Принятие

Альбус Дамблдор быстрым шагом шел по переходам Хогвартса. На лице его читалось напряжение, брови нахмурились, в глазах обеспокоенность. Глядя на него, сложно было признать в этом нахмуренном старике обычно мягкого и жизнерадостного директора всем известной школы. Он был невероятно встревожен. Его план пошел не так, как задумывалось, и теперь двое ни в чем не повинных молодых людей могли умереть... и мир тогда окажется в страшной опасности! Где допущена ошибка? Ведь до сих пор все шло просто прекрасно! Казалось, удача улыбалась ему. И Малфои удачно пришли к неправильному выводу, и всегда проницательный и дотошный Мастер Зелий отчего-то оказался невероятно невнимательным, и недостаточные знания о магическом мире и живущих в нем существах Гарри сказались... В общем, простые случайности, зато одна складывалась к другой, как детали невероятной головоломки, что и позволило реализовать гениальный план! Но все уткнулось в двоих юных партнеров, из-за них план сейчас мог сорваться. И можно ли исправить положение, не раскрывая истины? Кто знает... А вот и больничное крыло. Дамблдор вошел в палату, где Северус и Крис, он же Сириус, с беспокойством наблюдали за суетящейся вокруг Гарри и Драко мадам Помфри. Оба ученика лежали на постелях, бессознательные, ужасно бледные, но живые. Старик облегченно вздохнул. Он тихо приблизился к взрослым, прося рассказать о случившемся. Они сначала заколебались, а затем Северус решительно рассказал все, из-за чего произошло несчастье. Медиведьма наблюдала за ними укоризненным взглядом. – Как долго длилась остановка сердца у Гарри? – устало поинтересовался старый директор. – Больше четверти часа, Альбус, – грустно ответил Северус. – И как же Поппи запустила его сердце снова? – Это не она. Сердце снова забилось, когда Гарри уложили на постель, чтобы что-то сделать... Старик с сомнением посмотрел на ответившего. Уж он-то легко смог бы объяснить обоим родителям причину остановки сердца юноши, но сообщать им это не стал, по крайней мере, сейчас не время. Но вот возобновление сердечного ритма... Как же это случилось? Теперь-то мальчик с еще большим правом мог носить свое прозвище. К этому времени Альбус Дамблдор смог взять себя в руки и вернуть на лицо безмятежное выражение. Все-таки его план устоял! И не важно, что Сириус тихо сообщил ему: – Поппи сказала, что есть риск возникновения осложнений на головной мозг. – Подождите, пока он очнется, прежде чем беспокоиться, дети мои. Все-таки ситуация сложнее, чем кажется... – И что же такого вы скрыли от нас, Альбус? – тут же вскинулся нервничающий Северус. – Всему свое время... Всему свое время... А как Драко? – Синяк у него на лбу не кажется серьезной травмой, но все же он в коме... Тоже... – Пожалуйста, сообщите мистеру и миссис Малфой... И пусть они прибудут сюда. Юноше понадобится поддержка родных, ведь он чувствует себя преданным вами. – Да, отличнейшая идея, Альбус! Так он сможет быстрее рассказать Люциусу, что я отец Гарри и женат на Сириусе Блэке. И конечно же непременно станет понятно, что я шпион Ордена Феникса! – Чшшш! – взбешенно зашипела медиведьма, посчитав, что они слишком громко говорят. – Драко ничего не скажет, а даже если Люциус и узнает – он в таком же положении, как и ты. Он тоже шпион Ордена. Так что он связан по рукам и ногам. – Альбус, иногда мне кажется, что вы само воплощение вероломства, и я невероятно счастлив, что вы оказались на стороне света... Иначе наш мир уже давным-давно погрузился бы во тьму. – Спасибо, Северус. Я просто обожаю комплименты! – радостно ответил директор, пытаясь унять тревоги обоих мужчин своим шутливым ответом. Последний раз посмотрев на учеников, лежащих на постелях, старик попрощался и покинул больничное крыло, собираясь у себя в кабинете еще раз обдумать сложившееся положение. * * * Безо всяких изменений пролетели три дня. Гарри и Драко по-прежнему оставались в коме. Альбус Дамблдор снова спешил по переходам замка. Он только что получил от мадам Помфри сообщение. Что-то изменилось, и она требовала его срочного прихода. Он вбежал в больничное крыло и безо всяких лишних разговоров спросил у медиведьмы, обеспокоено глянув на гриффиндорца: – Гарри очнулся? – Нет, Драко. Он развернулся к постели слизеринца. Юноша сидел на кровати, скрестив ноги по-турецки. Его мать устроилась рядом с ним, держа его за руку, а отец разъяренно метался перед постелью. Едва он услышал вопрос Дамблдора, как сразу же взорвался: – О конечно, занимаемся только Избранным! Ничего такого страшного, что гадкий мелкий слизеринец не приходит в себя. Какая жалость для вас, Дамблдор! Мой сын очнулся, но не благодаря вашим заботам! Наверняка стоит подать на вас в суд за халатность! – Вы странно толкуете мои действия и слова, мистер Малфой... Судьба вашего сына меня конечно же интересует, но если что-либо случится с Гарри, то пострадают все... И Драко тоже, ведь в конечном итоге он окажется в руках Фенрира Грейбека. – Не обращайте внимания на наш гнев, директор, – дипломатично вмешалась Нарцисса. – Нам просто хотелось бы, чтобы наш сын очнулся полностью... Дамблдор нахмурился и присмотрелся к очнувшемуся блондину. Вроде бы все нормально, вот только чересчур много возбуждения и восхищения у него в глазах. Заметив, что на него все обратили внимание, юноша с энтузиазмом закричал: – Здгастуйте, Дед Могоз! – Ах... – ответил самый яркий из директоров Хогвартса, упав на ближайшее свободное место. – Теперь вы понимаете, почему мы хотим, чтобы сознание Драко полностью проснулось... – вздохнула Нарцисса. – Но мама, я же полностью пгоснулся! Смотги – мои глаза откгыты! Совсем-совсем откгыты! – настаивал блондин, указывая на свои глаза пальцем. – Но Гайи, почему он спит? – Он очень устал. Ему нужно позволить поспать... – тихо ответила мать. – Каков возраст его разума? – спросил директор, повернувшись к медиведьме. – Три года... Возможно четыре... Это регрессия, вызванная психологическим шоком, на который наложилась травма от осознания произошедшего с его партнером несчастного случая, – сообщила Поппи. – Понятно... Вот так проблема! Пока никто не успел остановить, Драко вскочил и уселся на колени директора. – Можно сейчас попгосить подагки, Дед Могоз? Пожааалуйста! – ангельски улыбнулся блондин. – Конечно, мальчик мой, – ответил Дамблдор, легко включаясь в игру. – Я хочу настоящую метлу, мааенького пони и много шоколадных лягушек! – Кажется, у тебя вполне приемлемые просьбы... – А для Гайи? – Гарри сейчас не может сделать пожелания, Драко. У него сейчас очень долгий сон. – Большое баиньки, как у пгинцесс и пгинцев? – Да, как в историях про принцев и принцесс. – Когда папа мне гассказывает эти истогии, пгинц там будит пгинцессу или пгинца любооовью с поцелуем! Люциус Малфой, снова начавший метаться по палате, застыл и покраснел до корней волос под насмешливым взглядом Нарциссы. Женщина даже прижала ладонь к губам, чтобы не позволить смеху вырваться. Люциус попытался изобразить, что это его не касается, и снова начал ходить туда-сюда по палате. Действительно, просто необходимо, чтобы его сын окончательно пришел в себя! Никто не должен узнать, что когда он был совсем юным, то просто обожал рассказывать своему ребенку истории на ночь... а так же, когда стал постарше тоже... Драко быстро спрыгнул с коленей директора и устремился к постели остающегося в коме юного брюнета. Подбежав, он влез на постель и запечатлел звучный поцелуй на бледных губах своего партнера. Медиведьма вскрикнула: – Мистер Малфой, немедленно покиньте эту постель! В этом случае поцелуй не... Закончить свою фразу она не успела. Под изумленными взглядами всех присутствующих Гарри Поттер открыл глаза. Гриффиндорец не знал, ни где он оказался, ни с кем. И первый, кого он увидел, оказался его очаровательный и совершенно невредимый вейла. Очаровательный? Мда... Быстро осмотревшись по сторонам, он обреченно закрыл глаза. Опять! Больничное крыло! А ведь еще даже первый триместр не закончился! Обидно... Драко высокомерно глянул на медиведьму и бросил ей: – Вот так! Затем он повернулся к Гарри: – Пгивет, мой пгинц, обожаемый и любииимый, единственный мой! – Драко? – Глянь, Гайи. У меня тоже большая бобо, как и у тебя! – с гордостью объявил блондин, указывая на свой лоб, где остался почти незаметный след от удара. – Ой, а твоя бобо уже вылечена! Гарри слишком встревожился странным поведением Драко и не особенно вслушивался в его слова. И, видя это, заговорил Дамблдор: – Наверняка следует кое-что разъяснить, Гарри... С тобой и Драко произошел... несчастный случай. Последние три дня вы находились в коме, очнулись только сегодня. Ты, похоже, полностью пришел в себя, а вот у Драко отмечаются все признаки регрессии. Сейчас возраст его разума три-четыре года, но он сохранил... кое-какие воспоминания... Гарри зажмурился. И он еще надеялся, что этот год окажется нормальным! Такое невезение еще поискать! Вдруг он почувствовал, как любопытная рука скользнула под одеяло и прошлась по его животу. Запаниковав, он подскочил на кровати и поймал блуждающую конечность. – Что ты делаешь, Драко? – Я ищу гебенка! – Какого ребенка? – испуганно спросил Гарри, уже успев придумать множество самых сомнительных теорий. – Я поцеловал тебя поцелуем любвииии! А мама сказала, что когда папа подагил ей поцелуй любви, они так сделали гебенка любви! МЕНЯ! Эй, мама, правильно? – Драко сразу же потребовал подтверждения у матери. Гарри немедленно покраснел, вторя порозовевшей Нарциссе. Теперь уже Люциус насмешливо смотрел на жену. Что же, месть оказалась сладка! – Ты подтверждаешь, Нарцисса? – с сарказмом поинтересовался мужчина. – Мой ангел, не сейчас, а когда ты станешь большим, тогда возможно, и будет так... – Гайи, а когда мы будем большими, то сделаем поцелуй любви, чтобы получить детей любви? – спросил вейла, невинно глядя в зеленые глаза Гарри, пораженного таким невероятным... удивительным... странным вопросом. Гарри даже не знал, как назвать этот вопрос. И что на него ответить – тоже. – Эммм... Да... Конечно... – едва выдавил он. Драко довольно прижался к нему, обхватив обеими руками. Теперь Гарри точно знал, что всегда может оказаться хуже, чем совсем недавно казалось. – Мистер Малфой, вам нужно вернуться в свою постель. Мне нужно осмотреть мистера Поттера. – Нет! – тут же ответил блондин некрасивой злой женщине в белом. – Думаю, на этот раз можно сделать исключение, Поппи, – вмешался директор, в голове которого уже сложился очередной план. – Ладно, Альбус, но я хочу, чтобы остальные вышли! Наконец медиведьма осталась наедине с юными партнерами. – Мистер Поттер, поднимите, пожалуйста, верх своей пижамы. Гарри едва удалось выполнить ее просьбу из-за так и не выпустившего его Драко. – Гайи... У тебя на спине большая-большая бобо... Ты много падал? – Эээ... Да, правильно, я часто падал с метлы. – Надо быть остогожней. Папа говогит, что в воздухе надо дегжаться сильно-сильно! И ты тоже так должен делать. – Обещаю, так и будет... Мадам Помфри продолжала накладывать свои диагностические заклинания. Но у Мальчика-Который-Выжил не обнаружилось ничего, кроме усталости. – Этим вечером вы сможете покинуть больничное крыло, но если появится даже малейшее недомогание, вы непременно должны прийти ко мне! Понятно? – Да, мадам Помфри! – А еще мистеру Малфою не помешало бы вернуться на свою постель... – Нет! – тут же категорически ответил блондин, недобро сверкнув глазами на женщину. – Что же... Я освобожу ему место рядом со мной... Недовольная медиведьма наконец-то позволила взрослым вернуться в палату молодых людей. Сириус и Северус немедленно поспешили туда. Люциус и Нарцисса тоже не слишком от них отстали. – Гарри, как ты? – Думаю, нормально... – Ты нас очень напугал, сын мой... Драко внимательно смотрел на Северуса. – Дядя Севи, ты папа Гайи? Мастер Зелий заколебался. Как отреагирует его крестник сейчас? За спиной Северуса презрительно фыркнул Люциус. – Да, мой маленький дракон. – Папа! Мама! У Гайи тоже есть папа! Даже два! – Знаю, Драко. Знаю. Впрочем, Северус, нам нужно будет поговорить... – Да, Люциус, нужно... Медиведьма доставила своим пациентам подносы с едой. Наконец-то ей удалось добиться успеха, и вейла, надувшись, вернулся на свою кровать. – Не хочу есть! – Ангел мой, тебе нужно покушать, если ты хочешь, чтобы твои силы восстановились. – Тогда пусть папа сделает мне змею из лоши... из вий... из вилок и ложек! Знаешь, Гайи, папа действительно хогошо делает змей! – с гордостью заявил Драко, не обращая внимания на подавленный вид своего отца. – Даже не сомневаюсь в этом! – ответил гриффиндорец, со злостью глядя на Пожирателя Смерти. И с каждой ложкой картофельного пюре на столовых приборах, по-змеиному извивавшихся до тех пор, пока не касались губ Драко, Люциус раз за разом повторял мольбу о том, как ему хочется, чтобы к сыну вернулся здравый разум. А остальные взрослые только потешались над процессом кормления. * * * Гарри вошел в комнату Драко, держа его за руку. Конечно же он мог признать, что случившееся вроде бы даже в чем-то полезно – появилось время подумать, понять недавно осознанные чувства, испытываемые к вейле, принять решения, поразмышлять о том, как добиться прощения за все сотворенное... Даже если Гарри и не хотел навредить, слизеринцу с самого начала этого учебного года пришлось немало вынести... А может быть даже с того момента, как он узнал имена своих потенциальных партнеров. А еще Гарри понравился вредный ангелочек, которым очнулся Драко. Они вместе провели удивительный вечер в больничном крыле, и для гриффиндорца их общение оказалось странным и незабываемым. Особенно когда блондин успешно заставил уступить обоих несгибаемых экс-слизеринцев – Северуса Снейпа и Люциуса Малфоя! А когда ему исполнилось три-четыре года, он был точно таким же? Гарри вспомнил о фотографиях. Наверняка... Если бы ему до начала каникул сказали, что он будет невероятно счастлив от того, что провел вечер с родителями – Северусом Снейпом, его вечной Немезидой, и вроде бы погибшим крестным, а так же с Малфоями, с чьим наследником оказался связан узами вейла-партнер... И произошло это всего лишь за несколько месяцев... В конце концов он все же попросил разрешения покинуть это стерильное, слишком часто посещаемое им место. А поскольку оба юноши к этому времени оказались физически здоровы, мадам Помфри согласилась, только велела Гарри позаботиться о его вейле, из предосторожности изъяв палочку слизеринца. Дамблдор тоже согласился, что пока Драко находится в состоянии регрессии, гриффиндорец должен помогать ему. А тот и не стал сопротивляться, ведь сейчас для него это оказалось единственным шансом остаться рядом и, когда он снова станет нормальным, поговорить с ним серьезно, постараться улучшить будущие отношения. Иначе Драко вообще мог не позволить приблизиться... Для Драко расставание с родителями оказалось болезненным, даже казалось, что прощальные поцелуи и ласки никак не закончатся, ведь он требовал еще и еще. И в этом Гарри тоже видел свою вину – ведь именно он лишил своего партнера родительского внимания, заставив остаться в одиночестве. Драко прервал его мрачные мысли. – Потти! – закричал он, заглядывая во все тайные и не очень уголки комнаты. Гриффиндорец, насторожившись, вздрогнул. – Потти! – опять закричал Драко. Выскочивший откуда-то котенок гневно зашипел на Гарри, а затем поспешил к своему хозяину и замурлыкал от удовольствия, когда тот стал его гладить. – Мой догогой, любимый котенок! Я так тебя люблю! Мой маааенький Потти! Гарри с гримасой отвращения на лице смотрел, как слизеринец гладит своего... Потти! Он назвал этого мерзкого уличного кота тем самым прозвищем, которым обзывал его самого в прошлом, когда они были врагами! Да, когда он снова станет собой, с ним о многом нужно будет поговорить, в том числе и о его грубостях! – А кто, кто же когмил моего котенка, Гайи? – с беспокойством спросил Драко. – Наверняка домашние эльфы... Никто кроме нас и эльфов не может войти сюда без разрешения. Блондин, успокоившись, кивнул и широко зевнул. – Мы идем баиньки, Гайи? – Ты устал? – Да, сильно... – Тогда иди прими душ, почисти зубы и надень пижаму. – Я не могу один! Ты должен пойти со мной, помочь, как папа! Гриффиндорец ошарашено уставился на своего партнера. Идти в душ с ним? Даже речи быть не может! Драко смотрел на него широко распахнутыми глазами, в которых читалась надежда. Гарри вздохнул и смирился. Но когда он оказался под струями теплой воды вместе с великолепным обнаженным блондином, то наконец осознал истинное значение выражения «ирония судьбы». У него в течение нескольких недель была возможность прикасаться к своему вейле, стоило только захотеть, но тогда он к этому не стремился. А вот сейчас, под душем, он что угодно отдал бы, чтобы получить возможность чувственно ласкать это прекрасное тело... Но, к сожалению, учитывая возраст разума блондина, это оказалось бы педофилией... В результате он должен был целомудренно вымыть его, вытереть полотенцем, помочь надеть пижаму, уложить его спать, и сам чопорно улечься рядом. Да, наверняка таково его наказание за то, что оказался не в состоянии за придуманной им самим личностью разглядеть истинного Драко. Пришел его черед ждать и надеяться. На кровать запрыгнул котенок и свернулся в клубок на подушке у головы своего хозяина, а вот сам блондин никак не мог успокоиться. – Что такое, Драко? – Я хочу моего Дракки, – со слезами в голосе отозвался тот. – И кто же твой Дракки? – Моя иггушка! – вздохнул он. – Что же, где я могу найти его? – спросил брюнет. Ему тут же вспомнились слова Гермионы: «Он был ребенком, играл, плакал, желал ласки... И конечно же у него была любимая плюшевая игрушка, сейчас наверняка спрятанная где-то в недрах сундука, чтобы никто не знал о ней, не знал, что он не может с ней окончательно расстаться». Гарри встал и пошел к сундуку Драко. И почти на самом дне он нашел хорошо спрятанную местами потертую плюшевую игрушку, белого дракончика. У дракончика не хватало одного глаза, а язык жалобно свисал набок. – Мой Дракки! – счастливо закричал блондин, увидев в руках Гарри игрушку. Гарри протянул ее владельцу. Блондин тут же прижал дракончика к себе. Неужели Гермиона действительно всегда права? Или же в этой догадке ей невероятно повезло попасть прямо в точку? Усталый гриффиндорец погасил свет и лег в постель. Драко тут же прижался к нему. – Спокойной ночи, мой пгинц... – прошептал он. – Спи спокойно, ангел мой! – ответил Гарри, целуя его в лоб. Он сам не заметил, как заснул, и сон к нему пришел спокойный, глубокий... В последнее время он редко погружался в такой сон без помощи зелья... Или без массажа... * * * Кабинет директора Хогвартса Северус Снейп не отводил взгляда от сидящего за своим столом директора... Старый хитрец что-то скрывал от него. Но вот что? Вспомнилось произошедшее в больничном крыле за три дня до нынешнего момента... Никогда ранее он не видел своего оптимистичного и жизнерадостного директора таким сердитым и расстроенным. Он испугался, что может лишиться Гарри, встревожился, что его главное оружие против Темного Лорда сломалось? Предположение кажется правдоподобным... Но вот предчувствие просто вопило, запрещая полагаться на первое же правдоподобное объяснение. Что-то тут явно не так. – Альбус, сердце Гарри остановилось более чем на пятнадцать минут, а он очнулся, и осложнений у него не оказалось... Но для волшебника его силы и сама остановка сердца, и такой результат ее – нечто невероятное! Надеюсь, вы не скрываете от нас ничего, могущего объяснить такое явление! – Северус, уверяю, тебе нечего опасаться. Дела идут лучше, чем ожидалось, и несчастный случай позволит Гарри по-настоящему заботиться о Драко, позволит мальчикам сблизиться и сейчас, и когда Драко окончательно придет в себя. Директор улыбался. Его новый план, направленный на сближение двух молодых людей, был просто гениальным! Мужчина, сидящий напротив, вздохнул. – Он никогда не простит меня... Я ведь не рассказал ему, что связан с Сириусом Блэком, а так же что усыновил Гарри... но может быть в один прекрасный день он поймет... – Мы живем в эпоху великих перемен, мой мальчик. Многое меняется, и люди тоже... Ты сам прекрасно помнишь, что произошло этим летом! Уверен, все будет в порядке, твой крестник все поймет, когда выздоровеет... – Интересно, когда я получу привилегию просто поговорить с вами, так, чтобы любое ваше высказывание не просилось в список прорицаний? – Северус, мне нечего утаивать за туманными фразами, – ответил старый манипулятор, но глаза его хитро блестели. – Я просто старался тебя немного подбодрить в это сложное время. Мастер зелий молча встал и вышел из кабинета. Он все равно узнает, что скрыл от него старик! * * * На следующее утро, слишком рано для Мальчика-Который-Выжил... – Гайи, хватит баиньки! Нужно вставать и идти в школу! Гарри совсем не хотелось лишаться такого редкого ощущения благополучия. Но тут два пальца раздвинули ему веки левого глаза. – Гайи! Вста-вай! Два серо-голубых глаза оказались невероятно близко от лица гриффиндорца. Гарри так резко шарахнулся в сторону, что попросту рухнул с кровати. Впавший в детство вейла весело рассмеялся. С пола Гарри поднимался, тихо ворча себе под нос. Ему снился такой прекрасный сон, и тем мучительнее оказалось подобное пробуждение. Они направились в ванную, что для Гарри стало не меньшей мукой, чем пробуждение. Что поделаешь! Гарри по-прежнему оставался в полной уверенности, что заслужил наказание! Но как же было трудно! И как только Драко снова станет собой, гриффиндорец хотел бы напомнить ему о разговоре под ивой и непременно попросить прощения... И он просто жаждал начать настоящие любовные отношения со своим вейлой! А так же хотелось наконец узнать, каков настоящий Драко Малфой, надеясь, что он действительно тот ласковый юноша, делавший ему невероятный массаж, нежно целовавший его у озера... Хотелось уверенности, что это не очередная его маска. Гарри потряс головой, отгоняя и пугающие, и вызывающие возбуждение мысли. Сейчас ему следует позаботиться об этом ребенке, оказавшемся в теле юноши. Собираясь на завтрак в Большой Зал, Драко схватил своего дракончика. Даже подумать было нельзя, чтобы он вышел отсюда с игрушкой. Конечно же потом, когда слизеринец придет в себя и они помирятся, над подобным эпизодом можно будет посмеяться, но сейчас, если он допустит подобное, его родители живьем снимут с него кожу. А Малфои присоединятся! – Драко, ты не можешь взять Дракки с собой. Оставь его здесь, – резковато приказал он. Глаза Драко тут же наполнились слезами, губы задрожали. – Нет, нет, ангел мой! Пойми, так надо, ведь Дракки следил за тем, чтобы ты спокойно спал ночью, теперь он тоже должен поспать, ведь следующей ночью он снова должен будет хранить твой сон... А сейчас ты обними его и поцелуй. И, если хочешь, возьми с собой Потти. Ты даже можешь сам покормить его. Ну как, хочешь? Слезы Драко мгновенно высохли. Он пришел в восторг от разрешения взять с собой котенка. Да и сам Гарри был доволен своей идеей. Вот только не помешало бы кому-нибудь напомнить несчастному, что большинство его светлых идей выходили ему боком. К сожалению, предупреждения оказалось сделать некому, и нашему бравому гриффиндорцу снова пришлось брать на себя ответственность за свои слова и действия. Опыт прошлого так и не пошел впрок. Взяв Драко за доверчиво протянутую руку, он повел его на завтрак в Большой Зал. * * * Всего десять секунд миновало с момента, как он сел за гриффиндорский стол, а неприятности уже начались. – Что это за уродливый котенок, Малфой? – спросил Симус, глядя на взъерошенного котенка, возмущенно шипевшего на всех с такой яростью, как будто от этого зависела его жизнь. – Так, оставьте его все в покое! – тут же вмешался Гарри, в котором взыграла жажда защищать Драко. Добавить что-то еще он просто не успел – заговорил директор. – Доброе утро, мои дорогие ученики. Я хотел бы сделать одно объявление. Не беспокойтесь, долго говорить я не стану. Вы быстро сможете вернуться к вкусной еде. Как вы уже знаете, с вашим товарищем, Драко Малфоем, произошел несчастный случай. Как видите, физически он уже в полном порядке. К сожалению, у него сейчас небольшая психическая регрессия. Так что прошу вас обратить на это внимание и вести себя с ним так, как если перед вами оказался маленький ребенок... Благодарю за внимание и желаю вам приятного аппетита. Сразу же после слов директора все присутствующие в Зале загомонили. – Гайи, пожалуйста... – заговорил Драко, состроив самую милую гримаску, заставлявшую пойти ему на встречу в любой просьбе не только его родителей, но и его крестного. – Да, ангел? – Можно мне сходить к моим дгузьям? – К ужасным слизеринцам? – вмешался Рон. – Они не ужасные! Это МОИ друзья! – рассержено ответил блондин. – Рон, прошу тебя... Он даже не понимает, что ты подразумеваешь. Он сейчас слишком маленький! – Гайи? – продолжал настаивать ангелочек-манипулятор. – Ладно, но не забудь хорошо позавтракать. – Да! Конечно! Драко подхватил своего котенка и побежал к слизеринскому столу. Гарри насторожено проводил его взглядом. За столом Зелено-Серебряных взвыли от восторга. Сейчас этот стол оказался шумнее, чем стол их вечных врагов. – Пгивет, дгузья! – весело воскликнул Драко. – Здравствуй, Драко. Винсент и Грегори подвинулись, давая ему место между собой, как и раньше. – У тебя очень... милый... котенок, Драко, – осторожно заговорила Миллисент. – Это мой котенок. Но я знаю, что он гадкий, вечно гастгепаный и не забавный! Потому я назвал его Потти, как и Гайи! Но все-таки он милый и я его люблю! – громко, на весь Зал, сообщил Драко. Все, кроме Гарри, рассмеялись. А сам Гарри при этих словах поперхнулся тыквенным соком. Откашлявшись, он повернулся и окликнул слизеринца: – Драко Малфой! – Но это же пгавда! Тебя я тоже люблю! – немедленно начал оправдываться тот, неистово кивая головой, неправильно поняв возмущение Гарри. Гарри, обезоруженный такой чистосердечной непосредственностью, не смог его ругать. Прикусив губу, он снова взялся за свой завтрак, не обращая внимания на насмешки своих товарищей. «Похоже, нужно прекратить думать, что у меня могут возникнуть какие-либо гениальные идеи! Хлопот будет меньше!» – решил он сам для себя. За начавшимся за слизеринским столом весельем никто так и не заметил, что Драко, подкармливая кусочками колбасы своего котенка, сам ничего так и не съел. * * * Едва забравшись в душный кабинет Прорицаний, Драко сначала восторженно завертел головой, о потом побежал рассматривать поразившие его вещи поближе. – Ооо! Глянь, Гайи! Какой кгасивый мячик! Вмешаться Гарри не успел, а непонимающий блондин уже бросил «кгасивый мячик» на пол, чтобы его котенок тоже мог поиграть с ним. Хрустальный шар не выдержал такого обращения и разбился прямо у ног немедленно расплакавшегося Драко. Его котенок, мяукнув от страха, уцепился за брюки юноши. Гарри вздохнул. «Если же моя великая идея продолжает вертеться в голове, то стоит непременно обратиться за советом к Гермионе, отцу или папе... К кому угодно, даже к Рону, но только не поддаваться желанию реализовать ее!» – О Моргана великая! Какая трагедия! Разбить хрустальный шар – к большому несчастью! – трагически вскрикнула только что вошедшая Сивилла Трелони. Она упала на пуф и прижала руку ко лбу в знак великого страдания. Чуть успокоившийся Драко, приняв самый ангельский вид, приблизился к ней и решительно сел ей на колени. – Я не нагочно, пгелестная леди... – промурлыкал светловолосый манипулятор. Притворщик против притворщицы... Гарри глазам своим не верил. Сивилла Трелони сначала удивилась, а потом восхищенно глянула на юношу. Небольшой комплимент, улыбка – и все переменилось. – О, так это с тобой, малыш, произошел тот ужасный несчастный случай... Тогда ничего страшного, маленький мой! У меня еще много хрустальных шаров. Одним меньше – не велика разница! «О да! Только что намечалась трагедия века, а теперь...» – с презрением подумал Гарри. – Что ты, пгелестная леди! Мне таааак жаааль! Папа купит тебе еще, намного кгасивее! – заявил широко улыбающийся Драко. – Не стоит, мой маленький ангелочек! – У тебя кгасивые бгаслеты! – заметил «маленький ангелочек», не обращая внимания на унылые взгляды учеников. – Так возьми их! Можешь поиграть с ними! Все ошеломленно застыли. Трелони глянула на них и отослала всех гадать на кофейной гуще, велев записать предсказания. Сама же она предпочла беседовать с Драко, который радовался, ведь ему удалось найти кого-то, уступавшего его любой прихоти. Еще больше его радовало, что это произошло в таком интересном месте, полном необычных вещей. Сивиллу же очаровала лесть юноши. Она понимала, что он сейчас несколько не в себе, но она помнила высказывание «устами младенцев глаголет истина». А мальчик сказал ей, что она прелестна... – Ооо, какая милая чашка! – Это не чашка, это сосуд для фимиама. – А это что за маленькая палочка? – Гадательный пест для общения с Предками... – У тебя много хогошеньких ожегелий? – Это не ожерелья, а маятники. – А эти кагтинки? – Это карты Таро, чтобы читать будущее. И дальше, и дальше, вопросы-ответы... Гарри радовало одно – в этот день прорицательница не предсказывала ему никаких ужасных и мучительных смертей. Она сейчас играла в няню... Было заметно: и Драко очарован, и Сивилла радовалась, что нашелся хоть кто-то, восторженно внимающий ее словам. Другие же ученики посматривали на странную парочку наполовину удивленно, наполовину озадачено. Рон склонился к Гарри и прошептал: – Прошу тебя, Гарри... Когда Малфой снова станет собой, разреши мне рассказать ему, что он сидел на коленях у Трелони, говорил ей, что она прелестна и с восторгом впитывал каждое ее слово... Пожалуйста! Пожалуйста! Гарри улыбнулся. Почему бы и не позволить такую маленькую радость. Тем более что Драко все равно об этом расскажут, если он сам помнить не будет. И он кивнул. – Спасибо! Ты настоящий друг! – Думаю, ему много о чем можно будет рассказать, если посмотреть, как он сейчас себя ведет, – горько вздохнула Гермиона, глядя, как Драко играет в призрака с помощью шали профессора Прорицаний под добродушным взглядом женщины. Урок прошел быстрее, оживленный болтовней слизеринца, обычно презиравшего этот предмет и называвшего его «невыносимым обманом». Хотя Гарри все равно весь извелся в ожидании завершения урока. Одно только радовало – смерти сегодня ему так и не предсказали. * * * Следующим уроком оказался Уход за Магическими Существами. Драко на ангелочка больше не походил. В блондине проснулась невероятная энергичность, и теперь он бегал туда-сюда, желая увидеть всех интересных и прекрасных зверей, имеющихся у Рубеуса Хагрида. Гарри никак не удавалось унять чрезмерную активность жизнерадостного вейлы. – Гайи, глянь, кошечки! Как мой Потти! – Нет, Драко, это не кошки. Они слишком большие. – Драко почти прав, Гарри. Это книззлы. Кто может рассказать мне о них? – вмешался Хагрид. Первой, как всегда, подняла руку Гермиона. – Гермиона? – Это очень умные существа из семейства кошачьих. У них очень густой мех, большие уши и хвост, напоминающий львиный. Они способны обнаруживать недобрых или подозрительных лиц. Если книззл приходит к волшебнику или волшебнице, то он становится прекрасным домашним животным или фамилиаром. Да, кстати, мой Живоглот – полукниззл. – И моя миссис Норрис тоже, мисс Грэйнджер. Именно поэтому она всегда находит мелких хулиганов, бродящих по ночам по Хогвартсу, – заявил кислый голос из-за спин учеников. Ученики вздрогнули, поняв, что не заметили подошедшего завхоза со своей кошкой, которую он непонятно как нашел. Драко подбежал к сварливому старику, с энтузиазмом и гордостью воскликнув: – Это мама Потти! Она не пгопала! У нее был гебенок, мой маааенький котенок, Потти! Затем, осознав, что действует невежливо, он с улыбкой добавил: – Здгавствуйте, мистег хганитель замка! Завхоз в ответ на такое обращение едва вымучил улыбку, и на мгновение его глаза потеряли свою суровость. Рон шепнул Гарри: – Теперь я понимаю, откуда взялся котенок. – У вас есть что сказать, мистер Уизли? – прошипел Филч. – Нет, мистер Филч! Я просто сказал Гарри, что именно в этом и была причина исчезновения вашей питомицы, а не из-за него, хотя вы и обвинили его в этом в первый учебный день! Гарри удивленно посмотрел на своего друга. Тот сейчас явно пытался применить слизеринскую тактику. Завхоз заколебался, пробурчал себе что-то под нос и отправился восвояси, так и не сказав больше ничего. – До свиданья, милый мистег! До свиданья, мама Потти! – закричал Драко, махая рукой в знак прощания. – Рон! – Но это же правда, Гермиона! Он должен был извиниться! – Я просто хотела тебе сказать, что ты правильно сделал, когда заявил ему это. Ты был великолепен! Рыжик покраснел от такого неожиданного комплимента. А немного огорченный Хагрид сказал: – Я поблагодарю мистера Филча, что он пришел... даже когда у него мало времени... Но мы продолжим наше занятие о книззлах... Урок продолжался безо всяких неприятностей, пока Драко своими слезами не прервал его. – Что случилось? – терпеливо спросил Гарри. – Я хочу есть... – пожаловался блондин, глядя на него глазами, полными слез. – Разве я не говорил тебе хорошо позавтракать? – поинтересовался Гарри. – Я забыл... – всхлипнув, признал голодающий. – Может быть у кого-нибудь есть хоть что-то съедобное? – с надеждой поинтересовался Избранный. Все молчали. Хотя... – Гарри, у меня с собой есть один из моих бисквитов, – гордо сообщил Хагрид. – О... Драко не стал ждать, пока будет сказано еще что-то, поспешив схватить то, что протягивал ему профессор. Вежливо поблагодарив, он уселся на камень и с видимым удовольствием начал грызть презент. Троица гриффиндорцев растеряно смотрела на него. Пару раз попробовав выпечку Хагрида, они уже знали – повезло, если зубы выдержали ее твердость. – Гарри? – Да, Рон? – Ты не можешь позволить ему съесть это! – Он перестал плакать, не капризничает, да и занятие окончится еще до того, как он съест хотя бы половину. Так неужели я стану жаловаться? – ответил Гарри. – Если он не сломает зубы, так намертво забьет желудок! – Окажись у бисквитов Хагрида такой результат, и я стану вручать тебе их перед каждым уроком. Это помешает тебе болтать, да и твой желудок перестанет бурчать от голода уже через час после еды! – отрезала Гермиона. Вот и конец похвалам, очнулась прилежная ученица, беспокоящаяся о занятиях. Гарри старательно сдерживал смех, пытаясь не смотреть на дующегося Рона. И до самого конца урока никто не слышал ни Драко, ни Рона. * * * Вторая половина дня, урок Истории Магии, преподаваемый профессором Биннсом Гарри с нежностью наблюдал за рисующим Драко. Во время обеда он сам проследил, чтобы Драко хорошо покушал, не желая очередной истерики. Их профессор-призрак как обычно читал свою лекцию, стоя рядом с Драко. Гарри казалось, что он благожелательно смотрел на слизеринца. Даже странно, обычно эта сущность никогда не проявляла ни малейшего чувства. Ни разу за все годы обучения Гарри в Хогвартсе. Драко поднял свой лист и показал его профессору, а тот улыбнулся и подмигнул юноше. Гарри вздрогнул и толкнул Рона локтем, вырывая его из дремоты. Тот вопросительно глянул на друга. Гарри глазами указал на профессора, все еще улыбающегося рисунку. Оба гриффиндорца почти легли на парту, стараясь рассмотреть, что же такого нарисовал вейла. Три ужасных тролля на поле боя, но... У чудищ были лица Рона, Гермионы и Гарри. Да, теперь Гарри смотрел на Драко не так нежно. – Смотри-ка, Гарри, он смог покорить вечно индифферентного профессора Биннса, и тот смеется над нами вместе с ним... – яростно шептал рыжий. А тем временем Драко заснул на своем столе. Сказались и утренняя взбудораженность, и вкусная еда, и слишком юный возраст его разума. Ведь сейчас подошло время привычного для детей дневного сна... А преподаватель Истории Магии стал говорить тише, убаюкивая своего любимого ученика. – Мерлин, Гарри, если он продолжит, я рухну в глубочайшую кому! – Знаю, знаю, Рон... Посмотри, даже Миона с трудом держится... Действительно, Гермиона уже не так яростно строчила в своем пергаменте, ее веки становились все тяжелее и тяжелее... И ко всеобщему сожалению, никто не мог сказать, когда окончился урок. * * * В воздухе над квиддичным полем Гарри летел, и Драко, прильнувший к нему, восторгался от того, что оказался так высоко. Он так хотел полетать на метле, что гриффиндорец не сумел отказать... особенно когда блондин, прося, кокетливо одарил его «поцелуем любви». Смутившись, Гарри все же уступил. И вот теперь, высоко в небе, его вейла крепко прижимался к нему. Их полет прервал Эндрю, подлетевший к ним. – Гарри... – Эндрю? Тренировка ведь уже закончилась. – Я хотел поговорить с тобой... – застеснявшись, сказал мальчик. – Что-то случилось? – Нет, просто я давно хотел сказать... Но не знаю, как ты это воспримешь... – Слушаю тебя, – с улыбкой ответил Гарри. – Я рад, что ты принял Драко... потому что... потому что он не будет с... Грейбеком... – Спасибо, Эндрю, но ты же знаешь, я никого бы не бросил во власти этого оборотня! Гарри не ожидал, что мальчик резко покраснеет. – Эндрю? – встревожился Гарри. – Это не... не из-за этого... Ты же не станешь меня ненавидеть, Гарри? Даже если я скажу что-то ужасное? – Нет... Конечно же нет, – ответил парень, еще больше беспокоясь. – Я не хотел, чтобы Драко был с Грейбеком, потому что тогда он останется свободным для того, кто его очень долго любит! – торопливо выпалил Эндрю, как будто стараясь побыстрее избавиться от этой информации. – И для кого же? – с любопытством поинтересовался гриффиндорец. – Для моего отца... – признал юный слизеринец, опуская глаза на рукоять своей метлы, которую он стиснул так крепко, что побелели пальцы. Гарри молчал. Значит, у Эвана Розье слабость к ужасному оборотню? И как же такое случилось? Драко прервал молчание: – Фенгиг хогоший. Он сказал, что любит меня... что даст мне много подагков... и защитит от плохой злой змеи... он даже поцеловал мою ладонь! Гарри испуганно оглянулся на него. А затем в нем проснулось чудовище ревности – вот в чем оказалась причина поведения его вейлы в день, когда случилось нападение на Хогсмид! Он встретил Фенрира, и тот попытался соблазнить его! Нет, оборотень не получит вейлу! Никогда! Драко принадлежит Гарри! – Ты сердишься, Гарри? – спросил Эндрю. – Нет, Эндрю. Мне просто не нравится, что оборотень крутится вокруг моего партнера. – Тебя не шокировали предпочтения моего отца? – Эндрю, взрослые сами выбирают, что их привлекает, а уж в их страстях тем более... – Но ты не выбирал? – Да... Но судьба в случае с вейлами не ошибается, Эндрю... И я рад, что стал партнером Драко... – Ты меня любишь, мой возлюбленный пгинц? – спросил самый заинтересованный в обсуждении. – Да, я очень люблю тебя, мой ангел. – Здогово! – Гарри, а меня? – робко поинтересовался Эндрю. – И тебя тоже! Я тебя обожаю! – ответил Гарри, подняв глаза к небу. А затем он спросил: – А сам ты что думаешь? Я о твоем отце. Мальчик вздохнул. – Он не знает, что я знаю... А сам он... Пока он не пострадал... но Грейбек... в общем, я немного боюсь за него... И за себя тоже... – добавил он шепотом. – Я уверен, твой отец не сделает ничего, могущего повредить тебе. Вроде бы взрослые знают, что делают... Ну, в общем, они в этом уверены... Ты не волнуйся, все наладится... – Спасибо, Гарри. И обеспокоенный Эндрю направил свою метлу вниз. Гарри проследил за его снижением. Потом нужно будет поговорить с ним еще раз, более вдумчиво и серьезно. А пока Гарри возобновил свой полет, радуя Драко виражами. Ему казалось, что сейчас во всем мире остались только они двое. И как же ему было хорошо... Никакая боль, никакое недомогание или пустота в груди не портили впечатление. Должно быть это из-за укрепляющейся связи вейла-партнер... Оглянувшись, он улыбнулся, ловя ответную улыбку блондина. Ничто не могло испортить этот миг радости. Даже две бусинки глаз, с ненавистью следившие за ними из-под куста, расположенного неподалеку от квиддичного поля. * * * В усадьбе Реддлов, резиденции Темного Лорда Эван Розье, стоящий среди Пожирателей Смерти, слушал отчет Питера Петтигрю, описывающего регрессию младшего Малфоя и его сближение с Мальчиком-Который-Выжил. Плохие новости для всех, кроме самого Эвана. Если Поттер сумеет удержать своего вейлу, Фенриру придется отступиться, а для Эвана это окажется идеальным случаем для сближения с оборотнем... Одинокий, несчастный, с раненой гордостью от того, что выбрали не его, он наверняка позволит себя успокоить и будет более склонен ответить положительно на соблазнение... Да, конечно, он отыграется на утешающем... Ну и пусть! Эван все равно отчаянно влюблен в этого ужасного человека. Вот только с тех пор, как он видел его пыл в том тупичке во время атаки на Хогсмид, он мечтал и о нежной стороне этого мужчины... в общем, жаль, если он окажется только утешением... Пожиратель Смерти позволил себе погрузиться в размышления. А если оборотень примет его, то как об этом сообщить сыну? Фенрир Грейбек стал для каждого маленького волшебника кошмаром. Мужчина попытался представить, как будет выглядеть их разговор. Наверное так: – Сын, я должен сообщить тебе, что решил связать свою жизнь с Фенриром Грейбеком... – Но отец... Он же оборотень... Я не хочу, чтобы он покусал вас... Он меня пугает... – Он не станет этого делать, и тебя тоже не покусает... ну... я уверен в этом... – Хорошо, отец, если вы так уверены и если вы счастливы с ним, я согласен стать ему пасынком! Эван глупо улыбался под своей маской Пожирателя, когда по залу пролетел взбудораженный шепот. – Питер, превосссходный план! – прошипел Темный Лорд. – Но есссли ты потерпишшшь неудачу – поплатишшшься жизнью! Иди! Люциуссс, Белатрикссс, Фенрир, вы оссстанетесссь со мной! Какой план? О нет, он ведь не слышал ничего происходящего на этом собрании! Он даже спросить ни о чем не сможет, не прослыв идиотом, мечтающим в самый ответственный момент... Если бы Лорд заметил, то под Круцио помечтать бы явно не удалось! И Эван Розье, находящийся в полном неведении о будущих событиях, покинул собрание. ____________________ 17. Регрессия – защитный механизм, являющийся формой психологического приспособления в ситуации конфликта или тревоги, когда человек бессознательно прибегает к более ранним, менее зрелым и менее адекватным образцам поведения, которые кажутся ему гарантирующими защиту и безопасность