Прежде всего вейла

Люциус резко развернулся. Увидев Беллатрикс, наставившую палочку на его сына, он безо всяких лишних раздумий проорал: – Авада Кедавра! Эту мегеру щадить он не собирался! Люциус заметил, что когда его заклинание уже сорвалось с его палочки, такой же зеленый луч устремился к Беллатрикс, вот только и та уже выцелила Драко. Но парень даже не успел ничего сделать, когда в него ударил луч Экспеллиармуса, просто отшвырнувший его назад. А смертельное заклинание Беллатрикс прошло именно там, где он находился долей секунды раньше. Люциус раздраженно поморщился, увидев, что его драгоценнейшая свояченица рухнула на землю, уклоняясь от двух заклинаний смерти, направленных в нее. Жаль, что заниматься ею не было времени, потому как крик Ремуса, похоже, вывел Волдеморта из транса, в который его погрузила небольшая речь Гарри. Он знал, что Ремус, даже ослабевший, а так же Рон и Гермиона, были неподалеку. Они вполне могли избавиться от этой женщины. А Люциусу просто необходимо было поддержать Гарри против Волдеморта. Северус же внутренне ликовал: Гарри наконец получил возможность захватить палочку Драко. При этом он, конечно же, спас юному вейле жизнь, но и не промахнулся по кое-чему великому. Теперь достаточно небольшой оплошности со стороны Волдеморта и, если Дамблдор правильно рассудил, они наконец избавятся от этого загнившего мерзавца! Вот только этот гад был слишком самолюбивым, и ему очень хотелось унизить Гарри, прежде чем заняться его убиением. Но все эти рассуждения вдруг отошли на второй план, когда Северус заметил Нарциссу Малфой, что-то бормотавшую в сторону Люциуса с весьма тревожащими движениями запястий. Прекратив защищать Гарри, он взялся за преодоление магии этой волшебницы. Вскоре между ними завязался поединок, заставивший их обоих все дальше отходить от остальных. Северус знал, что рискует, оставляя Гарри перед Волдемортом без своей защиты, но он не мог упустить возможность избавиться наконец от женщины, из-за которой его просто корежило, стоило только вспомнить, что она – официальная супруга Люциуса. – Что, Северус, – кричала Нарцисса, – ты счастлив, что тебя так обманывали? Что твой дорогой вейла должен был заниматься со мной любовью? И он получал от этого удовольствие! – Удовольствие? – ухмыльнулся Северус. – О, не стану отрицать, Люциус должен был получить удовольствие, чтобы суметь обрюхатить тебя, но если бы я оказался на твоем месте, то поинтересовался бы, о ком он думал, чтобы дойти до разрядки... Или ты действительно думаешь, что твои манерные кривляния и недостаток женственности могли привести его к оргазму? – Но откуда же тебе знать? – с намеком заявила Нарцисса. – Очевидно же, что Люциус об этом тебе никогда не расскажет... Он никогда не признается тебе в тех ночах, когда страстно обнимал меня... – Ты, кажется, позабыла кое-что, Нарцисса, – вполголоса отозвался Северус. – С каких пор он не появлялся в твоей спальне? Что уж тут говорить о поцелуях и объятиях! Неужели ты никогда не задавалась вопросом, чем занимался Люциус, запираясь на долгое время вместе с Драко в своем кабинете? Почти с того времени, как Драко родился. А у меня есть просто великолепные колдографии их обоих. Ты знаешь, в моем альбоме запечатлены первые настоящие шаги Драко. Но ведь ты даже понятия не имела, что он научился ходить задолго до тех восемнадцати месяцев, когда показал свои способности тебе. Ты же даже не заметила, что он просто пытался удержать равновесие, когда был с Люциусом! – Это невозможно! – зашипела Нарцисса. – Если бы он покинул Мэнор, я бы узнала об этом! – Бедняжка, – продолжал издеваться Северус, готовясь послать Сектумсемпру, – ты действительно думаешь, что если запугаешь домашних эльфов, то они станут тебе верны? Сектумсемпра! Это заклинание все же поразило цель – Нарцисса настолько опешила от его слов, что не смогла удержать щитовые чары. Еще трижды Северус посылал свое заклинание, чтобы окончательно убедиться, что она не сможет ему больше навредить, да и исцелить ее никто не сумеет. Как он и хотел, она умрет в муках. А потом, быстро приблизившись, мужчина схватил выпавшую из рук Нарциссы палочку и без колебаний сломал ее. – Люциус всегда был моим, – заявил он, недобро улыбаясь. – И пусть ему пришлось заделать тебе ребенка, он все равно вернулся ко мне! Умри же, Нарцисса! Гореть тебе в аду! Когда он только развернулся, чтобы поспешить к Гарри и Волдеморту, то вдруг в ужасе услышал шипящее: – Авада Кедавра! Осознав происходящее, – а ни само заклинание, ни движения палочки Волдеморта сомнений не вызывали, – Северус испуганно вскрикнул: – Гарри! Вот только поделать сейчас он ничего не мог, тем более зная, что Гарри не нужны напоминания. Ведь все, что следовало, было сказано еще до выхода из замка. И послышалось ответное заклинание, произнесенное вполголоса: – Экспеллиармус! Мужчина яростно впился зубами в собственную губу, видя, что золотой купол с громким треском накрыл двух поединщиков, как только встретились лучи заклинаний. Сейчас оставалось только ждать, не имея ни малейшей возможности узнать о том, о чем говорят сейчас под этим куполом оба волшебника, или же они не разговаривают вовсе... Гарри крепче сжал палочку, отметив, что до сих пор слова Северуса подтверждались. Парень понимал, что сейчас он может полагаться только на себя. Все остальные бессильны, как и Пожиратели на кладбище за два года до этого времени. – Это невозможно, – выдохнул Волдеморт, кажущийся немного испуганным. – Невозможно? – чуть слышно прошептал Гарри. – Почему же, Том? Ты ведь знал, что наши палочки уже соединялись. Или же твоя старость заставила тебя обо всем забыть? – Мерзкий сопляк! Как ты смеешь даже сейчас насмехаться? Ты что, думаешь, что я сохранил ту палочку, которая могла напомнить мне о твоем существовании?! – А тогда как объяснишь случившееся сейчас? – деланно удивился Гарри. Они разговаривали, но при этом продолжали свой поединок силы воли. Маленькие золотистые шарики один за другим появлялись в месте, где столкнулись лучи заклинаний. И хотя они подрагивали на луче, соединившим обе палочки, но пока не двигались ни в какую сторону. Хотя Волдеморт не ответил, Гарри позволил себе улыбнуться и насмешливо сказал, изображая сочувствие: – Ну же, Том, ты ведь не хочешь сказать мне, что не знаешь, как волшебная палочка выбирает себе хозяина? Выведенный из себя, переполненный яростью из-за того, что не в силах победить этого мальчишку, Волдеморт сквозь зубы процедил: – Все это вздор и ерунда! Палочка повинуется тому, у кого оказалась в руках! Гарри с иронией улыбнулся. Значит, Волдеморт так и не потрудился досконально разобраться в вопросе. А вот ему Северус быстро объяснил, на что сделал свою последнюю ставку Дамблдор, чьи действия и вызвали появление этого светящего купола. Палочка, оказавшаяся сейчас в руках Волдеморта, не была сестрой палочки Гарри, потому что темный маг похитил палочку Дамблдора из его могилы. Предположительно убивающее заклинание должно было сразить Гарри. – Так почему же я все еще жив, Том? – почти мурлыкал Гарри. – Почему же снова появился этот золотистый купол, если сейчас у нас в руках не палочки-сестры? – Это не важно, – бросил нахмурившийся Волдеморт, щуря глаза от стараний удержать золотистые шарики на расстоянии от себя. – Не важно? Если бы ты знал, Том... Если бы вместо того, чтобы пытать Оливандера, что ты естественно сделал, ты бы просто поговорил с ним, задав несколько вопросов... – Мне не нужно задавать вопросов, чтобы уничтожить тебя, Поттер! Ты уже мертв! Мертв! Гарри чувствовал, как золотистые шарики медленно смещались к нему. Вот только и у него самого уверенности в себе хватало. Ему следовало довериться Дамблдору. И Северусу. Северус несколько раз повторил, что волшебная палочка Дамблдора навредить ему не сможет, если он обезоружит не ожидающего этого Драко до последней, решающей схватки. Почему? Потому что именно Драко, а не Северус сейчас был настоящим хозяином этой палочки. Потому что именно Драко обезоружил профессора Дамблдора на Астрономической башне до того, как Северус убил его. И поскольку Гарри сейчас обезоружил Драко, то именно он становился владельцем этой палочки. А сама палочка никогда не повернется против своего законного владельца. Гарри почерпнул дополнительной силы в этой уверенности. Да, если нужно пожертвовать собой, чтобы умер и Волдеморт, то он готов. Все равно нужно избавить мир от этой мерзости. Провиденье даровало ему Северуса и Люциуса. Так заманчиво было бороться за свое собственное счастье, оказавшееся так близко. И неважно, что еще один простой Экспеллиармус, брошенный в темного мага мог позволить сбежать... Вот только на самом деле выбора-то все равно не было. Он должен был позволить золотистым шарикам скользить к себе и ждать. Ждать, чтобы посмотреть, что сейчас произойдет... Люциус в ужасе видел, что на этот раз золотистые шарики направились к Гарри. А он даже в крике не мог излить своей тревоги и тоски. Его просто заморозила чудовищность происходящего. Ведь сейчас ему приходилось просто смотреть, как его юный партнер погибнет! Северус безостановочно вспоминал слова Дамблдора: «Моя палочка никогда не навредит Гарри, потому что он к тому времени окажется ее владельцем». Мерлин... Что же делать, если сейчас он лишится и Гарри, и Люциуса? Северус знал, что его вейла не выживет после смерти одного из своих партнеров. Слишком уж велика боль от разрыва связи. Драко едва стоял на ногах, истратив все силы на поддержку Гарри. И хотел бы он закричать, требуя не сдаваться, бороться, но, к сожалению, именно он точно знал, что за заклинания и в каком количестве поразили тело гриффиндорца менее чем за два часа. Он знал, что у Гарри с лихвой хватало и воли, и мужества, но он прекрасно понимал, что в какой-то миг тело все же начнет сдавать. Драко не хотел смотреть на своего отца. А ведь он осознавал, что если Гарри погибнет, то умрет и папа. Ремус лежал на земле, его нога все же не выдержала последней схватки против Беллатрикс. Пожирательницу в конце концов поразил неиствовавший Невилл. Оборотень сейчас только и мог что затаить дыхание и думать, что если Гарри уцелеет, то это будет поистине чудом. И надеяться на это чудо. Рон, Гермиона и Невилл в ужасе смотрели на происходящее. Видели они зеленую вспышку, заметили луч ответного заклинания Гарри. Инстинктивно они понимали, что если золотистые шарики коснутся палочки Гарри, то в него отправится второе смертельное заклинание в его жизни. И теперь не было больше никого, кто мог пожертвовать собой ради его спасения, и чья жертва оказалась бы настолько действенной. Золотистые шарики коснулись кончика палочки Гарри, и купол как будто просто взорвался, вынуждая всех зрителей отвести взгляды, хотя никто из них и не желал ничего подобного. Как только Люциус сумел, – то есть меньше чем через полсекунды, – он вновь глянул на место, где только что находился купол, окруживший двоих противников. Он увидел, что тела обоих начали медленно падать на землю. Позабыв об осторожности, он кинулся к Гарри, чтобы поймать его, смягчить падение, но все же он был слишком далеко. Громко позвав его, вейла упал на колени рядом с его телом. Северус заставил себя подойти к Волдеморту, не смотря на то, что ему хотелось совсем иного. Темный маг упал, не пытаясь ни замедлить свое падение, а сейчас даже не пытался встать... Палочка дрожала в руке Северуса, когда он из предосторожности нацелил ее на темного мага. Мужчина сдавленно произнес заклинание Люмос. Выражение удивления на лице темного мага заставило сердце зельевара учащенно забиться. Подойдя еще ближе, он протянул подрагивающую руку к горлу своего врага и на несколько секунд прижал пальцы к его шее. Ничего. Он ничего не чувствовал. Волдеморт умер. Гарри. Ради Мерлина, Гарри... Гарри должен быть жив! Он же не мог уступить смертельному заклинанию. Никому не нужно такое подтверждение изъяна в рассуждениях Дамблдора! Люциус не кричал. Люциус просто литанией повторял имя Гарри, сжимая парня в своих объятиях. Драко, уже стоял на коленях рядом с ними, но не решался ничего сделать. Но все же он медленно приближался. Хотя он не хотел знать. Его слишком пугало это знание. Но вот он увидел, как так же дрожащая рука Гермионы легла на шею Гарри. Потянулось невероятно долгое время ожидания, и волшебница недоверчиво прошептала: – Живой... Он жив... Он... ЖИВ! Черт побери, Драко, чего ты ждешь?! Ему нужна помощь! Пульс у него сейчас совсем неритмичный, но он есть! Она замерла, услышав раздавшийся за спиной глухой рык, и испугалась, повернувшись: Ремус, тяжело опираясь на Невилла и Рона, подобрался к ним. Его обычно золотистые глаза залила желтизна. – Повинуйся! – прорычал он. – Лечи! Драко вздрогнул. Нет, страшно ему не было, но голос его доминанта впечатлял. Он приказывал, а Драко только и мог что подчиняться. Он должен был найти в самом себе необходимые силы, чтобы выполнить приказ. – Ты можешь сделать это! Ты можешь мне повиноваться! В этот миг Люциус наконец понял природу связи между своим сыном и Ремусом. В их отношениях не было ничего унижающего Драко. Ремус полностью доминировал и приказывал, но не для собственного удовольствия, он не нуждался в подтверждении собственной исключительности. Нет, все происходило потому, что таковым он был от природы, так же как Драко от природы был создан подчиняться. Такой была сама их суть как волшебных существ. И когда он увидел, как Драко сначала поднял свою голову, а затем и волшебную палочку, стало понятно, что Ремус мог побудить Драко делать такое, о чем никто из остальных людей даже мечтать не мог! Люциус видел, как его сын, хоть и медленнее, чем обычно, наложил на Гарри одно за другим три заклинания. И каждый раз слышался одобрительный рык волка. – Его состояние стабилизировано, – наконец выдохнул Драко. – Спи, – тут же послышалось в ответ. И Драко упал на Гарри, как марионетка, у которой обрезали веревочки. Рон, Гермиона и Невилл затаили дыхание во время этого общения. Когда же они услышали раздавшиеся позади них шаги, то резко развернулись, почти инстинктивно занимая атакующе-защищающую позицию – за их спинами лежали двое пострадавших, которых требовалось защитить. Гермиона почувствовала, как по ее щекам потекли слезы облегчения, когда она узнала мистера и миссис Уизли, а так же профессора МакГонагалл. Они, слишком обеспокоенные, чтобы заговорить, вопросительно смотрели на вскинувшихся подростков. И Рон наконец пробормотал: – Гарри жив. Несмотря на Аваду он жив! Мама! Папа! Он жив! – А Вол... Волдеморт умер, – буркнул Невилл, не менее шокированный этим фактом, как и тем, что сам он тоже выжил. – Но их нужно доставить к мадам Помфри, – добавила еще и Гермиона. И только после этого они пропустили взрослых мимо себя. А тем временем Ремус смог освободить Гарри от веса тела Драко, прижав вейлу к себе, а Люциус и Северус склонились над Гарри. * * * Первое, о чем подумал Гарри, придя в себя, что даже после смерти слышишь слишком много всякой всячины! И вообще, тут даже слишком шумно! – Не может быть и речи, чтобы вы забрали мистера Малфоя! – кричала какая-то женщина. – Это Пожиратель Смерти! Он должен ждать суда в Азкабане! – завизжала другая. Что? Малфой? Азкабан? О нет! Ведь сегодня никто даже говорить об этом не имел права! Ладно, Драко не отдал бы Ремус, но Люциус! Никто не смеет отнимать его сейчас! Он рыкнул и поморщился, пытаясь открыть глаза. И тут же он услышал, как чей-то голос бросил: – Ах! Смотрите! Я же говорила вам, что он скоро очнется! Да могут ли эти проклятые женщины кричать потише? – Гарри! Гарри! – голос, казалось просто вбуравливался в его ухо. – Могли бы вы замолчать? – пробормотал он заплетающимся языком. – Мистер Поттер, как вы себя чувствуете? – заговорил кто-то еще. О, просто великолепно, чудесно! Неужели не понятно?! Он сражался с темным магом, пожертвовал собой, подставившись под смертельное заклинание, только для того, чтобы в загробной жизни ему снова задали этот самый вопрос! Подумать только, мадам Помфри тоже умерла, и именно ее назначили встретить его! Но тут он почувствовал, как его несильно тряхнули за плечо и настойчивый голос (отчего-то до странности похожий на голос Гермионы) сказал ему: – Ну же, Гарри! Приди в себя! Они хотят забрать Люциуса, Северуса и Драко в Азкабан! – Я... жив? – с трудом выговорил он наконец. – Разумеется! – рассердился голос. Ладно. Отлично. Он жив. Значит, услышанные им голоса – голоса таких же живых людей... О Мерлин, что Гермиона только что сказала?! – Почему Люциус и Северус не рядом со мной? – прохрипел он, в то время как чья-то добрая рука водрузила ему на нос очки. – Эти подлые Пожиратели Смерти не должны быть здесь! – снова завизжал чей-то гнусавый голос. – Им место в Азкабане! Нет, это же настоящий кошмар! Ведь Амбридж не могла вернуться в Хогвартс, чтобы портить ему жизнь?! Вот только некто в розовом, торчавший у изножья его кровати, заставлял отбросить всякие сомнения. – Уведите их! – провизжала она снова. – Бесполезно опять слушать всякую чушь от мистера Поттера! Ужасающий рык раздался уже не из горла Гарри, а откуда-то справа. Повернувшись в ту сторону, Гарри увидел лежащего там Ремуса, чьи глаза просто сверкали от ярости. Ощутив, как кто-то двинулся слева, он развернулся уже туда и увидел Люциуса, Северуса и Драко, которых сковали авроры и пытались вывести отсюда. Но когда парень забарахтался в постели, пытаясь найти свою палочку, чтобы остановить авроров, то с изумлением увидел, как Рон, Невилл, Симус, Лаванда и Дин перекрыли выход из больничной палаты, приподняв свои палочки. – Дети, – потребовала Амбридж резким голосом, – не стоит препятствовать правосудию. – Правосудию? – почти выплюнул в ответ Рон. – Смешно слышать такое из вашего рта! Скажите мне, Амбридж, где были вы, когда Волдеморт атаковал замок? – Ломилась в Министерство, чтобы успеть получить хороший пост, – с насмешкой ответила Лаванда. – Как бы там ни было, на поле боя этого существа в розовом никто не видел, – прокомментировал Невилл. – Дети, будьте благоразумны, – попросил аврор, выглядевший многое пережившим, – пропустите нас. – Нет, – резко ответил Рон. – Нет. Ну а вы что вообще думали? Неужели вы считаете, что можете вот так явиться после битвы и решать, кому идти в тюрьму? Вот были ли вы там, чтобы видеть, как они защищали всех студентов? Были ли вы там, видели ли, как они вели бой с Волдемортом и теснили его Пожирателей Смерти? А откуда, по-вашему, до того приходила информация о действиях Темного Лорда и его подчиненных? С неба падала, что ли? – Я здесь представитель Министра, – провизжала Амбридж, – я вам приказываю... – Ну да, дрянной представитель не менее дрянного Министра, – достаточно громко буркнул Симус. – Что бы вы ни говорили, сейчас нет никакого Министра, – вмешалась Гермиона. – Так что до тех пор, пока... Ее прервал глухой стук в дверь, а затем кто-то раскрыл оную, находившуюся прямо за спиной Рона. В палату вошел серьезный Шеклболт, внимательно осмотрел всех присутствующих. За ним следовала профессор МакГонагалл, выражение которой просто не оставляло сомнения, почему ее анимагической формой стала кошка, оставалось только удивляться размером этой кошки. – О, аврор Шеклболт, будьте так любезны... – начала было Амбридж жеманно. – Министр. После его слова на минуту повисло молчание, а затем Шеклболт медленно продолжил: – Отныне я новый Министр, мисс Амбридж. Чем могу вам помочь? Амбридж побледнела, а Гарри почувствовал, как на него нахлынуло облегчение. Шеклболт Министр? А ведь он много чего знает, и в отношение Северуса тоже, но самое главное, он все выслушает, и правильно поймет. – Я требую арестовать этих троих Пожирателей Смерти! – снова взвизгнула Амбридж. Шеклболт медленно повернулся к аврорам, помедлил пару мгновений, а затем торжественно сказал: – Освободите их. Верните им их волшебные палочки. И... – Что?! – опять взвизгнула Амбридж. – Это же Пожиратели Смерти! Я требую, вы слышите, я требую, чтобы... Легкий жест Шеклболта прервал ее тираду. – Эти люди получили метку не по своему желанию. Но прошу так же заметить, что ее больше нет. При этом напоминаю, что в течение пятнадцати лет мы могли успешно сопротивляться Волдеморту благодаря Северусу Снейпу и предоставляемым им сведениям. И сегодня наша победа оказалась возможной благодаря им троим. – Легко говорить это сейчас! Они истязали, губили людей и совершали предумышленные убийства! – А вы, мисс Амбридж? Разве не вы с таким пылом кинулись выполнять последние циркуляры Министерства, касающиеся взятия на учет волшебных палочек согласно чистоте крови их владельцев? Разве вам не хотелось сломать палочки под предлогом того, что рожденные у магглов не имеют права ни на каплю волшебства? Что среди магглов его вообще быть не может? Почти все в палате изумленно вытаращили глаза. – О, поверьте, «Пророк» прекрасно занимался дезинформацией. Уже несколько недель никто не осмеливался раскрыть эту информацию, однако свою работу журналисты все же выполняли! – Я просто исполняла приказы Министерства, – снова взвизгнула Амбридж, принимая вызывающую позу. – Что же, вот вам и последний приказ, как сотруднику Министерства: даже носа не показывайте больше ни в вашем кабинете, ни в самом Министерстве! Вы уволены! А вы забирайте ее и начинайте расследование, как именно она выполняла свою работу! Слушая Кингсли, авроры улыбались. Гриффиндорцы отодвинулись от дверей и не скрывали улыбок, наблюдая, как уводят Амбридж. А Гарри почувствовал, как снова возвращается в беспамятство, уже не понимая, какую панику порождает.