Стоп! Снято!

Когда Рю открыл глаза, солнце клонилось к заходу. Днём его точно несколько раз вырывало из сна, но теперь он не мог вспомнить, что именно. Легли поздно, часов в девять утра, уже после того, как Макото вынесла из номера остов журнального столика, собрала все осколки и несколько раз тщательно пропылесосила балкон. Рю глянул вправо. Футон возле стены был застелен покрывалом. В номере стояла тишина. Руслан, очевидно, куда-то ушёл. Рю сильнее привалился спиной к спящему Никите, и тот недовольно выдохнул, чуть крепче обхватив его стоящий член. – Ник. Ответа не последовало. Рю полежал так немного, наслаждаясь чем-то, очень похожим на настоящую жизнь. До поездки он думал, соседство станет испытанием не из легких, но вот прошло уже больше недели, а никаких трудностей так и не возникло. Никиту ничто не раздражало. Он не кривил рожи и не зубоскалил. Не жаловался на изматывающий график работы. Не повышал голос. Не имел ничего против тренировок Рю в танцевальном зале. Ему даже не составляло труда соблюдать установленные в рёкане правила! И судя по тому, что Руслан воспринимал всё это как само собой разумеющееся, таким он был всегда. – Никита… Сзади грустно замычали. Рука выпустила член – и тут же сжала задницу. – Уже утро?.. – Уже вечер. – Отсто-о-оуав, – в ухо сладко зевнули. Рю повернулся на спину, и Никита прижался лбом к груди. Смятая серебристая чёлка пощекотала кожу. – Пора вставать, да? – Да, – Рю улыбнулся. – У меня уже встало. В ответ донёсся сонный смех. Подняв голову, Никита приоткрыл один глаз. – Ну раз так… Его рука вернулась на член. Рю шире развёл ноги – и в ту же секунду ощутил под подушкой настойчивую вибрацию. Никита задрожал от хохота. – Не вздумай останавливаться! – Как прикажете, – шепнул он, оставляя на груди пламенный поцелуй. Это было плохо. Очень плохо. Рука уже потянулась, чтобы отвесить ему ласковый подзатыльник, но мелькнуло что-то такое в тёмно-голубых глазах, отчего сладко кольнуло сразу во всём теле, и Рю не смог сделать задуманного. Сунулся вместо этого под подушку. Он взял смартфон лишь затем, чтобы отключить к херам, но увидел входящий от Софи. – Твою ж мать! В памяти промелькнуло одно из дневных пробуждений: всплывшее напоминание о трансляции. Софи катала сегодня короткую программу. Неужели он всё проспал?! Левая рука сама упала на лицо. – Всё плохо? – светским тоном осведомился Никита, не прекращая дрочить. Рю судорожно сглотнул. Соревнования точно были утром, но… – Ты не знаешь, сколько сейчас времени в Сочи? – Гм. Изумление на лице Никиты сменилось чем-то вроде благородной тоски. – Извини, – Рю мотнул головой. – Извини, забудь, я… Я просто должен ответить. Он уже занёс дрожащий палец, готовясь к худшему, как вдруг услышал: – Там точно утро. Если тут, – Никита глянул на небо за окном в ванной, – около пяти вечера, то в Сочи, наверное, часов одиннадцать утра. Может, двенадцать. Не помню, есть ли у них разница с Москвой. – С-спасибо. – Отвечай уже, – он снова прижался губами к груди, но руку с члена убрал. Рю мазнул по экрану в сторону зеленого значка. – Привет, Принцесса. – Привет. Всё-таки разбудила? – Да, извини, я… Мы… – он понял, что не сможет сходу объяснить всё в двух словах, и сдался сразу. – Ты уже выступила, да? Она странно хмыкнула. И замолчала. Прошла секунда. Вторая. – Софи? – Блин, – она расхохоталась. – Нет, не могу. Хотела тебя тоже обмануть, но… Нет, я не выступала ещё. Первая группа только разминается. Рю зажмурился. В её смехе точно проскальзывали истерические нотки. И точно сквозило искреннее веселье. Гремучая это была смесь. – Тоже обмануть?.. – переспросил он. – Я развела Лося. В Чикаго ведь ночь сейчас. Позвонила и сказала ему, что он всё проспал. Слышал бы ты его оправдания! – она снова захохотала. – Ужас как смешно! А потом, аха-ха-ха, Кику сказала, ваш Руслан выложил сториз, что только проснулся, рассказал, вы там снимали до самого утра. – И ты решила, что одной жертвы тебе мало? – Вроде того, – теперь её голос прозвучал смущённо. – Но вообще-то это я потом решила, а сначала подумала, что ты ведь, наверное, действительно расстроишься, если вот так проспишь мой прокат. В банкетном зале на первом этаже собрались уже все. Плазменная панель на стене показывала трансляцию. Раскрытый ноутбук во главе стола – знакомые лица. – ПРИВЕ-Е-ЕТ!!! – закричали ребята из Лос-Анджелеса. Оля, Берти и Пхакпхум сидели вместе. Алан и Макс – каждый отдельно. – Разрушители столов!!! И там, и тут захохотали. Смеялась даже Юмико. Смотрела красноречиво, но скорее с одобрением. – Это случайно вышло, – попытался оправдаться Никита, но со всех сторон засвистели, и он поднял руки, принимая поражение. Вдвоем они кое-как втиснулись в свободный уголок справа от входа, слегка потеснив Йошито. – Вы уже рассказывали, как дела, да? – спросил Рю, глядя в ноутбук. – Ага, – Оля кивнула. – Раза четыре, наверное, а, парни? Берти, Пхакпхум и Алан разом хохотнули. – По плану всё, – ответил Макс. – С середины апреля сможем уже с актерами тренировки начинать. Как раз вы вернётесь. – Круто-круто! – Мария захлопала в ладоши. – Мы постараемся найти Криса и Отабека к маю, – сказала Луиза. – Е-е-е!!! – закричали из ноутбука. Все пятеро дружно подняли бокалы и кружки. В банкетном зале тоже зашевелились. – Наливайте, парни, – Йошито кивнул на стол. – Есть пиво, есть саке. Вроде, вино ещё было, но это на стойку нужно идти или ждать, когда к нам заглянут. – Выпью, пожалуй, пивка, – усмехнулся Никита, дотянувшись до ближайшей закрытой бутылки. – Ух, отличный завтрак! Кругом снова засмеялись. – Плесни мне чуть-чуть своего, – попросил Рю. Он не хотел пить, но решил, что пару глотков сделать нужно. Никита аккуратно открыл пиво, подвинул ближе чистый стакан, наклонил его и начал лить – по чуть-чуть, не поднимая лишней пены. Рю не мог отвести взгляд от этой прекрасной картины и запоздало воскликнул: – Хватит-хватит! Тут же остановившись, Никита обратился к остальным: – Что ж, теперь у всех налито. Вы не против, если я буду из горла? Вместо ответа почти все присутствующие подняли бутылки. Только Мико и Тони отсалютовали маленькими чашечками для саке. – Выпьем же! – крикнул Алан. – За Софи! – подхватил Берти. – За Софи!!! – хором прогремели остальные. Женские выступления только подходили к середине, и атмосфера за столом ещё царила расслабленная. Из Хасецу делились тем, как проходят съемки, а из Лос-Анджелеса рассказывали о доведенных до ума программах для героев второго плана. – Кста-а-ати, – вдруг встрепенулась Оля, – как там ваши соседи? Не умерли ещё от перетраха? – И про соседей вы в курсе! – рассмеялся Никита. – А как же, – Алан самодовольно задрал нос. – Все знают всё через секунду! Век высоких технологий! – Соседи? – Мико и Мария переглянулись. – Что-то мы их вчера не слышали. – Вечером они точно проявляли активность, – сказал Никита. – Но без огонька как-то. – Это потому что господину Като заклинило спину. – Откуда такая информация? – изумился Руслан. – Глубокая разведка, – Рю сделал самое глумливое лицо, на какое был способен. Вокруг снова захохотали, а из Лос-Анджелеса даже заулюлюкали. – Что ещё за соседи?! – встрепенулся Макс. – Почему я опять ничего не знаю? – Я потом тебе на ушко расскажу, милый. Приблизившись к веб-камере, Алан очень плохо подмигнул, чем вызвал ещё один взрыв смеха. Макс сделал сложное лицо, но всё же выдал в ответ вполне шутливое и томное: – Не при всех, сладенький. Оля закашлялась, подавившись коктейлем. Берти и Пхакпхум, не переставая хохотать, похлопали её по спине. – Глубокая разведка, значит? – тихо спросил Никита, незаметно для других обняв за бёдра. Рю откинулся ему на плечо и тоже ответил шепотом: – Всего на полшишечки. Зажмурившись, Никита прижался лбом к виску и тихо хрюкнул. Рю тоже разбирал смех. И нервный, и тот, настоящий, из позапрошлой жизни, когда можно было спокойно отпускать такие шуточки направо и налево. Из ноутбука донеслись уже совсем нечленораздельные вопли. – А мы на это каждый день смотрим! – закричала в ответ Мария. Никита немного отодвинулся, но руку с бёдер Рю не убрал. – Вот вы смеетесь, – сказала Луиза, возвращаясь к теме соседей, – а мы в онсене разговорились с жёнушкой этого господина Като. Отчаянная девица! Вышла замуж за копа. По несколько недель его не видит иногда. – Полицейский? – изумилась Мико. – Серьёзно? Рю тихо хмыкнул себе под нос. Шевелились ведь какие-то подозрения насчёт него – о том, что не такой уж он простак, каким кажется. Юмико вдруг бросила странный короткий взгляд и тут же приложилась к своему пиву. Не понравилось это Рю. Да что за дела творились в этом рёкане?.. – Ничего себе, – Йошито покачал головой. – Никогда бы не подумал. Выглядит как обычный клерк. – Не все хорошие актеры идут в кино, – усмехнулся Тони, подливая себе и Мико саке. – Давайте выпьем за работу, раз уж все собрались! Как и в прошлый раз, когда на разминку вышла последняя группа, разговоров сразу стало меньше. Рю смотрел только на Софи. Она выглядела взвинченной, хотя и пыталась держать лицо. Может, сказывалась усталость, неизбежная для спортсмена в конце сезона. А может, её подкосил страх перед возросшими ожиданиями после золота на Чемпионате четырёх континентов. «Давай, Принцесса!» – Рю сжал кулаки. …Это совершенно точно был не лучший её прокат. И подвела не техника. Софи заняла третье место, потому что потерялась на фоне своих главных соперниц: яростной, пышущей огнём Татьяны и отчаянно-музыкальной Кику, затмившей даже драматичную француженку. – Ух! – воскликнула Оля после короткой программы. – Горячо в этом году у девчонок! Жду не дождусь произвольной! Эй, пидоры, – она свистнула своим, – давайте запишем для Софи привет какой-нибудь в инсте, что ли? Пусть взбодрится! – Всё хочешь, чтобы она уделала Иванову? – хмыкнул Макс. На секунду красивое лицо Оли стало холодным и хищным, как у настоящей ведьмы. – Нет, – сказала она. – Хочу, чтобы Иванова узнала, наконец, вкус настоящей борьбы, – и тут же смягчилась, бросив уже весело: – И чтобы парни соснули, конечно. Ещё больше, чем уже. Скучные они в этом сезоне, сил нет. Трансляция закончилась в восьмом часу. Простившись с Лос-Анджелесом, все определились с планами на свободный вечер. Юмико, Луиза и Тони засобирались на ужин с неким господином Симидзу, тем самым «другом фигурного катания», который по приятному совпадению был и совладельцем местного катка. Остальные решили просто прогуляться – пойти куда глаза глядят. – Десять минут на сборы! – скомандовала Мико. – Встреча в холле! В номере Рю сразу вышел на балкон и записал аудиосообщение для Софи. Тон выбрал прохладный и сделал упор на то, в чем действительно что-то понимал. Если Принцессу подвела природная артистичность, он мог дать несколько дельных советов – из тех, что сам услышал ещё подростком на съемочных площадках от взрослых коллег. Увлекшись, Рю наговорил почти семь минут. – Мы все болеем за тебя, Софи, – сказал он в самом конце. – Да и не только мы. Но это не твоя ответственность. Это – поддержка. Сила, чтобы победить. Едва сообщение ушло, сёдзи сдвинулись и на балкон выглянул Никита. – Ты закончил? – Да. Думаю, да. – А переодеваться будешь? Стоило бы сделать это, но в голову сходу не пришло никаких идей, а выдумывать что-то уже не осталось времени. Рю окинул себя взглядом. Выглядело неплохо. – Так, наверное, пойду. – Отлично! – Никита просиял. – Тоже не хочу из спортивного костюма вылезать. Близнецы, Мико и Йошито уже стояли в холле. Едва завидев Рю, они ринулись в гэнкан. Руслан догнал их в три прыжка. Никита весело хмыкнул, но ввязываться в битву за обувь не стал. Рю тоже решил подождать. Они вдвоем остановились недалеко от стойки – и тут на ней зазвонил радиотелефон. Господин Огава глянул на него с изумлением и долгую секунду как будто не мог решить, что с ним делать, но затем сморгнул, поднес чёрную трубку к уху, начал вежливый разговор – и почти сразу потрясенно умолк, только слушал, забыв даже поддакивать. – О, – хозяин гостиницы вдруг добродушно рассмеялся, – да-да, я очень внимательно вас слушаю, извините, извините, такая большая честь разговаривать с вами! – он бросил быстрый взгляд на Рю. – А знаете, очень вы вовремя! Ещё бы минутка, и не застали бы. Да-да, конечно, сейчас-сейчас. В горле пересохло. По груди расползся неприятный холод. Господин Огава вышел из-за стойки и протянул трубку: – Господин Каваками, это вас. – Кто? – сухо спросил Рю, не двинувшись с места. – Господин Мацуяма, – он сверкнул глазами счастливо, как мальчишка, и прошептал: – Ума не приложу, как он узнал этот номер, мы его сто лет уже на сайте не публикуем. – Мацуяма?.. Раздался мягкий, ласковый смех. Рю думал, что забыл его навсегда. Ещё минуту назад точно не смог бы вспомнить, но вот услышал – и колени задрожали, как полжизни назад. – Мацуяма, – ответила чёрная трубка голосом из далекого прошлого, – Хикару. Рю приложил её к уху. – Хикару? – Слышу, ты удивлен. Да, это я. Не узнал? – Теперь узнал. Привет. – Надо же, голос у тебя не изменился почти. – Да, – Рю сильнее сжал трубку вспотевшей ладонью, – у тебя тоже. – Раз ты спешил, задерживать не стану. – Неужели сразу скажешь, зачем звонишь? На секунду повисла тишина, но следом Хикару снова рассмеялся этим невыносимым смехом: – И сам ты не изменился. Всё ищешь тайны, где их нет. У меня выходной в воскресенье. Если хочешь, мы могли бы встретиться. – Встретиться? Где? – Едва ли есть другие варианты, кроме Хасецу. – Ты приедешь в Хасецу? Из Токио? – Да. В три девятнадцать буду на вокзале. В пять сорок одну уеду обратно. Слова Хикару точно влетали в уши, но дальше как будто таяли, и Рю, как ни старался, не мог понять, в чём их смысл. Не знал, что нужно ответить. – Понимаю, я как снег на голову, но если сможешь выкроить для встречи минут тридцать-сорок, это было бы… Как вы говорите по-американски? Чертовски приятно. Чертовски приятно было бы никогда не влюбляться в Хикару Мацуяму, но тесное общение с ним на протяжении всех семи сраных месяцев съемок в Японии не оставило Рю никакого выбора. – Алло? Тебя не слышно. – Я… Хорошо, я постараюсь. Во сколько, ты сказал? Полчетвертого? – Три девятнадцать. Не беспокойся об этом. Я возьму до гостиницы такси. – Нет-нет, я встречу. Погуляем. Зайдем куда-нибудь. – Хорошо. Как скажешь. Тогда до воскресенья. Пока. Рад был услышать тебя. – Пока… Всё ещё сомневаясь в реальности этого разговора, Рю вернул трубку господину Огаве и побрёл обуваться. Ребята уже вышли. Ждал только Никита. – Хикару Мацуяма? – почему-то шёпотом спросил он. – Это актёр. Японский актёр. Мы играли вместе… – Господи, да я знаю, кто такой Мацуяма! Он что, приедет сюда? – В воскресенье, – надев кроссовки, Рю поднялся. – Поболтаем с ним с глазу на глаз пару часов. Ты не против? Странно вздохнув, Никита устремил тоскующий взор в воображаемую даль и сказал: – Если бы ко мне на пару часов приехал Хикару Мацуяма, я бы ни у кого разрешения спрашивать не стал. Даже у своего парня. Рю всё-таки треснул его по плечу. – Он приедет не за этим! – То есть, у вас будет не свидание? Теперь Никита посмотрел серьёзно, даже слишком. Рю вдруг понял, что не хочет ему врать, и ответил честно: – В душе не ебу, что это у нас такое будет. Лет-то сколько прошло. На улице было темно. Ребята нетерпеливо топтались у ворот. – Наконец-то! – крикнула Мария. – Идемте же! Они двинули в сторону замка. Рю и Никита шли чуть позади. Почти сразу взялись за руки, и это странным образом помогло привести мысли в порядок. Да, нежданный звонок и удивительное рвение, но что с того? Если Хикару нужен разговор, Рю с ним поговорит. От слов не убудет. После съемок они виделись несколько раз – на премьере, на других мероприятиях, связанных с фильмом, но встречи ничего не изменили. Хикару не дал ему ни одной возможности действовать по-взрослому. Может, Рю горевал бы дольше, но поездка в Россию выветрила из головы все сожаления. Он забыл Мацуяму. Даже открыток ему никогда не слал, хотя с некоторыми людьми из того времени до сих пор поддерживал связь. С теми, кто сделал пребывание в Японии хоть немного приятным. Невыносимая Юко Сакамото, в жизни до сих пор ещё большая оторва, чем на экране. Добряк Такао Кондо, после долгих метаний всё же последовавший зову сердца и ставший сейю. Садахо Сано, растерявший с годами все свои невероятные амбиции… Рю опомнился только на мосту. Глянул на Никиту. Но тот тоже шёл, погрузившись в свои мысли. Его лицо застыло в печальном, немного надменном выражении. – Не знал, что тебе нравится Мацуяма, – сказал Рю. – Он красивый. И роли ему хорошо подбирают, – Никита чуть улыбнулся. – Я, знаешь, не большой ценитель японского кино, но если что выходит, где у него большая роль, смотрю всегда. Рю кивнул. Его не цепляла актерская игра Хикару, новых фильмов с ним он не только не видел, но даже и названий не знал. Может, стоило перед встречей глянуть что-то из последнего? Или уж не выдумывать, принять простую правду: в этом увлечении никогда не было ничего, кроме желания, и все попытки Хикару рассуждать о большем, искать какой-то духовной близости или возвышенной любви только раз за разом раздражали Рю. – Блин, – Никита вдруг хрюкнул от смеха. – Что такое? – Извини, не в тему вспомнил. Мы ведь вчера совсем забыли про душ. – Забыли про душ?.. Рю точно помнил, что они мылись. – Твоё желание. В памяти всплыл вчерашний спор, а вместе с ним и эта до дрожи приятная тяжесть на бёдрах. Если бы только Никита не переживал так сильно, если бы мог по-настоящему расслабиться… – Да, – усмехнулся Рю, – профукал я свой сладкий приз. – Почему же сразу профукал? – А ты согласишься и в рабочие часы? – Э-э-э, – вопрос застал Никиту врасплох. – Ну, если под закрытие там никого не будет, наверное, можно... тихонько подрочить. – Не хочу я тихонько дрочить. Нет так нет. Лучше тогда твоё желание исполним. – Не то чтобы я против, но ведь это будет нечестно. – И что предлагаешь? – Не знаю, – Никита посмотрел на ночной залив за перилами моста, на острове сияли огни. – Просто хочется порадовать тебя. Воплотить какую-нибудь твою фантазию, которая не приведёт меня совсем уж в ужас. – Может всё-таки, которая и тебе тоже понравится? – Нет, – он покачал головой. – Это так не работает. Про душ мне тоже нравится. Только я всё равно очкую. – Ладно, – Рю крепче сжал его руку, – что-нибудь придумаем. К Мацумото решили сегодня не идти, гуляли по набережной и по улицам, наслаждаясь тихим тёплым вечером. Один раз всё-таки завернули в случайную раменную, взяли там пиво и безумные местные снеки. Рю с опаской пожевал нечто густо облепленное паприкой, но тут же выплюнул в салфетку. Остальное пробовать не рискнул. Пить тоже не стал, выбрал лимонад. Никита, увидев это, замер с бутылкой у рта. – Не смотри на меня. Расслабляйся. Выходной же. – У тебя тоже. – Я не пью, потому что похмелье тяжелое почти всегда. Раз завтра работаем, не хочу рисковать. – И ты не расстроишься, если я буду пить с другими? Щёлк. Лимонад зашипел, просачиваясь на поверхность алюминиевой банки. Было ли на свете что-то тягостнее выяснения отношений в двух шагах от барной стойки? Сливайся, Каваками. Пока не поздно. Подперев щеку кулаком, Рю сильнее облокотился на стол, чтобы смотреть на Никиту снизу вверх: – Нет. Отставив пиво, тот оперся на скрещенные руки и навис над лицом. Есть! – Тебе ведь не нравилось, когда я был пьян, – сказал Никита. – Одна бутылочка пива меня точно не расстроит. – А две? – И две, и три, и даже, наверное, пять, – Рю совсем лёг на локоть и провёл пальцем по холодному боку банки, обещавшей «взрывное» сочетание лайма с шалфеем. – Дело не в количестве за раз, а в том, что иногда у людей бывают… проблемы с алкоголем. – То есть, нет проблем – нет обид? – Сожалений, скорее. Но – да, вроде того. Никита выдохнул чуть громче. Рю снова глянул на него. Невербальный флирт действовал – напряжение между ними росло. Тёплое, немного колючее. В голубых глазах мелькнуло что-то плотоядное. Ещё минутка, Каваками, и сам потащит тебя в туалет. Рю улыбнулся, а рука будто бы случайно от банки лимонада переместилась под стол, сжала колено Никиты и медленно двинулась к паху. – Руслан! – крикнула Мария с другого конца длинного стола. – О чем там они шепчутся по-русски с такими лицами?! – Обсуждают алкоголизм! – весело ответил тот. Все дружно захохотали. Тряхнув чёлкой, Никита отодвинулся и мягко вернул руку Рю на стол. Снова взяв своё пиво, он даже выдал достаточно забавный тост о том, что людей возбуждают самые странные вещи. Остальные горячо поддержали. Улыбнувшись, Рю приподнял баночку лимонада и тоже сделал глоток. Сочетание лайма с шалфеем оказалось весьма неплохим. В общем-то, как и весь этот вечер. Не было бы ещё этого дурацкого разговора… Прокрутив его в голове ещё раз, Рю понял, что Никита задал вопрос без двойного дна. Лишь уточнял информацию, а вовсе не искал повод для ссоры. И стоило бы порадоваться этому, но отчего-то стало тошно. В раменной просидели минут сорок, а после снова вышли к морю и медленно побрели по набережной обратно, чтобы успеть к закрытию рёкана на ночь. Йошито и Лино расспрашивали Никиту о предстоящих съемках «Лиги Севера», и Рю не стал пристраиваться к ним, мешать. Держался ближе к девчонкам, которые возбуждённо обсуждали грандиозные планы на остаток дней в Хасецу. Руслан всё это время шёл на два шага позади, думая о чём-то своём. Рю не заметил, как он приблизился. – Слушай, – шёпот по-русски заставил вздрогнуть, – можно спросить кое-что? – Спроси. – Всё не идёт у меня из головы этот дед. Его история. Извини, если лезу не в своё, но ведь тот торговец тайяки – разве не что-то похожее говорил? Рю пробрало холодом. Он даже не думал, что Руслан мог подслушать разговор с Хасимото – и уж тем более что-то понять из его торопливой жаркой речи! – Совпадение. И это, в любом случае, не важно. Человек, о котором тогда зашла речь... Ничего общего у меня с ним нет. Не обсуждаю его ни с кем. Никогда. – Извини, – Руслан смутился. – Ладно, считай, я ничего тогда не слышал. Рю не смог даже натянуто улыбнуться в ответ. Просто ухнул в бездонную пропасть мыслей. Как хорошо он вытеснил откровения Накасимы – и вот все полные отчаяния слова вместе с его несчастным лицом снова встали перед глазами. Можно было допустить, что его пропавший сын стал человеком вроде Масаши, но разве стоило под конец жизни так расстраивать старика? Нет, Рю точно не хотел в этом участвовать. Прожил ведь как-то без своих корней тридцать пять лет – и ещё столько же проживёт! Собрался протянуть до семидесяти, Каваками? А ты оптимист! Рю отвернулся к морю. Смерть – последнее, о чём он хотел думать в своей жизни! Уж лучше было вспоминать Масаши. Сегодня мысль об одном на двоих имени уже не задела так, как вчера, но осадок всё равно остался. Рассказывал ли этот ублюдок Акико свою слезливую историю? Или, может, она действительно ничего не знала? Действительно любила одного только чёрного дракона и срать хотела на человека, который набил его на плече?.. Позади заразительно смеялся Никита. Его весёлый, лёгкий смех ложился поверх злых, отчаянных мыслей – и приглушал их. Они больше не казались такими уж важными. Глядя на далёкие огни над тёмной водой, Рю незаметно начал думать уже о другом. О том, что если всё это не случайное совпадение, то он теперь единственный человек на земле, кто знает правду о пропавшем сыне Накасимы, и что, наверное, не стоит прикрывать мнимой заботой о другом человеке свой собственный ужас перед ответственностью за это знание.