Моя любимая и желанная мачеха

— Хюррем Султан, — кричал Мустафа, тряся свою мачеху.       Рыжеволосая красавица не могла прийти в чувства, всё также находясь в беспамятстве. Мустафа переложил Хюррем на кровать отца. За всей это картиной в стороне с грубым выражением лица наблюдала Махидевран Султан, мать наследника. — Вышли все вон, — приказала Махидевран прислуге.       Госпожа дождалась пока все выйдут из покоев, и подошла к своему единственному ребенку. — Мустафа, сынок, что ты делаешь? — нежным голосом спросила Махидевран. — Хюррем Султан плохо, я должен ей помочь, — обеспокоено ответил Мустафа.       Синеглазая женщина наклонилась к уху своего сына. — Ты что, влюбился в эту русскую ведьму? — шепотом спросила Махидевран, чтобы дети Хюррем ничего не услышали.       В ответ мать получила лишь молчание сына. Ей было достаточно этого, чтобы понять, что её сын попал под чары этой ведьмы, как когда-то её возлюбленный господин — султан Сулейман.       В покои вбежала лекарь. — Скорее! — крикнул Мустафа женщине.       Старушка в зеленом платье быстрым шагом подошла к Хюррем Султан и дала её понюхать пахучую смесь, чтобы та пришла в чувства. Спустя несколько секунд рыжеволосая чихнула и пришла в себя.       Перед её глазами было лицо Мустафы, который переживал за самочувствие своей некогда не любимой мачехи. Пульс Хюррем участился, она улыбнулась Мустафе, а юноша ей в ответ. — Я так рад, что с вами всё хорошо, госпожа. — Спасибо Мустафа, ты вырос таким добрым человеком.       В покоях наступила неловкая тишина, которую прервать решилась Махидевран. — Думаю, стоит Хюррем Султан и детей отвезти в их покои, чтобы они отдохнули. Дай Аллах, Повелитель выздоровеет. — Иншалла, — огорчено сказал Мустафа. Шехзаде не хотел отпускать Хюррем из своих рук. — Вы сможете пойти сами, госпожа? — будто переживая о Хюррем поинтересовалась Махидевран.       Хюррем кивнула и начала пытаться встать с кровати, но действия госпожи неувенчались успехом. Мустафа подхватил рыжеволосую на руки и поднял с кровати. — Я отнесу госпожу в её покои. Мехмед, Михримах, возьмите братьев, и мы пойдем в ваши покои.       Махидевран со злостью взглянула на своего сына. Она не была довольна тем, как поступает Мустафа в отношении Хюррем.       Мустафа внёс Хюррем в её покои и положил на кровать. — Мехмед, идите в свои покои. Мне нужно поговорить с вашей матушкой.       Мехмед кивнул старшему брату и увел сестру с братьями в свои покои. Михримах не была довольна происходящим, маленькой султанше было интересно, о чем хочет поговорить Мустафа с ее матерью. — Госпожа, вы в порядке? — спросил Мустафа, устремив свой кареглазый взгляд в сторону Хюррем. — Думаю да, — сказала Хюррем и замолчала. — Повелитель выживет, — коротко сказал Мустафа и встал с кровати Хюррем. Шехзаде не мог дольше находиться в покоях своей мачехи, в сердце у Шехзаде появилось странное желание овладеть Хюррем прямо сейчас. — Мустафа, а если нет? Ты убьешь моих детей? — по лицу Хюррем по текли крупные слёзы. — Что?! — Мустафа резко обернулся к рыжеволосой. — Как вы обо мне смогли такое подумать? Я люблю своих братьев. — Ты не захочешь, а что насчет твоей матери? — Хюррем подняла свои глаза на Шехзаде.       Мустафа сел на кровать и пододвинулся близко к рыжеволосой. Между их лицами было расстояние меньше пяди. — Никто без моего ведома не сможет решать, кого казнить или миловать, если султаном буду я. А о своих детях вы можете не беспокоиться по той причине … — Мустафа замолчал. — По какой причине, Мустафа? — спросила Хюррем, еще ближе пододвинувшись к Мустафе. — Я влюблен в Вас, — коротко и честно ответил Шехзаде, который был известен тем, что не умел врать. — Мустафа, — одними губами сказала рыжеволосая.       Шехзаде положил правую руку на щеку Хюррем, госпожа прислонилась к большой и сильной руке молодого принца. — Прости меня, Хюррем, — Мустафа впился страстным поцелуем в губы мачехи.       Рыжеволосая же не стала сопротивляться порыву страсти молодого юноши. — Если Повелитель действительно смертельно ранен, ты и твои дети останетесь во дворце. Ты войдешь в мой гарем. — Мустафа, так нельзя! — сказала Хюррем. — Я буду султаном, я сам буду решать, как можно, и как нельзя, — Мустафа соскочил с кровати. — А если султан жив? — Я все равно что-нибудь придумаю, чтобы быть с тобой. Мне уже все равно на всё.       Шехзаде вышел быстрым шагом из комнаты, оставив Хюррем одну, переживая о своих чувствах. Госпожа не знала, что с ней такое произошло, после встречи с Мустафой. Целых одиннадцать лет Хюррем думала, что ее единственная любовь — это Сулейман. Но ее чувства к Шехзаде казались ей еще сильнее, чем чувства, которые она испытывала в первые годы жизни с Повелителем.       В комнату Хюррем вошла обеспокоенная Михримах. - Михримах, ты подслушивала?! - со злостью спросила рыжеволосая.       Маленькая султанша подбежала к матери и обняла её. - Мама, что с нами теперь будет? - спросила Михримах и горько заплакала.       Хюррем крепко обняла дочь и начала гладить султаншу по золотым длинным волосам. - Я не знаю, Михримах. Единственное наше спасение будет любовь Мустафы к вам, - плача сказала Хюррем. - И любовь к тебе, матушка, - шепотом сказала Михримах. - И любовь ко мне, Михримах, - подтвердила слова дочери Хюррем.       Рыжеволосой не хотелось использовать чувства юного и горячего Мустафы. Но молодой Шехзаде станет её единственным спасением от Махидевран и Ибрагима Паши.