Моя любимая и желанная мачеха

      Весь гарем не сидел на месте. Наложницы, калфы, евнухи, служанки и другие служители дворца танцевали и радостно обсуждали благую весть — султан Сулейман пришёл в себя!       Пока весь гарем радовался и торжествовал по поводу улучшения самочувствия падишаха, главные женщины Сулеймана была встревожены. Махидевран от того, что воцарение её сына не состоится. Хюррем же чувствовала, что интриги Валиде Султан против неё станут еще жестче и суровее из-за чувств Мустафы к ней.       Махидевран, положив нежно руку на плечо своего сына, с еле скрываемой разочарованностью смотрела на своего некогда возлюбленного — Сулеймана. Наследник и его мать стояли справой стороны от Валиде Султан и Хатидже Султан. Эти две женщины единственные, кто искренне был рад выздоровлению Повелителя.       Настроение Хафсы Султан сразу же испортилось, когда на пороге появилась рыжеволосая Хюррем, вместе с дочерью и тремя сыновьями. На лице Хюррем была нервная улыбка, а из глаз текли слезы. Женщина часто так улыбалась, когда скрывала свою обеспокоенность и страх от жительниц гарема и от Повелителя. — Повелитель, да пошлёт Аллах вам здоровья, — сказала Хюррем своим нежным голосом, от которого Сулейман сходил с ума в течении всех десяти лет.       Дети Хюррем по очереди по целовали руку Сулеймана. Рыжеволосая рабыня подошла последней. Впервые за несколько месяцев Повелитель улыбнулся и посмотрел на Хюррем также, как и при их первой встрече. Сердце женщины бешено забилось, а лицо слегка покраснело. Падишах подумал, что его возлюбленная радуется вновь его благосклонности, но на самом деле Хюррем уже ничего не испытывала к Сулейману, кроме как стыда из-за поцелуя с Мустафой.       От стыда сгорала не только Хюррем, но и сын повелителя, его наследник Мустафа. Рыжеволосая встала рядом с Хатидже Султан и почувствовала на себе ненавидящие взгляды — Хафсы Султан и Махидевран Султан. — Речь Повелителя еще не полностью восстановилась, — сказал лекарь. — Почему? — спросила обеспокоено Валиде Султан. — Стрела, которой неверные пытались убить нашего Падишаха, была отравлена ядом. Госпожа, ни я, ни другие лекари такого яда раньше не встречали, — виновато сказал мужчина.       Валиде Султан огорченно, но как всегда сдержано, кивнула и поблагодарила врача. Матери хотелось разрыдаться у всех на глазах, но понимала, что только расстроит своего сына-Повелителя, её льва, её самого любимого сына. — Мы советуем выйти всем из покоев, и не очень часто беспокоить нашего Султана, — попросил лекарь.       Валиде Султан жестом указала невесткам, внукам и дочери последовать за ней.

***

      Хюррем впервые за несколько дней вышла в дворцовый сад. Валиде Султан разрешила рыжеволосой хасеки выйти из своих покоев. Султанша потянула свое лицо на встречу весенним лучам теплого солнца. Закрыв глаза от удовольствия и полностью погрузившись в наслаждение теплотой апрельского утра, госпожа и не заметила подходящего к ней Мустафу. — Хюррем Султан, — поприветствовал наследник свою мачеху.       Рыжеволосая вздрогнула и улыбнулась, увидя перед собой Мустафу. — Добрый день, Шехзаде, — нежным голосом сказала госпожа. — Валиде Султан наконец выпустила вас из своих покоев?        Мустафа и Хюррем отправились гулять по саду, а позади их шли слуги. — Да, Шехзаде, наконец-то, — коротко ответила Хюррем.       Султанша рада была видеть наследника, но боялась за участь себя, своих детей, а также за участь Мустафы. Женщина боялась, что Шехзаде опять даст волю чувствам, и кто-нибудь из придворных это увидит. — Вы боитесь, что кто-нибудь узнает, — негромко сказал Мустафа.       Хюррем остановилась и пару секунд молча смотрела на Шехзаде. — Если честно — да, я боюсь. Боюсь за вас, за себя и за своих детей, — неуверенно сказала Хюррем.       Ей было несвойственно признавать свой страх. Свои фобии султанша всегда умело ото всех скрывала. От соперниц в гареме, от злопамятной Махидевран, от недолюбливающей её Валиде Султан, а главное от змея Ибрагима, который каждый день пытался найти способ избавиться от русской рабыни. — Ничего не случится, — сказал Мустафа с уверенным выражением лица, как у своего отца-Повелителя. — Мы продолжим жить, как раньше. Вы с моим отцом Повелителем, а я вновь вместе с матушкой отправлюсь в Манису. Желаю вам счастья, Хюррем Султан, — грустно добавил Мустафа и направился в сторону дворца.

***

      Хюррем и Мустафа уже приготовились к тому, что их жизнь вернется в обычное русло, но всё изменилось следующей ночью. — Шехзаде, Валиде, — в покои Валиде Султан вбежал весь в слезах Сюмбюль Ага.       Наследник и мать султана вскочили со своих подушек. — Что случилось, Сюмбюль? — Хафса впилась руками в руки внука, которые тот протянул, чтобы поддержать бабушку. — Наш Повелитель, Султан Сулейман Хан — предстал перед Всевышним.       Хафса Султан упала в обморок, к ней сразу же подбежали лекари, чтобы оказать помощь. Шехзаде Мустафа же отправился прямиком в покои Повелителя.       Наследник вошёл в опочивальню Падишаха. На кровати лежало бездыханное тело Султана Сулеймана. — Отец, — из глаз Мустафы потекли слёзы. Принц не был готов к такой неожиданной кончине своего отца.       Наследник подошёл к телу Повелителя и поцеловал его руку. — Папа, тебе же стало лучше, — Мустафа продолжал тихо плакать, уткнувшись в руку Сулеймана.       Шехзаде не было стыдно за свои слёзы. Его отец всегда говорил «Мужчина может плакать только в двух случаях: или из-за настоящей любви, или смерти.»