Будешь сниться

      Шелби подходит к окну и резким движением распахивает шторы. В комнату тут же проникает свет теплого летнего дня. Середина июля, солнце на улице жаркое и яркое, но Шелби все равно ежится и обхватывает плечи руками – в каждой из комнат квартиры установлены кондиционеры. При высокой температуре запах лекарств и больного тела был бы слишком невыносим.       Рабара бросает взгляд на часы, висящие на стене, и нервно сглатывает. Обе стрелки почти подходят к двум, а это значит, что до того, как раздастся трель звонка, остаются считанные секунды.       Наверное, Шелби живет только ради этих секунд и этого звонка.       В их небольшой квартирке на окраине Нью-Йорка жизнь течет совершенно иначе. Она в ней зарождается с приходом Шелби с работы, и с ее уходом заканчивается, несмотря на то, что в одной из комнат всегда остается мужчина. Точнее, тень мужчины на кровати, опутанная проводками, окруженная стопочками лекарств и мерным пиканьем кардиографа.       В той комнате хуже всего. Но и каждый миллиметр всех остальных пропитан безнадежностью и ощущением надвигающейся смерти.       Само окружение сдавливает Шелби в своих тисках и не дает вздохнуть, но раз в два дня она видит свет. Раз в два дня к ее мужу на плановый осмотр приходит медсестра. Раз в два дня их квартира оживает.       Шелби снова краешком глаза смотрит на циферблат и чувствует, как ее губы сами собой расплываются в улыбке. В дверь настойчиво звонят.       Рабара отворачивает от окна, скидывает с плеч шаль и быстро выходит из комнаты. Старый бордовый диван, круглобокая тумбочка на низких ножках, небольшой порожек и коричневый ковер на полу коридора. Шелби останавливается перед зеркалом лишь на секунду, машинально поправляет выбившийся локон и подходит к двери.       Слишком привычный и изученный маршрут.       Дрожащими пальцами удается выдвинуть защелку лишь с третьего раза, и она бормочет под нос что-то для самой себя нелестное. А вот ручка поддается на удивление легко, она тянет ее на себя и замирает на мгновение, потерявшись в голубых глазах.       У Шелби две работы, куча долгов, старая кошка и неизлечимо больной муж.       У Алекс широкая улыбка, карьера и вся жизнь впереди.       – Добрый день, Шелби.       Сердце в груди не хочет прислушиваться к разумным доводам и начинает биться быстрее.       – Добрый день, Александра.

***

      – Меня приглашают на стажировку в Англию у доктора Тэннанта, – сегодня не день планового посещения, Алекс приходит специально, чтобы сообщить эту новость. Шелби прикладывает все силы для того, чтобы ее улыбка не померкла.       Она изначально знала, что так будет. Александра и так слишком долго была привязана к этому району, этому городу, этой семье. С такими возможностями ей нужно быть не здесь.       – Это… – Рабара сбивается, но делает вид, что просто поперхнулась водой. – Чудесная новость, Алекс. Вряд ли на всей Земле найдется человек, который хочет этого больше, чем ты, и уж точно не найдется того, кто был бы больше этого достоин…       – Я отказалась.       Что? Слова застают Шелби врасплох, и она сжимает стеклянные бока стакана слишком сильно.       – Я отказалась, – повторяет Даддарио и улыбается.       У Шелби две работы, куча долгов, старая кошка и неизлечимо больной муж.       У Алекс широкая улыбка, карьера и… И одинокая квартира на окраине Нью-Йорка, где она нашла свою жизнь.