Прежде всего вейла

Волдеморт был раздражен и нервничал. Его Пожиратели Смерти что, совсем бездарны? Теперь, когда его так вероломно предали Люциус и Северус, казалось все пошло прахом. Толстоватого освободили, Поттер выскользнул прямо из рук, да еще и дневник, врученный Люциусу, никак найти не удается! – Да как он вообще смог так защитить свой кабинет? – рычал он Нагини. – Я уже перепробовал все способы проникновения! – Он сильная вейла, – шипела Нагини в ответ. – Магия вейл хранит множество секретов! – Это не объясняет, как он смог установить защиту, которую я даже распознать не могу, – орал Волдеморт. – Все, все самое драгоценное для меня теперь, когда Люциус предал меня, под угрозой! Никто не сможет найти остальные, но я не желаю лишиться даже одного, понимаешь?! Внезапно Волдеморт уставился на дверь, в которую кто-то постучал так тихо, как будто бы не хотел получить ответа. – Войдите, – ледяным тоном отозвался он. В комнату одна за другой вошли Нарцисса Малфой и Беллатрикс Блэк. Первая отличалась мертвенной бледностью, на лице второй читалась надменность. – Ну? – выплюнул он. – Нашли хоть что-нибудь полезное? – Мне очень жаль, мой господин, – с трудом выговорила Нарцисса Малфой. – Даже домашние эльфы не могут попасть в кабинет... – Круцио! Несколько долгих секунд Нарцисса вопила от боли под насмешливым взглядом своей сестры. Наконец Волдеморт снова холодно произнес: – Ты меня весьма разочаровала, Нарцисса. Вот уже восемнадцать лет Люциус играет тобой. Разве я не дал тебе совершенно ясные приказы? Как ты позволила себе так поддаться своему супругу? – Мой Лорд, я... – Хватит! Не хочу больше тебя слышать! – прервал ее Волдеморт. – И заберись наконец в этот кабинет, любой ценой! Беллатрикс! Где то, что я поручил тебе? Волшебница испуганно вздрогнула и ответила: – В нашем сейфе, в Гринготтсе! – В Гринготтсе? – повторил Волдеморт после нескольких мгновений молчания. – Оригинально, очень оригинально, да... Что позволяет только тебе и твоему мужу забрать ее... Что же, тогда тоже обрати свои силы на этот проклятый кабинет! И не возвращайтесь, пока дверь не откроете, иначе сильно пожалеете, обе! Место действия как бы отдалялось, и Гарри внезапно проснулся в своей постели. Впервые он улыбался после того, как ему приснился Волдеморт. О, конечно же, сам факт попадания в шкуру Волдеморта всегда неприятен, но сейчас юноша узнал кое-что интересное, что редко бывало. Он быстро водрузил свои очки на нос, прежде чем глянуть на будильник, стоящий на тумбочке. Мда, четверть первого... Он искренне не желал ничего хорошего Пожирателям Смерти! А Нарциссе Малфой и Беллатрикс Лестрандж придется провозиться всю ночь, пытаясь открыть проклинаемый ими кабинет! Вот так. Это заставляло задуматься. Люциус же явно знал, что дневник уничтожили еще четыре года назад. Неужели он скрыл это от жены? Не посчитал важным? Или не знал, насколько дневник значим? Вот только Гарри не собирался загружать себе голову мыслями о возможных положительных устремлениях и действиях Люциуса Малфоя. Теперь его воодушевило узнанное – сейчас, когда миновало чуть больше месяца со дня смерти директора, он узнал, где находится новый хоркрукс! Будить Рона он не собирался, но вот утром стоит закрыться где-нибудь с ним и Гермионой и сообщить друзьям о своем случайном открытии. Ведь это же день его рождения, и миссис Уизли же не станет заставлять их всех вкалывать для подготовки к свадьбе Билла и Флер, правда? К несчастью оказалось, что, по мнению миссис Уизли, следовало ускорить темп приготовлений. Бракосочетание запланировали на второе августа, и уже этим вечером в Нору должны приехать родственники Флер. Друзьям пришлось кормить кур, разбирать подарки, составлять букеты, которые Флер считала нужным развесить повсюду. Только под вечер, после прибытия родственников молодой француженки, Гарри смог заманить обоих своих друзей в комнату Рона и рассказать о своем открытии. Но вот реакция Гермионы на рассказанное его несколько разочаровала. Девушка с недовольной гримаской произнесла: – Гарри! Как ты можешь даже на миг предположить, что Беллатрикс Лестрандж поместила хоркрукс в Гринготтс? – Ну как же, Гермиона, – пылко отозвался Гарри, – неужели ты не видишь, что у нас появилась зацепка для поисков! – Даже если он там и есть, как по-твоему нам удастся добраться до гринготтского сейфа Лестранджей? Гарри, подумай хоть немножко! У тебя столько же шансов попасть туда, как и ускользнуть от Люциуса Малфоя! – Гермиона, – возмутился Рон, – неужели ты считаешь, что с твоей стороны хорошо об этом напоминать? – Ты прекрасно знаешь, что он должен сделать, Рон! Ты знаешь, и сам же говорил ему об этом! Гарри нахмурился, припомнив разговор, на который она намекала... Ретроспектива Когда они добрались до Норы, Гарри с облегчением почувствовал, как Ремус снял заклинание приклеивания, до этих пор удерживающее их вместе. С того момента, когда друг его отца рассказал о своих сексуальных предпочтениях, Гарри рядом с ним чувствовал себя неловко. Ему постоянно казалось, что взгляд его бывшего профессора изменился, что он стал более уверенным, и это совсем не успокаивало. Юноша не знал, откуда у него взялось такое впечатление, но он был уверен, что Ремус сделает все, чтобы доставить его Люциусу Малфою и вынудить признать его своим партнером. И, что еще хуже, что почему-то беспокоило так же сильно, заставит допустить бывшего профессора Зельеварения в его личную жизнь! Гарри охватило невероятное облегчение, когда он увидел, как Молли и Артур Уизли смерчем вылетели из Норы и чуть не задушили его в объятьях. Миссис Уизли не прекращала бормотать, обнимая его: – Благодарение Мерлину, ты здесь! Ты живой! Хорошо хоть ты здесь... Слушая женщину, Гарри забеспокоился, особенно когда заметил, что Ремус и мистер Уизли что-то обсуждают, нахмурив брови. – Миссис Уизли, – не выдержал он, – миссис Уизли, что происходит? Он почувствовал, что у него как-то сразу потяжелело на душе, когда на лицо Молли от его вопроса навернулись слезы, и она подавленно ответила: – Вы должны были прибыть последними, ведь летели без порт-ключа. Остальным требовалось только добраться до их мест назначения и взять порт-ключ, но... – Но? – повторил за ней Гарри, когда миссис Уизли прервалась. – Но... никто еще не появился... У всех порт-ключи, но вот... Гарри почувствовал тошноту. Из тех десятерых, кого могли преследовать Пожиратели Смерти, четверо – дети Молли и Артура... Миссис Уизли тихо всхлипывала, Ремус и мистер Уизли продолжали шепотом беседовать, когда с дороги, ведущей от Оттери-Сент-Кэчпоул, послышался топот бегущих. Гарри почувствовал, как его сердце сильно забилось. Взгляды всех присутствующих обратились к дороге. И вот показались два силуэта, бегущих к ним. Кажется, их никто не преследовал. Едва они оказались на расстоянии около тридцати метров от Норы, один из бегущих прокричал: – Добрались! Гарри с облегчением узнал Фреда – Многосущное зелье прекратило действовать – и Билла. Подбежав к родным, Билл сразу же спросил: – Флер тут? – Еще нет, – всхлипнула миссис Уизли. – Мы добрались первые, – сдержанно сказал Ремус. – Вы все, похоже, не успели воспользоваться порт-ключами... Гарри заметил, как лицо Билла при этой фразе исказилось, но тот все же ответил: – Если у них было столько же неприятностей, как и у нас, то нет ничего удивительного... – Что случилось? – не выдержала наконец миссис Уизли, чье любопытство все же перевесило тревогу. – Пожиратели Смерти знали! – выплюнул Билл в ответ. – Они все ждали нас, все, и Волдеморт тоже! Миссис Уизли побелела, и мистер Уизли поспешил к ней, ласково обнял за плечи. – Подождем еще, Молли, – произнес он тихо. – Ремус и Гарри, Билл и Фред, – они смогли ускользнуть, так что и остальные тоже... Но он так и не смог закончить фразу, его горло перехватило тревогой. Пятью минутами позже в ожидающих, снова услышавших бегущих, возродилась надежда. Гарри с облегчением закрыл глаза, узнав Рона и Гермиону. Девушка прижимала к боку руку, но двигаться была способна, пусть и с поддержкой Рона. – Быстрее, – пропыхтел Рон, – в нее попали! – Быстро в дом, – приказала миссис Уизли Гермионе. Гарри проследил за ними взглядом, а Рон рассказал отцу, что случилось с ними. Наконец появились и Кингсли с Тонкс, и Гарри, увидев их лица, сразу же заподозрил худшее. И Кингсли тут же подтвердил его подозрения: – Мы потеряли Наземникуса и Грозного Глаза. – Флетчер – невелика потеря, – выплюнула Тонкс, посуровев. – Как он мог оказаться таким несознательным и предать наш план Пожирателям Смерти? – Что? – одновременно вскрикнули сразу несколько человек, а Тонкс гневно продолжила: – Я слышала, как хвалился этим преследующий нас Амикус Кэрроу! Они сумели узнать о нашем плане, просто следуя за Наземникусом по подозрительным барам Лондона! – Но если не было среди Пожирателей знавших, кто из нас кого сопровождает, то кто следовал за нами, кто помогал, Тонкс? И я так же видел кого-то, направившегося за Роном и Гермионой... – По-моему, кто-то был неподалеку и от нас, – признал Ремус. – Он вел вас досюда? – резко спросил Кингсли. – Нет, Гарри оторвался от всех них, в том числе и от Сами-Знаете-Кого, играя в прятки среди облаков... – То есть он гнался и за вами? – выдохнул Кингсли. – Да, – кратко ответил Ремус. – Но вы нам не сказали, почему вы уверены, что... Тонкс и Кингсли переглянулись, а потом чернокожий аврор медленно начал: – Ты знаешь, что некоторое время мы должны были следовать в одном направлении. Так и вышло, мы летели, вступив в схватку... Пока Грюм не потерял равновесие от дерганий испуганного Наземникуса... Он не смог уклониться от Ступефая... Он упал с метлы, и дальше преследовали одного Наземникуса... – Он добрался благополучно? Тонкс отрицательно качнула головой. – Но, – медленно произнес Рон, – может быть Грозный Глаз выжил при падении? Нужно его найти! – Мы находились примерно в двухстах метрах над землей, Рон, – тихо отозвался Кингсли. – Но все же ты прав. Нужно постараться найти тело, если возможно, раньше магглов или Министерства... Они чуть оживились, обсуждая людей, могущих отправиться на поиски, когда заметили еще два силуэта, медленно приближавшихся к Норе. Казалось, что более крупного поддерживал меньший идущий. И сразу же к новоприбывшим метнулся Билл, за которым последовали его отец, Фред и Рон. Они освободили Флер, а это была именно она, от ее груза, Джорджа, раненного в ногу, и вроде бы в голову, как мимоходом заметил Гарри. Фред и мистер Уизли сразу же повели Джорджа в Нору, а Билл крепко обнимал свою невесту, восхваляя Мерлина за возвращение живыми обоих дорогих ему людей, и Флер, и Джорджа, пересыпая восхваления благодарностями своей невесте за то, что та не оставила его брата. Гарри почувствовал, как тиски, сжавшие его сердце, немного ослабли, когда он услышал реплику юной француженки: – Это же твой брат, и разумеется я не собиралась оставлять его в руках этих недоразвитых. Как сказала бы миссис Уизли, ее сын захватил сердце полувейлы в плен, хотя можно было бы посмеяться и над тем, как он сейчас выглядит. Если бы и у Гарри был выбор, может и он... Мистер Уизли, выйдя из дома, прервал размышления юноши. – Гермиона зовет тебя, Гарри, и тебя тоже, Рон. – Как она? Все в порядке? – хором спросили оба. – У нее скверная рана, но экстракт бадьяна, кажется, помогает. Она хочет с вами поговорить. А еще ей нужно рассказать про Грюма... Оба юноши мрачно кивнули и медленно направились в дом. Рон несколько раз пытался что-то сказать, открывал рот, но снова закрывал его, так и не произнеся и звука. Стоило их только увидеть матери Рона, как она, не отвлекаясь от хлопот над Джорджем, бросила им: – Она наверху, в своей комнате. Она сейчас отдыхает, но все же хочет видеть тебя, Гарри. А тот, рассмотрев длинную рану на ноге Джорджа, быстро отвел глаза. Гермиона сидела на своей кровати, выжидающе глядя на дверь, и встретила их возгласом: – Наконец-то! Где вас столько носило! Садитесь! Нам нужно поговорить. И девушка наложила на дверь несколько заклинаний, после чего удовлетворенно добавила: – Вот! Это убережет нас от лишних ушей. Итак, Гарри, нам нужно серьезно поговорить. Может быть ты сам начнешь? У тебя же есть что обсудить с нами. – Ээээ... О чем ты, Гермиона? – осторожно отозвался Гарри. – Посмотрим... Например... начнем... с вейл, к примеру. Гарри пристально посмотрел на Гермиону и процедил сквозь зубы: – Чего это Ремус влезает не в свое дело? – Он просто хочет избежать твоего изгнания из магического мира, вот и все! – Не понимаю, с чего бы, ведь никто не знает! – возмутился Гарри. – И вообще, с какой радости люди поверят Малфою, особенно после случившегося в Отделе Тайн? – Гермиона, я не уверен, что правильно говорить об этом здесь и сейчас, – произнес огорченно Рон. – Ой, да какая разница, сейчас или потом, Рон! Он должен принять это, и чем раньше, тем лучше! – Да знаю я, – вздохнул Рон, – но... – Ты знаешь? – закричал Гарри. – И что же ты знаешь?! Может быть, хотел бы оказаться на моем месте?! – О нет, конечно же нет, Гарри! И да, помню, Гермиона, я сначала позавидовал, когда ты сказала мне, что Гарри партнер вейлы, но признай, что зависть сразу прошла, когда ты назвала имена... И пока Гермиона качала головой, слова друга закружились в голове у Гарри. Наконец он подавленно спросил: – Завидовал? Но чему? – Вот видишь, я говорила тебе, что он ничего не знал о вейлах, их партнерах и обычаях магического мира, – воскликнула Гермиона, пока Рон растерянно таращился на Гарри. Через несколько мгновений Рон придушенно поинтересовался: – Правда? Ты действительно ничего не знал? – Нет, – раздраженно ответил Гарри. – Никто не потрудился объяснить мне! Ну так давай ты постараешься, а то вроде бы знаешь! Давай свою версию! Гермиона и Рон обменялись взглядами, а затем Рон повернулся к окну, прежде чем начать рассказ: – Мой отец рассказывал о вейлах за несколько месяцев до нашего шестнадцатилетия. Он не хотел, чтобы нас застигли врасплох, если бы так случилось. Я до сих пор вспоминаю его слова. Он сказал: «Знаешь, Рон, самое чудесное, что может произойти с волшебником, – партнерство с вейлой. Это же истинная уверенность, что тебя воистину преданно любят. Кем бы она, или он, ни были, ты можешь быть уверен, что именно эта вейла создана для тебя, это твоя вторая половинка, которая поддержит тебя, что бы ни случилось». Я этого никогда не забуду. Он рассказывал, что вейла страстно любит своего партнера. Что избранному партнеру всегда помогут, что он никогда не будет сомневаться в любви своей вейлы... Рон уже замолчал, но его слова эхом звучали в ушах Гарри. И в результате он не выдержал и кисло сказал: – Что же, по крайней мере, вы хорошо выучили свои роли! – Но... О чем ты? – изумленно выдохнула Гермиона, а Рон повернулся к нему, полностью озадаченный. – Ну да, – снова заговорил Гарри. – Вы как будто с одного листа читаете! Сначала Ремус, сейчас ты! Это что, заговор? Почему вы хотите, чтобы я стал шлюхой Люциуса Малфоя? Вы что, продали душу Волдеморту? – Гарри! Возьми свои слова обратно! Как ты можешь даже думать так? – воскликнула Гермиона. – И вообще, все не так! Помолчи и выслушай нас! Неужели ты думаешь, что я была в восторге, когда явился Ремус и все рассказал? Ты же слышал, как Рон признался, что стоило ему только узнать о твоем партнерстве сразу с Малфоем и Снейпом, как его зависть очень быстро исчезла! Я часами читала все книги про вейл, до которых смогла добраться, чтобы понять, хорошо ли это для тебя или плохо... Я ночами не спала над книгами, Гарри! Но это правда! Люциус Малфой и Северус Снейп – твое будущее счастье, Гарри! Что бы ты ни сделал, что бы ни сказал, никто, кроме них не сможет сделать тебя счастливым. Даже если я не больше тебя понимаю, почему вейловская магия Малфоя остановила свой выбор на тебе, избрав сначала Снейпа! Гарри оскорбленно посмотрел на них. Он действительно верил, что друзья поддержат его, и может быть, даже помогут выбраться из западни без лишних потерь, и сейчас он чувствовал себя полностью преданным. И тут Гермиона, как будто бы прочитав его мысли, воскликнула: – Гарри! Все не так, как тебе кажется! Мы твои друзья! Но тебе нужно осознать все последствия твоего решения отвергнуть Малфоя! – Ну, пока Малфой в бегах, не будет никаких последствий, – возразил Гарри. – Не думаю, что он станет жаловаться на всех перекрестках, что я не желаю его! И вообще, не знаю никого, кто бы ему поверил! – Поверил ему? По моему мнению, ему легко доказать, что он действительно вейла, и с того времени ваши взаимоотношения станут рассматриваться отдельно – как твое желание отвергнуть вейлу, так и его действия. – И почему это ему легко будет доказать свою вейловскую сущность? Да и с чего меня станут осуждать за отвергание убийцы, а? Гарри почувствовал странную тяжесть, которая как будто бы навалилась ему на грудь, когда увидел серьезные лица друзей. – Ну это же невозможно! Почему я должен согласиться на связь с убийцей?! – Это вейла, Гарри, – прошептал Рон. – Ты не можешь его отвергнуть, даже из-за его поступков. Это почти как если бы ты отказался от собственной магии! – Я не хочу! – взвыл Гарри, ударив кулаком по стене. Он не заметил потрясенных лиц Рона и Гермионы, не увидел слез подруги, его больше интересовало нежелание позволить пролиться своим. Ему казалось, что он сейчас как муха в паутине – как бы ни бился, только сильнее запутывался. Он не знал, где спрятался паук, но был уверен, что он где-то тут, притаился в тени, чтобы накинуться на свою жертву в момент, когда та меньше всего ожидала бы. Но, если подумать, то мухе повезло больше. Она умрет быстро, а вот судьба Гарри менее завидна. Он вообще был в ужасе только от мысли о возможности сексуальной связи с мужчиной. Тем более с двумя... Обсуждение продлилось всю ночь, и, что удивительно, их никто не потревожил. А ведь обычно Молли внимательно следила за всеми своими детьми и их друзьями, решившими погостить в Норе, контролируя, чтобы они легли спать вовремя, но в тот вечер она решила оставить их в покое. Гарри рвал и метал, но разговор с места так и не сдвинулся. У него не было возможности ускользнуть от Люциуса Малфоя, когда тот поймет, что Гарри – его второй партнер... И, что намного хуже, ни Рон, ни Гермиона, ни Ремус не предпримут ничего, чтобы помешать вейле сделать... то, что он хочет сделать... Конец ретроспективы Гарри стиснул зубы и сказал: – Во всяком случае, это касается не нынешнего времени. Пока я с ним не столкнулся, я в безопасности... а там посмотрим! Но нам нужен этот хоркрукс! – Гарри, мы же не можем ворваться в Гринготтс и потребовать, чтобы нас впустили в сейф Лестранджей, – сухо произнесла Гермиона. – Нам это нужно! – чуть ли не по слогам произнес Гарри. – Неужели ты забыла, что это единственный способ уничтожить Волдеморта навсегда? А еще это единственная наша зацепка! В общем, он мне нужен, а значит, я его получу! Тяжело дышащая Гермиона потерла себе виски. Внезапно Рон возбужденно произнес: – Министерство! Лестранджи же осуждены и совершили побег, значит, доступ к их сейфу должно иметь Министерство, так? – О, Рон, мне иногда интересно, кто из нас воспитан в магическом мире! – возмутилась Гермиона. – Министерство не может вмешиваться в дела Гринготтса! Оно не имеет права доступа к сейфам! Как ты думаешь, каким образом Сириус смог в свое время оплатить метлу Гарри? Просто потому, что даже будучи в бегах, разыскиваемый Министерством, он все равно мог обратиться в любой филиал банка и забрать деньги из сейфа! – Но... откуда ты это знаешь? – ошеломлено спросил Рон. – Потому что я спросила у Сириуса, когда мы встречали Рождество с ним! Я хотела знать, откуда он брал деньги, – признала она. – И как по-твоему он смог выжить? Он не мог где-нибудь поселиться, не рискуя, что его опознают, но все же у него имелись деньги, чтобы оплатить еду, когда не удавалось поймать достаточно дичи в облике Мягколапа! – Так что же это, – саркастично поинтересовался Гарри, – ты можешь быть осужденным убийцей и тем не менее иметь доступ к своим деньгам? – Да, ко всему, что положил в Гринготтс, – согласилась Гермиона. – Министерство, конечно, же может конфисковать кое-что, за исключением неотчуждаемой собственности, естественно. – Какой собственности? – Неотчуждаемой! Неужели вы вообще книг не открываете? Многие вещи передаются по наследству из поколения в поколение, и никто, даже их владелец, не может их продать или даже захватить силой! Например, особняк на площади Гриммо – неотчуждаемая собственность семейства Блэк. Конечно, сейчас он принадлежит Гарри, но избавиться от особняка он не может. Его можно только передать наследнику, после смерти, никак иначе! – Ладно, это интересно, но мы ушли от темы, – решительно прервал Гермиону Гарри. – Значит, как я понял, Лестранджи и в бегах могут посещать свой сейф? Так? А Министерство с этим ничего не может поделать? – Вот именно. И потому мы не можем заполучить этот хоркрукс, пока Лестранджи не изымут его оттуда. – Если учесть настроение Волдеморта, сомневаюсь, что они рискнут что-либо с ним делать, – возразил Гарри. – Нет, нам нужно самим забрать его. – Но, Гарри, – возмутилась Гермиона, – я же тебе только что сказала... – Однажды Волдеморт в Квирелле совершил налет на Гринготтс. Я буду следующим, – заявил Гарри вызывающе. – Возможно у меня не так много познаний в магии, но зато у меня есть мантия, которая может помочь проникнуть туда! – Ты спятил, – ужаснулась Гермиона. Рон же, открывший от изумления рот, только и мог что таращиться на него. – Нет, я не спятил, – возразил Гарри. – Вас я с собой не заставляю идти, но сам сделаю это! Гермиона застонала, а Рон побледнел. Но сказать что-либо еще времени у них не осталось – их наконец позвала Молли, чтобы отпраздновать совершеннолетие Гарри. Слабая улыбка коснулась губ юноши, когда он заметил, что пришло не слишком много гостей. Это его несколько порадовало, поскольку ощущения праздника все равно не было. Но миссис Уизли, неправильно поняв его усмешку, огорченно произнесла: – Знаю, тебе бы хотелось, чтобы больше гостей пришло на твое совершеннолетие, Гарри, но, к сожалению, защита Норы... – Нет, все прекрасно. Напротив, миссис Уизли, я не желаю подвергать опасности еще большее количество людей. Здесь все, кто близок мне по-настоящему и это радует. Других и не надо. Он тут же увидел ироническую усмешку Ремуса и быстро повернулся к нему спиной, не рискнув ответить ему и раскрыть такую нелегкую тайну. Зато он сразу же направился к Тонкс, которая сцапала его в объятья. Лицо у девушки выглядело осунувшимся, утомленным. – Со времени обнаружения Яксли в Министерстве появилось много работы? – Да, много, – ответила она хмуро. Гарри заметил, как она взглядом проводила Ремуса, и в уголках ее глаз заблестели слезы. Нужно отметить, что в этот вечер ликантроп выглядел намного лучше, чем обычно. Таким его Гарри еще никогда не видел. Он прямее держался и с большим воодушевлением болтал с Кингсли. Гарри же, отвлекая Тонкс, решительно продолжил расспросы. – А что Грюм? – выдохнул он. – Ничего, – сухо ответила Тонкс. – Мы ничего не нашли. Наземникуса тоже не обнаружили! – Но не мог же он просто испариться! – Наземникус? Не верь внешнему виду! Если он не желает, чтобы его нашли, поверь, это нам и не удастся! А Аластор... Никто не смог бы выжить при таком падении... Голос Тонкс прервался, и Гарри растерялся. К счастью, миссис Уизли вроде бы поняла тоску девушки-метаморфа и поспешила подойти к ним. – Гарри, дорогой, ты же видел Ремуса? Он уже несколько минут на тебя смотрит... Пришлось смириться, что придется подойти к нему, хоть Гарри и сильно сомневался в надобности подобного. Это не прошло мимо внимания Кингсли, и тот заинтересовался: – Как странно, в первый раз я вижу, что ты не слишком рад видеть Ремуса, Гарри. – Я? – смог ответить Гарри, выдавив улыбку. – Нет, вы ошибаетесь... Тонкс сказала мне, что Грюма так и не нашли, – попытался он перевести разговор на другую тему. – Не нашли, – ответил аврор, помрачнев. – Но Скримджер и не дал нам времени на поиски. Он желает, чтобы мы сконцентрировались на Пожирателях Смерти, а особенно на Снейпе, поскольку на этот раз Министр принял твои заявления во внимание. Не стану лгать, он в ярости от того, что ты не желаешь помогать Министерству, но, кажется, все же осознал, что ты значил для Дамблдора, и зачем ты нужен магическому народу. В этот момент миссис Уизли позвала всех к столу. После превосходной трапезы, в создании которой хозяйка превзошла саму себя, – вне всякого сомнения для того, чтобы произвести впечатление на родителей будущей супруги своего сына, – Гарри смог, наконец, распаковать свои подарки. Никаких сюрпризов: от Гермионы он получил книгу по ЗоТИ, Рон подарил литературу по квиддичу, от близнецов достался набор новинок из их магазина. Юноша несколько напрягся, когда взялся за подарок от Ремуса, но там так же была только книга, называемая «Краткий курс темных искусств». Возмущенный ропот от окружающих его взрослых сообщил, что книга не для его возраста, но Ремус опроверг все их аргументы и возражения, напомнив ледяным тоном: – Гарри почти каждый год сталкивается или с Волдемортом, или с его подручными. Самое время помочь ему, дать средства защиты. И лучше начать со знаний о заклинаниях темной магии, которые могут быть обращены против него. – Но как же, Ремус... – тем не менее попыталась запротестовать Молли, но он тут же грубо прервал ее. – Нет, Молли, сейчас снова началась война, и вы знаете это так же хорошо, как и я. И у Гарри все шансы попасть в самое пекло. И потому мы будем совсем идиотами, не предоставив ему требующихся знаний. Открыто согласившись, что он может работать в данном направлении, мы даем ему возможность со всеми вопросами подходить к нам, а не просто экспериментировать, что намного опаснее. А ведь тяга к экспериментаторству ему свойственна, – добавил он многозначительно. Гарри просто изумился. Он почувствовал, что Ремус в курсе тех заклинаний, которые Гарри успел опробовать в этом году. Но вот откуда он узнал? Внезапно, обратив внимание, как Гермиона начала нервно покусывать губу, он понял. Определенно, Ремус и она преуспели во взаимных и частых встречах с разговорами в его отсутствие! Он пронзил ее взглядом, но девушка не отвела глаз. Весьма тронул подарок от остальных Уизли, который вручила ему Джинни – полный комплект защитной амуниции укротителя драконов, добытый Чарли. – Как знать, – произнесла младшая из семейства, – возможно это тебя хоть немного защитит, если встретишься с драконом... – Да, вот только все же не подставляйся прямо под драконий огонь, – шутливо добавил Чарли. – Все же от прямого попадания огненной струи эта экипировка защитить не сможет! Гарри улыбнулся в ответ на шутку, но не смог удержаться и грустно посмотрел на ту, которая всего несколько недель назад заставляла чаще биться сердце. О, у него и сейчас возникало такое чувство, будто внутри порхают бабочки, стоило только посмотреть на нее, но они с самого дня прибытия Гарри в Нору все предельно четко обговорили. Да, Рон рассказал ей, что Гарри связан с вейлой (хоть и не назвал имя этой вейлы), а значит, между Джинни и Гарри не могло быть больше ничего. И девушка твердо заявила это юноше. Да, на глаза ей во время разговора часто наворачивались слезы, и горло перехватывало, но Гарри оставалось только смириться. Потом пришла бессонная ночь, но иного выбора ему не оставили. На следующий день, день бракосочетания Билла и Флер, Нору с самого утра переполнило волнение, к большому разочарованию Рона, желавшего бы поспать подольше. Гарри тоже брюзжал, ведь и для него ночь оказалась коротковатой. Он в очередной раз обдумывал аргументы «за» и «против» возвращения в Хогвартс в сентябре. Парень действительно не знал, что ему делать. Окажись он вне Хогвартса – и у него появится больше возможностей разыскать хоркруксы, но ведь для этого нужны хоть какие-то зацепки. Он конечно же сможет попасть в Годрикову Лощину, чтобы по крайней мере попытаться найти место, где провел первые месяцы своей жизни, и посетить могилы своих родителей. Но вне защиты стен замка имелась возможность столкнуться с Пожирателями Смерти и Волдемортом. Вот только не их он опасался больше всего. Он совсем не хотел столкнуться с Люциусом Малфоем. С тех пор, как он попал в Нору, Гермиона убедила его прочесть подборку литературы о вейлах, и теперь юноша понимал, что Люциус с первого же взгляда узнает об их партнерстве. Так что сейчас Гарри оставался в полной уверенности, что чем дольше он сможет скрываться, тем меньше вероятность, что вейла предъявит на него права, а следовательно и над ним нависнет угроза со стороны магического мира. О, даже сомнений не возникло, что бы там ни говорили эти проклятые книги, что Малфой пожелает управлять его жизнью, и не только жизнью, если потребует его как партнера. Что тут уж говорить об аде на земле, в который низвергнет его бывший профессор Зельеварения и ЗоТИ! Так что, если посмотреть с этой стороны, год в стенах Хогвартса становится очень привлекательным... Тем более что с картой Мародеров и мантией-невидимкой он смог бы хоть немного, но выходить из замка туда, куда захочется, что бы об этом ни говорила Гермиона. В самом худшем случае, если бы заметил, что ничего не получается, школу в любой момент можно оставить навсегда. Юноша следил за церемонией бракосочетания, как в тумане, слишком уж много мыслей теснилось у него в голове. Как он может принимать участие во всех этих увеселениях, если они его даже не затрагивают? Как добраться до сейфа Лестранджей? Как избежать встречи с Люциусом Малфоем до самого конца жизни? Как убить Волдеморта, не столкнувшись при этом с тем, кто стал его правой рукой? Или же стоит говорить, правыми руками? Не обращая внимания на встревоженные взгляды Гермионы, Гарри пил больше, чем следует в подобный день. Хотел утопить свои горести в алкоголе.