Стоп! Снято!

Сердце твое двулико: Сверху оно набито Мягкой травой, А снизу каменное, каменное дно. «Чёрная луна», Агата Кристи

Тони Чеккарелли сделал одолжение и свалил сразу после короткой поздравительной речи. Близнецы просидели до вечера, фонтанируя рабочими идеями. Рю слушал их, лёжа на диване с холодным полотенцем на голове. Юмико читала сценарий. Судя по хитрой улыбке, Минако Окукава пришлась ей по душе. Никто из гостей тактично не поднимал вопрос о главной роли – не спрашивали даже о планах на этот год. Только Юмико, уже собираясь, уточнила, видел ли Рю приглашение на «Золотой гранат». - Да, - ответил он. – Настроения нет. - И сколько ещё это продлится? - Не знаю. - Съёмки в марте. - Снимайте. - Рю! - Закрытая тема, - он отвернулся к спинке дивана. – И Безбожнику скажи, чтобы больше сюда не приходил. Юмико села рядом. - Тони погорячился. Рю смотрел прямо перед собой. Погорячился. Как же! - Выставил придурком перед незнакомым человеком. Как будто мало было у меня стыда. - Как ты заговорил, Рю-чан, – она погладила по плечу. – Уже не думала, что доживу. Хочешь хорошее впечатление произвести? Удивительный, наверное, человек Никита Ершов. - Смейся молча. Юмико склонилась к уху: - Кацуки Юри – хорошая роль. У тебя такой ещё не было. Рю глубоко вдохнул. Он хотел под одеяло. Закрыться от всего мира, как в детстве. Чтобы никто не видел, никто не трогал, никто никуда не тянул. - Подумай об этом. Юмико ушла. Закрылась входная дверь. За оградой тронулась с места машина, а потом всё стихло. Рю встал с дивана, кое-как поднялся в спальню. Во всём теле была слабость. До сих пор мутило. Горела шея. Он подошёл к зеркалу. Вокруг родинки ярко проступал огромный синяк. Рю не любил следы, но этот тронул с нежностью. Не привиделось. Он открыл аптечку, повертел в руках мазь – и бросил обратно. Уже засыпая, подумал: как хорошо не знать будущего. Представлять что-то приятное. Жизнь без предательства со стороны близких. Без потерь. Без физической боли. Без помутнения ума, в котором подарок – даже зудящий засос. Рю шёл по красной дорожке, ослеплённый вспышками и оглушённый криками. Под ноги бросили синюю розу. Он нагнулся подобрать – и полетел, получив под зад! Каблук дорогих начищенных ботинок шаркнул по цветку. - Извини, - повернулся Джасти. – Не ушибся? При виде его рожи зачесались кулаки. - Игнорируй, Рю, - шепнул один голос. - Прошлое, Рю, - уже другой. – Не вороши. Приятели встали с обеих сторон. Он не видел лиц, смотрел только на Джастина Белла. Потом опустил взгляд на цветок: переломленный стебель, помятые лепестки. Мир качнулся от ненависти к обиде, к невыносимой боли. Рю подобрал розу. Вставил в петлицу. Поднял голову. Осталось самое тяжёлое – широко, счастливо улыбнуться. Он проснулся со сведёнными скулами. Минуту лежал, не понимая, откуда это вылезло, а потом накрыл голову подушкой. Было пять утра. Рю собрал чемодан ещё до полудня. Потратил час сорок на вылазку за пуховиком – и на этом дела кончились. Он позвонил Нине, извинился, что не попадёт на поминки послезавтра. Она пожелала удачной поездки. Помолчала. - Спрашивай. - Будешь сегодня? - Передумал. - Жаль. Мигель собирался вас с Коулманом познакомить. - Может, в следующий раз. - Как скажешь. Простились. День после обеда тянулся тысячу лет. Рю слонялся по дому, не зная, чем заняться. Любая мысль сводилась к тому, что он мог бы – мог бы! – собраться с силами и поехать. Хотел ведь. Даже авиабилеты брал с расчётом, чтобы застать всю официальную часть. Позавчера утром ещё представлял, как это будет, а потом… Несколько раз он открывал пустой чат с контактом «Парень из клуба Калем», но ничего не писал. Никита не появлялся в сети с утра. В начале восьмого Рю включил прямую трансляцию с красной дорожки. Задорный голос Джима Кокса немедленно сообщил, что наряд Кейт Дэвис от Армана Ли не подкачал: в меру элегантно, в меру сексуально. «В меру скучно». Облокотившись на спинку кресла, Рю разглядывал людей, многих из которых знал лично. Кто-то состарился, кто-то вырос, кто-то будто бы не изменился. Сколько раз он сам проходил там под пристальным вниманием комментаторов! Через пару минут на красной дорожке появился Джонни Нельсон с супругой, а вместе с ними – Никита. Джим пошутил, что русского супергероя, может быть, последний раз видят в гордом одиночестве – уж теперь-то он точно найдёт достойную партию в Голливуде, потом сжалился над несведущими телезрителями и пояснил: Ершов претендовал на «Золотой гранат» за лучшую мужскую роль второго плана. Рю выключил в ту же секунду. Не знал, что хуже: вчерашняя попытка уйти красиво или до одури скучный стильный костюм. Наверное, второе всё-таки побеждало. Но на что он рассчитывал, когда просил не провожать? Ни один популярный актёр в здравом уме не сорвался бы с афтерпати ради парня, с которым раз обжимался на лестнице! Рю приехал в аэропорт за полтора часа до начала регистрации. Бесцельно слонялся от одного магазина к другому в главном здании, рассматривая людей. В вип-зоны не тянуло. Он избегал их даже во времена, когда был популярен. Устав бродить, Рю перебрался в терминал, из которого предстоял вылет, и сел в небольшом кафе, отделённом стеклянными стенами. Внутри было пусто. То ли посетителей отпугивали цены, то ли две жуткие рыбы на стене. Взяв содовую, он морально приготовился к биографии Адама Батлера, но в последний момент решил узнать, с кем соседствует. Пробежав взглядом обширную статью о семействе скумбриевых, Рю включил предложенный сорокаминутный фильм о жизни тихоокеанского голубого тунца. Подводная драма была в самом разгаре, когда в кафе ворвался Тони Чеккарелли – так хорошо одетый и причёсанный, что казался продолжением красивого видеоряда. Жажда убийства удивительно шла его лицу. Он крикнул прямо от входа, вскинув обе руки. - Что, прости? – поставив фильм на паузу, Рю снял наушники. Тони навис над столом. - Какого, мать твою, хера?! - Не понимаю, о чём речь. - Какого, мать твою, хера ты летишь в Канаду! - Ого. Сцена ревности? Тони сжал кулаки и тяжело выдохнул через нос. Несколько секунд он боролся с гневом, потом сказал: - Ты не должен видеться с Ламбером. - А ты – лезть в мои личные дела. Мы поругались, если забыл! - Ладно. Если извинюсь, останешься? - Да в смысле?! - Рю подскочил. – С хуя ты решил, что можешь торговаться? Блядь! После того, что ты мне в «Драконах» устроил, я не хочу иметь с тобой ничего общего в ближайшие лет сто! - Всё время забываю, какой ты громкий. Не дав опомниться, Чеккарелли толкнул его обратно на диван. Ругнулся, получив локтем в плечо. Зажал у стены. - Ты нужен мне здесь, - прорычал он. – На съёмках. - Не буду играть! - Будешь. - Нет! Пусти! Не трогай! Тони уступил полдюйма. Ровно столько, чтобы Рю смог вдохнуть – но не ударить. - Слушай, - рычание сменилось шёпотом, - без тебя фильма не будет. - Ник вытянет. - Да. Но ты меня знаешь. Сказал – сделаю. - Глупости! – Рю воззвал к жадности. – Сценарий готов. Часть контрактов… Финансирование… Кастинги… Всех на уши поднял! - Мне – насрать, - отрезал Тони. – ЭН. А. ЭС… Рю уставился в стену. - …ЭР. А… - Заткнись! Я понял! - Понял? Хорошо. - Лишь бы довести, - он шмыгнул носом. – Урод. Тони похлопал по плечу. - Так мы договорились? - Нет. - Рю. Он повернулся. Тони переборщил с нарушением личных границ. Его лицо, его тело - всё было слишком близко. Воздух пронизывал запах духов, которым Чеккарелли ни разу не изменил. Даже двадцать лет спустя Рю сомневался: пикантный аромат или ужасающая вонь? Вспомнились кинофестивали – все сразу. Везде вместе. И работа – сколько они работали бок о бок, сколько спорили, сколько решений нашли! - Не мучай, - Рю отвёл взгляд. – Я, правда, не могу. Тони молчал. - И отодвинься! Скоро регистрация закончится, нужно сдать багаж. - Когда вернёшься? - Двадцать девятого. Может, раньше, если дружба не задастся. Тони! - Пообещай. - Что вернусь?! - Что сыграешь. - Да что играть? Что играть-то? Не видишь? Я пуст! Как... Не знаю, как банка с трещиной. Ничего нет внутри. Тони цокнул. - Это и нужно! - Бессилие?! - Для начала. Тони взялся за старое. Снова просил самое больное. - Разве оно настолько дорого, что не расстаться? Рю молчал. - Хватит тухнуть. Ты хочешь играть. - Но Юри… - Что Юри? Слишком просто? - Нет. - Слишком сложно? - Нет. - Тогда чего боишься? Что мне ещё сделать? Рю не знал. Лесть, обожание, уговоры – всё это имело дурной привкус даже в прошлом, а теперь – вовсе стало пустым. Но было в словах Тони что-то ещё. Нечто огромное. Жуткое. Сраная любовь, которую он искал и, очевидно, нашёл, раз теперь разбрасывал во всех направлениях, никому не давая спастись. - Ладно, - ответил Рю. – Твоя взяла. - Обещаешь? Безбожник протянул руку. - Даю слово. Сильная ладонь стиснула до боли. Они снова были связаны. Тем, что для обоих значило даже больше, чем подписи в контрактах. Уже прощаясь, Тони вспомнил. - Кстати, - он сунул руку в карман. – Держи. Ник просил передать, если успею. Рю взял брелок в виде большого ключа. По весу – из лёгкого материала вроде дерева. На обеих сторонах был пейзаж со знаменитой надписью. Буквы и очертания холмов чуть выступали. - Это вручную, что ли? - Обалдеть, да? Родители ему прислали, когда Мура осаждал. Ключ от Голливуда. - И вот так отдал? - Хотел приложить манускрипт, но я торопился. - Зря, - Рю спрятал подарок. – Опасно владеть артефактом, о котором ничего не знаешь. - Опасно. Но интересно. Прикинь, Гранат нашего супергероя отдали Риду. Слабаки. В самолёте Рю взял смартфон, чтобы досмотреть фильм, но отвлёкся. Лино прислал селфи с Нельсонами, Пхакпхум – очередные фото из Пая. Тибо тоже писал. Мой ублюдок: Напомни, во сколько встречать? Мой ублюдок: Уже вылетел? Мой ублюдок: Ответь хотя бы из Торонто! МДРНМР22: к часу нормально будет МДРНМР22: или возьму такси МДРНМР22: вылет через 20 мин Мой ублюдок: Встречу. Счастливого полёта! Были ещё сообщения. Парень из клуба Калем: наверное, улетел уже? Парень из клуба Калем: Тони успел? Парень из клуба Калем: извини, если нельзя было говорить МДРНМР22: можно МДРНМР22: получил ключ МДРНМР22: жаль без пояснений Парень из клуба Калем: отдал тому кто знает, где здесь двери ) МДРНМР22: из-за граната? Парень из клуба Калем: не только Парень из клуба Калем: но да Парень из клуба Калем: грустно обманываться Парень из клуба Калем: думаешь, есть вещи, которые приближают, а они не приближают Парень из клуба Калем: извини Парень из клуба Калем: знаю, номинация уже победа для парня вроде меня Заблокировав экран, Рю посмотрел в иллюминатор. Была своя правда в словах Никиты – и в том, что многие ориентиры оказывались миражами, и в том, что доводы разума не могли утешить, когда в дело вступали чувства. МДРНМР22: номинация любому идёт в плюс МДРНМР22: не прибедняйся МДРНМР22: ты крутой актёр МДРНМР22: спасибо за подарок МДРНМР22: очень красивый МДРНМР22: тони сказал, твои родители сами сделали? Парень из клуба Калем: да Парень из клуба Калем: у них это и работа, и для души тоже Парень из клуба Калем: гораздо тоньше вещи есть Парень из клуба Калем: тут средненькая Парень из клуба Калем: торопились МДРНМР22: покажешь другие? Парень из клуба Калем: [ссылка] Парень из клуба Калем: страничка их мастерской, если интересно МДРНМР22: интересно МДРНМР22: всё интересно Парень из клуба Калем: только там на русском МДРНМР22: :-// Парень из клуба Калем: а Парень из клуба Калем: бля Парень из клуба Калем: извини х)) Парень из клуба Калем: привычка Парень из клуба Калем: и спасибо, к слову, что поговорил со мной МДРНМР22: ? Парень из клуба Калем: я давно ни с кем всю ночь не болтал Парень из клуба Калем: по-русски Парень из клуба Калем: жаль мы так нажрались Парень из клуба Калем: столько разговоров, а я ничего почти не помню ( МДРНМР22: моё счастье МДРНМР22: пригласил на свидание МДРНМР22: :facepalm: Парень из клуба Калем: эй Парень из клуба Калем: это лучшее свидание в моей жизни XD МДРНМР22: какое же худшее Парень из клуба Калем: почти любое МДРНМР22: не ответ Парень из клуба Калем: долго набирать МДРНМР22: аудио МДРНМР22: только быстро МДРНМР22: посадка заканчивается Парень из клуба Калем: на что ты меня толкаешь Парень из клуба Калем: но я выпил уже достаточно шампанского Парень из клуба Калем: так что ладно Никита уложился в пару минут. Рю надел наушники. В записи голос звучал немного иначе. >> Извини, если будет эхо или шумно, особо не спрячешься. И я по-русски, да. Многовато длинных ушей. Значит, история про ужасные свидания. Однажды мы снимали сериал на Кавказе. Не знаю, можно ли объяснить, что такое Кавказ, но если кратко: очень, о-очень колоритный регион. И там на меня запал местный… м-м-м, криминальный авторитет? В общем, уважаемый бандит. Ребята просили с ним не ссориться. И вот, представь: лето, сраное это море, безумные съёмки, жара выше тридцати… Блядь, сколько же это по Фаренгейту? Ох, не важно. Пекло адское. Это днём. А вечером – парни на джипах, горы, шашлык, коньяк, чача, блатные песни, романсы. Романсы особенно тяжело шли. Девочек жалко было. Голоса хорошие, но исполнение просто жесть. Сколько-то ночей я выдержал, а потом… НАЖРАЛСЯ КАК СВИНЬЯ, УСТРОИЛ СЦЕНУ, ПРОГНАЛ ДЕВОК, ТРЯС АРСЕНА ЗА ГРУДКИ, ПРОСИЛ ЦЫГАН, ДАЛ МАСТЕР-КЛАСС КАК ПРАВИЛЬНО «ТРОЙКУ» ПЕТЬ! Кхм. Это по рассказам очевидцев, конечно. Сам-то я не помню. Но было стыдненько. Рю хохотал, зажав рот. МДРНМР22: реальная история?! Парень из клуба Калем: бля да полжизни отдал бы чтобы нет Парень из клуба Калем: он же нашёл потом цыган!! Парень из клуба Калем: пришлось с ними петь -_- Парень из клуба Калем: но цыгане, кстати, были заебись Бортпроводники уже просили пассажиров перевести гаджеты в режим полёта. Всё ещё трясясь от смеха, Рю быстро набрал зацепивший вопрос. МДРНМР22: хорошо поёшь? Парень из клуба Калем: когда выпью? Парень из клуба Калем: лучше всех Парень из клуба Калем: только репертуар взрывает мозг XD МДРНМР22: я серьёзно Парень из клуба Калем: скажем так, петь умею МДРНМР22: но не любишь МДРНМР22: почему? Парень из клуба Калем: семь лет в школьном ансамбле потому что Парень из клуба Калем: ёбаная Калинушка Парень из клуба Калем: до сих пор вьетнамские флешбеки х) МДРНМР22: а я бы послушал Парень из клуба Калем: напьюсь спою XD МДРНМР22: считай пообещал МДРНМР22: извини МДРНМР22: отключаюсь до торонто Парень из клуба Калем: счастливого полёта МДРНМР22: :-* Рю убрал смартфон. Не хотелось ни читать, ни слушать музыку, ни досматривать фильм про тихоокеанского голубого тунца. Хотелось обнять Никиту. Снова прижаться, как на чёрной лестнице. Никита. Рю шевелил губами, пробуя имя, и вспоминал взгляд из-под серебристой челки. В пасмурный день глаза были серыми, а на крыше в Санта-Монике – почти бирюзовыми. Будущее обещало много общей работы и улётный роман. Торонто встретил метелью. Сесть успели, но вылет в Виннипег уже задержали. Рю выпил море кофе и сто тысяч раз перечитал новые сообщения. Отправитель был оффлайн. Здесь утро наступило давно, но в Лос-Анджелесе – только начиналось. Он снова отмотал чат наверх. Парень из клуба Калем: вау Парень из клуба Калем: целуешь как тогда? ) Парень из клуба Калем: да, хотел бы я поцеловать тебя сейчас Парень из клуба Калем: говоришь, всё интересно? Парень из клуба Калем: не знаю, что рассказать Парень из клуба Калем: скучная у меня жизнь Парень из клуба Калем: лучше спроси или тему задай, или расскажи что-нибудь, а я подхвачу Парень из клуба Калем: до сих пор стыдно, что не узнал тебя :( Парень из клуба Калем: пиздец Парень из клуба Калем: а ещё был уверен, что Рю Каваками отпечатался на сетчатке у всех, кто жил в нулевые Парень из клуба Калем: :facepalm: Парень из клуба Калем: конечно, было темно Парень из клуба Калем: и я был слеп Парень из клуба Калем: (в прямом смысле) Парень из клуба Калем: но вот так встретишь человека, с которого бомбился столько лет Парень из клуба Калем: И ПРОЩАЙ НЕНАВИСТЬ XD Парень из клуба Калем: кхм Парень из клуба Калем: извини Парень из клуба Калем: странный юмор Парень из клуба Калем: наверное, нужно рассказать, почему такое отношение Парень из клуба Калем: голосовое запишу Парень из клуба Калем: <сообщение удалено> Парень из клуба Калем: <сообщение удалено> Парень из клуба Калем: <сообщение удалено> Парень из клуба Калем: <сообщение удалено> Парень из клуба Калем: <сообщение удалено> Парень из клуба Калем: это оказалось сложнее, чем я думал :// Парень из клуба Калем: извини Парень из клуба Калем: там не было ничего, кроме невнятного мычания Парень из клуба Калем: если кратко про хейт, я боялся себя, думал, нельзя такое показывать, и бесило, что есть человек, который не боится Парень из клуба Калем: тут выходит, не человек плохой Парень из клуба Калем: просто кто-то трус Парень из клуба Калем: но тогда казалось, что я прав, а Рю Каваками творит какие-то дикие вещи Парень из клуба Калем: типа, зачем только родился мужиком Парень из клуба Калем: пишу и вижу этого малолетнего моралиста :facepalm: Парень из клуба Калем: знал бы, кем стану XD XD XD Парень из клуба Калем: ладно Парень из клуба Калем: ложусь спать Парень из клуба Калем: надеюсь, моя история повеселит тебя с утра Парень из клуба Калем: я раздавлен нашим знакомством, если честно Парень из клуба Калем: но это скорее хорошо Рождались сумбурные мысли, но ни одна не подходила для ответа. Никита говорил так, будто между ними лежала уйма лет - Рю даже перепроверил, чтобы убедиться: неполных шесть. С другой стороны, разница не ощущалась теперь, когда оба состоялись как личности и успели добиться успехов на выбранном пути, а если представить, что один уже прославился, а другой ещё был подростком без определённого будущего из небольшого города... Рю открыл поисковик, чтобы уточнить размеры Твери, и очнулся сорок минут спустя – посреди статьи про «Чёрную смерть». Женский голос по громкой связи пробился сквозь тошнотворные описания форм чумы и повторил, что вылет по-прежнему откладывается. МДРНМР22: в торонто метель МДРНМР22: задерживают Мой ублюдок: Видел ( МДРНМР22: напишу как будут новости Мой ублюдок: Поболтаем? МДРНМР22: не хочу Мой ублюдок: Закончишь ломаться, звони. Во время задержки рейсов разговоры спасали не раз. Рю мог болтать с Тибо часами. Рассказывал всё, что видел, что почувствовал. Это успокаивало, даже когда на том конце просто слушали. За стёклами огромных окон аэропорта было белым-бело, только кое-где угадывались очертания самолётов. По терминалу слонялись люди – сонные, грустные, злые, спокойные и даже счастливые несмотря ни на что. Два с половиной часа перелёта отделяли Рю от Виннипега, который он никогда не видел, и пять – от Лос-Анджелеса, где прошла большая часть жизни. В одном городе ждал Тибо, в другом – видел сны Никита. Чудилась в этом странная симметрия. Или стоило притормозить с заказом очередной чашки кофе. Желудок отозвался на мысль неприятным жжением, напоминив, что принял на своём веку достаточно дерьма. Рю снова открыл чат. - Привет, - говорил тихо. – И доброе утро? Надеюсь, оно доброе у тебя. У меня не очень. Застрял в Торонто. Метель. Спасибо за честность. Меня озадачила твоя неприязнь в «Драконах», но теперь понятно. Не совсем понял только, что именно пугало в прошлом. Если это важно сейчас, лучше спроси. Скрывать не буду. Что-то из убеждений я переосмыслил, от чего-то отказался, а в чем-то только сильнее уверился. Отправив сообщение, Рю собрался с мыслями, чтобы записать следующее. - Что касается вопросов... Не люблю интервью, но попробовать можно. Что в голову придёт, спрошу. Четыре вещи. Первая: что любишь из еды? Вторая: у тебя есть кто-то сейчас? Я про отношения, конечно. Третья: страшная тайна – любая. И четвертая: расскажи про семью. Рю убрал смартфон в карман. Скрестил руки на груди. Уставился в потолок. В потолке отражалась кофейня: столики, посетители, стойка с витринами, персонал в одинаковых фартуках. Все места давно заняли, и теперь вокруг было настоящее царство ожидания. «Невыносимо». Рю представил несколько вариантов написания этого слова, мысленно произнёс нараспев, по слогам, на французский манер, на японский, потом на манер всех языков, звучание которых смог припомнить, затем начал представлять, как мог бы сказать его каждый человек в кофейне – и только когда закончились люди, выхватил смартфон. - Извини, - шепнул он, - не сочти маньяком, но я сойду с ума, если не поговорю с кем-то сейчас. Можешь не отвечать. Да можешь даже не слушать, просто… Никита появился в сети через два часа. Парень из клуба Калем: О_О Парень из клуба Калем: дай угадаю Парень из клуба Калем: всё ещё в торонто? МДРНМР22: да Высветился звонок. - Задержали рейс? Следом сладко зевнули. Рю представил Никиту под одеялом. В своих руках. Тепло, кожа к коже, сонная нежность… Что-то такое мелькнуло в последнее утро с Марти, но так, чтобы по-настоящему, чтобы почувствовать это от начала до конца – такого не было уже давно. Гораздо дольше, чем жилось без Тибо. - Рю? Это меня не слышно или тебя? - Слышно, - он сглотнул. – Извини. Тут очень скучно. - Догадываюсь, - Никита снова зевнул. – Сколько из тридцати двух сообщений нужно послушать прямо сейчас? Все не успею. Рю закрыл лицо рукой. - Нисколько не нужно. Я… там ничего такого, просто мысли. Первые два послушай, когда будет время. Они по теме. Спасибо, что позвонил. Приятно тебя услышать. - Торопишься? - Что? Нет. Уже смирился, что останусь тут зимовать. Посмеявшись, Никита сказал: - Тогда я умоюсь, найду гарнитуру – и поболтаем, идёт? Он перезвонил через двенадцать минут. - Вот теперь весь твой. - Такое начало мне нравится, - Рю развернул кресло к стене, чтобы не светить довольным лицом на всю кофейню. - Только извини, буду жевать и собираться. - Далеко отправишься? - Близко. В зал. Бассейн, дорожка. Голову проветрю, а то последние дни... Ох, были непростые. - Я тоже тренируюсь, чтобы мозг расслабить. Танцую. Никита хмыкнул, стукнув чашкой. - Как это понимать? - Не помню, досмотрел ли «Лилит» до того момента, где ты танцуешь… На изнасиловании выключил. Больше не включал. - О, - удивление вырвалось само. - Тяжёлый фильм. Для подростка. - Для любого человека, способного к сочувствию жертве. Я не только там танцую. Не только в фильмах. Если интересно, записи из студии Нины найду. Или сам поищи выступления Инкуба в «Шальных Яйцах». Они… весёлые. - То, что тогда слили в Сеть? – Никита спросил осторожно. - Да. - Это как-то… не очень хорошо. Рю слабо верил, что на земле остались люди, не посмотревшие того видео, но даже если Никита врал из вежливости, было скорее приятно, чем нет. - Танцы я разрешил смотреть. Хорошие номера. Остальное… сделка с совестью, да. Рю замолчал. Никита молчал тоже, потом отхлебнул. - Кофе? - Ага. Будешь? - Если выпью ещё чашку, точно умру. Пятый час тут сижу. Снова стало тихо. - Ты жуёшь? Или не стоило такую тему начинать? - Не знаю. Извини. Можно ещё минутку? Плохо соображаю с утра. - Можно, - Рю улыбнулся. Доносились отдельные звуки, намекающие на завтрак, но Никита молчал. - Найди лучше записи из студии, - сказал он, наконец. – Начну с них. - Хорошо. - И я послушал два сообщения, пока чистил зубы. На вопросы отвечу, а что касается неприязни... Только не смейся. Мне было пятнадцать или шестнадцать, не помню уже, и тогда я думал, что одеваться женщиной – тупое шутовство для развлечения толпы. Вспоминал ночью: даже каминг-аут такого не вызвал. Там я просто язвил, что даже не сомневался. Рю было двадцать три, когда в Сеть впервые попали несколько фотографий из «Яиц». Ничего откровенного, но вилять и отшучиваться, что зашёл случайно и обжимался с парнями ради смеха, показалось бредом. Он тогда появлялся в клубе чаще, чем дома. - Рю? - А? Извини. Вспомнил, как всё было. - Ты ради какой-то цели это делал? - Женские шмотки? - Да. - Официальная версия: творческий эксперимент. И эпатаж, куда без него. - Выходит, было что-то ещё? - Если не смотрел фильм, не знаю, поймешь ли, - Рю тронул губы: порой казалось, на них ещё горит красная помада. - Я влез в роль сильнее меня. Лилит была чёрной волной до небес, а Рю Каваками - маленьким мальчиком на берегу. Она прошла насквозь. Я счастлив, что хотя бы немного остался собой. - Думаешь, все актёры мутанты? - Мне ближе идея перерождения. - И когда думаешь возродиться? - Я же сказал, - он закрыл улыбку пальцами, словно её могли увидеть, - нельзя спрашивать про Юри. - Чёрт, почти! Рю засмеялся вместе с ним. Они говорили, пока Никита не вышел из квартиры. - Всё, отключаюсь. Не люблю на улице болтать. - Скинешь фото из зала? - Серьёзно? - Даже без трусов не прошу! - Без трусов – точно нет, - он спускался по лестнице. - Никаких голых фото. - Ладно, согласен на фото в одежде. - Только в обмен на селфи. - Ненавижу селфи. - Так и быть, приспущу боксёры. - Я не торгуюсь. - Пожалуйста. Очень хочу увидеть тебя. - Включил бы видео. - Не подумал. Да и траффик – сам говорил, вайфай так себе. - Ладно. Пришлю. Пока. Рю долго пытался сделать лицо, похожее на человеческое, но не преуспел. На селфи то вылезал непропорционально огромный нос, то взгляд косил как у хамелеона, то лицо казалось совсем помятым, то волосы – слишком жирными. Отдельным пунктом шла щетина. Накануне он решил, что не хочет бриться только ради утренней встречи с почти бывшим мужем. Снимков через тридцать пришло смирение. МДРНМР22: живи с этим МДРНМР22: [фото] Парень из клуба Калем: :fire: Парень из клуба Калем: я почти дошёл Парень из клуба Калем: забыл спросить Парень из клуба Калем: тебя совсем нет в инстаграме? МДРНМР22: нет Парень из клуба Калем: жаль Объявили посадку. Рю открыл новые сообщения уже возле стойки рядом с выходом. Парень из клуба Калем: лови Парень из клуба Калем: [фото] Время остановилось, а потом скакнуло во все стороны сразу. Из зеркала подмигивал парень, как будто вышедший из мифов о Древней Греции. Рю не мог оторвать взгляд от красивого тела с лёгким загаром. Наличие или отсутствие боксеров уже ничего не решало. МДРНМР22: знаю чем займусь когда взлетим Парень из клуба Калем: XD МДРНМР22: то есть ты не против? ) Парень из клуба Калем: святое дело вздрочнуть на борту Парень из клуба Калем: [GIF] На гифке Капитан Арктика играл бровями. Это было плохо. Очень плохо. Рю заржал, напугав несколько человек, тоже идущих по рукаву. МДРНМР22: :lol: МДРНМР22: откуда такая красота Парень из клуба Калем: допы какие-то Парень из клуба Калем: ленка в фандоме ЛС сидит Парень из клуба Калем: вечно шлёт всякий трэш Парень из клуба Калем: но бывает годно МДРНМР22: ленка это? Парень из клуба Калем: Елена Парень из клуба Калем: сестра Парень из клуба Калем: ей 15 МДРНМР22: смеюсь От бизнес-класса было одно название. Рю упал в своё кресло. МДРНМР22: трахался когда-нибудь в небе? Парень из клуба Калем: ммм серьёзный разговор? )) МДРНМР22: допустим Парень из клуба Калем: ладненько Парень из клуба Калем: не трахался Парень из клуба Калем: только дрочил Парень из клуба Калем: интересные ощущения Парень из клуба Калем: когда кончаешь МДРНМР22: полегче МДРНМР22: не то улечу вперёд самолёта Парень из клуба Калем: уже сдаёшься? МДРНМР22: нет МДРНМР22: погоди МДРНМР22: пс МДРНМР22: есть минутка? Геката: предчувствую недоброе МДРНМР22: нужен голожопый архив Геката: а луну с неба не нужно?! МДРНМР22: дай ссылку Геката: нет никакого голожопого архива МДРНМР22: пожалуйста Геката: это легенда МДРНМР22: ОЧЕНЬ НАДО Геката: тебе-то зачем? МДРНМР22: догадайся :lol: Геката: рю МДРНМР22: хочу отправить фото Геката: ни на что не намекаю Геката: но Геката: 2 шага Геката: снимаешь штаны Геката: делаешь фото Геката: в чём проблема? МДРНМР22: я в самолете не смогу снять штаны пока не взлетим МДРНМР22: потом придется ждать приземления чтобы отправить Геката: у вас там битва голых жоп, что ли? Геката: счет на минуты? Геката: или парнишку везде забанили? МДРНМР22: ты меня не любишь Геката: а слезы где? МДРНМР22: :'( Геката: мало МДРНМР22: :''''''''((( МДРНМР22: хватит? МДРНМР22: нужны два фотосета flame МДРНМР22: без цензуры МДРНМР22: отвечу на любой вопрос Геката: ... Геката: что ты за человек Геката: два вопроса МДРНМР22: развожусь с ламбером МДРНМР22: возвращаюсь в кино МДРНМР22: всё между нами!! МДРНМР22: нуууууу МДРНМР22: быстрее геката посадка заканчивается Геката: вообще-то хотела спросить, куда ты намылился и кто адресат Геката: но Геката: КЬЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ Геката: [16 фото] Геката: [19 фото] Геката: и бонус для хороших мальчиков Геката: [фото] МДРНМР22: а это у вас откуда?? Геката: хехе Геката: секрет ^^ МДРНМР22: пиздец Геката: счастливого полёта :-* МДРНМР22: [фото] Парень из клуба Калем: блядь МДРНМР22: [фото] МДРНМР22: [фото] Парень из клуба Калем: остановись МДРНМР22: [фото] Парень из клуба Калем: что ж МДРНМР22: [фото] МДРНМР22: [фото] Парень из клуба Калем: бассейн будет кстати МДРНМР22: [фото] МДРНМР22: и вот это МДРНМР22: [фото] МДРНМР22: счастливого плавания капитан Парень из клуба Калем: ТАК НЕЧЕСТНО XD XD XD МДРНМР22: :-* Трясясь от смеха, Рю отвернулся к иллюминатору. Он представил, как Арктика кричит последнюю фразу, и вдруг вспомнил, почему они оказались вместе в туалете «Фудзи». Было соревнование. Никита выиграл в длине. Рю обошёл в меткости. Он зажмурился, но перед глазами только ярче вспыхнули две скрещенные над писсуаром струи. В Виннипеге новых сообщений от Никиты не появилось. Он говорил, что зависнет в зале часа на три-четыре, пока есть возможность. МДРНМР22: получил багаж Мой ублюдок: Жду около выхода. Оказавшись в зале для встречающих, Рю осмотрелся. Слева мерцала большая вывеска «Хот-доги и Пончики». Он не пообедал в Торонто, бортовое меню в начале полёта тоже не впечатлило, но теперь... - Попался! Тибо стиснул в объятиях раньше, чем Рю успел возразить. Пальцы взъерошили волосы. Обветренные губы коснулись виска. Нос уловил запах знакомого бальзама после бритья. Мир поплыл. Какое это было время? Какой год? Рю сжался до точки. Одной рукой он держал ручку чемодана, а вторую сунул в карман и стиснул смартфон. - Идём? - Подожди, схвачу что-нибудь. Умираю, есть хочу. - Опять не обедал? - Не успел. - За пять часов? - Две минуты, правда! - А я о чём? Рю шагнул в сторону хот-догов, но Тибо не пустил. - Идём. Сэндвич тебе взял. И чай. Что скажешь? Он улыбался. Щурились серые глаза под густыми бровями. - С-спасибо, - кое-как выдавил Рю. Снаружи было темно и холодно. В самолёте Рю пропустил мимо ушей информацию о погоде – оказался не готов даже морально. Пуховик хорошо держал тепло, но джинсы и ботинки задубели через десяток шагов. - Далеко до парковки? - Не очень. Замёрз? - Ага. Думал, здесь куплю подштанники. - Может, в твоих вещах найдутся. Что-то тёплое точно было. - Моих вещах? – удивился Рю. - Я попросил Жужу прислать. - А мне почему не отправил? - Думал, напишешь, если понадобятся, - Тибо смотрел перед собой. - Я все упаковал, когда уехал. Ничего в квартире не осталось. Своё сюда перевёз. Твоё... просто сложил, чтобы не валялось. Там немного было. Коробок шесть. - Спасибо. Рю ничего не забирал. Даже из номера в «Red Palace». Просто надел тогда пальто и уехал в аэропорт. Он плохо помнил путь до Лос-Анджелеса. Кажется, летел с пересадкой. Кажется, потом сразу поехал в реабилитационный центр. Единственное, что прочно врезалось в память – залитый солнцем маленький парк, открытый для посетителей. Рю курил на скамейке, разглядывая вывеску «Добро пожаловать в Сайлент Лейк!». Витые буквы над тяжёлой дверью старого особняка. Точь-в-точь как на сайте. Юмико скидывала много ссылок, но всё казалось слишком… пресным. Запомнилось только это приветствие, словно вырезанное из трейлера к фильму ужасов. Рю успел увидеть несколько первых сцен. Даже поделился ими с симпатичным блаженным старичком, осевшим на другом краю скамейки, прежде чем тот представился доктором Симмонсом и предложил зайти. - Где летаешь опять? - А? Да так. - Устал? - Смертельно. - Скоро будем дома, - Тибо снова улыбнулся. – Примешь душ, отдохнешь. На парковке ждал пикап – симпатичный «Додж Рам». Кузов под жёсткой крышкой, поделённый перемычкой на две части, выдал серьёзного и обстоятельного владельца: всё лежало на своих местах. Пристроили чемодан, быстро покурили. - Чей? - спросил Рю уже в салоне. - Синди. У неё занятия вечером, разрешила взять. Сэндвич где-то здесь, - Тибо хлопнул по подлокотнику. – Чай вот, в термокружке. Увидев, как он тянется к ключу зажигания, Рю воскликнул: - Погоди-погоди! Сейчас я поем! - Просто выедем с парковки. - Не хочу нагнетать, - откинув крышку подлокотника, Рю схватил и порвал бумажный пакет, - но когда ты последний раз просто выезжал с парковки, - он вгрызся в сэндвич и закончил уже с набитым ртом, - мы потеряли твой седан. - Роковая случайность! - Разве спорю? Рю плохо помнил подробности - был тогда под кайфом. Тибо откинулся на спинку водительского кресла, потёр лицо: - Ладно. Не торопись. Рю заглотил остатки сэндвича. По вкусу, с курицей. Точно были соус карри и салат. Глоток чая – отличного тёплого чая, - и он кивнул: - Едем. - Понравилось? - Всё супер. Спасибо. На этот раз выехали без проблем, но Тибо напрягался от любой неожиданности. Как всегда. Он ненавидел сидеть за рулём. Штурман из него тоже был так себе. Робби не уставал шутить, что Тибо Ламбер бесполезен даже в качестве балласта. Рю осаживал братца, а теперь подумал, может, правда, стоило хотя бы раз поехать куда-нибудь своим ходом вдвоём. Не как автостопом в Амстердам. В нормальное путешествие. - Когда экстрим-тур? - В конце недели. - А до того? - Развлечения на твой вкус. Город посмотри или маршруты для туристов. Я только по утрам могу. Днем и вечером – в студии. - Заглянул бы к вам. - Хвастаться пока нечем. - Помнится, ты приглашал. - Да, но из-за записи альбома делали перерыв. Потом рождественские каникулы были. Собрались в начале недели, а чувство, будто ничего не начинали. - Я приду не оценки ставить. - Завтра поговорим, идёт? Тибо остановился возле двухэтажного частного дома – одного из многих на самой обычной улице. Свет из соседских окон падал на заснеженные газоны. Было тихо-тихо и безлюдно. - Здесь всегда так? - Воскресенье, - Тибо вытащил чемодан, закрыл кузов. – Время позднее. - Восемь вечера? - Люди к рабочей неделе готовятся. Разувшись сразу за дверью, Рю сунул ноги в предложенные тапочки и пошёл на второй этаж следом за Тибо. Лестница поскрипывала под ногами. На стенах висели фотографии: на одних - виды природы, на других – бородатый мужчина на фоне этих видов, только на последнем снимке он обнимал худенькую девочку лет десяти. - Отец Синди? – догадался Рю. - Да. - Исследователь? - Нет, обычный егерь. Умер шесть лет назад. Рак желудка. Тибо показал комнату. Невысокий потолок, два окна, выходящие на улицу, скромный интерьер – на сайте аренды жилья выглядело веселее. Или винить следовало плохой свет? Рю глянул на люстру с тусклыми лампочками, оценил остальное: узкая кровать, небольшой шкаф, старое кресло, торшер, ростовое зеркало. На стене рядом с дверью висело распятие. На заправленной кровати лежали два полотенца, постельное бельё и махровый халат. - Вау, - бордовый цвет не померещился. – Сильно. - Синди нашла самый тёплый. Тут сквозняки. Может продуть, пока идёшь из ванной. Тибо всё ещё стоял в дверях. Словами говорил одно, а взглядом – совсем другое. - Далеко идти? Рю начал снимать плёнку с чемодана. - На втором этаже душевая кабинка сломалась на днях, так что мыться только внизу. Я покажу. Может, нож? - Если под рукой. Тибо похлопал по джинсам, достал из кармана швейцарский армейский нож. Уже вскрыв плёнку и сложив лезвие, Рю заметил знакомые царапины на рукояти. - Ого. Думал, его в аэропорту тогда отобрали. - Он остался в номере. - Славная вещица, - Рю протянул обратно. – Здорово, что не пропала. - Не заберёшь? - Я новый купил. Зачем мне два? И потом, ты ведь им пользуешься. Рю взял только самое необходимое, но Тибо всё равно хмыкнул, когда он переложил чёрный замшевый мешок и раскрыл большой несессер. - Некоторые не меняются. - А должны? Рю достал шампунь, лосьон для тела, зубную пасту, щётку. Всё остальное могло подождать. Он завернул добычу в полотенце и наконец-то стянул колючий свитер. Стало легче. Разминая шею, Рю повернулся к Тибо. - Что в мешке? – взгляд потяжелел. – Очередной хер? - Таможенный контроль? - Уже спросить нельзя? - Я провёл в дороге больше двадцати часов! - Ладно, не злись, - он отступил. – Просто в Монреале полкоробки этого дерьма собрал. Идём. Горячий душ помог расслабиться, но после навалилась усталость. Рю вечность возвращался в комнату и только чудом нашёл силы заправить постель. Растянувшись под одеялом, он застонал. Наконец-то! Каким простым было счастье! Парень из клуба Калем: напиши, как доберёшься Парень из клуба Калем: фото просто смерть Парень из клуба Калем: какой ты всё-таки красивый Парень из клуба Калем: в 15 этого не понять Парень из клуба Калем: надеюсь, всё в порядке? Парень из клуба Калем: я прослушал сообщения на дорожке Парень из клуба Калем: все 30 Парень из клуба Калем: два раза XD Парень из клуба Калем: отвечу-ка пока на вопросы >>Итак, еда. Я не очень привередливый, почти всё ем. Даже по кухням предпочтений нет. Но если говорить о еде как о слабости – шаверма. Может, слышал? Её чаще называют «шаурма», но в Питере свои причуды. Это скорее уличная еда. Во всяком случае, лучшую шаверму делают в самых подозрительных местах. Это поджаренная курятина со свежими овощами. Всё поливают соусом и заворачивают в лаваш. Лаваш – такая лепёшка, очень тонкая. Блин, пока рассказывал, жрать ещё больше захотел! Что там было дальше? Да, про отношения. Честно говоря, заржал, когда услышал. Даже не вспомню, когда последний раз с кем-то встречался. В смысле, нормально, а не на одну ночь. Так что ответ: нет. Дальше. Страшная тайна, вроде? Боже мой, да какая тайна? Не знаю. Рассказал уже одну, но это тупость скорее, а не тайна. Про зубы тоже известная тема. Страшная тайна, страшная тайна… Вот! У Чеккарелли один фильм только видел. Там, где все дрочат. Это меня убило. В Твери ещё. Друг дал кассету, сказал: клёвая порнуха, посмотри. Угу, блядь! Одни неловкие моменты. Хм-м, пересмотреть, что ли? Может, сейчас посмеюсь. Извини, отвлёкся. Что там осталось? Семья? Вроде бы, рассказывал уже: папа, мама, Ленка. Все в Твери живут. Родственников больше, но близкими людьми их не назовёшь. Разве что… Ха-хах, точно! Но она скорее подруга. На Ютубе её знают как Армянскую сестру. Старая история, лучше кину ссылку. Парень из клуба Калем: [ссылка] Парень из клуба Калем: с 08:19 МДРНМР22: извини только смог ответить МДРНМР22: добрался МДРНМР22: всё хорошо МДРНМР22: сообщение ещё переслушаю МДРНМР22: плохо соображаю сейчас МДРНМР22: видео тоже посмотрю Парень из клуба Калем: уже ложишься? Парень из клуба Калем: сколько там времени? МДРНМР22: глаза закрываются МДРНМР22: мало +2 от ЛА Парень из клуба Калем: тогда прощаемся до завтра? МДРНМР22: похоже на то МДРНМР22: пришли что-нибудь с утра Парень из клуба Калем: например? Пальцы не попадали по буквам. Рю поднёс смартфон ко рту. - Что угодно: сообщение, фото, видео, смешную картинку, - он зевнул. – Чтобы был повод улыбнуться. Парень из клуба Калем: тогда в обмен на улыбку ) МДРНМР22: хочешь собрать коллекцию самых жутких селфи? Парень из клуба Калем: нет Парень из клуба Калем: нравится твоё лицо Парень из клуба Калем: клянчу, да? МДРНМР22: вроде того МДРНМР22: но бартер так бартер )) МДРНМР22: договорились Смартфон вибрировал ещё несколько раз, но Рю уже провалился в сон. Рю видел настоящую Тьму. Без начала и конца. Тепло человеческого тела. Мягкость замши. Тьма окутывала нежным коконом, отрезая от мира, где творилось столько лишнего. Он знал её с тех пор, как впервые упал в обморок. Тринадцать. Японский. Учитель не отпустил с урока. Рю стоял у доски, чертил ненавистные кандзи – и тут повело. Провалился в омут, едва стукнул мелом по доске. Поставил точку. Он ненавидел круглые точки, полные пустоты. Все тетради были исчирканы замечаниями учителя – такого же упертого дурака! Во Тьме Рю снова понял, как глуп их спор. Во Тьме не нужно было спорить. Не нужно было ничего доказывать. Она вмещала всё. Все жизни и все смерти. Все удовольствия. Одно из них уже настигло: к спине прижимались, гладили бока, прикосновения спускались в пах, затылок щекотало горячее дыхание... Повернув голову, он поймал поцелуй. На языке остался привкус зубной пасты и едва различимый – лакрицы. Тибо обожал чудовищные леденцы, но как целовался! Рю застонал ему в рот. Подушка исчезла из-под головы. Глаза распахнулись. Было темно, но уже по-другому. Над ним, притираясь между ног, навис мужчина. - Как я скучал, - шепнул любимый голос. - Давай по-быстрому. И тихо. Тибо прижался губами к шее. Лизнул родинки. Рю повернул голову, качаясь на волнах. На стену падал луч – светил фонарь в доме напротив. Но откуда напротив окна в спальне взялся дом? Там росли кипарисы. И Тибо? Неужели бросил все дела и прилетел? Неужели всё-таки?.. Рю сморгнул слёзы. В пятне света покачивалась тонкая тень от ветки – она то скрывала голову Иисуса на распятии, то опускалась ниже, открывая мученическое лицо. Распятие. Виннипег. Ах ты, ублюдок! Рю со всей злости стукнул Тибо по плечам. - Слезь с меня! - Ого? Сопротивление? - Мать твою, что ты здесь забыл?! - Рассказать? Тибо потянулся к уху, но Рю отпихнул. - Полегче, Рыбка! - Слезь и закрой дверь с той стороны. - Ты же хочешь, мать твою! - И что? Я сказал: больше не получишь! - Отлично! Будешь теперь, как баба, из вредности не давать? - Ты свалишь, или мне кричать? - Кричать? Что ты кричать собрался? - Ещё скажи, что не пом… Рот зажала рука. Пальцы до боли стиснули скулы. Рю дернулся – Тибо в ответ только сильнее придавил к матрасу. - Ты, что ли, помнишь? – злой шёпот раздался у самого уха. – Ничего ты не помнишь. Придумал всё. Раз – вдох. Два – выдох. Ровно дыши, щенок, кому сказал! Голос, который отрезвлял всегда. Тибо был сильнее, но пользоваться этим не умел. - Никто тебя не трогал. Глаза, привыкшие к темноте, различали почти всё. Цвет не отвлекал, остались чёткие силуэты. Уши улавливали малейший звук. Кожей он чувствовал неровности сбитой простыни, лёгкий сквозняк и липкий пот там, где соприкасались тела. - Что смотришь? - пробормотал Тибо. – Любого доведёшь. Хватка ослабла. Извернувшись, Рю ударил пяткой. Ламбер улетел. - Твою мать! – прохрипел уже с пола. – Ты больной?! - Ты, блядь, здоровый! Тибо закашлялся. Рю встал. - Поднимайся. - Дышать… не могу… - И проваливай! Тибо перекатился на спину. - Ебать, - он раскинул руки. – Чуть не сдох. - Долго собрался загорать? - Тема «Шутки про отпуск»? - Тибо медленно сел. – Отлично. Встречный вопрос: что за крокодил? - Какой ещё крокодил?! - Какой? Который, мать твою, оставил этот засос размером с Калифорнию! Вздохнув, Рю распахнул дверь и сказал: - Пошёл вон. Рю лежал, глядя в потолок. Ждал, когда наступит утро. Дома нашёл бы, чем заняться, а здесь не знал, что гостям можно по ночам, чего нельзя. В описании на сайте про это не было ни слова. Он повернулся на бок. Вспыхнувший экран показал время: без четверти пять. Оставалось уповать лишь на то, что Синди - ранняя пташка. О чём Рю думал, когда согласился приехать? Если в Чикаго не дошло, после угроз мог бы догадаться: Тибо насрать на примирение, на дружбу, на чужие чувства. Ему нужна только его Рыбка. Ногу ещё тянуло. Не стоило так. А если бы попал не туда, если бы неудачное падение? Он уже видел заголовки: «Шок! Встреча супругов закончилась убийством. Рю Каваками… читать дальше >>» или «Смертельный удар левой. Актёр-наркоман свернул шею собственному мужу. Подробности >>». Вспомнилось недоразумение в «Фудзи». А ведь там тоже со всей дури врезал! Даже не подумал со слов начать. Повел себя как чокнутый придурок. Как будто Никита был виноват в его прошлом… Никита. Рю открыл фотографию из зала. Дважды переслушал последнее аудиосообщение. Прошёл по ссылке. Видео с названием «РЕВНОСТЬ: ЗА И ПРОТИВ//ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ АРМЯНСКАЯ СЕСТРА» включилось с момента, где яркая брюнетка с крупными чертами лица произнесла: - Меня многие спрашивают: «Ануш, откуда такой ник?». Я всё думала, рассказывать или нет. Всё-таки довольно личная история. И в большей степени не моя… Она преобразилась за секунду: была просто красивой женщиной, а стала красивой безжалостной насмешницей. Вроде Гекаты. Улыбнувшись, Рю включил видео сначала, чтобы послушать о ревности. Научные факты, стереотипы, личное мнение – обо всём Ануш говорила с приятной иронией, присущей людям с острым умом, но добрым сердцем. Восемь минут пролетели незаметно. Снова прозвучало уже слышанное, а потом она выдала «бомбическую» историю о встрече в Петербурге, посреди которой в кофейню ворвалась девушка друга. - Мстительница! - Ануш вскинула руки. - Фурия! Оскорблённая душа! Закричала! Ах ты! Кобель! <Цензура>! <Цензура>! <Цензура> с <цензура> <цензура>! Я тебе <цензура> <цензура> сейчас <цензура>! Н-на-ка кофе в лицо! На семисекундной вставке в неё плеснули водой. Ошалело моргнув, Ануш развела ладони над головой в жесте глубочайшего изумления. Слева появилась надпись: «Какого <цензура>? Женщина, ты чо? О_О’». - Так всё и было! Да, - она похлопала пальцами по губам. – Скажу правду: я растерялась. Не знала, что сказать. Как её остановить. Не каждый день меня капучем поливают. Но, - растерянность сменилась воодушевлением, - мой друг нашёлся! Встал и тихо-тихо сказал, почти ласково. Дура, - Ануш изобразила Никиту один-в-один, - ты что несёшь? Это. Моя. Армянская. СЕСТРА! – она смахнула слёзы смеха. – Вот с тех пор я – Армянская сестра, а у друга – нет девушки. И самое-то главное, приготовьтесь: родство у нас не только духовное. Обычное тоже есть. Но о том, чем хороши и чем плохи кровные узы, разберёмся в следующий раз. Пока же: подписываемся, лайкаем и делимся в комментариях своими фа-а-а-антастическими историями! МДРНМР22: посмотрел МДРНМР22: лол МДРНМР22: армянская сестра :fire: МДРНМР22: выходит женщины тоже нравятся? МДРНМР22: что за тема с зубами? Видео было семилетней давности, но Армянская сестра не оставила Ютуб и теперь. Рю посмотрел парочку последних выпусков. Ануш всё так же радела за уход от вредных стереотипов. Если Никита поставил дружескую приязнь к такому человеку выше семейной, выходит, тоже выступал за широту взглядов? За дверью раздалось шарканье. Кто-то прошёл через весь коридор. Щёлкнула дверь. Несколько секунд спустя приглушённо зашумела вода. Часы показывали без четверти шесть. Подождав минут пять, Рю спустился в ванную на первом этаже - побриться и согреться под душем. Когда он вышел, звуки доносились уже из кухни. Там, рядом с кофеваркой, сонно покачивалась женщина в голубом махровом халате поверх ночной сорочки. С одной стороны волосы помялись сильнее, выдавая любительницу спать на правом боку. Она повернулась на звук шагов. Приоткрыла один глаз. - Привет, - сказал Рю. - Синди? - Да. Привет. - Извини, вчера не познакомились. - Не страшно. Я поздно вернулась всё равно. Будешь завтракать? - Не откажусь. - Садись, - она достала вторую кружку. - Сейчас кофе будет. Когда Рю забронировал комнату через сайт, чтобы не возникло неловкостей с оплатой, переписка свелась к десятку вежливых сообщений. Он не узнал о мадам Калькбреннер больше, чем нашёл на страничке студии и в информации о хозяйке дома. С немногочисленных фотографий смотрела милая брюнетка с тёмно-голубыми глазами – бледная, худая, но всё равно красивая. Синди была ровесницей Тибо, родилась в Виннипеге, здесь же окончила школу, отучилась в колледже и несколько лет давала частные уроки игры на фортепиано. На досуге ходила в походы сама и устраивала экстрим-туры другим. Два года назад вместе с Ламбером открыла вокально-театральную студию. Нигде Рю не нашел ответа, как и при каких обстоятельствах случилось знакомство. - В комнате не слишком холодно? Можно поставить обогреватель. - Было бы здорово. Под утро замерз немного. С непривычки, наверное. Синди кивнула, наливая кофе в кружки. - Надеюсь, ты для поездки взял вещи потеплее? - Проведешь инспекцию? - Ради твоего же блага, - она поставила кружки на стол. - К концу недели обещают морозы. Если в тех ботинках поедешь, что в прихожей, останешься без ног. - Посмотрю, что пришло из Монреаля. Кивнув, Синди достала из шкафа большую тяжёлую сковороду. - Что на завтрак? - Глазунья с беконом и тосты. - Круто. Пока грелась сковорода, Синди поставила на стол бутыль молока, арахисовую пасту, соус карри и кетчуп, потом вернулась к плите. Минуту спустя по кухне поплыл запах жареного бекона. Она разбила яйца и занялась тостами. Рю ловил каждое движение. Синди не волновалась, не торопилась – готовила, как привыкла. На втором этаже зазвонил будильник. Чудовищный стандартный звук. Только это могло поднять Тибо. - Он отдал ключи? - Ключи? - Вот растяпа, - пробормотала она. Выстрелили тосты. Сложив их на тарелку, Синди поставила следующие и вышла в коридор. Вернулась быстро, отдала связку с тремя ключами. - Тот, что поменьше, от комнаты. Остальные от входной двери. Обычно закрываем только нижний. Длинный. - Спасибо, - Рю сунул их в карман. Будильник всё звонил. - Ему куда-то нужно с утра? - Без понятия, - Синди поставила на стол тарелки и сковороду на подставке. - Его занятия в студии после трёх. Но если встанет, успеет съесть горячий завтрак. - Оставляешь ему завтрак? - Каюсь, грешна. Рю поймал весёлый взгляд и улыбнулся в ответ. Собрав вторую порцию тостов, Синди села напротив. - Ешь, пока не остыло. Большой треугольник глазуньи с беконом, тосты с соусом карри, горчащий кофе из дешёвой кофеварки – последний раз он так завтракал лет семь назад, когда просидел у Гекаты до утра. Было вкусно. И тогда, и теперь. Синди ела быстро. Будильник затих, но после заминки включился снова. - У тебя случайно нет коврика для занятий? - Всё в студии. Могу привезти вечером. Или приходи туда. Танцевальный класс обычно свободен по утрам. Мы его в аренду сдаем в это время, но желающих мало. - Ого. И кому звонить насчёт аренды? - Мне. Они посмеялись. - Сегодня свободно? - С двенадцати до двух. - Беру. Расскажешь, как добраться? - На страничке есть схема и мой телефон, если заблудишься. Рю кивнул. Будильник не замолкал. - Так, - Синди посмотрела наверх. - Моё терпение кончилось. Она снова вышла, поднялась до середины лестницы и крикнула: - Лось! Или вставай, или выключи, или я за себя не отвечаю! Никакой реакции. - Ло-о-ось!!! Я иду!!! Скрипнули ступени – наверху всё стихло. Синди вернулась на кухню. - Мне бы так спать, - пробормотала она. До этого утра Рю знал только двух людей, которым Тибо разрешал звать себя школьным прозвищем. Бетховен делал это на правах лучшего друга и одноклассника. Софи бессовестно за ним повторяла. Рю, наверное, мог бы тоже, но ещё до свадьбы решил, что не нужно мешать одно с другим. - Если не сложно, напомни ему, что сегодня понедельник. - Можешь даже озвучить список того, что точно никак нельзя забыть или перенести. Синди хмыкнула, но всё же сказала: - Он должен позвонить сантехнику. И занятия сегодня с трёх, а не с четырёх. - Два пункта. Я запомнил. Доев, она ушла. Рю полил ещё один тост соусом карри и положил сверху остатки глазуньи. Он ещё жевал, когда Синди заглянула на кухню уже собранная. - Я поехала. - Так рано начинаешь? - Только сегодня. До студии ещё дельце есть. - Не успеешь показать, где вещи из Монреаля? - Дуй за мной. Коробки стояли прямо за дверью в гараж. - Тибо сказал, там ничего не могло от холода пострадать. - Посмотрим. Он мастер собирать вещи. Синди засмеялась. Всё ещё улыбаясь, села в свой пикап. Завела мотор. Роллет пополз вверх. Помахав на прощание, она выехала. Роллет медленно встал на место, и только тогда Рю повернулся к вещам. Коробок оказалось семь. Неприятно тяжёлыми были лишь две. Он решил поднять всё в комнату, чтобы не торчать в холодном гараже. - Стал ранней пташкой? – Тибо перегородил лестницу. - Выспался. Отойди. - А злимся чего? Он качнулся вперёд, но, схватившись за перила, устоял. Наверняка, накатил сразу, как только был изгнан ночью, и выпил немало, раз до сих пор вело. Рю поборол искушение надеть коробку Ламберу на голову. - Я вопрос задал, мать твою! - Ненавижу, когда ты бухой. - Кто? Я? Рю протиснулся слева. - Р-р-рыбка! - Проспись! Когда он спускался за следующей коробкой, Тибо уже нёс наверх самую тяжёлую. - Не трогай мои вещи. - Я помогаю! - Без тебя справлюсь. - Спину новую купил? Рю решил не тратить силы на бесполезный спор. Перетаскали быстро. Заставленная вещами, комната уменьшилась раза в два. - Пфу-у-ух, - Тибо рухнул в кресло. - Уходи. - Дай отдышаться! Не ответив, Рю вскрыл ближайшую коробку. Дохнуло залежавшейся обувью. Он перебрал содержимое: дюжина пар ботинок и кроссовок, не меньше. Все помятые, грязные. Что-то сразу просилось на помойку, но что-то, наверное, можно было отмыть и сдать? В трех следующих лежала повседневная одежда – без сортировки, в таком же ужасном состоянии. Рю не стал глубоко копать, только подумал, что нужно спросить у Синди, где поблизости принимают вещи. Пятая коробка удивила наличием подписи. «ЗИМА/БТ/К+К/ПС!/ПР». Его почерк. Внутри всё было упаковано: тёплые ботинки отдельно, комбинезон и куртка в чехле, термобельё, шапка, перчатки и шерстяной пояс в прозрачных пакетах. Рю задумался. Неужели за те два года ему ни разу не понадобилось зимнее? Он повернулся. Тибо смотрел. Неотрывно. Жадно. Рю вдруг подумал: как бы драться не пришлось. Стало тошно. - Отдышался? Тибо подскочил, как ужаленный. - Посидеть уже нельзя?! - Я сказал: уходи. Рю перебрался к шестой коробке. - Нос теперь воротишь? Записался в праведники, смотрите-ка! Внутри перемешалась всякая мелочь: аксессуары, гаджеты, сувениры, открытки. Поверх лежала фоторамка. За треснувшим стеклом – счастливые лица. Хороший снимок, но смотреть было тяжело. Высыпав содержимое коробки, Рю начал складывать обратно всё, с чем решил расстаться. Рамка отправилась первой. Следом он собрал другие фотографии. На каждой – вместе. На каждой – влюблены. - Хорошие, - сказал Рю. - Но я выброшу. Извини. - Даже рвать не станешь? - Теперь-то какой смысл? Тибо вздохнул. - Дай, тоже гляну. Он взял всю стопку. Рю вернулся к вещам. Браслеты, цепочки, подвески – сколько было этого дерьма! И ведь носил, нравилось. Как нравилось Тибо. За три прошедших года Рю ни разу не надел ничего подобного. Солнцезащитные очки, сильно пострадавшие от жизни, тоже отправились в коробку. Все семь пар. Даже оправа от Викки Мо. Он смотрел на неё долго, не веря, что пришла пора проститься. Сколько фотовспышек отразили чёрные стёкла! Теперь правое шаталось, а левое треснуло. Одна дужка пропала. «Прощайте». Прочее Рю побросал почти не глядя. Оставил только открытки – ещё тогда выбрал для памяти самые зацепившие, - и перьевую ручку, подарок Тони. Как она вообще оказалась в Монреале? Очередь дошла до последней коробки. - Ого! - Рю поддел кружевное бельё. - Не отрицаю, трусы мои, но игрушки – общие, разве нет? - Мне они не нужны. - Мог бы выкинуть. - Решил, ты расстроишься. - Я и теперь не рад, - он достал два слипшихся дилдо. - Кто так хранит? - Даже не сомневался, - проворчал Тибо, не поднимая взгляд от фотографий. – Только о хуях переживаешь. - То есть, имел место хитрый план? - эту коробку Рю тоже перевернул. - Гадал, на чём не выдержу? Я-то надеялся, просто побросал, как было. - Ищешь повод поругаться? - Сколько раз сказать, чтобы ты ушёл? Бросив фотографии в коробку с обувью, Тибо поднялся. - Дверь там. - Завали. Он стоял, покачиваясь, сунув руки в карманы толстовки. Смотрел вокруг, но словно ничего не видел. Рю кинул в коробку испорченные дилдо. Помял в руках анальные бусы и выбросил тоже. Облепленные пылью члены и два почивших вибратора, пробки, кольца, сломанный стек, другие игрушки – почти на всём следы лубриканта. Подтёкшие тюбики тоже нашлись. Он пожалел, что начал перебирать. Взял бы сразу только сбрую – дорогая, приятная вещь. Дарил Сэм. Один фотосет, больше Рю не надевал. Даже не распаковывал в Монреале. Тибо не оценил. Остался чёрный замшевый мешок – копия того, что лежал в чемодане. Внутри был гелевый дилдо: полупрозрачный, бирюзовый, с ярко-голубыми искрами внутри. В Амстердаме Рю влюбился в него с первого взгляда и окончательно пропал, когда взял в руки. - Блядь, - Тибо навис со спины, - вот что точно зря не выбросил! - Поздно. - Ещё скажи, скучал! - Давненько мы не виделись. Закрыв глаза, он провёл головкой по ладони – и подпрыгнул от грохота. Тибо пнул коробку номер шесть. Его лицо горело. Глаза остекленели. Рю вздрогнул. Было. Точно было. Он не придумал. Не смог бы придумать такой пустой, жуткий взгляд. Придумать то, что случилось после. Всякие глюки видел, но они помнились, как размытые сны, а это… Тибо сделал шаг. - Только попробуй, - предупредил Рю. - Страшно? - Только тронь, Ламбер. Больше молчать не буду. - Ах, молчать ты не будешь? Сначала ведешь себя, как сучка, а потом другие виноваты?! - То есть, я виноват, что ты меня отхлестал этим хуем, а потом сунул в жопу?! - Откуда достал, туда и сунул! Рю открыл рот, но сказать не смог. Выходит, Тибо врал, что не помнит? - Думаешь, ты святой? Думаешь, мне вспомнить нечего? Как ты бросался, а? Как тигр! Вся шея в шрамах! Руки! Глянь-ка! Вот она, твоя любовь! Тибо орал, но звуки как будто застревали в ушах. Выходит, обманывал, когда клялся, что Рю всё придумал? Обманывал, когда умолял поверить? Когда прижимал к себе, шепча нежности? Рыбка. Глупая маленькая Рыбка. Выпросил Тибо Ламбер прощение. У мешка с костями. Рю сжал дилдо. Как он хотел ударить. Бить. Пока не выйдет вся ненависть. Пока не… - …го так смотреть! Мать твою, да кто дал тебе эти глаза! Обиженный! Никто не знает, какая ты тварь! Ебешься с каждым встречным, а потом я виноват, что тронул! Никто тебя не трогал! Не было ничего! Тибо был красный от крика. - Вон, - сказал Рю. - Только это слово и знаешь! - Пошёл! Отсюда! Вон! - С кем на этот раз, а? Как только жопа не треснет! Бросив дилдо, Рю вытолкал Тибо в коридор. - На что я надеялся! Как был блядищей, так и остался! С грохотом хлопнула дверь. - Полегче, псих! Это не твой дом! Рука дрожала, но он справился – воткнул ключ в замок, два раза повернул. - Я не понял, - раздалось с той стороны, - ты охренел?! Ручка дернулась, но Тибо остался ни с чем. - Открой! Мне! Дверь! - Что ж, - Рю сделал шаг назад, запнулся о коробки, но устоял. – Поздравляю, Каваками. Сорвал ёбаный куш. Устав ломиться, Тибо несколько минут пыхтел, пытаясь вскрыть замок. Не вышло. Начал было извиняться, но, не получив ответа, снова пришёл в ярость. Постучал кулаками. Поплакал. Ушёл. Через минуту хлопнула входная дверь. Рю глянул в окно. Показав дому средний палец, Тибо двинулся вниз по улице. Шёл только десятый час. Рю сел на пол среди коробок. Парень из клуба Калем: доброе утро ) Парень из клуба Калем: нет, женщины точно не моё Парень из клуба Калем: а с зубами тема простая Парень из клуба Калем: тони уже поржал Парень из клуба Калем: если кратко, я в детстве играл в хоккей, очень любил Парень из клуба Калем: и однажды шайба прилетела в табло Парень из клуба Калем: сломала три передних зуба Парень из клуба Калем: коренные Парень из клуба Калем: только выросли Парень из клуба Калем: + сотряс в подарок Парень из клуба Калем: не знаю, какой леший дёрнул шлем прям в коробке снять Парень из клуба Калем: дурным я был всегда XD Парень из клуба Калем: когда встал вопрос о калинушке Парень из клуба Калем: мама вздохнула с облегчением Парень из клуба Калем: такая вот история Парень из клуба Калем: хмм Парень из клуба Калем: понял, что не представляю, что может тебя повеселить Парень из клуба Калем: поэтому сегодня читерство Парень из клуба Калем: [фото] Никита отражался в том же зеркале, но трусы были не такие будничные как накануне. Прекрасное тело. Хитринка в голубых глазах. МДРНМР22: красивый :inlove: МДРНМР22: а про зубы так и не скажешь Парень из клуба Калем: это теперь Парень из клуба Калем: раньше ужас что было Парень из клуба Калем: но первую норм роль в кино мне именно зубы принесли Парень из клуба Калем: Петренко не хотел спасателем брать Парень из клуба Калем: типа симпатичный слишком Парень из клуба Калем: я тогда гыгыкнул как гопарь Парень из клуба Калем: и он такой Парень из клуба Калем: бля ершов Парень из клуба Калем: ладно Парень из клуба Калем: но только если улыбнёшься в кадре на миллион XD МДРНМР22: лол МДРНМР22: боюсь тут дело не в зубах Парень из клуба Калем: XD МДРНМР22: что за фильм Парень из клуба Калем: Высотка Парень из клуба Калем: и раз уж про улыбки Парень из клуба Калем: я жду)) Рю бросил смартфон на кровать. На это не было сил. Он окинул взглядом комнату, чтобы найти хоть какую-то идею. Коробки. Распятие. Кресло. Зеркало. Зеркало. Послать ответное фото в полный рост? Не вымучивать безмятежную улыбку? Стало легче. Рю поднял с пола трусы. Справа чёрное кружево лопнуло, но если встать другим боком... МДРНМР22: придумал кое-что получше МДРНМР: [фото] Парень из клуба Калем: БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ОТКРОЮ ТВОИ СООБЩЕНИЯ ЗА РУЛЁМ МДРНМР22: :oops: МДРНМР22: извини МДРНМР22: не подумал МДРНМР22: предупреждать в следующий раз? Парень из клуба Калем: спокойно Парень из клуба Калем: это восторг XD Парень из клуба Калем: я снова сгорел Парень из клуба Калем: сейчас сделал? МДРНМР22: 10 минут назад Парень из клуба Калем: :weepcat: МДРНМР22: мы можем продолжить Парень из клуба Калем: это вопрос или предложение? МДРНМР22: первое Парень из клуба Калем: да Парень из клуба Калем: тут ремонт дороги всё равно ( МДРНМР22: далеко едешь? Парень из клуба Калем: съёмки МДРНМР22: начнёшь? Парень из клуба Калем: начнёшь? Парень из клуба Калем: XD МДРНМР22: я первый успел Парень из клуба Калем: блин Парень из клуба Калем: сто лет этого всерьёз не делал МДРНМР22: холодно Парень из клуба Калем: вдруг будет пошло Парень из клуба Калем: в смысле уныло МДРНМР22: ХОЛОДНО Парень из клуба Калем: ноги очень красивые Парень из клуба Калем: у тебя МДРНМР22: лол Парень из клуба Калем: эти бёдра Парень из клуба Калем: вспоминаю, какой ты сильный МДРНМР22: теплее Парень из клуба Калем: как сидишь сверху Парень из клуба Калем: сжимаешь меня Парень из клуба Калем: боже МДРНМР22: расстегни ширинку Парень из клуба Калем: не здесь МДРНМР22: хотя бы погладь Парень из клуба Калем: блядь Парень из клуба Калем: нет Парень из клуба Калем: я посреди города МДРНМР22: представь МДРНМР22: это я сижу рядом МДРНМР22: вожу по головке МДРНМР22: медленно МДРНМР22: языком Пальцы дрожали. Кружевные трусы стали тесны. Повернувшись на бок, он спустил их до середины бедра. Ответ всё не приходил – Рю засомневался, слать ли дикпик. Он выдавил лубрикант на пальцы левой и представил вместо своей руки руку Никиты. В чате появилось аудиосообщение. >> Чёрт! Ничего нет хуже пробок! Даже кончаются, когда не нужно. Не могу больше печатать. МДРНМР22: звонок? Увидев входящий, Рю включил громкую связь. - Издеваешься? - спросил Никита. – А за дорогой как следить? - Торопишься? - Не очень. - Припаркуйся, - пальцы вошли глубже. – М-мх! - Ты уже начал, что ли? - На низком старте, - Рю облизнул губы. – Мало времени. - Но минутку подождёшь? - Минутку? Да. - Сейчас куда-нибудь приткнусь. - Приткнись… в меня. - О, - он издал смешок, - это с удовольствием. Будешь моей парковкой? - Да-а-а. - Боже, прекрати так придыхать! - Та-а-ак? Никита издал звук, похожий на грустное бульканье. - Некуда? - Угу. Расскажи пока, что делаешь. - Лежу на кровати. Трахаю себя. Пальцами. - У тебя только пальцы? - Есть кое-что ещё, - Рю полил лубрикантом дилдо. – Парнишка под цвет твоих глаз. Бирюзовый. С синим. Очень красивый. Никита гоготнул. - Припарковался? - Почти. Рю слушал фоновые звуки, закрыв глаза. Пытался расслабиться, но головка никак не входила. Он хотел скорее. Хотел, чтобы это был настоящий член. Чтобы Никита снова обнимал до хруста и стонал в рот. - Теперь всё. - Можем дрочить вместе? - М-м-м, не уверен. - Просто сунь руку в штаны. - Чёрт… - Уже гладишь его? - Да, - Никита выдохнул. – Да, глажу. - Достань его. - С ума сошёл? Тут люди ходят! - Я хочу, - дилдо, наконец, скользнул глубже. – А-ах! - Бля… - Никита! - Он уже в тебе? - Да, – Рю направил, как нужно. – Да-а-а! Скажи, что твой. - М-м-м… - Пожа-а-а… Пожалуйста! - Мой. Точно мой. Трахает, как ты хочешь. А я обнимаю тебя. Да. Дышу в шею. Границы стёрлись. Он одинаково сильно чувствовал движение дилдо в заднице, уколы кружева, жар солнечного луча на коже, линии скудного интерьера и вожделение в голосе из динамика. Никита ещё держался, но Рю стонал в голос, всё увеличивая темп. Слова закончились, остались только звуки. Дойдя до края, он схватился за член. Бесконечные последние мгновения дрочки. Наконец, брызнула сперма. Рю распластался, принимая удовольствие. Такое короткое. Желанное каждый раз. Как только он выжил в те два года, когда перестал радовать даже секс?.. - Рю-у-у? Ты жив? - Да. - А я, кажется, умер, - Никита засмеялся. - Пиздец, снова в штаны! - Вау. Даже так? - Скажешь, не этого хотел? Взгляд наткнулся на вскрытые коробки. Между ним и весёлым голосом лежали не только тысячи миль. Рю был не в сказке, а в Канаде. Снова запер дверь, чтобы хоть недолго, но точно не видеть Тибо Ламбера. - Э-эй, куда пропал? - Приятно знать, что ещё могу нравиться так сильно. Зачем он сказал это вслух? Как будто схлынула тёплая пенная волна, и обнажилось дно: камни, острые раковины, водоросли, морской мусор. На том конце замолчали. Стало холодно. Рю упёрся лбом в матрас, чтобы не видеть ничего, кроме белой простыни. Нельзя – никогда нельзя было открывать рот в постели не для дела! Для жалоб на жизнь существовало множество других мест. - Извини. Мне не стоило… Я… - каждое слово весило как скала. – Я очень рад, что ты позвонил. Давай… прервёмся ненадолго? - Рю? - Приведу себя в порядок. Напишу. Пока. Мазнув по экрану дрожащим пальцем, Рю убедился, что звонок завершён – и закричал. Больно. Больно! Он задыхался от ненависти. К прошлому себе. К Тибо. К тому, каким стал. Рю хотел провалиться – куда-нибудь, где мог отомстить. Не матрасу, как в Монреале. Где мог задушить Тибо. Где мог выдавить глаза Джастину Беллу. Где мог размазать по стенке Масаши каждый раз, когда тот прикасался к матери или к несчастной Момо. Рю взял бы на душу много грехов. Сделал бы что угодно страшное, лишь бы освободиться – но оставалось лишь безобразно рыдать, напоминая: прошлого не изменишь. Масаши умер. Джасти вёл унылую жизнь постаревшего плейбоя. Тибо… Смартфон выдал мелодичный звук: напомнил, что до выхода из дома осталось полчаса. - Хватит, Каваками. Займись чем-нибудь. Прямо сейчас. Он прибрался на кровати. Заправил постель. Быстро умылся в ванной на втором этаже. Собрался в студию. Новые сообщения Рю открыл, уже спускаясь по лестнице. Парень из клуба Калем: ку? Парень из клуба Калем: двадцать минут прошло Парень из клуба Калем: я волнуюсь Парень из клуба Калем: ладно, не знаю ведь, сколько тебе нужно времени Парень из клуба Калем: просто немного не понял, что случилось Парень из клуба Калем: в конце разговора МДРНМР22: извини МДРНМР22: можешь говорить сейчас? Парень из клуба Калем: уже нет Парень из клуба Калем: только просматривать сообщения в перерывах МДРНМР22: запишу тогда Парень из клуба Калем: что-то серьёзное? МДРНМР22: сам решишь МДРНМР22: для меня да МДРНМР22: жизнь одна всё-таки МДРНМР22: заново не переживёшь МДРНМР22: я трубку бросил чтобы не выливать на тебя МДРНМР22: ты ни при чём МДРНМР22: горячо поболтали МДРНМР22: спасибо Глянув в зеркало около входной двери, Рю вдруг подумал: какое дело Никите до чужого прошлого? Наверняка, ему хватало своего. МДРНМР22: это не обязательно если что МДРНМР22: если не хочешь грузиться Парень из клуба Калем: выкладывай раз начал МДРНМР22: я не кокетничаю Парень из клуба Калем: а я не из вежливости Парень из клуба Калем: всё, отключаюсь Парень из клуба Калем: жду Маршрут на карте разочаровал: следуйте прямо, прямо, ещё немного прямо, потом поверните направо и снова прямо, пока не упрётесь в конечную цель. Запасной вариант предлагал срезать через парк. Рю выбрал второе. Шёл, на ходу прикидывая, как и что сказать, но каждый новый вариант, многословнее предыдущего, заканчивался тягостным молчанием в одной и той же точке: на мысли, что Никита решит бежать, пока не поздно. В мире было столько приятных глазу, удобных, новых зданий – зачем ему дом с привидениями? Заниматься экзорцизмом? Это весело, пока далеко. Рю остановился у поворота в парк. Ясное зимнее утро не вязалось с тяжёлыми мыслями. Или, может, это он не вязался с ослепительным светом солнца, с колючим воздухом, с домами и деревьями, утопавшими в снегу. Может, это ему следовало остановить череду мрачных метафор и сказать как есть? Он дёрнул шарф с носа, открывая губы. - Привет. Я тут по улице иду. Очень тихо. Утро такое… зимнее. Так давно столько снега не видел. Всё белое. Ты, наверное, можешь представить. Я прочитал, в Твери у вас настоящие зимы, не как в Петербурге. Всё выдумываю, как покрасивее сказать. Про то, чем накрыло. Не выходит ничего. Нет в этом ничего красивого. Дерьмо одно. Он… Тибо пришёл ночью, начал лезть. Я сначала думал, сон, отвечал, а потом проснулся. Прогнал его, конечно. Он обиделся. Приревновал ещё из-за засоса. Накатил. К утру был уже хорошенький. Поругались после завтрака. Он проговорился, что помнит… один эпизод. Назовём это так. Врал мне, прикинь? Убедил, что я выдумал. Урод, - Рю остановился, перевёл дыхание. – Не знаю, насколько ты далёк от сплетен. Когда бомбануло с «Mirror Group», я уехал в Канаду. Два года тух. Депрессия. Наркота. Может, и хорошо, что почти ничего не помню. Тибо тогда тоже был красавчик. Прошлое всплывает иногда. И тяжело врать, что всё хорошо. Сегодня пиздец как накрыло. Спасибо, что развлёк. Правда, легче стало. Но в целом, чувство, будто он об меня ноги вытер. Да. Это я хотел сказать. Ещё секунду палец дрожал на кнопке записи, а потом сообщение ушло. Рю пришёл на полчаса раньше. Синди была чем-то озадачена: хмурила брови, глядя в экран ноутбука. - Танцевальный зал справа. Твой до двух. Расценки на аренду и занятия лежали здесь же, на стойке. - Скромно живёте. - И не жалуемся, - буркнула Синди. – Ламбер проснулся? Не могу дозвониться. - Ушёл куда-то. Рю расплатился. Сунулся было в дверь с надписью «Мальчики», но услышал: - Оставь вещи в комнате преподавателей. В мужской раздевалке и так не развернуться. Времени было немного, но он подумал, что к лучшему. Выкладываться на полную после перерыва в занятиях не стоило. Даже если тело соскучилось по движению. Даже если движение успокаивало мысли. В последние дни декабря он ещё тренировался дома, но начало года выбило из колеи. После разминки потянуло на старое. Рю вспомнил партию Вдохновения и парочку вещиц, придуманных Ниной специально для заносчивых парней. Чтобы жизнь не казалась им мёдом. Роли, сложные не только технически, но и эмоционально. Подростком он ненавидел искать в себе нежность, сострадание и прочую «чушь», полагая, что это удел девчонок и слабаков. Теперь танцевалось легко. Рю не сразу заметил Синди, а потом ещё долго смотрел на часы, которые показывали четверть пятого. Судя по замершей секундной стрелке, всегда. - Время? - А? - она вздрогнула. – О! Есть ещё. Извини. Танцуй. Не буду отвлекать. - Тибо ответил? Синди уже открыла дверь, но развернулась снова – без очарованного взгляда. - Нет! И если он там, где я думаю… Р-р-р! Только всё успокоилось после Монреаля! - Много там пил? - Нет. Два дня. Зато как! Я… Я в бешенстве! – она сжала кулаки. – Что ты опять ему сказал?! - Слушай, - Рю поднял смартфон, выключил музыку – было без двадцати два, но настроение для танцев пропало, – не будем ругаться из-за Тибо. Синди глубоко вдохнула. Выдохнула. Сморгнула слёзы. - Ладно. Извини. Я не так начала. Скажи, пожалуйста, что между вами сегодня произошло? Только раз дрогнул голос. На словах «между вами». Золотая женщина стояла перед Рю. - Что произошло? – он почесал затылок, подбирая приличные слова. – Не поделили право на мою личную жизнь. - В смысле? - В смысле, Тибо Ламбер считает, что может в ней что-то решать. Синди моргнула. - Разве вы не собирались мириться? Она понизила голос до шёпота, и Рю побоялся, что ослышался. - Мириться?! С чего бы? - Зачем же ты тогда приехал?! - Кроме экстрим-тура? Любопытство. Хотел студию посмотреть. Узнать, кто такая Синди Калькбреннер. А ты зачем на порог пустила? Не похоже на акт милосердия. - Тоже любопытство. Что за человек такой, которого забыть нельзя. Рю прищурился. Синди развела руками. Помолчали. - Нужно что-то решать, - сказала она. - Я могу поехать к Мику в гараж, если они ещё там, или по ближайшим барам поискать, устроить разнос, но… - Но? - Занятие через час. Не хочу отменять. «Экспедиция» подождёт, а вот номера на праздник нужно репетировать. Месяц остался. И оставлять Тибо пить до вечера тоже плохая идея. Рю думал недолго. - Сколько нужно времени? - Часа два. Полтора, если повезёт. - Тогда я начну занятие, а ты вернёшься, как сможешь, идёт? - Их семнадцать. - Но они ведь знают, что делать? - Дети от десяти до тринадцати. - Тоже люди. Хотя, согласен, совершенно гнусный народ. - Ладно, - она кивнула сама себе. – Даже Лось смог. Только умоляю, прикрой засос! Синди дала короткую инструкцию и примерный список номеров с именами исполнителей. На обратной стороне листа были записаны уклонисты, которым Тибо грозился дать отрывок из «Ромео и Джульетты», если они не родят других идей. В конце она протянула малярную ленту. Рю вздохнул, но оторвал кусок и прилепил на шею. - Придумай что-нибудь достойное - Укус вампира. Заклеил, чтобы кровь не хлестала. - Неплохо. - А что за праздник? Синди посмотрела странно. Взгляд то ли намекал, что шутка плоха, то ли сочувствовал. - Правда, не знаю. Что-то местное? День города? - Догадывалась, что вы с Лосём похожи, но чтобы слово в слово? В феврале Валентинов день. - О. - Держись! - она накинула пуховик. – Дикая Охотница вышла на тропу войны. Одна нога здесь, а другая… - Уже даёт Ламберу под зад, надеюсь? - В точку. Хлопнула дверь. Синди ушла. Рю улыбнулся. Дикая Охотница? Эту героиню он знал. Так вот о ком вздыхал Бетховен, ни разу не назвав по имени. Душа школьного музыкального клуба. Третий кит их первой рок-группы. Девчонка, навсегда очаровавшая двух двенадцатилетних мальчишек рассказами о пропавшей экспедиции Франклина. Парень из клуба Калем: послушал Парень из клуба Калем: сочувствую ( Парень из клуба Калем: я могу чем-то помочь? Парень из клуба Калем: и Тибо – это Тибо Ламбер? Парень из клуба Калем: твой муж? Парень из клуба Калем: не знал, что ты к нему поехал Парень из клуба Калем: может не самый приятный вопрос Парень из клуба Калем: вы ещё вместе? Рю перечитал несколько раз. Неужели не сказал? Могло случиться и так. Но разве из сообщения не было ясно, что всё кончено? Он переслушал запись. Переслушал ещё раз. Собрался уже включить снова, но остановил себя – никто не нашёл бы в этом рассказе завершённой истории. Уставший голос говорил о процессе: встречи, недопонимание, ссоры. За этим могло следовать только примирение. Всегда следовало. МДРНМР22: ты помогаешь МДРНМР22: что касается тибо МДРНМР22: мы расстались три года назад МДРНМР22: даже больше уже МДРНМР22: по моей версии МДРНМР22: но формально ещё супруги МДРНМР22: это важно? Парень из клуба Калем: в таком ключе нет Парень из клуба Калем: он охренел тогда среди ночи приходить МДРНМР22: да МДРНМР22: я ему тоже так сказал МДРНМР22: пришлось врезать ещё чтобы точно дошло МДРНМР22: но теперь всё в порядке МДРНМР22: синди ключ от комнаты дала МДРНМР22: он не станет в её доме дверь ломать Парень из клуба Калем: уверен? МДРНМР22: иначе их роман кончится не начавшись Парень из клуба Калем: весело там у вас XD МДРНМР22: не без того МДРНМР22: как работается? Парень из клуба Калем: вспоминаю про парнишку под цвет глаз Парень из клуба Калем: и сразу гораздо веселее Парень из клуба Калем: как ты это придумал вообще XD XD XD МДРНМР22: старался МДРНМР22: )) Парень из клуба Калем: вспомнишь работу вот и она =// МДРНМР22: не отвлекаю МДРНМР22: :-* Парень из клуба Калем: :hug: Рю свернул чат. До трёх оставался целый час. Дети приходили раньше, но ещё можно было немного потанцевать. Насколько тяжёлым был торг Льва и Луизы, настолько же легко одиннадцатого января уладили формальности. Уже в час дня в кабинете Чеккарелли на киностудии, которой он владел вместе с Тедом Рамиресом и Терри Россом, Никита подписал контракт. Не верилось до последнего, но вот Тони пожал руку и предложил пропустить по стаканчику в «Сказочной паэлье». - Дивное местечко, - добавил он. - Знаю. Бывал. Нельсоны любили там ужинать. На вкус Никиты четырёхлетней давности, небольшой уютный ресторанчик в Малибу идеально подходил для романтических встреч, а одинокому человеку было тяжело отделаться там от чувства ущербности. Может, сыграло роль неудачное свидание. Джерри пригласил сам, но все два часа пялился в смартфон, выясняя отношения со своим парнем. Поехали на спорткаре Никиты. Уже в салоне Тони передал закрытую папку. - Не хотел при всех. Интимное дело всё-таки. Внутри был сценарий. - Я думал, ближе к съёмкам... Ого! Целиком? – Никита пролистал, чтобы убедиться. – Сто лет целого сценария не видел. - Сюжет простоват. Будет, где развернуться. Взгляд зацепился за имя соавтора. - Не знал, что Рю тоже руку приложил. - По его версии, это была задница. Вот такая. Тони сложил пальцы сердечком. Никита засмеялся – больше от того, насколько Безбожник не выглядел человеком, способным на подобный жест. Но Рю мог бы. Точно мог. Убрав сценарий, Никита стартовал. - Он согласился? - Разве не сказал? Вы же общаетесь. - Запретил спрашивать. - Дал слово. Но это – в обмен на выпуск канадских новостей. - Там, вроде, всё спокойно. Рю втёрся в доверие к детям в студии. Очаровал подружку своего мужа, или кто она там? Не очень понял. Говорит, Ламбер не рад. - Он никогда не рад. Такой уж человек. - Слышу некоторую досаду. Тони скривился, но ответил: - Пообещал ему работу в обмен на страшные семейные тайны. Те, что про фигурное катание. Мать, сестра, племянница – выдающиеся спортсменки у него. - Ничего себе. Круто! - Да. Думал, нельзя же настолько ничего про близких не понимать, ну? - Тут ведь как. Они выехали за пределы киностудии. Никита взял курс на Малибу. - Знаю, - Тони махнул рукой. – Сглупил. Как будто Ламбера не видел. Такого самовлюблённого болвана ещё поискать! Рю про его семью в итоге всё и рассказал, а ему теперь канадца подавай. Роль в типаж? Нет, зачем? Патриотические чувства взыграли! Гадаю, что будет дальше. Он уверует в Бога? Издаст автобиографию «От содомии к покаянию»? Смешно тебе? Никита, правда, смеялся. - Зря в ноябре пожадничал. Нужно было деньгами отдать. Из «Паэльи» вышли в три. Тони взял такси. Никита сел в машину, но трогаться с места не спешил, решая, куда махнуть. На всякий случай он освобождал весь день, и теперь дел не было. Разве что – взорвать твиттер. Луиза разрешила «проболтаться» сегодня. От публикации удерживала небольшая моральная дилемма. Обычно Никита сообщал такие новости сначала своим. Он не позвонил сразу, а теперь московское время давно перевалило за полночь. В Твери уже точно спали. Нужно было дождаться, когда там наступит утро, но тёмная сторона так живо расписывала мировую славу, истерики фанатов и бесконечные мемы с кричащими птицами! Ник (L.A.): ещё не спишь? Эчпочмейкер: В ванне лежу Ник (L.A.): малыш Ник (L.A.): хочу тебя Ник (L.A.): прямо сейчас Эчпочмейкер: XDDD Эчпочмейкер: ЕРШОВ Эчпочмейкер: СУКА Эчпочмейкер: КОГДА УЖЕ ИССЯКНЕТ ЭТОТ РОДНИК Ник (L.A.): никогда пока жива наша порочная страсть Эчпочмейкер: ИДИ НА ХЕР XD Эчпочмейкер: Я ЧУТЬ НОВЫЙ СМАРТФОН НЕ УТОПИЛ Ник (L.A.): как ты горяч сегодня Ник (L.A.): аррр Эчпочмейкер: ЗВОНИ БЛЯДЬ ПОКА Я ТУТ ОТ СМЕХА НЕ СДОХ Сначала в наушниках раздался хохот, потом на экране появился Руслан. - Зачем ломишься в ванную? Где пожар? - Глубоко внутри. - Влюбился, что ли? - Ага. Зря ты пять лет ждал. - Слава Аллаху! Я уж боялся, дождусь! - откинувшись на бортик знакомой ванны, Руслан снова захохотал, потом резко повернул голову и крикнул: - Аля! Брысь! - Опять дверь дерёт? - Дерёт... Уже куски отгрызает! Видел бы, какая теперь дыра. У-уф, пизда с усами! – он потёр лицо свободной рукой. – Извини, ругаюсь. Тяжёлая репетиция была. Ты с хорошими новостями, надеюсь? - Вроде того. Контракт с Чеккарелли сегодня подписа… - Че… Че-че-чего-о-о?! Никита дёрнулся вместе с изображением – сжал смартфон, хотя руки предали не его. После секунды мельтешения картинка выровнялась. На экране застыл высокий потолок. - Блядь! Ершов! Хоть предупреждай! Никита засмеялся. - Ржёт ещё! - Теперь будешь сверху кричать? - Подожди. Сейчас. Руслан чем-то загремел. Подняв смартфон, установил его на плавучем подносе. Скрестил руки на груди. - Вот теперь – рассказывай. Как так вышло? - Чеккарелли разве не говорил, что русских актёров будет звать? - Говорил. Но я не думал, что ты сунешься. - Предложение было с его стороны. - То есть, - Руслан прищурился, - фильмы так и не смотрел? - Я близок как никогда! - Воу-воу! Нарушишь обет? Никита закатил глаза, но друг продолжил глумиться: - Или глянешь только те, где Каваками нет? - Каваками твой тоже будет. - А? – Руслан встрепенулся. – Где? - В новом фильме. Держи колени крепче, а то поднос опрокинешь. - Бля! - он подпрыгнул. - Да только попробуй теперь сказать, что пошутил! - Точно пока не знаю, но Чеккарелли сказал, дело в шляпе. - Обалдеть… - Так что фильмы с Каваками тоже смотреть буду. - Руки не сотри. - Печальный опыт? - Так. Без грязных инсинуаций, пожалуйста. И мы отвлеклись. Чеккарелли предложил тебе роль. - Да. - Какую? - Главную. - Тебе? – Руслан с подозрением прищурился. – Не Каваками? - Ему тоже. Но я тебе не говорил. - Так. Две главные роли. В драме про геев и фигурное катание. Ершов. Каваками. Та-а-а-а-ак… - Пакетик? - Тут не пакетик, тут трансфер до Марса нужен, потому что я, блядь, знать не хочу, что начнётся на планете! Никита засмеялся. Это был нервный смех. Выждав, Руслан сказал: - Не думал, что согласишься играть гея. - Тщеславие. - Другим лапшу вешай. - Сам не думал, - Никита взъерошил чёлку. – Подробности при встрече, но если кратко – будто, правда, этот камень есть. Перед которым нужно выбрать, а саммари у всех дорог так себе. Вот я решил: сверну туда, где работа интереснее. - Ангелы поют на небесах. Прозвучало без насмешки. Лицо тоже было серьёзным. - Боюсь только, назад уже не вернуться. - В Россию? – Руслан поднял бровь. - На землю. - А, - он отмахнулся, - нашёл, о чём переживать. Не для таких, как вы, эта земля. - Как мы? - Каваками – человек без дна. Всегда им был. Вряд ли изменился. Не знакомились ещё? Когда съёмки? - В марте. Потом осенью. В марте в Японию поедем на три недели. - Так ты, пидарас, ещё и Ханами застанешь? - Куда без этого? - Учти, тебя спасает только расстояние в половину земного шара. - Гы-гы. - Но я приеду в феврале – и задушу. Никита всё же заключил сделку с совестью: опубликовал твит. Потом вернулся в «Паэлью», взял три куска лазаньи и бутылочку красного сухого вина. Двинул домой, в Санта-Монику. Наслаждаться победой. Стоило пройти мимо дракона на чёрной лестнице, как повеяло тоской. Вчера общались мало. Сегодня утром обменялись селфи, и Рю больше не писал. Никита остановился. Открыл фото. Отражение в зеркале танцевального класса. В понедельник слова о том, что Тибо Ламбер остался в прошлом, успокоили. К среде сомнения вернулись. Если расстались давно, почему ещё не развелись? Если не были друзьями, зачем встречались? Ник (L.A.): подписал контракт Никита поднялся на три ступени. Мой провальный флирт: поздравляю Мой провальный флирт: как отметишь? Ник (L.A.): взял лазанью и винишко Ник (L.A.): наверное, отрока посмотрю Мой провальный флирт: почему этот фильм? Ник (L.A.): в фильмографиях лучше идти снизу вверх Мой провальный флирт: это не из-за той сцены возле перехода? Ник (L.A.): ?? Мой провальный флирт: ты сказал про три с половиной фильма Мой провальный флирт: я психанул Ник (L.A.): а Мой провальный флирт: так вот Мой провальный флирт: извини Мой провальный флирт: мне правда очень стыдно Мой провальный флирт: хотя любопытно Мой провальный флирт: что ты видел кроме лилит Ник (L.A.): другие фильмы зашли Ник (L.A.): не уверен, что вспомню названия Ник (L.A.): это ж было тьму лет назад Ник (L.A.): я в средней школе ещё учился Мой провальный флирт: никита Мой провальный флирт: уже достаточно больно Ник (L.A.): XD Ник (L.A.): Путь девяти Мой провальный флирт: :weep: Ник (L.A.): мне замолчать? Мой провальный флирт: нет Ник (L.A.): потом фильм где мёртвую шлюху в дупле нашли Ник (L.A.): что-то вроде детектива Ник (L.A.): и ужастик, где рука лезла из сортира Мой провальный флирт: я точно там играл? Ник (L.A.): не веришь мне? XD Мой провальный флирт: по описаниям похоже на срань из девяностых Мой провальный флирт: тут не поспоришь Ник (L.A.): ну вот Ник (L.A.): думал подскажешь XD XD XD Ник (L.A.): про дупло задорный был фильм Ник (L.A.): я бы вне очереди пересмотрел ) Мой провальный флирт: вспомни что-нибудь ещё оттуда Ник (L.A.): погоня в лесу Мой провальный флирт: постарайся Ник (L.A.): остеопат Мой провальный флирт: ты прикалываешься Ник (L.A.): индейцы Ник (L.A.): там были индейцы Ник (L.A.): добрый (нет) индеец-остеопат Ник (L.A.): и подозрительный индеец-сыч Ник (L.A.): бля Ник (L.A.): не молодой ли джастин белл его играл? Мой провальный флирт: :fire: Мой провальный флирт: это Замри Мой провальный флирт: не было там никакой шлюхи в дупле!! Мой провальный флирт: у жены героя джасти намечался роман с шерифом Мой провальный флирт: думали мотив убийства ревность Мой провальный флирт: ЖЕНУ НАШЛИ В ПЕЩЕРЕ Ник (L.A.): извини XD XD XD Ник (L.A.): был уверен, что в дупле Мой провальный флирт: :facepalm: Ник (L.A.): сильно занят сейчас? Мой провальный флирт: минут 20 есть Мой провальный флирт: как раз вышел дух перевести Мой провальный флирт: поболтаем? Мой провальный флирт: ты дома? Подняв взгляд от экрана, Никита обнаружил, что всё ещё стоит на лестнице. Чертыхнувшись, он помчался наверх, на бегу сообщив о двухминутной готовности. - Привет. Фоном кричали дети, но через секунду щёлкнул замок и гомон стих. - Боже мой, сколько их там? - Семеро. Синди сказала, не пустит в зал, пока не определятся с номером на Валентинов день. Решают. Судя по голосу, Рю улыбался. Никита вспомнил его улыбку и поплыл. - А у тебя, слышу, чайки кричат? - А? - моргнув, он прислушался. – Да, они. Не замечаю уже. Мусорные баки внизу. Каждый день концерт. Как из Питера не уезжал. Там тоже под моими окнами помойка была. Рю рассмеялся. - А этаж тоже третий? - И этаж третий, и улица четвёртая. Только там «линия» называлась. - Четвёртая линия?! На Васильевском острове? - Д-да. - Обалдеть! У Кирилла бабушка жила на пятой. Когда уезжала загород… - он хохотнул. – Ох, что там творилось! Не против, если пожую? Повисла пауза. - Никита? - Да. Извини. Ешь, конечно. - Я целый год в Петербурге жил. - Знаю. - Тогда почему улетел? – Рю уже жевал. - Заслушался. Приятный голос у тебя. - Ещё тридцать сообщений записать? - Если настроение будет. Никита сел на диван, достал из папки сценарий. - А тема? - Не знаю. О чём ты любишь говорить? - О том, что вижу. Но тут пока вариантов немного. Дети интересные, а так… Утром танцую. Вечером – кухня, комната. Тибо обижается до сих пор. В студии ещё говорит, а дома – бойкот. Ужинаем и сразу расходимся спать. Сегодня уснуть не мог, пялился на стену. Там тень от ветки качается. Прямо где распятие. Мне этот Иисус уже как родной, - Рю фыркнул. – Рассказал ему охуительных историй. - Веришь в Бога? – Никита удивился. - Нет. Но Ламбер – католик. Считай, ябедничаю. - Хитро. - Такая вот интересная жизнь. Скорее бы в лес. - Долго ещё? - Завтра с утра. Как же хорошо поесть! Расскажи тоже что-нибудь. - Сценарий в руках держу. Много твоего? - Где-то больше, где-то меньше. Читал уже? - Нет. Собираюсь. - Виктор... Мне не очень нравится, каким его сделал Тони. Виктор теперь похож на человека, да. И это, наверное, правильно. Но просто держи в уме, что в пьесе он был добрым принцем. Дотянувшись до карандаша на журнальном столике, Никита сделал пометку на обратной стороне титульного листа. - Красивый, яркий, благородный, - продолжал Рю, а он быстро записывал. - Тони думает, Виктор поддался искушению, но это неправда. Виктора вело сердце. Не как в мелодрамах, а сердце как вдохновение. Понятно, нет? - Я обдумаю, когда прочитаю, идёт? Никита услышал вздох. - Рю? - Извини. Молчу. Сколько людей, столько Викторов, в конце концов. - Больше мнений, больше идей, да? - Тоже верно. Но всё равно нехорошо вышло. Влез со своим мнением вперед твоего. Не спросил даже, нужно ли. - Всё в порядке. - Точно? - Абсо... - Подожди минутку, - шепнул Рю. Хлопнула дверь. - Неужели не придумали? - Придумали! – рыкнул мужской голос. - Купидон подстрелил шестерых злодеев, и теперь они все влюблены друг в друга! Рю захохотал. - По-твоему, смешно?! - Идея отличная. Только шутки детские придумать. - Нет. Это дерьмище на коленке. Где распечатки? - Серьезно? Бал у Капулетти? - Пусть знают, чего могли избежать. Бумага зашуршала совсем близко. - Но, дядя, это срам, - трагически шепнул Рю. - Воздержись от ебаных цитат! И зад подними! Сидишь на шедевре, мать её, драматургии! - Так приняли твой грех мои уста? - Блядь, да что ты за человек?! - Зовут его Ромео, он Монтекки. - Даже сраного Шекспира опошлишь! - Синьора, ваша матушка вас просит. Мужской голос ругнулся напоследок, и снова хлопнула дверь. - Ты ещё здесь? - И если он женат, - сказал Никита, - то мне могила будет брачным ложем. Даже нездоровый хохот Рю звучал как музыка. - Лаврентьев говорил, ты не любишь «Ромео и Джульетту». - Терпеть не могу. Но тут повсюду распечатки сцены с балом. Уже столько раз прочёл, что теперь до смерти не забуду. - Это был Ламбер? - Ламбер. И, к сожалению, не Андре. Так что я побегу, ребят нужно спасать. - Удачи. - Целую, - Рю снова хохотнул. – Ох, Никита! Насмешил! Рука сильнее сжала смартфон. - Случайно… вырвалось. - Уж думал, никто не подыграет. Спасибо тебе. Всё, пока. В ухо, оборвав нежное прощание, ударили гудки. Шутка без доли шутки. Никита не хотел показаться дикарём, ревнующим из-за флирта. Или, что ещё хуже, дураком, влезшим в семейный юмор. Он откинулся на спинку дивана. Закрыл глаза. Рю. В мыслях снова был только Рю. Рю с поцелуями. Рю с фотографий. Рю, кричавший от страсти. Рю. Никита представлял его каждый вечер. Каждое утро. И днём, случалось, тоже представлял. «Не говори с Ламбером. Вернись. Будь только моим», - шептал он Инкубу, а тот смотрел в ответ честными глазами, не понимая человеческой жадности. Влажный рот открылся не для глупых обещаний. Никита крепче зажмурился. Ничто из внешнего мира не могло отвлечь его от мягких губ, обхвативших член. Говорили, зубки подлунного народа опасней ладогарской стали, и тем острее наслаждение, что познает избранный. Ещё тогда, слушая Мэта, Никита подумал: Инкуб ему отсасывал. Пафос мрачного рассказчика хромал, но тоска по фантастическим минетам звучала самая искренняя. Рю был с ним. Был с каждым, кто видел горячие фото. - О Боже, - выдохнул Никита, стягивая джинсы вместе с бельём. Декоративная подушка ещё хранила едва уловимый запах крепких сигарет. Под закрытыми веками снова вспыхнуло видение: член погружался в рот. Каждое движение упругого языка отзывалось внутри позвоночника. Упершись ладонями в диван, Инкуб то втягивал щёки и подавался назад, то снова ухал вперёд, заглатывая так глубоко, как мог. Никита стонал. Никита молил. Никита обещал ему всё, что только может пообещать сладострастному чудовищу одинокий ксенофил. - Рю. Рю… Рю! Он звал – и огромные чёрные зрачки, окаймлённые тёмно-карим, забрали его душу. Об «Отроке» Никита знал ровно два факта: после выхода фильма имя Чеккарелли приобрело вес не только среди голливудских режиссёров, и это была отправная точка блестящей карьеры Рю Каваками. В Европе высоко ценили его серьёзные роли, до России доходило больше жанровых вещей, в Голливуде на него молились. До самого конца. Никита приехал в Америку в разгар скандала с «Mirror Group» и застал немало сожалений о закате легенды. Дифирамбы в адрес Каваками раздражали, но слушать, как его хоронят заживо, оказалось ещё гаже. Тогда Никита молчал. Кем он был, чтобы говорить? Да и что мог сказать? На смену одним богам всегда приходили другие. Люди любили то, что им предлагали любить. Слава имела мало личного – так он считал. Разве Каваками сделал себя сам? Агент, друзья, враги, фанаты повторяли его имя днём и ночью – вот весь секрет. Талант ничего не решал. Никита ел лазанью, удивляясь, как в одном человеке могло умещаться столько зависти и говна. «И не стыдно тебе, Ершов?» Теперь, пожалуй, было стыдно. Он слукавил, когда сказал, что лучше идти снизу вверх. Это выглядело как желание увидеть развитие актёрской игры. На самом деле, желание было одно: чтобы не раздавило чужим гением. Начинать с последних сильных работ вроде «Учителя танцев» или «Истерики» Никита просто не рискнул. Отложил даже «Добро пожаловать в Цитадель Зла», хотя поглядывал на фильм с тех пор, как стало известно, что последнюю часть «Лиги Севера» снимет Том Райли, мастер страшных сказок. Мысль немедленно свернула к «Ночи короля», Джастину Беллу, а от него – к «Замри!». Он поборол искушение включить то, что уже видел, и стукнул пальцем по клавише пробела. «Отрок» начинался легко. В ясный осенний день Акеми Кобаяси, которую играла молодая Юмико Кояма, следила за погрузкой вещей, то вздыхая, то умоляя мрачного бугая быть осторожнее с хрупким. Тот ворчал, что баба, которой делают большую скидку, могла бы заткнуться. Из окна на втором этаже кто-то наблюдал за ними, подглядывая в щель между шторами. Проводив фургон, Акеми села за руль своего автомобиля и несколько раз посигналила. - Рику! – крикнула она, выглянув. - Мы опаздываем! На прошедшем «Гранате» Кояма подошла сама и пожала руку, поздравляя. Немного поговорили о предстоящих съёмках. В жизни она выглядела степенной, холодной, а в кино поражала богатством мимики. «Отрок» не стал исключением. До того, как открылась задняя дверь и в салон впихнули коробку, она успела показать раздражение, усталость от чужого вредного характера, горькую привязанность и чувство вины. Вперёд на пассажирское сидение плюхнулся подросток. Нескладный худой мальчишка, лохматый, с детскими щёчками. В мешковатой куртке он казался ещё меньше, чем был. Таких клюют одноклассники и бьют парни покрупнее, обзывая слабаками. - Что там? - Самое хрупкое, - очень серьезный голос. - Ты обещал, что выкинешь всё лишнее! - Я выкинул, - он пристегнул ремень. - Поехали. Ты опаздывала. Никита малодушно остановил фильм. «Отрок» получил славу «шокирующей истории о домашнем насилии». Жанр колебался между драмой и триллером. Остряки иногда называли Безбожника режиссёром, чьи работы лучше смотреть с закрытыми глазами. Сейчас Никита соглашался с ними без всяких шуток. Он не хотел видеть чужую боль, а в том, что будет больно, не сомневался. Новый город, новая школа, новые люди, новый дом, новый отчим – Рику ничего этого не хотел. Акеми же в красках рисовала жизнь, в которой решатся все проблемы. Эрик встретил праздником, а дальше начались чёрные будни бок о бок с человеком, считающим себя вправе ломать всё, что кажется неправильным. Узнав о бедах Рику, он начал делать из пасынка «настоящего мужчину». Арсенал морального и физического насилия был большой. Рику терпел, пока однажды не нашёл дневник. Ходили разговоры, что пару лет назад, потеряв ребёнка, жена Эрика повредилась рассудком и зверски убила старшую дочь, после чего покончила с собой. Откровения Кэролин рисовали картину, в которой с ума сошли люди, готовые закрыть глаза на соседство с маньяком. Рику показал дневник Акеми, уговаривая сбежать, но та не поверила. Эрик обо всём узнал. К этому моменту Никита успел съесть полтора куска лазаньи – и пожалел, что вообще начал. Думал, хуже не станет, но последние сорок минут растянулись на сорок веков, состоящих из непрерывной жестокости психопата, отчаяния двух жертв и лицемерия окружающих. Рику хотел сбежать, но попытка провалилась. Его вернули домой. Встречал Эрик. - Где мама? – вопрос прозвучал, когда они остались одни. - Ты её больше не увидишь. Отчим потащил Рику в подвал. Никита снова ударил по пробелу. От крика звенело в ушах. «Убийца!» - визжал двенадцатилетний Рю, заливаясь слезами. Пробирало до костей. Никита просидел минуту или две, прежде чем нашёл силы продолжить. Осталось немного. В подвале Рику вырвался, опрокинул стеллаж. Пока Эрик, ругаясь, выбирался из-под обломков, отрок выхватил из горы вещей клюшку для гольфа – и ударил. Он бил, бил, бил… Шок. Изумление. Эйфория. Усталость. Понимание. Ужас. За тридцать семь секунд, что длилась сцена, Никита успел испытать всё. Как в тумане, он следил за таким же потерянным главным героем. Не выпуская клюшку из рук, Рику вернулся в дом, снял трубку телефона и вызвал полицию. Доиграла музыка, кончились титры, застыл чёрный экран, а Никита сидел и смотрел перед собой. Как умерла Акеми? Умерла ли? Что станет с бедным Рику? Почему это выпало на его долю? Сможет ли он когда-нибудь оправиться? Навсегда возненавидит насилие или станет новым Эриком? И стоило ли удивляться, что Рю Каваками получил первый «Артур» в шестнадцать? Говорили, этот человек никогда не останавливался, шёл в своих ролях только дальше и дальше. Наверное, он, правда, был гением. Впервые Никита подумал об этом без зависти, просто как о факте. Море солёное. Огонь жжётся. Рю Каваками гений. Хотел вспомнить его улыбку, но увидел другое. Шрамы на ладони. Как же он сказал? Совместное имущество? Селфхарм или?.. Не мог ведь Рю поехать к человеку, который?.. А слова о ненависти к сексу по пьяни? А эта история про ночной визит? Никита велел себе остановиться и не выдумывать о том, чего не знал. Ник (L.A.): Отрока посмотрел Рю не появлялся в сети. До сих пор был занят? В Виннипеге шёл уже десятый час вечера. Никита доел лазанью. Вспомнил, что не открыл вино. Выпил кофе. Постоял на крыше. Впечатления от фильма оформились. Он хотел поделиться ими раньше, чем снова заглянет в твиттер или начнёт отвечать на поздравления от друзей и знакомых. Подождав ещё, Никита записал несколько аудиосообщений. Ответ пришёл, когда он, в восьмой раз увидев всё те же вопросы, задумался, этично ли отвечать в личной переписке методом копирования. Мой провальный флирт: ого Мой провальный флирт: не ждал что так сильно отзовётся Мой провальный флирт: спасибо, никита Мой провальный флирт: ты чувствительный человек Ник (L.A.): извини, если слишком эмоционально Мой провальный флирт: разве сказал что плохо Мой провальный флирт: наоборот Мой провальный флирт: только не думай что я гений от природы всё-таки Мой провальный флирт: это всегда так преподносят будто мальчик с улицы зашёл и сразу отрока сыграл Мой провальный флирт: бред Мой провальный флирт: в кино первая роль да Мой провальный флирт: но я среди творчества рос Мой провальный флирт: в доме актрисы Мой провальный флирт: и в студии болтался сколько себя помню Мой провальный флирт: у мамы с ниной тема была что танец без души это фу Мой провальный флирт: драли беспощадно Мой провальный флирт: я случайно попал в кино на самом деле Мой провальный флирт: теперь тяжело представить Мой провальный флирт: но тогда злился Мой провальный флирт: что юмико потащила на кастинг Мой провальный флирт: думал нужно мне это кино Мой провальный флирт: я тогда хореографом хотел стать Мой провальный флирт: жаль не сложилось Ник (L.A.): почему, если не секрет? Мой провальный флирт: да какой секрет Мой провальный флирт: времени не было Мой провальный флирт: а про сцену с клюшкой Мой провальный флирт: я пересматривал года полтора назад Мой провальный флирт: теперь жутковато а тогда так не казалось Мой провальный флирт: кричать было стремно а бить Мой провальный флирт: нет Мой провальный флирт: был человек которого я на месте муляжа представлял Мой провальный флирт: стыдно признаться бил с удовольствием Ник (L.A.): ого Ник (L.A.): школьные приятели? Мой провальный флирт: нет Мой провальный флирт: расскажу если пообещаешь что только между нами Мой провальный флирт: и аудио Мой провальный флирт: а то устал Мой провальный флирт: как тут дети говорят Мой провальный флирт: ме :-// Мой провальный флирт: очень смешно Ник (L.A.): эээ Мой провальный флирт: это значит? Ник (L.A.): да Ник (L.A.): обещаю >> Плохая идея, знаю, но раз уж ты был в «Фудзи»... Ох, зачем только попёрлись туда! Ладно. К делу. Человек, которого я представлял, это Масаши. Ублюдок, который меня заделал. Никогда не назову его отцом – другим тоже не советую. Масаши… состоял в фан-клубе Лапши. Весь был в цветных татуировках. Он умер давно, есть на свете справедливость, но успел жизни поучить, успел. Моё счастье, что недолго. Говорю всегда, что отца не знаю. Будто бы мама не сказала, чей я сын. Каваками – фамилия её семьи. Только с родственниками в Японии связь потеряна. Юмико пыталась поговорить, когда оформляла опеку. Дед психанул. Сказал, нет у него такой дочери – Акико – и внука никакого тоже нет. Никита смотрел на экран, не зная, какие слова подобрать. Драма целой семьи уместилась в сорок четыре секунды. - Я… - он тоже записал сообщение. – Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить. Это ужасно. Мой провальный флирт: согласен дерьмо ещё то Ник (L.A.): созвонимся? Мой провальный флирт: извини Мой провальный флирт: очень устал Мой провальный флирт: пытаюсь спать Мой провальный флирт: синди обещала ранний подъем Мой провальный флирт: давай голосовыми? Ник (L.A.): так ты не уснёшь ) Мой провальный флирт: я люблю под разговоры засыпать Мой провальный флирт: если тебя это не обидит конечно Ник (L.A.): нисколько Ник (L.A.): тема? Мой провальный флирт: как ты понял про парней Ник (L.A.): вариант только один? Мой провальный флирт: было что-то плохое? Ник (L.A.): нет Мой провальный флирт: давай первый начну Рю тут же записал аудиосообщение. >> В старом доме – в Западном Голливуде – у нас были альбомы фотографий с танцорами и с античными статуями. И журналы ещё: актёры, рок-звёзды, модели. Много красивых мужчин. Мы с… подругой детства любили их рассматривать. У неё градация была простая: к этому прижалась бы, а этот – фу-у-у! Однажды я понял, что тоже хочу прижаться. Чтобы он обнял меня. Крепче, чем друг. Да, как-то так. Всё внутри сжалось, а потом кровь будто прилила разом ко всем местам. Стало жарко. Никита тронул щёку. Она была горячей. Ник (L.A.): … Мой провальный флирт: как понимать? Ник (L.A.): заставляешь меня краснеть Мой провальный флирт: рассказывай Повернувшись в сторону океана, Никита сделал селфи. Частично красноты добавило солнце, уходящее за горизонт, но лихорадочные пятна пробивались даже сквозь отблески заката. Рю записал короткое аудиосообщение, в котором хохотал. Следом пришло ещё одно. >> Извини! Думал, это оборот речи! Ник (L.A.): НЕТ Ник (L.A.): реально краснею XD Ник (L.A.): друзья любят подсунуть какой-нибудь ад и потом гоготать Мой провальный флирт: тяжело их обвинить )) Ник (L.A.): злодеи :( Мой провальный флирт: расскажешь или отстать? - Ладно, - Никита сглотнул, - но только для тебя. Был один парень в Твери, мы почти друг друга не знали. Он иногда приезжал к своей бабушке – дом напротив нашего. Местные ребята его не любили: чужак, все дела. Я тоже не подходил, хотя тянуло. Однажды мы встретились в магазине, зашли одновременно, а оттуда идти далековато, если своим ходом, минут пятнадцать. Сначала хотел притвориться, что не вижу, лол, не сильно соврал бы, но потом решился, первый сказал: «Привет». Познакомились, болтали всю дорогу. Оказалось, одну музыку любим – весь вечер слушали диски. Да какое! До утра сидели, - он закрыл глаза, вспоминая старый диван на веранде, тёплую летнюю темень, блэк-метал на минимальной громкости и голос, рассказывающий об удивительных поисках города из снов. – Утром и уехал. Оставил мне три тома Лавкрафта. Больше не виделись. Номерами обменялись – и ни разу друг другу не написали. Он в Москву свалил. Учиться, вроде бы. Не знаю, что с ним стало. Никита отпустил значок микрофона и поднял взгляд на темнеющее небо. Казалось, всё случилось вчера, а не полжизни назад. Как он очутился на этом берегу, так далеко от той ночи?.. Мой провальный флирт: вау Мой провальный флирт: и в тот раз ничего не было? Ник (L.A.): нет!! Ник (L.A.): я думал он мой бро ХD Мой провальный флирт: долго грустил? Ник (L.A.): вспоминал иногда Ник (L.A.): прижимая лавкрафта к сердцу ХD Мой провальный флирт: лол Мой провальный флирт: а первый поцелуй? Ник (L.A.): бля Ник (L.A.): нет Ник (L.A.): пожалуйста Ник (L.A.): ХD ХD ХD Мой провальный флирт: ты не оставил себе выбора :evil: Ник (L.A.): уйди ХD Мой провальный флирт: в обмен на фото Ник (L.A.): какое? Мой провальный флирт: допустим такое Мой провальный флирт: [фото] Ник (L.A.): УГОВОРИЛ Ник (L.A.): но учти Ник (L.A.): снова байка Ник (L.A.): знаю эту историю только с чужих слов Ник (L.A.): итак Ник (L.A.): первый рок-фестиваль Ник (L.A.): мои пятнадцать Ник (L.A.): родители отпустили на день-ночь-день Ник (L.A.): поехал с приятелями из Москвы Ник (L.A.): естественно в первый вечер хлебнул того, этого Ник (L.A.): + пивасик сверху Ник (L.A.): не знаю в какой космос меня унесло Ник (L.A.): ребята рассказывали Ник (L.A.): среди ночи я вломился в лагерь с криком Ник (L.A.): ЙААААДРЕВНИИИЙБООХХХ Ник (L.A.): прыгнул через костёр Ник (L.A.): впилился в незнакомого бородача Ник (L.A.): (мужик реально не наш, подошёл сигаретку стрельнуть за минуту до) Ник (L.A.): ЗАСОСАЛ Ник (L.A.): и убежал обратно в темноту Ник (L.A.): инфернально хохоча Мой провальный флирт: НИКИТА Ник (L.A.): что ХD Мой провальный флирт: где ты прячешь этого человека?? Ник (L.A.): слава богу глубоко Мой провальный флирт: о нём должны слагать легенды!1 Ник (L.A.): смеешься? ХD Мой провальный флирт: мне кажется на весь дом :lol::lol::lol: Ник (L.A.): ХD ХD ХD Сгустились сумерки, поднялся ветер – на крыше стало зябко. Никита спустился в квартиру. Взял толстовку, но передумал возвращаться. Вместо этого сварил ещё кофе. Мой провальный флирт: ох вроде успокоился Мой провальный флирт: спасибо Мой провальный флирт: теперь точно увижу хорошие сны Снова вспомнились шрамы на ладони. Ник (L.A.): а были плохие? Мой провальный флирт: не бери в голову Ник (L.A.): поцелуешь на прощание? Мой провальный флирт: КАК ДРЕВНИЙ БОГ Он выплюнул кофе обратно в чашку. Ник (L.A.): ХD ХD ХD Мой провальный флирт: может не к месту среди смеха Мой провальный флирт: но так хочу тебя обнять Ник (L.A.): и я тебя Мой провальный флирт: мало что помню из той ночи Мой провальный флирт: но кажется мы тоже так смеялись? Ник (L.A.): да Ник (L.A.): что-то такое было Мой провальный флирт: ты клёвый Мой провальный флирт: спасибо Ник (L.A.): спи сладко Мой провальный флирт: :-* Никита представил, как Рю сонно улыбается, накрывшись одеялом. Оказаться бы рядом, поцеловать эту улыбку! Его несло. Не желание, как днём. Что-то другое. Глупая, беспощадная нежность. Она окутывала, словно летняя ночь. Заполняла лёгкие. Проникала под кожу. Рю. Никита положил смартфон подальше. Вздохнув, уронил голову на скрещенные руки. Что с ним снова творилось. Каждый раз он влюблялся, как дурак. И падал, падал, падал – чтобы разбиться. Никита едва не опрокинул стул, когда смартфон, часто вибрируя, поехал по столу. Это был не звонок. Кто-то настойчиво слал сообщения одно за другим. Он потёр лицо, пытаясь вернуться в реальный мир. Получалось плохо. Никита подхватил смартфон уже у края, разблокировал экран… В глаза ударил неудержимый капс. Ленка (коза): НИИИИИИК Ленка (коза): НИКИТААААААА Ленка (коза): ТЫ ЧО СПИИИШЬ Ленка (коза): ОТВЕЕЕЕЕТЬ Ленка (коза): НИКИИИИТОООС Ленка (коза): АААААААААААА Ленка (коза): ААААААААААААААААААААА Как наяву он видел, что Ленка кричит в Твери, а слышно её здесь, в Санта-Монике. Ленка (коза): ЭТО ПРАВДА ШТОЛЕ Ленка (коза): НЕРПОЧАТ В ОГНЕ Ленка (коза): ВЕСЬ ТВИ ЗАВАЛЕН Ленка (коза): МОЯ ЛЕНТА Ленка (коза): ПИСОС Ленка (коза): ВОТ И ЛОЖИСЬ СПАТЬ ПОСЛЕ ЭТОГО Ленка (коза): ТЫ СПЕЦ ЧОЛЬ НОЧЬЮ ЭТО ДЕЛАЕШЬ Ленка (коза): МОГ БЫ МНЕ СКАЗАТЬ Ленка (коза): ЕЩЕ БРАТ НАЗЫВАЕТСЯ Ленка (коза): ЭЭЭЭЭЭЙ Ленка (коза): ХАРЭ ИГНОРИТЬ!!!!!!!!!!!!! Ленка (коза): НИКИТОС Ленка (коза): НУ ВСЁЕЕООО Ленка (коза): У ТЕБЯ БЫЛ ШАНС На этом личные сообщения закончились – Ленка ушла кричать в семейный чат. Ленка (коза): МАААААААМ Ленка (коза): МААМАААААА Ленка (коза): ПАААААП Ленка (коза): ВЫ ТАКОЕ ВИДЕЛИ Ленка (коза): ОН НИЧО НАМ НЕ СКАЗАЛ Мама: Лена, что случилось? Папа: люба ты зачем не спишь в такую рань Папа: ленка чего ты орешь как потерпевшая Ленка (коза): КАК МОЛЧАТЬ Ленка (коза): КОГДА ТУТ Ленка (коза): ТАКИЕ НОВОСТИ Мама: А ты где, муж? Папа: я работаю жена Мама: Уже или ещё? Ленка (коза): АЛЕ Ленка (коза): ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ Папа: хватит орать говори Ленка (коза): ПОМНИТЕ Ленка (коза): ТЕТЯ МАША Ленка (коза): ГОВНИЛА Ленка (коза): ПРО ТОТ ФИЛЬМ Ленка (коза): ГДЕ ВСЕ СПОРТСМЕНЫ Ленка (коза): ИЗВРАЩЕНЦЫ Ленка (коза): ТАМ БУДЕТ Ленка (коза): ИГРАТЬ НИКИТА Ленка (коза): РУССКОГО ГЕЯ Ленка (коза): АААААААААААААА Мама: Что за фильм? Тетя Маша столько всего ругает, я не слушала. Папа: разве это новость Ленка (коза): В СМЫСЛЕ??? Папа: никита как будто русских геев не играл Ленка (коза): ЭЭЭЭЭЙЙЙЙ Ленка (коза): КАПИТАН АРКТИКА Ленка (коза): НЕ ГЕЙ Папа: конечно Ленка (коза): ПАПА Ленка (коза): НЕТ Ленка (коза): НИКИТОС!!!!!!! Ленка (коза): ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ???????????? Ленка (коза): СКАЖИ ЧТО ЭТО Ленка (коза): НЕЕЕЕ ТАААААК Папа: ты можешь писать как человек одним сообщением хватит отвлекать Ленка (коза): МААААААМ Мама: Погодите, но у Капитана Арктики была невеста. Папа: она умерла в петровскую эпоху Папа: и посмотри на его костюм Мама: Вспомни, что ты носил в 83-м. Папа: я был самый модный Мама: Ты был самый ужасный парень из всех, что я видела. Папа: люба Мама: Чудовищнейший. Папа: нет Мама: Я найду фото. Ленка (коза): ЭЙ Ленка (коза): ВЫ ЧО Ленка (коза): ЭЙ ЭЙ ЭЙ Ленка (коза): ЛЮДМИЛА Ленка (коза): НЕ УМЕРЛА Ленка (коза): ОНА В ПЛЕНУ Ленка (коза): У СЕВЕРНОЙ КОЛДУНЬИ Папа: сколько раз просил без спойлеров Мама: Это было в фильме. Папа: не было Ленка (коза): БЫЛО Мама: Это было после титров. Папа: так нечестно Ленка (коза): АРКТИКА НЕ ГЕЙ Ленка (коза): А ВОТ ВИКТОР НИКИФОРОВ Ленка (коза): ОООООООО Ленка (коза): НИКИТОС Ленка (коза): ВИЖУ Ленка (коза): ТЫ ОНЛАЙН Папа: привет никита Мама: Никита, что происходит? Ник (L.A.): я подписал контракт на новую роль и опубликовал новость в твиттере Папа: а почему не сказал Ник (L.A.): это было пять часов назад! Вы спали Ленка (коза): Я НЕ СПАЛА Мама: И я. Папа: я тоже постоянно просыпался Ник (L.A.): ладно, я не стал писать вам после одиннадцати вечера Ник (L.A.): да, мой герой гей. Это все вопросы? Ленка (коза): НО КРУУУУТО ЖЕЕЕЕЕЕ Папа: ленка ты ничего не забыла? Ленка (коза): ??? Папа: в школу собраться там Ленка (коза): ЕЩЁ НЕТ СЕМИ Папа: я тебя сегодня не везу ку-ку Ленка (коза): БЛИИИИИИН Ленка (коза): БЛИИИИИИИИИИИН Ленка (коза): Я ЗАБЫЛА Ленка (коза): ПАААП Ленка (коза): ПАААААААП Ленка (коза): ОТВЕЗИИИИИИ Папа: хватит ныть завтракай собирайся на остановку дуй Ленка (коза): ТЫ ТИРАН Папа: да Папа: писистрат Ленка (коза): О_О’ Папа: почитай Папа: в автобусе Мама: Никита, не слушай их. Что за роль? Большая? Ник (L.A.): давайте созвонимся Папа: давайте через час как раз закончу Ник (L.A.): жду Никита не удержался, написал Ленке. Ник (L.A.): ну ты коза Потом он прочёл, кто такой Писистрат. Ленка (коза): бебебе Ленка (коза): тебе ответить было сложно??? Ник (L.A.): это тебе было сложно пятнадцать минут потерпеть Ленка (коза): нуууууу Ленка (коза): никитос Ленка (коза): нуууууууууууууууууууууууууууу Ленка (коза): не злиииись Ник (L.A.): от количества гласных добрее не стану Ленка (коза): да харэээ Ленка (коза): Т_____________Т Ленка (коза): я перевозбудилась Ленка (коза): мне галька пишет Ленка (коза): валька пишет Ленка (коза): маринка кричит Ленка (коза): весь нерпочат на измене Ленка (коза): а чо где куда бежать как жить кто я где я Ленка (коза): А ТЫ МОЛЧИШЬ Ник (L.A.): на автобус-то успела? Ленка (коза): как сестра супергероя Ленка (коза): в последний момент :D Ленка (коза): шучу Ленка (коза): позвонила гальке Ленка (коза): её ж мамин хахаль иногда подвозит Ленка (коза): сегодня повезло Ленка (коза): заехали за мной тоже Ленка (коза): оооо Ленка (коза): никитос Ленка (коза): тут вопрос Ленка (коза): это будут сопли Ленка (коза): или Ленка (коза): мы сгорим? Ник (L.A.): точно не сопли Ленка (коза): говорят чеккарелли упорот капец Ленка (коза): хотим устроить киномарафон Ленка (коза): у маринки Ленка (коза): когда её предки свалят Ник (L.A.): когда вы успели договориться? Ник (L.A.): вы вообще спите? Ленка (коза): спать Ленка (коза): АПАСНО Ленка (коза): хахаха Ленка (коза): в нерпочате щас Ленка (коза): валька накидала кучу гифок Ленка (коза): с горячим японцем Ленка (коза): из ублюдков Ленка (коза): он Ленка (коза): АРРРРРРРРРРРРРР Ленка (коза): зацени Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Ленка (коза): [GIF] Никита зажмурился, а когда открыл глаза, гифок стало в пять раз больше. Парочку Ленка удалила раньше, чем они загрузились. Ленка (коза): УПС Ленка (коза): ТЫ НЕ ВИДЕЛ Ник (L.A.): к счастью Ленка (коза): лол Ленка (коза): галька начала Ленка (коза): писать фанфик Ленка (коза): про виктора никифорова Ленка (коза): КРИЧУ Ник (L.A.): что она там пишет, не известно же ничего Х) Ленка (коза): известно! Ленка (коза): имя Ник (L.A.): :facepalm: Ленка (коза): ладно Ленка (коза): пойду обмажусь воплями Ленка (коза): пока едем Ленка (коза): на алгебре не почитаешь Ленка (коза): А ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ Ник (L.A.): алгебру до сих пор Светлана Павловна ведёт? XD Ленка (коза): прикинь Ник (L.A.): отстой XD Ленка (коза): НЕ ПОМОГАЕШЬ Ник (L.A.): а должен? :trollface: Ленка (коза): =___= Ленка (коза): ето не настоящий ты пишешь Ник (L.A.): ага Ник (L.A.): это dark!никитос Ник (L.A.): из фанфиков Ленка (коза): Я НЕ ЧИТАЮ РПС!!!!!!!!!!!! Ник (L.A.): нос ещё не пробил лобовое стекло? Ленка (коза): *про тебя :D Ленка (коза): но теперь придётся :horror: Ленка (коза): ссылки кидать? Ник (L.A.): только попробуй Ленка (коза): да шучу Ленка (коза): хахахаха Ленка (коза): когда съёмки? Ник (L.A.): весной и осенью Ленка (коза): а летом ЛС… Ленка (коза): в этом году снова не приедешь? Никита ничего не обещал, не стал повторять ошибок, но даже теперь рука не поднималась набрать одно короткое «нет». Ленка (коза): жаль Ленка (коза): но круто Ленка (коза): что такое предложение Ленка (коза): в следующий раз точно дадут Гранат! Ник (L.A.): постараюсь, чтобы так и было ) Ник (L.A.): спасибо ) Ленка (коза): :* :* :* Родители позвонили ближе к полуночи. Картинка удивила. Они сидели в гостиной. Отец – на стуле, запахнув старую медвежью шубу. Мама – в кресле, завернувшись в голубой плед, из которого выглядывала только голова в тёплом платке и руки в расшитых варежках. На обеденном столе стояли готовые матрёшки. Комплектов пять. Герои из «Лиги Севера». Ни одного повтора. Никита переводил взгляд с родителей на куклы и обратно, не в силах оторваться от этого сказочного безумия. - Нас слышно? - И видно… Они засмеялись. - Что это? - Не заказ, - успокоил отец. – Пересматривали под Новый год, подумали с Любой, что нужно как-то выразить впечатления. Опять же, молодежи понравится. Выложим в инстаграме. - Может, не нужно? - Как не нужно? Соберём кучу лайков! Рука потянулась к лицу, но Никита сделал вид, что чешет бровь. - Надеюсь, что-то интересное закажут, а не скуку смертную, как в ноябре. Русская зима! Рождественские мотивы! - отец скривился. – Спасибо, что не сто сорок одинаковых Матрён для монгольской делегации! - Двадцать восемь, Лёша. - Умножь на пять! Я помню каждую! - Я тоже, - мама зевнула. – Ну их. И русскую зиму эту. Ушло – хорошо. Отвели же душу после? - Отвели. - Никита, сколько в «Лиге Севера» героев, оказывается! Но Белёк лучше всех получился. Хорошенький такой. Видно его? - Видно, - взгляд нашёл самую маленькую нерпу. – Так ваши костюмы всё-таки часть презентации?.. Они засмеялись снова. - Если бы! - Котёл полетел. - Летом же меняли? – удивился Никита. - Меняли, - кивнул отец. – Будем разбираться. Мастера ждём. - Сильно холодно? - Минус двадцать два, - мама потёрла варежкой нос. - Бр-р! Отец усмехнулся. - Что? - Что за фильм будет такой, раз даже тетю Машу проняло? - Она приезжала? Говорила гадости опять? - Про тебя ничего нового. За Ленку теперь взялась. Довела до слёз девчонку. Пересказывать не будем. - Да, незачем это повторять, - согласилась мама. – Я чуть снова за метлу не схватилась. Никита улыбнулся. Сам он тогда не видел, не было сил встать и подойти к окну, - только слышал, как внизу кричали две женщины. Одна билась в истерике, предрекая ужасы, достойные последнего дня. Вторая материлась, приказывая убраться раз и навсегда. Отец говорил, до метлы действительно дошло. - Видел бы, как Люба глянула! – он засмеялся. – Ух! Тётя Маша сразу сдулась. Так что оборону держим. - Трудно, но ничего, – мама похлопала его по плечу, – Лёша обещал выкопать ров. - Пустим туда крокодилов. А лучше – наймём десяток рептилоидов. - Точно! Помнишь, как в «Галактическом патруле»? - Да, хороший был фильм. Так, фильм… - Фильм… Родители переглянулись и вместе воскликнули: - Никита, фильм! Рассказывай же! Он медлил. Не знал, с чего начать. Смотрел на два родных лица – и мысли рождались совсем не о том. Как родители были похожи между собой! Не только внешностью. Чем-то ещё, чего Никита не замечал в детстве. - Что тут расскажешь, - он, наконец, ответил. – Непростое решение. То рад, то начинаю думать всякую чушь. Но больше рад. Всё-таки Тони Чеккарелли режиссёр. - Люба уже проспойлерила. - Просто открыла твиттер! Никита, продолжай, пожалуйста. - История о спорте. Фигурное катание. И о том, каких можно достичь высот, если узнать себя, если не бояться того, что внутри. Чужие слова пока повторяю. Сценарий ещё не читал. Но должно быть очень круто. Без тупых шуток. Без вопросов, хорошо или плохо быть геем. Никита сжимал и разжимал пальцы. Смотрел на руки. Не мог поднять взгляд, даже зная, что найдёт только поддержку. Правда открылась давно, безобразным образом – родители всё равно остались на его стороне. Не вздыхали с облегчением, когда он пытался встречаться с девушкой. Не качали головой, когда решил не начинать никаких отношений. Сначала Никита думал, молчат из вежливости, как часто делал он сам, пока не понял: они умели принимать реальность и не лезть, куда не нужно. - Боюсь, не получится приехать в этом году. - Тьфу! – воскликнул отец. - Не получится, и ладно, - судя по голосу, мама улыбалась. – Мы ведь тоже никак к тебе не соберёмся. Главное, не скучай сильно. - Стараюсь, - Никита посмотрел на экран. - О, - прислушавшись, отец повернул голову в сторону двери, - кажется, приехал мастер. Вы болтайте, а я пойду. Пока, Никита! Не переживай без дела. Тем более, если работа нравится. - Спасибо. Он ушёл. Мама пересела на его место. Поправила сползший плед. В варежках получилось не сразу – край выскальзывал. - У тебя всё в порядке? Никита вздрогнул – так неожиданно и строго это прозвучало. - А? Да. Да, всё хорошо. - Точно? - она посмотрела особенным взглядом, который пробирал до костей. - Почему ты спрашиваешь? - Выглядишь усталым. - Устал немного, да. Мама прикусила нижнюю губу, как делала всегда, сдерживая нездоровый смех. - Рассказать историю в лучших традициях тёти Маши? - Что случилось?! - Ничего страшного. Сон видела под Рождество. Будто ты пришёл в венке. Знаешь, вроде свадебного. Из роз. И розы – синие-синие. Настоящие. Живые. Такая красота! Так понравился мне этот венок. - Если понравился, зачем переживать? - Во сне расстроилась, что, может, мы чего-то важного не сказали, раз ты решил жениться не по любви, а чтобы люди меньше болтали. Утром вспомнила – расстроилась ещё больше. Подумала: здравствуй, маразм. Смеяться, плакать ли? Даже Лёше выложила. - А папа что? - Не знаешь его разве? Ужасно пошутил. Сказал, может, это другая свадьба. - В смысле, гейская? - Кто о чём. Ершовы! Никита, соберись. Твой отец. Пошутил. - А! Понял. Похороны, - он хохотнул. – Чем дело кончилось? Не ругались? - Нет. Поговорили о символическом значении венка. Может, правда, хороший сон. К лучшему, к победам. Никита покивал. Решил тоже поделиться странным: - Раз уж начали. Ушёл ключик. - Хорошо ушёл? - Хорошо. Дракону подарил. - Чтобы люди боялись? - Что?! – опешил Никита. - Извини, - мама снова прикусила губу. – Просто очень давно живу с твоим отцом. Верю, что по доброте отдал. Всё в порядке. Ещё что-нибудь пришлём. - Спасибо. - Поздно уже у вас? Будешь спать? - Сначала сценарий почитаю. - Тоже хорошо. Простившись с мамой, Никита несколько минут сидел, глядя на сдвинутые шторы. Всё думал, кого должны бояться люди: дракона, дурака, обоих? Наконец, он убрал ноутбук под кровать. Взял сценарий и чистый блокнот для заметок. Сунул за ухо карандаш.

ЮРИ НА ЛЬДУ Тони Чеккарелли и Рю Каваками (по мотивам пьесы Анны Фаерман и Рю Каваками)

Никита обвёл пальцем название, коснулся имени, что повторялось дважды, и остановил взгляд на другом, которое казалось знакомым. Анна Фаерман. Он закрыл глаза – и вспомнил: надгробие. Шестнадцать лет между датами. «Покойся с миром, наш светлый ангел». Из бормотания Льва Никита понял, что стоит над могилой старшей дочери Нины, а теперь прикинул, что Анна и Рю были почти ровесниками. Не эту ли подругу детства он сегодня вспомнил? Стоило ли спрашивать подробности? Никита подчеркнул имя, но делать пометку не стал. Узнает, если придётся к слову. Он перевернул титульный лист и увидел замечания о Викторе. Улыбнулся. Рю говорил с таким жаром! Никита велел себе забыть это, забыть себя, забыть всё, что только могло отвлечь от первого – беспристрастного – чтения. Обычно он представлял, что сидит один на берегу океана, в мире, где ничего больше нет, но теперь пришёл другой образ: нетронутый лёд катка, окружённого пустыми трибунами. Как давно это было. Как ему нравилось на всей скорости носиться на коньках… С тех пор не катался ни разу. Никита зажмурился, а когда открыл глаза, перед ним была первая сцена.