Чёрная Спираль

В человеческом обличье этому существу не занимало хитрости, сквозившей в грубоватом голосе. И самодовольства. Беспардонно он опустил руку на залитую семенем талию суккубы ладонь и увлёк к себе, скользя другой по её идеальному животу прямо вниз, входя пальцам в чувственное…   — У меня есть предложение, — рыкнул он на ухо демонессе, приближаясь к ней вплотную и облизывая её мочку. Его голос понизился до вибрирующего шёпота, ухмылка на тонких губах расцвела лишь шире. — Как насчёт того, чтобы трахнуть немного человеческого мясца? По правде, я не привык останавливаться на одной, а ты будешь отличной компанией…   Он услышал, как демоница, с ненасытно-пошлым стоном сведя воедино бедра и охотно отзываясь на беспардонное проникновение чужих пальцев, медленно и словно растягивая порочное удовольствие сглотнула заполнившее рот семя, подвижным языком слизав жемчужные струйки с чувственных губ. Таким языком эта суккуба могла без каких-либо проблем, лишь чуть наклонившись, дотянуться и до собственной женственности…   Эта мысль была… интригующей.   — Как можно ответить отказом на столь щедрое предложение? — наконец, мягко проурчала она, с наслаждением вдыхая мускусный аромат нависшего над ней мужчины и тихонько рассмеявшись, охотно подаваясь навстречу проникающим в неё пальцам. Гибкий хвост чувственно изогнулся за её спиной, когда тёмная ладонь потянулась к паху мужчины. — Я знаю, как можно отыскать нежнейшее, самое белое мясо из тех, что только можно найти в этом городе. Если ты не против определённого… преследования, конечно.   Её изящные пальцы с гладкими коготками дразняще скользнули по щетине Кастера, на дымчато-чёрной коже рук и бёдер вспыхнула сеть бирюзовых прожилок, точно замысловатых узоров и символов. Точно… карта созвездий на полотне небесной тверди. Это свечение и пульсация, пусть завораживающие в своей правильности, скрывали в себе нечто совершенно противоположное, нечто неправильное. Узоры зарябили, искажаясь и скручиваясь в водовороты, вихрящиеся в космическом пространстве червоточины, в умирающие галактики… в спирали.   Суккуба хрипло застонала, прикусив чувственную губу и скользнув ладонью по порывисто вздымающейся груди. Что бы эта развратная тварь ни увидела, это возбудило её сверх всякой меры; он почувствовал, как влага между её бёдер обильно стекала к ягодицам, смешиваясь с его семенем.   — Как ты смотришь, — демоница облизнула губы и мягко, плотоядно улыбнулась, обнажив острые зубки. Бирюзовое свечение, полностью заполнившее склеру глаз, на мгновение обрело насыщенный пунцовый оттенок, — на то, чтобы… отыскать одну прелестнейшую, очаровательную девочку, настоящее солнышко… и трахать её во все щели до тех пор, пока сперма не потечёт из ушей и носа, не говоря уже о прочих отверстиях?   Подавшись вперёд, суккуба медленно провела языком по его шее. Под лаской умелой ладони его естество вновь начало наливаться кровью. Но если тёмная шлюха не лгала, то эту энергию следовало сохранить для чего-то более… интересного.   Мужчина перехватил голову суккубы и впился в её пухлые губы, властно и глубоко целуя свою тёмную любовницу; та не замедлила ответить ему ещё более пошлыми движениями языка, который обтекал и ласкал его язык словно умелая бархатная перчатка. Не стесняясь ощутить и проглотить собственное семя, оборотень дал длиться этой чувственной вакханалии, покусывая до крови губы суккубы и так же резко и внезапно оторвался, широко улыбаясь и демонстрируя ряд белых окровавленных зубов. В его изумрудных глазах плясало безумное пламя. — А ты отличное приобретение! — надсадно рассмеялся он, сжимая упругую ягодицу демонессы; его улыбка стала ещё более бесшабашной. — Я живу ради охоты на сочное мясо. Какое-то можно сожрать, какое-то выдрать и сожрать… но ты… ты просто совершенный инструмент в руках Вирма! На последних словах безумное пламя в его глазах окрасилось фанатичными вихрями, сплетающимися в радужке пульсирующими пылающими спиралями. Ягодице суккубы достался ощутимый влажный шлепок. — Меня зовут Кастер. Назови своё имя, губитель, и отправимся же на охоту! — оскал оборотня ещё больше стал напоминать звериный, а зубы вполне видимо начали удлиняться и заостряться.   Она усмехнулась, расправив белые плечи. Чёрная дымка, покоившаяся на них плащом почти осязаемой тьмы, едва ощутимо дрогнула, когда она подалась вперёд и порывисто впилась в его губы, не смущаясь острых зубов. Кастер почувствовал в своём рту привкус крови — тягучей и порочно-сладкой, крови создания не из этого мира. Это существо действительно было чем-то за гранью — восхитительно развратное, ненасытное и до краёв заполненное скверной.   — Имя? Есть одно. Я столь раз слышала, как оно звучало в их стонах, — демоница сладко потянулась, плотно смежив веки. — Его произносили, когда меня молили остановиться… или продолжить. Его кричали те, кого насиловали и убивали на моих алтарях. Я…   Тёмная ладонь скользнула меж её ног; мазнув собственную влагу и жемчужное семя, суккуба томно слизнула с блестящих когтей вязкие, смешавшиеся один с другим соки, с лёгкостью поднявшись вслед за Кастером. Густые, обильные потоки жидкости, стекающей по её бёдрам, совершенно не помешали ей грациозным, плавным шагом скользнуть по тёмному проулку.   — Зови меня Астарта, могучий охотник, — промурлыкала она, тряхнув серебряными волосами. — Идём же, добыча не ждёт!   И вместе с человеком-зверем, меняющим свой облик буквально на глазах с хрустом меняющихся костей и треском лопающейся кожи, пронзаемой острыми шипами и мехом, они погрузились в хитросплетения этой грязной клоаки, которую смертные звали своим домом. Конечно, он мог взять её с собой в саму Умбру, однако… было интересно понаблюдать за тем, как суккуба справится в случае затруднений.   Она вела скрывающегося оборотня без всяких сомнений в выбранном маршруте, не останавливаясь и на миг, дабы перевести дыхание. Мало что могло позволить этой твари потеряться в этом месте, знай она местоположение искомого… то самое, что она определила с несказанной точностью. Своей неутомимостью она была под стать созданию, что следовало за ней на первых слоях Умбры; столь же неуловимо уходя от взглядов, скрываясь в тенях в своём плаще из первозданной тьмы, она стремилась к той, кого увидела в своём разрушительном пророчестве.   К той, что послужит жертвенным агнцем на алтаре пробужденного демона.   Она привела их к грязному, пускай и довольно солидному зданию, покрытому слоем шелушащейся и облупившейся зелёной краски — одно из тех, чьи этажи росли как ввысь, так и погружались под землю. Тяжёлая металлическая дверь, покрытая слоем коричневой ржавчины и служившая скверной защитой, была заперта на кодовый замок, чего и следовало ожидать; демон лишь небрежно взмахнула рукой. Эту самую дверь безжалостно вырвало вместе с крошащимся бетоном какой-то незримой, беспощадной силой; метал с визгливым скрипом проехал по грязному полу и лишь жалобно скрипнул, когда суккуба преспокойно запрыгнула на пластину и устремилась к лестнице на верхние этажи. Похоже, какая-то жалкая дверь была ничтожным препятствием на пути духа Вирма.   Один лишь вид лестничных площадок говорил, что жили здесь люди небогатые и весьма определённого слоя общества — того самого, на который всем всегда было и будет плевать. С лёгкостью и без устали демон взлетела по пролёту, минуя этаж за этажом, пока не очутилась перед очередной дверью. Подгнившая имитация под дерево, которую можно было снести обыкновенным пинком, не говоря уже о более тонких способностях. Поморщившись, суккуба подняла чёрную когтистую ладонь.

***

Его друзья частенько говорили, что он смотрел на неё точно слепец, впервые увидевший солнце.   Эрик со вздохом отключил мерцающий монитор. Конечно же, ничего. Было наивностью думать, что кому-нибудь так внезапно и вовремя понадобятся услуги не самого именитого программиста. Впрочем, он старался не терять оптимизма. Им нужно было на что-то жить, в конце концов, да и чёрная полоса когда-нибудь закончится.   Иветта сидела на противоположном конце комнаты, комфортно устроившись на диванчике с поеденной молью обивкой. Поджав ноги и разглядывая покоившийся на коленях планшет, его сестра вот уже в который раз за эту ночь зевнула в кулачок, потирая веки. Солнце… действительно, Иветта была солнышком: рыжеволосым, голубоглазым, самым очаровательным солнышком на всём свете. Сам он не унаследовал материнских огненных волос, оставшись с отцовской пшенично-золотой копной, но глаза у брата и сестры всё же были почти одинаковыми.   Порой он мечтал, чтобы они родились близнецами — говорят ведь, что между такими родственниками была особенная, почти магическая связь. Но большую часть времени, в самом потаённом уголке души… Эрик желал, чтобы она и вовсе не была его сестрой. Он как-то раз скопил денег и тайно для сестры провёл тест на родство. Хотел потерять последнюю крупицу надежды, очевидно.   Он опустил голубые глаза на свои колени.   — Эрик, можешь закрыть окно, пожалуйста? — тихонько попросила Иветта, зябко поёжившись и натягивая на усыпанные веснушками плечи рукава старенького свитера. Огненные волосы, сплетённые в блестящую косу, она повязала кольцом вокруг своей шеи; когда сестра расплетала их, они доставали почти до ягодиц. — Холодно очень.   Парень быстро сморгнул непрошенные мысли. Да что сегодня с ним такое? Уже третий раз за вечер… Ещё и это гадливое чувство в груди, словно надвигалось нечто очень, очень плохое… Подняв взгляд в сторону окна, Эрик удивлённо моргнул.   — Но… оно закрыто, — растерянно указал он, на всякий случай поднявшись и осмотрев створки. Закрыто плотно, как и положено. Конечно, окна — как и всё остальное в их апартаментах — были самыми дешёвыми из всех возможных, но всё-таки пока ещё рабочими.   — Откуда тогда этот сквозняк и холод? — расстроено прошептала сестра, потирая предплечья. — У меня… плохое предчувствие, Эрик.   Заметив на себе потерянный взгляд брата, опешившего оттого, что они оба чувствовали одну и ту же необъяснимую тревогу, она было улыбнулась и приоткрыла губы: несомненно, попытавшись приободрить и утешить. Солнышко. Настоящее солнышко — и всегда таковым была. Самая умная, самая кроткая и добрая, сколько он себя помнил. Ни одна девчонка и в подмётки не годилась Иветте.   Она так и не успела сказать то, что захотела. Грохот и жалобный лязг срываемой с петель двери прокатился по более чем скромному обиталищу двух сирот громовым раскатом. Иветта испуганно подпрыгнула, Эрик, подался было вперёд…   А потом помещение заполнила густая, осязаемая и до омерзения липучая тьма. Он услышал, как сестра тихонько вскрикнула, где-то рядом послышался низкий, ликующий рык и женский смех — радостный, заливистый хохот, от которого у него внутри всё перевернулось.   Он до самого последнего момента не понимал происходящего. А потом… Потом сестра закричала. Дико, нечеловечески.