Стоп! Снято!

Никита кое-как продрал глаза только в десятом часу утра – из-за звонка. Звонил его смартфон. На экране высветилась фотография Рю. – Да?.. Голос не слушался, хрипел. Никита сглотнул и тут же сморщился – слюна была густой, с отвратительным привкусом, навевающим мысли о помойке. – Ты жив? Проснулся? – М-м-м, наверное. А ты где? – Внизу, в банкетном зале. Сходили с Русланом в онсен с утра, тебя не добудились. Спускайся завтракать. В ответ Никита громко зевнул. Рю рассмеялся. – Взять тебе что-нибудь, кроме кофе? – Омурайсу, как обычно. – Договорились. На том конце собрались класть трубку. И хотя память не сохранила никаких дурных воспоминаний о вчерашнем вечере, а одни только приятные, Никита вдруг остро ощутил какую-то необъяснимую неправильность всего происходящего. – Рю! – Да? – удивился тот. – Всё в порядке? – Да. Голова немного тяжелая, а так всё в порядке. Даже аспирин пить не пришлось. Ты скоро будешь? – Выползаю из-под одеяла, – Никита, в самом деле, сделал некоторое движение в сторону ванной. – Давай, выползай. Ждём тебя внизу. Он справился быстро, минут за пятнадцать, хотя пришлось ещё некоторое время продержать опухшую рожу под струей ледяной воды, а после – побриться. По ощущениям, в крови ещё гулял последний алкоголь, но голова была лёгкой, пустой. Подвели только глаза – туда как будто намело бархан песка. Никита, шипя сквозь зубы, залил в них море увлажняющих капель. Потом он сразу переоделся в одежду для улицы и вышел из номера. В банкетном зале нашлось не только похмельное общество в полном составе, но и мисс Харт собственной персоной. Она сидела между Рю и Марией. Солнцезащитные очки закрывали всю верхнюю часть её лица, а огромная чёрная шляпа, казалось, простиралась не только над головами соседей, но и над половиной стола. Никита зажмурился – то, что нисколько не удивило бы его в Лос-Анджелесе, здесь выглядело, по меньшей мере, сюрреалистично. – Ник! – воскликнула Мария. – Ты всё-таки жив! – Да что мне сделается? Доброе утро всем. В ответ донеслось вялое бормотание. Он закрыл за собой дверь и прикинул, куда бы сесть. Судя по тому, что Руслан устроился с другой стороны от Рю, а омурайсу был изгнан в самый центр стола, припасённое местечко уже отхватила Дайана. «Вот ведь сучка». Не скрывая тяжёлого вздоха, Никита опустился на пол там, где стоял. Подвинул к себе свой завтрак. Лино и Йошито по бокам дружно хрюкнули, но тем и ограничились. А вот Мико глянула очень, очень выразительно. Чуть отвернувшись от Дайаны, она прикрылась рукой так, чтобы той не было видно, и скорчила рожу. Никита еле сдержал хохот. – В чём дело? – чёрная шляпа тут же качнулась в его сторону. – Что-то смешное? Ни-и-ик? Отвечать Дайане он не хотел, но проигнорировать её – значило начать скандал прямо сейчас, так что пришлось всё-таки открыть рот. – Да так, – отозвался Никита, – вспомнился вчерашний вечер. Вроде, он не настолько плохо закончился, чтобы все сидели с такими лицами. – Ох, – Мария прижала ладони к вискам, – не напоминай. – Закончился-то вечер неплохо, – пояснила Мико, – но вот с того пива в раменной мы точно начали зря. – Да, меня до сих пор мутит, – признался Руслан. – И меня, – Йошито вздохнул. Лино грустно булькнул, попивая негазированную воду. – Сочувствую, – Никита налёг на омурайсу. Только теперь бросилось в глаза, что он – единственный, кто что-то ест. – Да так нечестно! – возмутилась Мария. – Почему нажрались в говно вы двое, а плохо – нам?! – Признаем, мы тоже нажрались в говно, – хохотнул Руслан. – Они пили водку! – И ни с чем не мешали, – хмыкнул Никита. Вышло злорадненько. Но парни и Мико засмеялись. Только Мария сделала горестное лицо. Дайана тут же повернулась к ней, выдав драматичным шёпотом: – О-о-о, мы с Бет тоже вчера, вроде, только пропустили по бокальчику этого сливового вина, а нас просто раз-вез-ло! Чёртов джетлаг. – Вино здесь так себе, – заметил Рю. – Лучше загляните в тот паб, о котором мы говорили. Там чумовые коктейли. – В самом деле? Я заинтригована. Ты так редко хвалишь коктейли, – она обратилась к остальным: – Но если они, в самом деле, так хороши, может, сходим туда завтра все вместе? – Почему нет? – отозвался Йошито. – Думаю, к тому времени мы как раз отойдем от вчерашней поп… Дверь в банкетный зал распахнулась, заставив Исикаву замолкнуть на полуслове. Все разом повернулись туда. На пороге стояла Луиза. Выглядела она изрядно удивлённой. – Надо же, все в сборе. Мы и не надеялись, что вы восстанете после вчерашнего. – Мы все в строю! Побиты, но не сломлены, – Мария похлопала Лино по плечу. – И даже наш оператор готов к рабочим подвигам! – Рад это слышать, – донесся голос Тони из коридора. – Я-то думал, он сегодня будет готов только обнимать унитаз! Что за пробка? Мы заходим или нет? – Позавтракаем в общем зале, – Луиза ещё раз окинула всех взглядом. – И вы тут не рассиживайтесь. Выезжаем через сорок минут. Дайана, я сегодня не видела Бет. Она в порядке? – Да, в полном! И Шерри тоже. Они вот-вот вернутся с прогулки. Кивнув, Луиза отступила обратно в коридор, и вместо неё в банкетный зал заглянула необычайно хмурая Юмико. – Дайана, милая, – сказала Кояма ледяным тоном, – не могла бы ты оставить меня на пару минут наедине с этими тусовщиками? Мисс Харт мгновенно оценила ситуацию и, поднявшись из-за стола, милейшим образом улыбнулась: – Раз мы так скоро выезжаем, мне самое время собираться. Она протиснулась вдоль стены за спинами близнецов, наступила Никите на ногу и, с хохотом извинившись, потрепала его, словно большого пса. Тот едва не зарычал ей вслед. Когда Дайана, наконец, выскользнула в коридор, Юмико тут же захлопнула дверь, не дав Тони пролезть в банкетный зал. – Что вы вчера здесь устроили? – Устроили? – изумилась Мария. – Мы ничего здесь не устраивали. Пришли и сразу легли спать. Разве что мой братец ещё поблевал немного, но с кем не бывает? – Вы вернулись после закрытия, все никакие. – Да в чем проблема? – вспыхнула Мико. – Мы договорились с Мако! Она спокойно нас пустила. – Вы создали неудобства другим постояльцам. Юмико говорила ровно, но в её голосе чувствовался нешуточный гнев. Никита поёжился. – Начинается… – Мария закатила глаза. – Есть правила! И мы пообещали их соблюдать. Это частная гостиница, если вы забыли. Госпожа Огава вчера была очень, очень недовольна таким неуважительным отношением. Ребята сидели с постными лицами, но возражать больше не пытались, видимо, решив, что проще выслушать этот совершенно внезапный выговор. Закончив, Юмико мастерски выдержала паузу. Даже не оглядываясь, Никита видел, как Кояма по очереди смотрит на каждого и от каждого желает получить хоть каплю раскаяния. – Раз госпожа Огава была так недовольна, – вдруг раздалось в тягостной тишине, – что же она сама не пришла? – Рю. Не начинай. – Пусть придёт, – он скрестил руки на груди. – Поговорим об уважении. О честной конкуренции. Поднимем неудобные вопросы. – Я не хочу продолжать разговор в таком тоне, – предупредила Юмико. – А я не хочу слушать с похмелья, как меня отчитывают словно школьника только потому, что у этой старухи зуб на хозяина паба, в котором мы зависли. – Дело вовсе не в этом. – Или в этом. – Просто приходите в рёкан вовремя. Я всё сказала. Юмико ушла, закрыв за собой дверь. – Боже мой, – Мария закатила глаза, – да что с ней такое? – Это, правда, было не очень хорошо с нашей стороны, – вздохнул Йошито. – Но не думаю, что мы реально кому-то помешали. Все очень тихо зашли. – Если этой старухе по ночам не спится, её проблемы, – фыркнула Мико. – Наверняка присела Юмико на уши с самого утра. – А что, с хозяином паба действительно вражда? – удивился Руслан. – Я думал, господин Огава просто предупредил, что там место для своих. – Да, Рю, – все повернулись к нему, – откуда такая информация? – Услышал вчера краем уха один разговор, – ответил тот. – Совпало с тем, что говорили вы. Но собеседник возмущался, что идея у хозяина паба как раз была в том, чтобы кто угодно мог зайти и получить хорошую выпивку, любой приезжий. – Да, точно! – встрепенулась Мария. – Араи вчера что-то такое говорил. О-о-о, – она потёрла щёки, – он такой милый. Я почти его закадрила! – Ладно, – опомнилась Мико, – это, конечно, очень интересно, но раз мы через сорок минут уже выезжаем, нужно всё проверить. – Точно-точно, – подхватил Йошито. Они выскочили из банкетного зала за секунду. Следом, одним глотком допив кофе, подорвалась Мария. Тяжело вздохнув, Лино кое-как поднялся на ноги и тоже ушёл, стараясь не совершать резких движений. – Нужно и мне, наверное, до номера дойти, – зевнул Руслан. – Переодеться там, вот это всё. Когда он вышел, Рю пересел ближе. Никита обнял его, и тот, прижавшись носом к уху, шепнул: – Доброе утро. – Доброе, доброе… Вытерев рот салфеткой, Никита быстро поцеловал Рю и вернулся к завтраку. – Поверить не могу, что ты способен что-то сейчас съесть. – Боже мой, да я слона бы съел! Хорошо, что этот омлет такой нажористый. Точно не хочешь кусочек? – Нет, – теперь Рю коснулся уха губами. – Я попросил, чтобы мне суп с собой налили. Позже позавтракаю. По дороге, может. Сейчас пока не лезет. Никита с подозрением глянул на него ещё раз. Бледный, с припухшим лицом. Но замученным не выглядел, да и улыбка была самая искренняя. Рю вдруг усмехнулся, качая головой: – Нажрались мы вчера, конечно… – Ты сам на водке настаивал. – Настаивал. И не жалею, – он отодвинулся. – Ладно. Пойду тоже переоденусь. – Рассказывай, – поддел Никита. – Будешь опять Цыганенка зажимать. – Опять? Что за новости? – То есть, ваш хохот ночью мне приснился? Ржали как черти. Обсуждали, кто к кому на стул сядет. Я всё слышал! – Я... Мы думали, ты спишь. Увидев это растерянное лицо, Никита даже пожалел, что начал шутку. Не хватало только слушать оправдания за пьяное гонево! – Мне во сне казалось, что я вместе с вами ржу, – поспешно добавил он. – А потом понял, что нет, и крепче заснул. Бывает так иногда: запоминаю, если рядом говорят. Рю натянуто улыбнулся в ответ. В микроавтобусе Дайана вновь волшебным образом оказалась именно на том месте, где обычно сидел Никита. Шляпы на ней, по счастью, уже не было. Но брючный костюм сменился маленьким чёрным платьем. Настолько маленьким, что когда мисс Харт подобрала свои бесконечно длинные ноги, перегородившие весь проход, перед глазами эффектно мелькнули прозрачные трусики, которые, кажется, лишь подчёркивали её ухоженную промежность. Никита чуть не взвыл. Утро и так не сильно задалось. Меньше всего на свете он хотел сейчас видеть чью-то пизду! – Ха-ха-ха! – воскликнула Дайана, повернувшись к Марии. – В Японии всё такое маленькое! Я нигде не помещаюсь! – Видела бы ты, что творится в наших номерах! – ответила та и тоже расхохоталась. – Ник? – спросила Луиза с долей беспокойства. – Всё в порядке? – В пор-р-рядке! В салоне стало пугающе тихо. Все взгляды устремились на Никиту. Но он уже и сам почувствовал, что переборщил с яростью. Лицо Дайаны вытянулось от изумления. Чуть опустив солнцезащитные очки, она глянула на него огромными голубыми глазами. Изображала овечку – со всей самозабвенной наглостью, на которую только способна изворотливая змея. Скрипнув зубами, Никита рванул в самый конец салона. Желающих ехать там после бурной ночи было немного. Глупость, но от взгляда Дайаны его натурально затрясло. И подступающее похмелье абсолютно не помогало успокоиться. В голове, как назло, всплыл вчерашний подслушанный разговор с неведомой Заей. «Тварь! Ядовитая тварь!» Никите было тошно от этих мыслей. Да что там – тошно от одного только факта, что он так остро ненавидит незнакомую, по сути, женщину, о которой почти ничего не знает. – Ник? Рядом сел Рю. «Он всё видел!» – Послушай, – в ухо полился вкрадчивый шёпот, – Дайана же не специально села на твоё место. Оно удобно расположено – вот и всё. – Надеюсь, хотя бы в кадр вместо меня не влезет. – Никита! Да что с тобой? – Ничего, – он отвернулся. – Даже если ваш конфликт не исчерпан, не нужно подогревать его на площадке. У ребят к Дайане и так предвзятое отношение. – Неудивительно, – буркнул Никита. – Ты слышал, что я сказал? Шёпот стал ещё тише, и в нём прорезалась какая-то незнакомая злость. Слова звучали строго, тяжело. Рю произнёс это почти как Гендлерман. – Если собрался учить жизни, то сядь, пожалуйста, подальше! – Повторю ещё раз: я не буду поддерживать никакие ссоры и сплетни на съёмочной площадке. – А я прошу поддержки?! – вспыхнул Никита. – Боже мой, да не поддерживай на здоровье! Уж как-нибудь переживу. И отодвинься от меня. Бесишь ещё больше Дайаны. Рю удивлённо открыл рот, но так и замер. «Вот! Вот оно, Ершов! В точку». И хотя гадкий голосок ликовал, радуясь удачному удару, Никите стало… наверное, стыдно. У него и в мыслях не было обижать Рю! Тем более, после всех тех откровенных и доверительных разговоров, которые случились в последнее время. Он злился на Дайану! Только на неё. – Извини, – Никита снова отвернулся. – Я не… Не дави сейчас этим. Не хочу ругаться с тобой из-за какой-то сраной сучки. Рю тяжело вздохнул, но больше ничего не сказал. В этот момент в салон вошла дрессировщица с огромным королевским пуделем, и все сидящие впереди разразились восторженными возгласами. Пришлось немного привстать, чтобы увидеть, как собака по команде кланяется в ответ. – О-о-о!!! – заверещала Мария. – Она просто чудо! Шерри, да? Можно её потискать? – Можно, – улыбнулась дрессировщица и, окинув взглядом остальных, сказала: – Кажется, не со всеми здесь успела познакомиться. Я – Бет. Рада, что буду работать с вами, ребята! Ребята нестройным хором вернули теплое приветствие, а Никита всё смотрел на Шерри. Залип. Вроде и слышал, что собака будет большая, а всё равно поразился её размерам. Наверное, она могла бы с лёгкостью закинуть лапы ему на грудь! Не терпелось познакомиться с ней поближе. – Красивая, – улыбнулся Никита, садясь обратно. Бет и Шерри оказались последними, кого ждали, и минуту спустя микроавтобус двинулся в сторону пляжа, выбранного для сцен на берегу. Вначале Дайана ещё пыталась завести разговор, но очень быстро в салоне воцарилась унылая тишина, которую лишь изредка нарушали горестные вздохи Лино. Рю тоже молчал, однако было не понять, обижался ли он на ядовитые слова или просто, как и другие здесь, всеми силами пытался дожить до конца поездки. Никита сидел, уткнувшись в смартфон. Постепенно на смену досаде пришёл искренний интерес к ленте тайного твиттера. Сегодня её разрывало от коротких комиксов с шутками на грани фола. Связанных с вибраторами, конечно. Долистав до шедевра, в котором Капитан Арктика гадал, что же это за современный девайс – массажер для шеи или венчик для взбивания яиц, – Никита всё-таки всхлипнул. – Покажешь? Никита развернул экран и получил в ответ весёлое фырканье. – Всем известно, – сказал Рю, – что вибратор – это дразнилка для инкубов. – Так и знал, что тебе понравилось. – Признаюсь, я был… обескуражен. Никита пихнул остряка локтем, но не попал. А вот Рю ловко схватил его руку – и неожиданно прижался, склонив голову на плечо. Извинялся? Но за что?.. Убрав смартфон, Никита обнял в ответ и, пока никто не видел, быстро поцеловал черноволосую макушку. – Я не собирался учить тебя жизни, – тихо раздалось возле уха. – Но мне, правда, такое непонятно. И неприятно, чего уж. В команде нужно объединять людей для работы, а не против кого-то. – Боже мой, – Никита откинул голову на спинку сиденья, – да я ей даже ничего не сказал! – Ты сплетничал вместе с ребятами. Понимаю, если бы мы сидели в пабе или вроде того, но вот так – на площадке, перед её приездом… Зачем? Даже если Дайана тогда так крепко тебя задела… – Рю сдвинул брови. – Разве ты такой человек? Тяжело вздохнув, Никита глянул в окно. За придорожными соснами то и дело сверкало море. День выдался солнечный. «Кто знает, какой я человек». – Люди не просто слушают, что ты говоришь. Они меняют своё поведение в зависимости от сказанных слов. Раздражения больше не было – на смену ему пришла бесконечная усталость. Как же Никиту тяготило это давление! И пусть одна часть его личности стремилась к славе, радуясь любым подтверждениям собственной значимости, но другая – желала навеки остаться в тени, в безопасном внутреннем мире, где можно думать всё что угодно. – Никита… – Ладно, – он повернулся к Рю. – Обещаю, я постараюсь больше ничего не подогревать. В гримвагене сегодня царила унылая атмосфера. Никто не шутил и не смеялся. Только раз в голос Мико вернулось знакомое ироничное веселье – когда она помогала Рю переодеться. – Мама дорогая! – донеслось из-за ширмы. – Вот это, я понимаю, ночь удалась! Следом раздалось отчётливое цоканье. – Серьёзно, выглядит так, будто ты кормил грудью упыря! – Без комментариев, пожалуйста! Йошито, колдовавший над укладкой Никиты, тихо прыснул, но этим и ограничился. – Кстати, – сказал Исикава, – ты-то пойдёшь завтра с нами в паб? – Пойду, конечно. Паб хороший. И в субботу, я надеюсь, у нас выходной? – Выходной, выходной… – он вдруг сделал страшные глаза. – Ох, зачем только мы с Лино вчера повелись на уговоры девчонок? Как будто не знали, чем дело кончится! – Бедняга до сих пор зелёный, – Никита усмехнулся. На съёмках «Лиги Севера» младший Чеккарелли тоже частенько страдал по утрам, если накануне мешал выпивку. – Вот что бывает с теми, кто тягается с Мико! Только Руслан и составил ей достойную конкуренцию. Хотя не представляю, как и куда он столько пьет. В нём и веса-то нет! – Я всё слышу, – заметил Ильясов со стульев. – Во мне есть вес: целых пятьдесят семь килограммов. – Я его ненавижу, – тоскливо отозвалась Мико. – У него мой идеальный вес. – Твой идеальный вес – у тебя, детка, – заметил Рю. – Много ты в этом понимаешь. – Я как-то весил примерно столько же – и больше не хочу повторять подобный опыт. – Тем не менее, – проворчала Мико, – немного скинуть мне не помешает. Она, наконец, вышла из-за ширмы и объявила: – Раз все одеты, пойду умирать на морском берегу. – Составлю тебе компанию! – Руслан резво вскочил навстречу. Мико смерила его убийственно-скептическим взглядом, но никакой шуточки не отпустила. И они, в самом деле, ушли вместе, забрав с собой огромную бутылку воды. Едва хлопнула дверь, Йошито закатил глаза: – Совместное похмелье – какая романтика! Никита гоготнул, вспомнив одно январское утро. Рю вернулся уже полностью в одежде Юри, сел в соседнее кресло и взял со столика термокружку. Он пил маленькими осторожными глотками, хотя суп, наверное, давно остыл. «Может, ему стало хуже?» Похмелье самого Никиты только набирало обороты. Наверное, стоило всё-таки закинуться аспирином, но он всячески оттягивал этот момент, ведь аптечкой заведовала Луиза, а от той сегодня не отлипала Дайана. – Блин, Рю, – вдруг сказал Йошито, – понимаю, что вопрос максимально нескромный, но как вышло, что ты весил пятьдесят семь килограммов? Это же… уму непостижимо! В смысле, не припомню тебя настолько худым. – Пятьдесят пять и шесть, вообще-то, – отозвался тот. – Но там, правда, была жуть. Никита смотрел на него в отражении огромного зеркала, подсвеченного лампами, и всё равно с трудом мог такое представить, хотя помнил инстаграм Тибо Ламбера достаточно хорошо. – Твою мать… – Йошито сглотнул. – Это после… – Да, – Рю кивнул, избавив его от необходимости заканчивать ещё один неприятный вопрос. – Я в центре впервые за два года на весы встал – и вот. Даже сфотографировал себе потом страницу из медицинской карты. Повисла тяжёлая пауза, но Исикава быстро опомнился: – Так, с Ником я закончил. Сейчас и тебя доведём до ума! Йошито быстро разделался с гримом. Рю больше не был таким бледным, но усталости ему точно добавили двойную порцию, если не тройную. Разговору на пляже такое лицо подходило идеально, однако Никита хотел убедиться, что личное самочувствие тут ни при чём. – Оставишь нас одних на минутку? – попросил он. – Всё равно я должен сказать Тони, что вы готовы. Исикава ушёл, и только тогда Рю глянул с вопросом. – Ты как? – Никита сглотнул. – Терпимо. Карие глаза смотрели грустно-грустно. Из похмельной головы выбило последние мысли. Тщетно пытаясь вернуть обратно хотя бы одну, он спросил: – То, что сказала Мико… Там, правда, такие заметные следы? Рю фыркнул – и насмешливо, и вместе с тем как-то смущенно. – Мы вчера перестарались немного, да. – Блин, я не хотел! Извини. – Всё в порядке. Я уже обмазался мазью. Синяки почти не болят. – Прямо синяки?.. Рю задрал одежду, и Никита присвистнул. На оголенной груди не было живого места! Бледную кожу сплошь покрывали синие пятна – одни по форме губ, а другие больше похожие на отпечатки пальцев. Какой же силы прикосновения могли оставить после себя такие следы?! Эту часть вечера Никита помнил крайне смутно. Кажется, Рю действительно искал не самых обычных ласк?.. Что-то шевельнулось в памяти. Какое-то удивление. Никита сосредоточился на нём, не сильно надеясь на успех, но – на диво! – это сработало, и он вспомнил, как остервенело ласкал эту грудь. Охваченный одновременно страстью и злостью. Желающий стереть всё своё прошлое, в котором точно бы не смог позволить себе ничего подобного. В котором думал бы всякую чушь. В котором ненавидел… нет, даже не Рю – а своё отражение в нём. Ничто на свете не могло утолить жажду обновления, вылезшую откуда-то из глубин после семи шотов водки. Или всё-таки восьми?.. – Извини, – снова пробормотал Никита. Он протянул руку, но Рю увернулся от прикосновения, поспешно опуская толстовку. – Всё в порядке. Я же сказал. – Тебе нравится… что-то такое? – Что-то такое? Взгляд за стёклами очков потяжелел. Никита не знал, как точнее сформулировать то, что пробивалось сквозь алкогольный туман, но всё же попытался: – Мне показалось, у нас была некая игра. – М-м-м, да, вроде того. Ты помнишь? Никита медленно кивнул. – Я… – Рю вжался в кресло. – Извини, я не готов это сейчас обсуждать. Его дыхание участилось, а глаза заблестели. – Слушай, я вовсе не… – Пожалуйста! – воскликнул он. – Давай не сейчас! Этот несчастный, умоляющий взгляд пробрал до костей. – Давай не сейчас, – Никита отступил. – Но всё-таки, я думаю, нам нужно об этом поговорить. – Ладно, – Рю закивал. – Ладно. Я скажу, как буду готов. Обязательно. «Нет! – кричало его испуганное лицо. – Не скажу! Никогда!» Разговор в гримвагене оставил после себя тяжелое чувство, которое только усилилось, стоило закончить с объяснениями на пляже. Рю было физически тяжело находиться рядом с Никитой. Может, сказывалась общая атмосфера этих сцен, а может, винить стоило утреннюю обиду – крайне неуместную, если рассудить по уму. О чём он только думал, зачем полез под горячую руку? Хотел всего лишь вступиться за Дайану, а в итоге получил вместо неё ядовитый укус! Бесишь ещё больше. Кололо до сих пор. Как легко, с какой искренней злостью он это выплюнул! Словно для того и родился, чтобы убивать дураков одним ударом. Зря Рю к нему сунулся со своими… условиями. Из них двоих отсутствие поддержки страшило вовсе не Никиту. – Шерри! Ко мне! – над пляжем разнёсся голос, полный искреннего счастья. – Оп! Где моя хорошая девочка? Да вот же она! Рю не боялся собак, даже таких огромных, и в принципе неплохо ладил с животными – если не считать той кобылы, стараниями которой провёл в гипсе несколько недель, – но Никита подружился с Шерри мгновенно. Это была, выражаясь словами Руслана, сраная магия. Бет зорко следила за их игрищами, но больше посмеивалась. Тяжело вздохнув, Рю перевёл взгляд на бенто, уговаривая себя съесть хоть что-то. Утренний суп ведь пошёл хорошо, а значит, пропускать обед не стоило. Никита приземлился рядом минут через пять. – Ого! Сегодня карри? – Да, очень вкусный. – По твоей порции и видно, – он рассмеялся. – Не нужно, пожалуйста, шутить об этом. – До сих пор плохо? Веселье сменилось сочувствием, и горло от этого сдавило только сильнее. – Так. Мутит слегка. – Может, полежишь? – Никита кивнул в сторону гримвагена. – Там, вроде, нет никого. – Некогда лежать, – Рю покачал головой. – Попросил у Тони, чтобы после обеда мы сразу сняли те две сцены, где я сегодня нужен. Потом поеду. Даже и без этой просьбы во второй половине дня Чеккарелли собирался работать, в основном, с Никитой и Русланом. Это было очень кстати, потому что теперь Рю успевал доехать до дома Кэнго. Уже договорились, что оба сдадут слюну прямо там, пока Мисато будет гулять с дедом, и не станут гонять бедного курьера по всему Хасецу, как планировалось изначально. – По делам? – догадался Никита. – Да, – Рю кивнул. – Не хочу здесь этим не светить. Тем более, при Дайане. Если она что-то узнает, то, считай, весь Лос-Анджелес уже в курсе. – Это точно. – Потом, может, в танцевальную студию дойду, если у них сегодня свободно. В общем, не теряй. – Рю. – Да? – Глянь-ка на меня. С большим усилием, но всё-таки он поднял взгляд. Никита был так близко. И смотрел так, словно видел насквозь. – Дело только в плохом самочувствии? Или всё-таки в чём-то ещё? Ты весь день как побитый ходишь. Рю вздохнул. Увиливать теперь не имело смысла. Собравшись с силами, он спросил: – Я, правда, так сильно выбесил тебя сегодня? На секунду Никита закатил глаза, однако потом ответил со всей серьёзностью: – Да. Только не принимай, пожалуйста, на свой счёт. Я… Понимаешь, если бы кто-то другой ко мне полез, я сказал бы ему то же самое. – Ясно, – Рю кивнул. – Ладно. Стало легче, пусть и самую малость. Отложив свой бенто, Никита обнял – крепко-крепко. Прижал к себе. – Честное слово, – шепнул он, – дело не в... Ох… Рю, я люблю тебя. Правда, люблю. Сам по себе ты меня нисколечко не бесишь! Рю увидел сообщение от Софи, когда вернулся в гримваген, чтобы переодеться. Принцесса (Софи): привет! мы можем созвониться? в ближайшие 2 часа? Она написала сорок минут назад. МДРНМР22: привет МДРНМР22: могу минут через 10 Принцесса (Софи): отлично! Принцесса (Софи): набирай, как будешь готов Быстро расставшись с вещами Юри и нацепив свои, Рю наскоро умылся, после чего сразу позвонил. Софи ответила тут же. – Привет-привет! Она сидела в своей комнате, уже в пижаме. Собранные в пучок встрёпанные волосы, по-взрослому усталая улыбка… – Привет, – Рю кивнул. – Что случилось? – Да так… – Принцесса? Помявшись ещё, она тяжело вздохнула и, сдавшись, скороговоркой выпалила: – Мне звонил Тибо. Он очень просил, чтобы ты вернул его номер из чёрного списка! Хочет о чём-то с тобой поговорить. Рю открыл рот, но так и не смог ничего сказать. Во всяком случае, ничего приличного ему на ум не пришло. – Софи, – наконец, он обрел дар речи, – Тибо в чёрном списке не просто так. Она виновато опустила глаза. Закусила нижнюю губу точь-в-точь как Жужу. – Я… Прости, но у меня нет слов! Как ему только хватило наглости втянуть тебя в это? – Да, тоже ему так сказала, – её голос звучал глухо, обиженно. – Вообще не хотела с ним говорить после того, что он про вас с Ником в твиттере написал. Ты видел? – Нет, – удивился Рю. – Но могу потом посмотреть. – Тибо эти твиты уже удалил, – Софи покачала головой. – Я сказала, что позвоню тебе, только если он их удалит. Это… Это ужасно было, если честно. – Мне очень жаль, Принцесса. Рю смотрел на осунувшееся лицо, на глубокие тени под глазами и закипал всё сильнее. Софи, видно, приняла его раздражение на свой счёт. – Извини. Я пойму, если ты оставишь его в чёрном списке. Просто нужно было выполнить свою часть уговора. – Милая, – Рю постарался сказать это как можно спокойнее, – ты не обязана давать ему таких обещаний. – Знаю, – Софи вздохнула. – Сама не пойму, как так вышло. Он прямо очень сильно просил. Извинялся-извинялся. Сказал, что на эмоциях это написал, – она вдруг вспыхнула: – Конечно! Он пишет чушь какую-то «на эмоциях», а я потом должна слушать, как мне задают вопросы о вашем разводе, о ваших… отношениях! – Тебе задают такие вопросы?.. Рю, в самом деле, растерялся. До этого момента он был лучшего мнения о спортивных журналистах. Софи раздраженно фыркнула, подтверждая худшее. Потом дала развёрнутый ответ: – Почти на каждой пресс-конференции. В том или ином виде. Начинают с моей показательной, и дальше – как повезёт. Я… не знаю. Это тяжело. И когда Тибо такое пишет – ещё тяжелее. И, главное, к чему это всё? – она гневно сверкнула глазами. – Если он хотел с Ником поговорить, то почему так? Боже мой, он его даже не тегнул! Это выглядело как… как… – Софи сдалась, – как высер. Рю всё-таки рассмеялся, хотя смешного в этом было мало. – Извини. Просто не знаю, с кем ещё поделиться. – Всё в порядке. Я всегда рад с тобой поговорить. Софи кивнула – и замолчала, вновь рассеянно покусывая губу. – Как у тебя дела? – спросил Рю. – Нормально, – она пожала плечами. – Вернулись домой. У меня выходные сейчас. Нужно со школьными делами разобраться, а там уже о новом сезоне думать: что, где. Мама хочет, чтобы я в Торонто переехала или в Детройт – к тренеру, который больше мне подходит. – А ты что думаешь? – Зачем я нужна ей в Торонто? С бабулей тяжело, конечно. Но я… люблю Монреаль. Знаю, куда пойти, когда мне грустно. Куда пойти, когда весело. А там – всё чужое будет. Патриция и Даниэль ещё не такие старые, могут со мной летать весь сезон. – Здорово, что у тебя своё мнение есть на этот счёт. – Да уж, – Софи усмехнулась. – Осталось только донести его остальным. Рю улыбнулся. – Уверен, у тебя получится. – Спасибо, – она кивнула. – А твои дела как? Всё хорошо, надо думать? – Как ни странно. Нашёл немного родни в Японии. – Да ладно?! Рассказывай! – Моя тётушка – мангака. Рисует мангу для взрослых. – И почему я не удивлена? – Софи расхохоталась. – Да, она довольно странная женщина. В хорошем смысле. И приятная. Очень. Я… не ожидал. Тоже много всего пережила, прежде чем жизнь у неё наладилась. – Только с ней общался? – Ещё по мужской линии есть подвижки. Но там сначала нужно сделать анализ ДНК, чтобы наверняка узнать. – Вау, – Софи удивлённо подняла брови. – Ты никогда не рассказывал о своём отце. – Он был плохим человеком, Принцесса. Очень плохим. – Преступником, что ли? – она понизила голос до шёпота. – Да. Преступником. Я его и не знал почти, – Рю вздохнул. – Не люблю об этом вспоминать. – Это неважно, кем он там был. Ты – хороший. Добрый. Лучше всех! Я очень тебя люблю! Её голос, серьёзный и звонкий, бил в самое сердце. Рю не успел опомниться, как мир заволокло слезами. Не хватало только плакать перед Софи! Кое-как проморгавшись, он шепнул: – Спасибо, милая. Это… Спасибо. Я тоже тебя люблю. Она вдруг подпрыгнула, прислушалась к чему-то и поспешно шепнула: – Блин, кажется, бабуля услышала, что я не сплю. Всё, конец связи. Пока-пока! Звонок оборвался раньше, чем Рю успел попрощаться в ответ. С минуту или даже две он сидел и просто смотрел перед собой, переваривая всё услышанное. Разговаривать с Ламбером не хотелось совершенно, но и оставить просто так тот факт, что Тибо втянул в эту историю Софи, тоже было невозможно. Скрепя сердце, Рю вернул его основной номер из чёрного списка. МДРНМР22: что тебе нужно от меня Ответ пришёл мгновенно. Тибо Ламбер: Мог бы и поздороваться :( МДРНМР22: еще одна попытка МДРНМР22: или ты снова в чс На этот раз Тибо писал дольше. Рю морально приготовился к очередному огромному сообщению, но в ответе оказалось всего два слова. Тибо Ламбер: Давай поговорим. МДРНМР22: давай Тибо Ламбер: Я могу позвонить сейчас? МДРНМР22: без этого никак Тибо Ламбер: Рю, пожалуйста, давай созвонимся. Мы сегодня пережили ужасный перелёт. Мне тяжело печатать. Нельзя было верить ни одному слову Тибо Ламбера. Ни одному его сраному слову. Но, тяжело вздохнув, Рю дал другой ответ. МДРНМР22: набирай Увидев входящий видеозвонок, он хлопнул ладонью по лицу, но всё же решил не сбрасывать, чтобы не разводить ещё больше бесполезных разговоров. Мгновение спустя на экране появился Тибо. В самом деле, потрёпанный. Судя по мокрым волосам и зелёной плитке за спиной, он звонил из ванной. – Привет, – сказал Рю. – Привет, – Ламбер усмехнулся. – Не ожидал, что ты так быстро сменишь гнев на милость. – Если ты ещё раз позвонишь Софи с такой просьбой, я вообще больше никогда не буду с тобой разговаривать. – Рю, – он поморщился, – неужели ты ответил только чтобы поругаться? – Вообще-то, это всё, что я хотел тебе сказать. – Ладно, – Ламбер откинулся на бортик ванны, – подожду. – Чего ты собрался ждать?! – Пока прогорит. Только чудом Рю удержался от едкой реплики в ответ. Что-то задевал в нём вид Тибо, это его расслабленное, усталое лицо. – Серьезно, я не хочу что-то обсуждать, пока ты такой злой. – Я не злой. – Ну конечно. – А чего ты ждал, мать твою? Что я расплачусь от счастья?! Что я буду рад видеть тебя после всех тех гадостей, что ты слал в сообщениях?! – Я тогда был не в себе. – Да ты каждый раз не в себе! Ещё и в твиттер, оказывается, что-то написал. – Слушай, я просто хочу, чтобы мы нормально общались! Без вот этих вот… киданий в чёрные списки. – Так не пиши мне всякой хуйни! Рю вскочил с кресла, сильнее сжимая смартфон. – Обещаю, обещаю, больше никакой хуйни, – приторно-спокойным голосом произнёс Ламбер. – Только не заводись так, пожалуйста. Я… Признаю, меня задели ваши селфи. Я, наверное, слишком старомоден, раз принимаю это за чистую монету, но, блин, Рыб… Рю, это просто… пошло как-то – зарабатывать лайки таким способом. – Хочешь поговорить о лайках в инстаграме? – Да нет же, блядь! – воскликнул он. – Хочу понять, что с тобой случилось! – Со мной всё в порядке. – Ты никогда не был таким… неискренним. Умышленно или нет, но Тибо попал в больное место. Рю и сам порой сомневался, что играть в фансервис – такая уж хорошая идея. Не вообще. А конкретно для него самого. Он всегда гордился своей честностью с фанатами. – Ты ведь всегда гордился своей честностью с фанатами, – словно читая мысли, сказал Ламбер, – что случилось теперь? Рю промолчал. – Если это какое-то условие от твоего агента, то, конечно, вопросов нет, но… – Я ещё не звонил своему агенту. – То есть, это чья-то блестящая идея? – Ламбер приблизил камеру к своему лицу. Рю почти открыл рот, чтобы во всём признаться – и только тогда внутри что-то щёлкнуло. Что ты творишь, Каваками? Что ты творишь?! Он же трепло. Т.Р.Е.П.Л.О. «Перескажет» твои слова – и вот тогда-то точно вовек не отмоешься. – Тибо, – строго сказал Рю. – Перестань выдумывать. Все люди в инстаграме выкладывают селфи. И я тоже это делаю. Мы с парнями живём в одном номере, это правда. В одном очень маленьком номере. Конечно, нам нужно как-то… выпускать пар. Ламбер скорчил рожу, однако ерничать не стал – видимо, возразить ему было нечего. Наверное, стоило порадоваться, что опасность миновала, но сердце колотилось от ужаса так, что Рю чувствовал его биение в горле. Он поспешил задать вопрос, чтобы выиграть ещё несколько секунд передышки: – Что у тебя нового в жизни? – Приехали в Миннеаполис. Дадим тут два концерта. Давненько я с парнями так далеко не выезжал. Тяжело. Тяжело. Этот новый басист – Адам – такая заноза в заднице! Зачем только Бетховен его взял, ума не приложу! Хорошо, что Синди тоже с нами. – Ого, – удивился Рю, – поехала с тобой в тур? – Да, – проворчал Ламбер, плохо скрывая улыбку, – не разрешает мне бухать. Полный… отстой. Прямо как тебя с собой взял. Рю фыркнул, но по-доброму. Крылось в этой самодовольной, ироничной улыбке что-то до боли родное. Если Тибо так улыбался, значит, всё у него было хорошо. Может, он, и правда, искренне хотел помириться и сожалел о написанных в запале словах. – Надеюсь, развлекает она тебя тоже с огоньком. – Иди ты в жопу! – Ой, ну давай, давай, расскажи мне, как не трахаешься с ней. – Блядь, да что ты за человек! – Тибо потёр краснеющие щёки свободной рукой, и на левой скуле осталась пена. – Как ты угадываешь-то всегда?! – Гадания тут ни при чём, – Рю привалился плечом к стене. – У тебя всегда на лице всё написано. – Ладно, сыщик. Мы, вроде как, вместе теперь. – Вроде как? Тибо Ламбер, я надеюсь, она этого не слышит. – Синди уже спит. – Привет ей передавай, когда проснётся. – Ладно, передам. Ламбер кивнул, и оба замолчали. Просто смотрели друг на друга. Долго. Может, с минуту. Рю не хотел себе в этом признаваться, но он был рад увидеть Тибо. Узнать, что с ним всё хорошо. Что, встав из ванны, тот уйдёт не в пустой номер, чтобы нажраться там в говно, а ляжет рядом с женщиной, в которую влюблён. Дурак ты, Каваками. Вот ты кто. – Можем же нормально общаться, – упавшим голосом сказал Тибо. – Можем, – Рю пожал плечами. – Я не против общения с тобой, ты же знаешь. – Знаю? Откуда? – Да в смысле, «откуда»? – В прямом смысле, Рю, – Тибо снова приблизился к камере. – Только, пожалуйста, не злись на то, что я сейчас скажу. Но всё это время после нашего… Ладно, чёрт с тобой, назовём это «расставанием». Всё время после нашего расставания – тогда, в том декабре – ты вёл себя так, будто я нахер тебе больше не нужен. Как будто все сраные годы… годы нашего ёбаного брака ничего не значили. В его глазах стояли слёзы. Те же самые слёзы, что Рю еле сдерживал здесь, в Хасецу. Сколько у них было этих общих слёз!.. – Не говори так, – прошептал он. – Это, мать твою, семь лет моей жизни. – И моей жизни, Рыб… Рх-х-х! Да блядь! Всё никак не привыкну! – Перестань, – Рю отвернулся. – Я просто хочу сказать, что мы не чужие люди друг для друга. Никогда такими не будем. Я знаю, что сильно обидел тебя. Но давай оставим это в прошлом. Разве я уже недостаточно наказан? Внешний мир стремительно исчезал за влажной пеленой. – О чём ты говоришь? – шмыгнув носом, Рю вытер слёзы. – Какое ещё наказание? Хватит, Тибо. – Ты знаешь, какое наказание. Ты, мать твою, всё про меня знаешь, – тот отвернулся, и его лицо с розовыми пятнами и покрасневшими глазами застыло трагической маской. – Моё наказание – видеть, что ты счастлив с кем-то другим. Глотая слёзы, Рю пролежал на сдвинутых стульях в гримвагене ещё минут двадцать после звонка, прежде чем смог успокоиться. Повторял как мантру, что Тибо имеет право думать как угодно, и это вовсе не значит, что всё, связанное с Никитой, является чем-то преступным. Каким-то страшным, немыслимым, изощрённым предательством. Но вина была такой огромной, а голос разума – слабым и жалким. Наконец, Рю просто – в который раз – смертельно устал от этой раздирающей грудь боли и, напоследок высморкавшись в салфетку, вызвал такси до дома Кэнго.