Ready to go

— Что ты подразумевал под «что» в вопросе «что ты можешь для меня сделать»? — деловито поинтересовалась Адриана, делая очередной глоток чая, который действительно привносил изрядную порцию спокойствия рассудку. — Все, абсолютно все, — не раздумывая ответил он, поставив перед ней коробку с пиццей, а перед собой — еще одну. — Дать мне миллион долларов? — прищурив глаза, уточнила Адриана. — Может сразу два? — отвечать вопрос на вопрос уже вошло у них в привычку. — Это значит нет? — они улыбнулись друг другу. — А ты толкóвая, — он прикончил уже второй кусок, а она только приступила к нему. — Думаю, что будь у меня была такая сумма, а ты бы в деталях прописала на что, она тебе сдалась, вероятно, я вручил бы ее тебе безвозвратно. Но ее нет, так что «все» подразумевает то, что в моих силах. — Ты вообще умеешь готовить? — перевела она тему, наблюдая, как быстро исчезает кусок за куском в черной дыре под названием рот. — Я умею наслаждаться едой, — ответил он, не до конца прожевав кусок. — А готовить? — повторила она вопрос, припоминая ризотто. — Могу, но не привык и не сильно люблю, — он, о чем-то задумавшись, жевал. — Раньше… — заканчивать не требовалось. Раньше ему готовила Моника. — То есть ты готов тратить кучу денег на рестораны и доставку еды лишь бы не мыть посуду? — Не только не мыть, — деловито поправил он Адриану. — Нам, самцам, плакать не к лицу, а когда режешь лук — выбора то не много. Она рассмеялась и ребра неприятно сжались. Несколько минут они ели в тишине. — Так к чему был вопрос? — спросил он, воруя кусок из ее коробки. Она смаковала пищу и будто набиралась храбрости и наглости одновременно. — Можно у тебя пожить? — мысль о возвращении в комнату вызывала непроизвольные мурашки, но вопрос она задала таким же будничным тоном, как будто просила передать зубочистку. — А ты взамен будешь готовить? — странная ухмылка расползлась на его длинных губах. — Могу, — она пожала плечами, словно это не составляло проблем. — А могу воровать еду из столовой, — она подмигнула ему. — Еще у меня есть стипендия, которой я оплачиваю общежитие, так что я могла бы какую-то сумму… — закончить Ричард не дал. — Кулинарных изысков будет достаточно, — деловитый тон так не подходил их обстановке домашнего ужина. — На какой период? — Пока не решу свои проблемы, — слишком расплывчато ответила она. — И это произойдет через? — пытаясь вытащить из нее хотя бы какие-то сроки, задал он вопрос. — Я бы хотела как можно раньше, но, вероятно, не меньше двух-трех месяцев. Может дольше, но я постараюсь найти к этому времени жилье, чтобы не смущать тебя. — Не стоит вводить себя в лишние расходы, — уже более просто ответил он. — У меня есть гостевая спальня и две ванные комнаты. При этом симбиозе я получаю даже больше, чем ты — и еще изрядную экономию. Живи, сколько хочешь, — подытожил он, и открыл новую коробку с пиццей. — Но ты ничего обо мне не знаешь, — она прищурила глаза, удивляясь такому гостеприимству, хотя очень на него рассчитывая. — - Может и так, но, во-первых, я знаю твое имя; во-вторых, чутье подсказывает мне, что какой бы таинственной ты не была, я узнал тебя гораздо лучше, чем многих своих друзей, с которыми знаком вечность. — Конечно, имя все меняет, — рассмеялась она. — Но есть несколько правил, — она молчала давая ему слово и взяла новый кусок пиццы. — Никаких наркотиков, — он выдержал паузу, — никаких сигарет, — снова пауза — и никакого алкоголя, пока ты здесь живешь. Вообще, — он подозрительно разглядывал Адриану, будто проверяя, на что она готова пойти, чтобы остаться здесь. — Мог не просить, — развязно ответила она. — Мне это осточертело, — слезла с барного стула, она подошла к холодильнику, чтобы взять воды. Он дождался пока она вернется и добавил: — И никаких мужчин и никакого секса под этой крышей. — Даже с тобой? — она и сама не понимала, заигрывает ли с ним. — Ладно, ладно, альфа-самец, — в примирительном жесте она поделилась с ним бутылкой, — я поняла. Он сделал глоток и она специально добавила: — На нас с тобой табу, — он подавился водой и закашлялся, отчего Адриана снова рассмеялась. Она сама удивлялась как могла делать это так часто, учитывая сколько боли испытала чуть больше 12 часов назад. — Ты не хочешь подышать свежим воздухом, соседка? — спросил он Адриану, когда она доела последний кусок. — Честно говоря, нет, — она скривила странную гримасу, — Сосед. — А чем бы ты занялась? — многозначное выражение лица Ричарда подсказывало ей, что хотя вопрос максимально нейтрален и вежлив, он подумал о том же, о чем и она. — Как насчет фильма? У тебя есть нетфликс? — спросила она, заваливаясь на диван. — Что это? — Серьезно? — казалось, она до последнего думала, что он издевается. — Знаешь чем отличаются люди в 27 от тех, кому 21? — задал он риторический вопрос и сам же на него ответил: — у них много работы. — Неужели ты такой старый? — эти слова казались задели его, и она, улыбнувшись, добавила: для своих годов ты хоть куда. Хотя это было трудно назвать комплиментом, он все-таки перестал хмуриться. — Сейчас подключу свой аккаунт, — пока она возилась с настройками телевизора, то решила сразу же определиться с программой на вечер. — Острые козырьки смотрел? Его выражение лица сказало о многом, и она, закатив глаза, продолжила настройки. Когда начались финальные титры первой серии, Адриана наконец осмелилась спросить: — Ну как? — Еще можем? — был его ответ, и она, улыбнувшись, включила вторую серию. После первых минут он так погрузился в сериал, что Адриана даже отказалась от привычного комментирования эпизодов и нашла отдушину в другом: она, зная сериал наизусть, с особым внимание наблюдала за его реакцией на те или иные события. Его мимика была такой живой и такой искренней, что она даже залюбовалась им, но быстро себя одернула. Ричард время от времени чувствовал на себе ее взгляд, но каждый раз, когда он отрывался от экрана, она казалась невероятно сосредоточенной на том, как Томас Шелби проворачивает свои аферы. Несколько раз она вставала, чтобы принести им воды, и тогда никакой сериал не мог отвлечь его от ее мягкой походки и колыхающихся длинных почти рыжих волос. На второй серии она начала елозить и то и дело меняла позу. Первый час она искренне пыталась держать дистанцию: соседи значит соседи со всеми вытекающими последствиями. Но с юных ясельных лет жизни не приученная к терпению, она просто не могла усидеть на месте и с каждым годом эта привычка только ухудшалась. На парах ей приходилось по несколько раз выходить из аудитории только для того, чтобы размяться и перестать подпрыгивать на месте. — Ты чего дергаешься? — нажав на паузу спросил он. — - Неудобно, — пробубнила Адриана, садясь по-турецки. — Ну так в чем проблема, сядь так, чтобы было удобно, — спокойно предложил он. — Если мы будем смотреть этот твой нетфликс так же часто, как я думаю, тебе лучше побыстрее определиться с позицией, — она как-то подозрительно покосилась на него, но спорить не стала. Воспользовавшись таким открытым предложением, она поддалась на вторую половину дивана, легла на грудь окоченевшего Ричарда, положив ладони под голову. Немного поелозив, она наконец-таки нашла удобную впадину под его солнечным сплетением и, наконец, угомонилась. — Не против? — уточнила она, поднимая свой проницательный взгляд на него. — Ни сколько, — сглотнув, ответил он. — Удобно? — На сто процентов, — и тогда он снова нажал на «play». По меньшей мере минут пятнадцать напряжение не покидало их обоих. То, что она смотрела все сезоны только усугубляло ситуацию, потому что концентрация на известном сериале уступала концентрации на неизвестном теле. Она чувствовала, как и ему трудно фокусироваться на фильме: его дыхание то и дело было неровным, пресс был в напряжении, а очень скоро растущий бугорок во флисовых штанах будто здоровался с ней.  — Попробуй наслаждаться фильмом, а не мной в своих фантазиях, — предложила она Ричарду и он, то ли от неловкости, то ли от откровенности, очень скоро выдохнул. Тело его стало мягче, будто бы он смирился с этим вечным искушением. Она тоже расслабилась и уже позволяла себе то и дело менять расположение головы. На второй сезон ее не хватило: на финальной серии она чувствовала, как глаза ее слипаются, но едва ли могла себе в этом отказать. Почувствовав, что напарник по кино и половому воздержанию клюет носом, он выключил телевизор, не досмотрев всего лишь десять минут от финала. Ричард отличался сдержанностью и умением ждать, возможно поэтому на работе ему легко удавалось выигрывать даже самые трудные дела. Возможно поэтому он мог смотреть на Адриану и не требовать большего. Он мягко коснулся ее плеча, пытаясь разбудить: — Ри, просыпайся, надо дойти до кроватки, — он помог ей подняться и отвел в комнату. Когда он разобрал ей постель и помог лечь, он, прошептал ей под неожиданным порывом: со мной можно.