Нелепые мысли

Ах, я должна была солгать, но я горько плакала...

В душе столько же чувств, сколько граней ножа? Да нет, пожалуй, больше. Она в ярости, расстроена и подавлена. А ещё жалела обо всём, что сделала и не сделала… Беке всегда наплевать — к этому можно привыкнуть, с этим можно жить, а можно забыть, наплевав в ответ. — Ты уже купила билеты? — спрашивает она у неё. Эми не смотрит и, складывая вещи в чемодан, отрывисто отвечает: — Нет. Все три года, что они общались, она хваталась за эту дружбу, поддерживала связь, тянулась к подруге, первой шла на примирения. А та? Наверное, благородно отвечала на это, только и всего. Прекратить их общение? Знаете, проще ничего нет в этом мире. Бека отпустит, потому что всегда отпускала, забывала. Какая-то мелкая ссора недостойна её внимания… А если, не дай боже, Эми что-то озвучит, будет сама не права, сама виновата. Кроме того, тебе ещё припишут диагноз — почему ты так себя ведёшь, как бы себя повела и прочее… А что такого? — И где ты будешь до… отъезда? — Сниму комнату в отеле. Их отношения не просто были странными. Они были холодными. Эми хотела быть чаще вместе — перехотела, смирилась. Перестала писать, перестала звонить, перестала показывать, что она как бы есть. Беку это полностью устроило. Более того, она не заметила ни черта; не заметила, что раньше Эми писала через два-три дня, а теперь молчала неделями. Уверенная, что подруге так будет лучше, оставила её в своем мирке и позволила ей приходить, когда та сама хотела. В надежде на что? Наверное, на то, что это оценят. Но Бека становилась лишь холоднее и холоднее. Впрочем, сердце Эми тоже замерзало, а в один прекрасный момент разорвалось, разлетевшись на осколки льда… Кого те заденут — ей всё равно. В жизни столько же разочарований, сколько граней ножа? Нет, пожалуй, больше. Эми обнимает её на прощание, пересекает комнату, затем лестничный пролёт и уходит.