Прежде всего вейла

Для Гермионы происходящее в Гринготтсе казалось просто сюрреалистичным. Нарцисса Малфой, например, просто бесилась перед гоблинами, не обращая внимания на объявленную тревогу. А те оказались в безвыходном положении, и часть служащих, как гоблинов, так и людей, уже поспешила в туннели, ведущие к сейфам. Саму же испуганную девушку окружили Драко и Люциус Малфои, Северус Снейп, Ремус и Рон. Взрослые выглядели растерянными, не знающими, какой линии поведения придерживаться. Рон испугался, как и она. Драко тоже не знал, что делать. Да, он понимал, что второй партнер его отца взялся за старое, но его полностью затопила невероятная любовь к ликантропу, находившемуся так близко. И потому все они ненадолго просто застыли. Ремус просто сходил с ума. Он часто выручал Сириуса и Джеймса из неприятностей, но такое... Это превосходило все, что он только мог представить. И тем не менее он бросил взбешенный взгляд на Северуса, пошептавшего почти не шевеля губами: – Ничего не поделаешь... Нужно отсюда выбираться... Сразу же раздалось несколько протестующих возгласов: – Но... – Нет! Его голос прозвучал, как удар хлыста: – Мисс Грэйнджер, мистер Уизли, вы сейчас не можете скомпрометировать себя! Происходящее здесь отличается от вашего налета на Министерство. Если его поймают, он окажется под юрисдикцией не правосудия волшебников, а правосудия гоблинов, которым все равно, что виновник – Мальчик-Который-Выжил! Люциус, ты тоже не сможешь помочь ему, не подвергнув опасности наше прикрытие... – Да мне наплевать на прикрытие, – неистово прошипел Люциус. – Я не оставлю его на милость гоблинскому правосудию! В этот миг снаружи послышался страшный грохот, и все почти рефлекторно рванулись к выходу. Метрах в двухстах от здания банка клубилось огромное облако пыли, откуда продолжал слышаться треск, перекрывая панические крики прохожих. – Нужно посмотреть, что там происходит, – выдохнул Ремус. – Если это не Пожиратели вмешались... Но прежде чем они сделали хоть что-то, послышались еще более пронзительные крики, и все, как будто окаменев, увидели взлет из недр Косой Аллеи величественного дракона... – О Мерлин, – выдохнул Ремус. Все три подростка, даже Драко, разинули рты от удивления. Как мог дракон появиться прямо из недр земли? Откуда? А Северус в это время не сводил глаз с Люциуса. Он подозревал, откуда появился этот зверь, но, как бы это ни было странно, ему все равно требовался ответ на вопрос, точно ли демоненок Поттер выбрался вместе с драконом. Точнее на драконе... И только когда он расслышал, как Люциус выдохнул «Мерлиновы яйца!», он убедился, что это дьявольское отродье действительно выбралось из пекла на спине дракона. Казалось, Ремус тоже услышал Люциуса, поскольку продолжил высматривать в небе силуэт улетающего дракона. Когда дракон скрылся за горизонтом, Северус сказал: – Пришло время возвращаться. – Ты что, шутишь? – чуть ли не подскочил на месте Люциус. – Ничуть, Стивен, – продолжил настаивать на своем Северус, глядя ему прямо в глаза. – Я не думаю, что магазины после случившегося останутся открытыми, и мы все равно ничего не сможем узнать, а лишь сами заинтересуем авроров. Так зачем их обременять еще и нами? В этот момент послышался запыхавшийся голос Тонкс: – О, Мерлин, вот вы где. Гарри видели? – Мистер Люпин отослал его сразу же, как послышался шум, – отозвался Северус, одарив девушку любезной улыбкой. Всего лишь несколько секунд понадобилось Ремусу, чтобы осознать сказанное, и он быстро забормотал: – Да, да, так и есть, он вернулся домой. – А ты выглядишь сбитым с толку, Ремус, – не сдержала своего недоверчивого удивления Тонкс. – О да, а мы каждый день видим, как дракон вылетает прямо из-под земли в центре Косой Аллеи, – вмешался нахмурившийся Драко. – По моему мнению, случившегося достаточно для того, чтобы смутить любой разум. Или вы с этим не согласны? «Мерлин, – сами того не подозревая, Северус, Люциус и Ремус подумали об одном и том же, – кажется, сейчас юного вейлу одолел приступ ревности...» – Все в порядке, Тонкс, – успокаивающе заговорил Ремус. – Появление дракона меня действительно ошеломило. А ты случайно не знаешь, откуда он появился? – Кингсли сказал, что это один из драконов Гринготтса. Хотя подобное просто неслыханно! Еще никогда ни один дракон не выходил из-под контроля гоблинов! – Мы в Гринготтсе слышали тревогу, – любезно сообщил Люциус. – Возможно, кто-то из гоблинов просто допустил ошибку? Что же, если вы не возражаете, мы хотим покинуть Аллею. Вы позволите? – Да, пожалуйста, – несколько отсутствующе отозвалась Тонкс, не отрывая пристального взгляда от Ремуса. Казалось, она что-то заподозрила. Все они лишь на несколько шагов успели отойти от Тонкс, когда молчавшие от шока Гермиона и Рон вдруг очнулись. Гермиона попыталась броситься к Люпину, но ее движение остановила чья-то стальная рука, и тут же девушка почувствовала, как ее куда-то аппарируют. По прибытии она вырвалась, резко развернулась и встретила насмешливый взгляд Северуса Снейпа. И сразу же прозвучал звенящий металлом голос Люциуса: – У меня только один вопрос, Люпин... Как миновать защиту Норы? – Вам не миновать ее, – ядовито отозвался Ремус. – Она не пропустит никого с метками на руках. – Эээ... что... – начал было Рон, но его тут же прервала Гермиона. – Это Малфои и профессор Снейп, Рон. – Что... Как?.. Рон не успел закончить свой вопрос, потому как гламур рассыпался и для него. «О, Мерлин. Я вежливо беседовал с парнем, который оказался никем иным как Драко Малфоем... Какой кошмар». Но явление Малфоев и Снейпа не уняло беспокойство, и он глухо спросил: – А почему мы не остались у Гринготтса, не дождались Гарри? – Потому что Гарри убрался оттуда на драконе. Я права? – терпеливо ответила Гермиона, взглядом прося подтверждение у взрослых. – Так и произошло, – сердито ответил Люциус. – Люпин, как... – Ремус! – сердито сверкнув на отца глазами, выкрикнул Драко. Люциус скривился, наградил сына злым взглядом, но все же сквозь зубы процедил: – Ремус, как мне найти этого проклятого мальчишку, чтобы восполнить пробелы в его маггловском воспитании? Как он умудрился вбить себе в голову, что ему необходим налет на банк?! – Ни малейшего понятия, – ответил Ремус. – Мне не больше вашего понравилась его авантюра с ограблением Гринготтса, и не ко мне нужно обращаться за разъяснением причин! Потому что я не знаю. Гермиона почти физически ощутила, как взгляды всех присутствующих скрестились на ней и Роне, и живенько произнесла: – Рон, не смотри на них! Сама она, стараясь не встретиться ни с кем взглядом, тоже уставилась на мох, пружинивший под ногами – Малфой и Снейп перенесли их в какие-то дебри. – Я не предам Гарри, – добавила она. – Да никто и не просит, – успокаивающе отозвался Ремус. – Идите-ка вы в Нору, проверьте, там ли Гарри или нет... – Это слишком поспешное решение, – запротестовал Люциус, но Ремус его тут же прервал: – Как я сказал, так и будет! Идите же, и явитесь сюда только если Гарри там. Если же его нет, сидите и ждите! Сейчас же! Гермиона схватила Рона за руку и аппарировала, не задумавшись ни на одно лишнее мгновение. Ее больше волновала необходимость уберечь тайны Гарри от легиллименции профессора Снейпа. А лучше всего подобное удастся на как можно большем расстоянии от его пытливого взгляда. Сразу же после исчезновения Гермионы и Рона, Ремус бросил: – Мне тоже следует отправиться туда. Мне не стоит оказаться недоступным для Тонкс или Кингсли, особенно в этот вечер. И, возможно, с их помощью удастся больше узнать... Вейлы немедленно запротестовали, но Ремус тут же холодно прервал их возражения. – Так и будет, и изменить у вас ничего не получится! Вы, – он ткнул пальцем в Люциуса, – прекрасно знаете, каковы последствия имели бы даже подозрения об участии Гарри в случившемся. Теперь вы, как до того Северус и я, тоже столкнулись с катастрофическими последствиями светлых идей Гарри! Что же до тебя, – он повернулся к Драко, – я не намерен снова терпеть сцены ревности, подобные продемонстрированной тобой при общении с Тонкс. Если подобное случится опять, клянусь, сидеть ты не сможешь всю неделю! Я сообщу вам, когда найду этого бесноватого! И Ремус оставил их, слишком злящийся на Гарри, чтобы сообщить что-либо еще. А сейчас еще нужно исправить впечатление, составленное про него Тонкс. И еще убедить Уизли поддержать его ложь. И найти другой, приемлемый обман, если авроры уже появлялись в Норе и не обнаружили там Гарри. И... Вот ведь проклятый мальчишка, объединивший в себе склонности обоих сорвиголов – своего отца и своего крестного! Оборотень исчез с лесной поляны под ошарашенное молчание оставшихся. И только несколько мгновений спустя тишину нарушили судорожные звуки. До Люциуса не сразу дошло, что их издавал его партнер, который едва сдерживал СМЕХ! А Люциус давно не видел, чтобы Северус потерял контроль над своими эмоциями, и потому начал беспокоиться. – Северус? – Превосходно! – ответил Северус, все же не сдержав смеха. – Мерлин! Я даже представить не мог, что Ремус способен так легко заткнуть нас и оставить в подобном состоянии! И, что хуже всего, он прав в отношении тебя, Люциус. – Прошу прошения? – Действительно, теперь я понимаю, почему у тебя, высшей вейлы, между появлением первого партнера, то есть меня, и второго, то есть Гарри, прошло двадцать лет. Чтобы мы набрались опыта, чтобы вдвоем могли сдерживать замыслы этого мальчишки. Другого объяснения просто не вижу... И еще, я боялся, что Ремус слишком слаб для тебя, Драко, но теперь, похоже, все с ним ясно... – Ясно? – возмутился Люциус. – Несмотря на то, что он угрожает выпороть его?! Северус отрицательно качнул головой и, приподняв уголки губ в почти незаметной улыбке, возразил: – Не уверен в этом, Люциус. И Драко тоже... Если верить блеску глаз этого чертова оборотня, когда он говорил эти слова, то совсем не такое обращение подразумевалось... Люциус понял, на что ему намекнули только после того, как заметил, что его сын залился краской, а Северус начал насмешливо улыбаться. – Так ты считаешь, что он думал именно об этом, Северус? – спросил Драко с некоторой робостью. – Да, - твердо ответил Северус. – Похоже, тебе не придется прилагать усилий к убеждению, что союз с тобой для него наилучшее решение... При этих словах Драко покраснел еще сильнее, но на лице у него появилось выражение, которое серьезно смутило Люциуса. Ну да, действительно приходилось признать – увидеть на лице сына такое же выражение, как у Северуса, когда тот готов поиграть с Люциусом, распалив его так сильно, как только получится, совсем неприятно для отца. И когда он громко высказался в упрек сыну, то просто остолбенел, услышав насмешливое: – Зато теперь ты знаешь, что я испытывал всякий раз, когда у тебя или у Северуса появлялось на лице подобное выражение! Так что считай все это просто справедливым возмездием! И единственное, что мужчина смог выдавить, было: – Не наглей! Северус же, развлекаясь, наблюдал за ними. Он радовался за Драко, ведь, похоже, Люпин без протестов принял их союз. Честно говоря, он никогда не понимал Мародеров, но, если подумать, гриффиндорцев и в своей юности он тоже понять не мог. Так разве может он разобраться в их устремлениях сейчас? «Да только придется, если нужно ужиться с другим гриффиндорцем», – шепнуло ему что-то внутри. От этой мысли он только внутренне вздохнул. Разве возможно понять Поттера? Как можно было распознать тот единственный миг, когда того как будто ослепило, заставило кинуться в Министерство после очередного видения мучений его крестного, как разобраться, когда ему в голову стукнуло ограбить Гринготтс?! Как? Как разобраться, как понять?! Люциус молча смотрел на Северуса. Он точно знал, что его партнера что-то беспокоит, но нужно было остаться одним, чтобы заставить его рассказать. – Ладно, давайте вернемся в Лондон. Ремус не знает, где расположено Логово, но я доверю ему нынешний адрес Донсонов и Принца... Когда они вернулись в снимаемый дом в центре Лондона, для них началось долгое ожидание. Шло время, час за часом. Солнце садилось, а новостей все не было. Люциус уже успел разговорить Северуса, узнав о терзающем его беспокойстве, что распознать опасные стремления Гарри у них не удастся, и твердо заявил: – Моя магия выбрала его потому, что он не слишком отличается от нас. Да, сейчас мы очень далеки от разгадки, что он может сотворить и в каком случае, но рано или поздно мы разберемся во всем, со всеми подробностями, узнаем, как он мыслит, а значит, сможем предотвращать все его сумбурные, опасные поступки. – Мммм, – процедил сквозь зубы Северус, – начинаю думать, что проще сохранить ему жизнь, привязав его к постели и заняв так, чтобы он даже думать не хотел о возможности выбраться из нее! – Это что, Северус, зарождение первого желания к нему? – Ничего подобного, – возразил он. – Позволь мне закончить, а потом уже высказывайся. Пока что я совершенно не могу желать мальчишку, больше напоминающего десять казней египетских, чем нормального человека! Просто я полностью осознаю, что как только мы, все трое, окажемся вместе, твоя вейловская магия так же соединит и меня с ним, как и тебя. Я прекрасно понимаю, что через какое-то время окажусь привязанным к этому мерзкому мальчишке. Но ведь до того надо же сохранить ему жизнь! – Он будет жить, – сказал Люциус. – Не для того я почти тридцать лет ждал своего второго партнера, чтобы сразу же потерять его! Часы уже пробили полночь, а от Ремуса ни словечка не пришло, и трое мужчин действительно обеспокоились. На лицах их беспокойство не проявилось, но это-то и было самым худшим знаком – им пришлось нацепить маски невозмутимости, чтобы скрыть свои истинные чувства. Но как бы они не сдерживались, стоило только раздаться характерному «хлоп», как они оказались на ногах. И застыли от потрясения, когда рассмотрели посланного к ним... * * * Когда Ремус вернулся в Нору и увидел разъяренную Молли Уизли, «бегающие» взгляды Гермионы и Рона, он уже знал, что сейчас придется давать объяснения. Сглотнув, он, как ребенок, только что сотворивший особенно крупную глупость, послушно сел на указанный палочкой женщины стул. Теперь он точно знал, почему время от времени близнецы становились совершенно послушными, что для них вообще-то не свойственно. С такой-то матерью... – Ремус Джон Люпин! Развей мои сомнения. Ты же не давал разрешение Гарри ограбить Гринготтс, так? Да, пришло самое время оборотню вспомнить, что до его сорокалетия недалеко, а Молли Уизли ему не мать и не жена, – так подбадривал он себя, вот только голос предал его, и он едва выдавил: – Молли, я даже представления не имел, что... – ТЕБЕ ЕЩЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО НЕ ЗНАЛ! – взревела миссис Уизли. – Однако, если я правильно помню твои собственные слова, ты собирался ни на шаг не отставать от него. Правильно? Ну и? ГДЕ ОН?! – Не знаю, – прошептал Ремус под полыхающим бешенством взглядом собеседницы. – И как же ты собираешься его искать? Почему ты сейчас здесь, на этой кухне, а не разыскиваешь его, а? Или ты ждешь, чтобы его первыми нашли Пожиратели Смерти? – Молли, успокойся, – внезапно вмешался Артур, чьего возвращения так рано никто не ожидал. – Как это мне успокоиться? КАК Я МОГУ УСПОКОИТЬСЯ?! АРТУР! Да ты вообще знаешь, что... – Я только что из Министерства, где как раз столкнулся с Тонкс, – твердо прервал ее муж, – так что у меня есть кое-какие предположения о происходящем. Что, Ремус, это правда? Тонкс правильно догадалась, прошептав, что это Гарри... ну... в Гринготтсе? Когда Ремус медленно кивнул, мужчина тяжело осел на стуле и глухо произнес: – Не понимаю. Рон, Гермиона! Вы же что-то явно знаете, дети! Нужно было хоть что-то сказать нам... Это уже переходит все границы... Это ужасно, понимаете? Рон почти уступил, посмотрел на отца с несчастным видом, и прошептал, сжимаясь под взглядами троих взрослых: – Мы ему обещали... – Не только ему, надо сказать, – добавила Гермиона. – Дамблдор заставил Гарри пообещать, что он не скажет никому, кроме нас двоих, потому что это... ужасно, понимаете? – То есть вы как будто самому Дамблдору пообещали ничего не говорить, – подавленно закончил Артур Уизли. – Понимаю, но... – Артур, они все же должны нам рассказать, – воскликнула миссис Уизли, возмущенная такой быстрой капитуляцией супруга. – Нет, Молли. Мы не можем просить их взять свое обещание обратно, отказаться от своих слов, если хотим, чтобы они продолжали нам доверять, – твердо возразил мистер Уизли. – Ты же помнишь, к какому решению мы с тобой пришли. – Но я помню и о том, что мы решили по поводу возникновения опасностей, – взорвалась его жена. – Да, конечно, но... нам следует попытаться убедить Гарри. Только он теперь может снять запрет... – Артур, – вмешался в разговор супругов Ремус, – ты сказал, что Тонкс... – Тонкс только сообщила свои предположения. Похоже, ты чем-то выдал себя, когда говорил с ней перед Гринготтсом, и она пришла к выводу, что мистер Принц нагло соврал ей. Но поскольку речь о Гарри, она все сохранит в тайне... Она, наверное, действительно любит тебя, если даже не попыталась отомстить, после всего-то случившегося! Позволить ей все еще надеяться на что-то, бедная девочка... Казалось, Ремус смутился под нелицеприятным взглядом Артура, но прежде чем он смог что-то сказать, послышался язвительный голос Джинни. – Тонкс придется смириться, как и мне! Может быть, вы все же расскажете папе и маме, а? Даже мне не все понятно, что же говорить о них... И пока старшие Уизли озадаченно смотрели на дочь, а Рон бросал на нее сердитые взгляды, Гермиона все же заговорила. – Полагаю, Джинни права, профессор. Тонкс тоже следовало рассказать... – Да вы соображаете, что Гарри захочет убить меня? Он же злился только от того, что я рассказал тебе, Гермиона, а сейчас... – Теперь он захочет меня, – двусмысленно отозвалась Гермиона. – Сядьте, – посоветовала она миссис Уизли, – просто сейчас мы вас немножко шокируем. Я кратенько, без особых подробностей. Малфои напрасно кичатся повсюду своей чистотой крови. Потому что, кажется, один из их предков когда-то... эээ... скажем, связался с вейлой. То же самое произошло и в семье матери Люциуса Малфоя. У мистера и миссис Уизли глаза стали круглыми, как блюдца, а Гермиона продолжала: – И в результате чудес наследственности Люциус Малфой – высшая вейла, и у него два партнера, Северус Снейп и Гарри. И, в довершение ко всему, его сын Драко тоже вейла. А партнер его – профессор Люпин. Ах да, еще одно. В настоящее время Люциус Малфой отзывается на имя Стивен Донсон. А Джек Донсон – Драко Малфой. Снейп же – Эндрю Принц. Супругам Уизли понадобилось некоторое время, чтобы полностью осознать сказанное девушкой. И только после этого Артур с болью выдохнул: – Честно говоря, такого я бы не пожелал никому из своих детей, даже помня обо всем, что я знаю о вейлах. Миссис Уизли начала вытирать глаза платком. – За что же с ним судьба поступила так? Он этого не заслужил, – всхлипнула она. – Он заслуживает возможности быть любимым, – твердо возразил Ремус, – и будет им, даже если нам это сейчас кажется маловероятным. Но в любом случае есть еще кое-что, в чем я полностью уверен, да и вы тоже должны. Теперь Люциус и Северус сделают все для защиты Гарри. О, это не исключит вспышек гнева с обеих сторон, но тем не менее сегодня Северус умышленно солгал Тонкс, чтобы защитить его! По моему мнению, особенно учитывая их прошлые взаимоотношения, такое уже немалый шаг вперед! Согласны? – Защищать и любить – разные вещи! – запротестовала миссис Уизли. – Конечно, Но Люциус, как вейла, не сможет не любить своего партнера. И, я уверен, что он увлечет за собой и чувства Северуса. – Гермиона, что ты говорила насчет Донсонов и Принца? Мне кажется, я тебя неправильно понял, – сказал мистер Уизли. – Ничего сверх услышанного вами. Люди, известные вам как Донсон и Принц – Люциус Малфой и Северус Снейп. – Но, – начал бормотать мистер Уизли себе под нос, – но... Они же такие приятные люди... они уже виделись с Министром... они... словом... Минерва мне даже сказала, что Дамблдор с портрета сам рекомендовал принять их... – Дамблдор давно знал, кто станет вторым партнером Люциуса, – довольно кисло отозвался Ремус. – А даже теперь, в виде портрета, он способен рассуждать и провести параллели между как бы случайно приехавшим из Австралии вейлой и Люциусом Малфоем. Но, должен сказать, используемый ими гламур несколько ужасает... Они еще продолжали обговаривать сложившуюся ситуацию, когда на дороге появилась Тонкс. И только теперь, обратив на гостью внимание, они все заметили, что солнце садилось, а ужин все они пропустили. Для Рона это самый настоящий подвиг, и именно его забывчивость подчеркнула его тревогу о друге. Едва зайдя в дом, аврор сухо бросила: – Никто даже не заподозрил, что случившееся – дело рук Гарри! Всего-то и смогли определить, что вскрыли хранилище Лестранджей! Но гоблины хотят, чтобы произошедшее осталось в тайне между ними и Министерством. – Но... как у него получилось? – выдохнула миссис Уизли. – Откуда нам знать? Единственный свидетель и, несомненно, вольный или невольный соучастник, гоблин Крюкохват, обнаружен мертвым. Его, очевидно, затоптал дракон, когда пытался взлететь. Удалось выяснить, что дверь не взламывали. А теперь, когда я поделилась с вами информацией, ваша очередь объяснять, что заставило его пойти на такое! – недовольно рявкнула она. И снова Гермиона и Рон неловко переглянулись, а затем сообщили молодой женщине, почему они не могут рассказать. Обсуждение произошедшего началось снова, и взрослые теперь спорили, стоит ли заставить Рона и Гермиону признаться. И, как и раньше, Джинни без спроса встряла в разговор, вякнув о невозможности взаимоотношений Ремуса и Тонкс. В результате тому пришлось снова раскрыть информацию о связях между вейлами и их будущими партнерами. Тонкс оказалась шокирована намного сильнее семейства Уизли. Она даже не смогла сдержать вырвавшуюся горькую фразу: – Что же, по крайней мере, теперь я знаю, из-за кого меня бросили! Все в комнате почувствовали неловкость и хотели было даже оставить Тонкс и Ремуса побеседовать наедине, но Ремус не собирался сдаваться. Да, он искренне сочувствовал горю девушки, но вот продолжать взаимоотношения с ней, зная, что довольно скоро оставит ее ради Драко – это настоящее скотство, ведь так? Вот только оправдываться он также не спешил, просто молчал. И вскоре разговор снова вернулся к тревогам за Гарри. Собравшиеся часто поглядывали в окна, как будто надеялись увидеть что-то в наступившей ночи. Попытки начать говорить о чем-либо еще непременно сводились к вопросу о Люциусе Малфое и Северусе Снейпе. Конкретно всех интересовало – можно ли позволить им даже приблизиться к Гарри. Последний вопрос так же очень тревожил семейство Уизли. Рон первый заметил серебристый отблеск. Сначала он решил, что усталые глаза подвели его, но совсем скоро он признал очевидное – к дому приближался серебристый Патронус. – Смотрите! – крикнул юноша. – Патронус! В дверях сразу ж возникла давка, все старались выскочить из дома раньше остальных, но Рон оказался быстрее. Он бежал, сломя голову, чтобы как можно скорее добраться до узнанного еще издалека Патронуса. – Это олень, – прокричал он горестно. – Это Патронус Гарри! Гарри, где же ты?! Патронус развернулся и Рон поспешил за ним. Он не обращал внимания на начавшиеся одышку, боль в боку, казалось взрезавшую тело, спазмы, сводящие мышцы ног. Его терзало дурное предчувствие, ведь Патронус Гарри, по его мнению, отличался излишней прозрачностью, особенно если сравнивать с тем, что обычно получалось у Гарри. Наконец, почти у границы антиаппарационного барьера, он заметил темный силуэт, лежащий на тропинке. У него даже не нашлось сил на предупреждающий вскрик для спешащих за ним, когда он рухнул на колени рядом, а исчезающий Патронус осветил опухшее лицо Гарри. С дрожью юноша вытащил свою палочку, только с третьей попытки смог вызвать Люмос и чуть не выронил палочку из рук, когда рассмотрел, во что превратились кисти его друга. Они выглядели почерневшими окровавленными кусками освежеванного мяса! – О Мерлин, – выдохнул подоспевший Ремус. Когда мистер Уизли обратил внимание на затрепетавший Люмос сына, он тоже применил заклинание, и тут же послышались стоны ужаса. Разорванные джинсы позволили видеть многочисленные глубокие и не очень раны, руки и грудь Гарри тоже выглядели не лучше. Но первой все же пришла в себя миссис Уизли, с трудом выдавившая из себя: – Гермиона, Тонкс, поспешите в дом, трансфигурируйте какой-нибудь диван в кровать, а так же найдите все зелья, предназначенные для лечения, которые только сможете. Артур, Ремус, сделайте носилки. Рон, говори с Гарри, попытайся привести его в чувство... Ремус тревожился, да что там, его переполняла паника. Бледность Гарри, многочисленные раны на его теле, продолжавшаяся сочиться кровь, ужасное состояние кистей рук... Из-за всего этого сердце колотилось, как сумасшедшее, и страх сжимал горло. Сейчас он вместе с Артуром несли носилки к Норе, идя так быстро, как только могли, а Рон и Молли все это время пытались привести Гарри в чувство, но безуспешно. Когда они добрались до Норы, их ожидала открытая дверь и встретили озабоченные Тонкс и Гермиона. Диван, находившийся ближе всего к двери, уже превратили в удобную постель, на которую Ремус и Артур плавно положили Гарри. При ярком свете юноша выглядел еще хуже, чем освещенный Люмосами. Завидев все его ранения, Молли запаниковала, не зная, с чего начинать. И Ремус внезапно сказал: – Если его ни в коем случае нельзя отправить в Мунго, то, может быть, мы пригласим мадам Помфри? – Невозможно, – мрачно отозвалась Тонкс. – Она спросит, как получены раны, и я не представляю, что можно ей ответить, не сказав правду. А чем меньше народа знает – тем меньше риск утечки информации... – Значит, чтобы нам безболезненно выйти из затруднительного положения, его нужно доставить к Драко и Северусу. Увидев недоверчивые выражения лиц остальных, он быстро добавил: – Я много читал про вейл, и почти уверен, что Драко – вейла-целитель. То есть у него дар к исцелению. И если я не ошибаюсь, у Северуса энциклопедические знания в медицине, намного превышающие все, что знаем все мы вместе взятые. А еще у Северуса явно окажутся все необходимые Гарри зелья. Вот только... они же сейчас скрываются, но если принести его к Стивену Донсону... Мерлин побери, да если бы я знал, как с ними тайно связаться... – Давайте пошлем им Свина! – тут же предложил Рон. – Нет, сова – это слишком медленно! – встревожилась миссис Уизли. – Мерлин, надо же спешить, у него поднялась температура, и начались затруднения с дыханием. Ее голос становился все выше, чуть не оглушив присутствующих. Внезапно Гермиона воскликнула: – Добби! Он же бывший эльф Люциуса Малфоя, возможно, он знает, как с ним связаться! Он же сделает все для Гарри! – Даже не знаю, у нас нет времени, чтобы добраться до Хогвартса... – И все же это нужно сделать! – тут же подвел итог Ремус. – Рон, десять минут на попытку доставить Добби сюда, к нам, а затем я аппарирую в Лондон, чтобы попытаться найти Драко и Северуса. Он еще не закончил говорить, а Рон уже выскочил из дома и понесся к границе антиаппарационного барьера. Медленно текли минуты. Стрелка часов уже миновала девятую, начав отсчитывать секунды десятой, и Ремус мрачно произнес: – Надо приготовиться. Артур, помогите мне вернуть его на носилки. Нужно снова нести его туда, откуда можно аппарировать. И только они собрались поднимать носилки, за их спиной послышался «хлоп», заставив всех повернуться, выхватив палочки. Все тут же облегченно вздохнули, увидев Добби, держащего красного, задыхающегося от быстрого бега Рона. – Что может сделать Добби для Гарри Поттера? – Его нужно доставить к Драко Малфою, – настойчиво проговорил Ремус. – Я знаю, ты не слишком любишь своего бывшего хозяина, но Гарри нужна помощь. Добби поморщился и просто ответил: – Хозяин Люциус – хорошая вейла, а хозяин Драко будет необходимым хозяину Гарри целителем. Держите носилки, хозяин Ремус, я отнесу вас в то место, куда надо. Ремус послушался, даже не поняв этого, настолько его озадачило сказанное. Что за чушь? С чего это Добби внезапно назвал его «хозяином Ремусом»? Но прежде чем он успел хоть что-то спросить, нахлынуло обычное ощущение при аппарации. При появлении уже в другом месте он старался изо всех сил удержать носилки на весу, но все же не смог предотвратить небольшого смещения Гарри в сторону. Мужчина быстро осмотрелся по сторонам. Большая комната, в центре огромная кровать... ее скорее можно назвать необъятной. На нее можно было бы уложить по меньшей мере троих, и еще осталось бы место... И до Ремуса дошло – где бы он ни оказался, находился он сейчас у Люциуса Малфоя, причем в комнате, предназначенной для вейлы и его обоих партнеров. Добби же сообщил: – Я направляюсь за хозяином Люциусом, хозяином Драко и хозяином Северусом. Они прибудут через пару минут. Эльф тут же исчез.