ВЫБОР(Ы)

      Дела с предвыборной кампанией шли отлично. По опросам Эмма сильно обгоняла двух других кандидатов. Конечно, в штабе считали, что это не повод для того, чтобы расслабляться. Ламия отлично справлялась со своей работой: в прессе каждый день мелькали положительные статьи про кандидата Эмму Свон. Народ любил ее и считал лучшим вариантом для представления своего штата в Конгрессе. Тем более, мистер Райт всячески подогревал интерес публики к Эмме, своему молодому протеже.       Джонтан и Джил по-прежнему общались словно кошка с собакой, перетягивали одеяло каждый на себя и устраивали сцены в кабинете Свон за закрытыми дверями. Но все успели к этому привыкнуть и просто не обращали внимания, стараясь как можно реже сталкивать их лбами. — Ты просто неровно к нему дышишь, — в очередной раз ответила Аманда на гневную тираду Джил. — Я рядом с ним вообще стараюсь не дышать. Гнильцой попахивает, — обиженно фыркнула Джил, надув свои пухленькие губы. — Перестань отрицать этот факт, и нам всем станет гораздо легче, — поддержала Аманду Ламия. Девушки практически каждый день намекали Джил, чтобы она присмотрелась к Джону повнимательнее. — Всем уже очевидно, что между вами полыхают не просто искры страсти, а горит самый настоящий пожар!       Аманда и Ламия переглянулись и ехидно заулыбались, смотря, как Джил краснеет и пыхтит от недовольства. — Да вы издеваетесь надо мной! — не выдержала Джил. Девушка развернулась на сто восемьдесят и ушла наливать себе кофе.       Вдруг послышался резкий шум. В дверях показался бледный Джонатан. Еще никто не видел его красивое лицо таким перекошенным от испуга. Мужчина быстро позвал Аманду, Ламию, Кевина и Джил в кабинет Эммы. — Что случилось? — нервно прошептала Джил на ухо Ламии, заламывая пальцы от волнения. — Я не в курсе, — ответила девушка. — Мария Торес, — дрожащим голосом, запыхавшись, произнес Джонатан, когда все собрались в кабинете Свон. — Что? — Эмма непонимающе уставилась на менеджера своей кампании, подперев подбородок руками. — Мария Торес выдвинула свою кандидатуру на выборы в Конгресс, — на одном дыхании выпалил Джон.       Все молча смотрели на мужчину и ждали продолжения, но он ничего не говорил. Кевин выбежал из кабинета, оставив дверь открытой. Послышался возбужденный стук кнопок клавиатуры. Аманда и Ламия полезли в свои телефоны, Джил лишь переводила взгляд с Эммы на Джона и обратно.       Свон прекрасно знала, кто такая Мария Торес, и чем грозит ее участие в выборах. Она поджала губы, скрестила руки на груди и задумалась. Первый раз после последней встречи с Реджиной она отвлеклась от сексуальной брюнетки и перевела свое внимание на предвыборную кампанию. — Кто ищет, тот всегда найдет! — закричал Кевин и вернулся в кабинет. Он протянул бумаги Эмме. — Кто-нибудь объяснит нам, в чем дело? — растерянно спросила Ламия. — Мария Торес — жена крупнейшего владельца сельскохозяйственных производств в штате Калифорния. Мать двух идеальных подростков. Активистка и общественный деятель. Любимица всех латиноамериканцев, — кратко пояснила Эмма, изучая документы, которые принес Кевин. — Что там? — нетерпеливо спросила Джил. — За нее голосует сорок три процента, — тихо произнесла Эмма, передавая документы Джонатану. — Что? Какого черта? По каким таким опросам? — возмутилась Ламия, поспешно листая статьи в интернете на телефоне. — Кевин, где ты это нашел? — дрожащими губами спросил Джон. — У Марии Торес. На ее страничке, — пожав плечами, ответил парень. Он поправил очки и виновато покосился на Аманду.       Эмма тяжело вздохнула, откинулась на спинку кресла и закрыла лицо руками. Она понимала, что с появлением такого соперника ей придется очень тяжко. Большая часть латиносов в любом случае будет голосовать за Святую Марию, именно так ее называли в народе. Еще и сельское хозяйство… — Как мы могли пропустить такую новость? Она вообще имеет право вступать в гонку так поздно? — возмущалась Ламия. — Предвыборная страница Марии Торес была создана вчера ночью, — Кевин снова поправил очки. — Откуда ты знаешь? — удивилась Аманда. — Знай больше, говори меньше, — довольный собой, улыбнулся Кевин. Аманда изогнула бровь, недовольно хмыкнула и вышла из кабинета. Кевин побежал вслед за ней, пытаясь что-то сказать, но девушка его уже не слушала.       В кабинете остались только Эмма, Джонатан и Джил. Все трое молчали, переваривая новую информацию. Свон заговорила первой: — Джон, организуй встречу с мистером Райтом. Я хочу знать, что он думает по этому поводу, — женщина перевела взгляд на помощницу. — Джил, надо организовать неформальную встречу с Торес, желательно без прессы. Свяжись с ее представителем или менеджером ее компании. Кстати, кто ее менеджер? — Это еще одна плохая новость, — уныло покачал головой Джон. — Ларри Ортис. Самый мерзкий, бесчестный и скользкий тип из всех, кого я когда-либо встречал, — на виске Джона пульсировала венка. Одного взгляда на мужчину хватит, чтобы понять, что он всем своим нутром ненавидит пресловутого Ларри Ортиса. — Что же, — хмыкнула Эмма. — Значит, у нас много работы. *       Мистер Райт сидел за своим любимым столиком в небольшом, но очень уютном домашнем ресторане. Именно его любовь ко всему простому и близость к народу подкупала электорат. Эмма кивнула конгрессмену и села напротив. — Извините, что заставили вас ждать, — поджав губы, произнесла Эмма, расправляя салфетку. Сенатор, — Джил протянула руку мужчине, и тот расплылся в улыбке, ласково приветствуя девушку. — Ничего страшного. Джон уже успел мне все рассказать, — мистер Райт огляделся по сторонам. — А вот и он. Тебя только за смертью посылать! — Я не виноват, что у них нет вашего любимого вина, — фамильярно ответил Джонатан. Он улыбнулся Эмме, а Джил решил оставить без внимания. — Много о вас слышал, мисс Эванс, — сенатор склонил голову и заговорщически подмигнул Джил. — Надеюсь, только хорошее, — девушка покраснела до самых кончиков ушей и недовольно посмотрела на Джонатана. — Разумеется, — подтвердил мистер Райт. — Итак, по поводу Марии Торес. Сказывается мне, что паршивец Гомес не хочет отдавать мое место тебе, Эмма. — Вы хотите сказать, что он является инициатором выдвижения Торес? — Свон приподняла бровь. У нее даже не возникло подобной мысли, а ведь это было логичным: один латинос продвигает другого. — Я не берусь пока утверждать на сто процентов, — вздохнул конгрессмен Райт. — Ромеро Гомес намного хитрее и умнее, чем пытается казаться. Эдакий простачок. Ничего подобного. Я знаю его достаточно долго. — Тогда понятно, как Торес удалось заполучить Ортиса, — хмыкнул Джонатан. — Да, — согласился мистер Райт. — Это еще больше осложняет наше положение. — Что вы имеете в виду, сенатор? — спросила Джил. — Ортис играет жестко и не по правилам. Будьте уверены, мисс Свон, он достанет все ваше грязное белье на забаву публики, — по лицу конгрессмена Эмма поняла, что впереди у нее крайне сложные времена. — Ну, — улыбнулась Джил, — Эмме не за что переживать. Какой другой политик может похвастаться столь безупречной репутацией, как Эмма? — Поверьте, милая, — отеческим тоном сказал мистер Райт, — там где нет ни одного скандала, его еще проще выдумать. Джон, что у нас по инвесторам? — Через месяц встреча в Лос-Анджелесе с Гаррисоном, Зельцем и Нешвилом. — Отлично, — Райт потер руки.       Официант принес блюда, и беседа перетекла в более неформальное русло. *       Перед встречей с Марией Торес Эмма нервничала. Еще бы, сама Святая Мария. Джил удалось добиться встречи наедине, без прессы и Ларри Ортиса, что не могло не радовать Свон. Она надеялась, что они с Марией смогут спокойно поговорить и обсудить план ненападения, так сказать. Ей хотелось, чтобы каждый кандидат честно вел кампанию, не прибегал к подлогам и провокациям.       Встреча была назначена в небольшом ресторане недалеко от дома Эммы. Джил и Джон предлагали пойти вместе с ней, на всякий случай, но Свон отказалась. Она не собиралась дарить Марии ощущение превосходства. — Эмма? — приятный голос отвлек Свон от мыслей. Эмма обернулась.       Перед ней стояла немолодая, низенькая представительница латиноамериканцев. Черные вьющиеся волосы спадали на плечи, массивные очки в роговой оправе, из-за которых огромные черные глаза казались еще больше, пухлые губы и родинка на левой щеке. — Мария, — Эмма протянула руку и жестом пригласила женщину сесть за столик. — Очень рада, что вы смогли найти время для нашей встречи. — Честно говоря, — Мария приятно улыбнулась, — я и сама хотела встретиться с каждым кандидатом лично. Узнать соперников в лицо, что называется. — Похвальное намерение, — натянуто улыбнулась Свон. Она пока не понимала настроя собеседницы, поэтому решила вести себя нейтрально. — Самый молодой кандидат! — ухмыльнулась Торес. Да, Эмма и правда была первым кандидатом в Конгресс столь юного возраста. — Я считаю, что возраст не всегда имеет решающую роль, — Свон сделала глоток воды. — Ой, — женщина махнула рукой и широко улыбнулась. — Вы абсолютно правы. Кто бы мог подумать, что я в своем возрасте решусь на такую авантюру? — Ее заливистый смех прокатился по всему ресторанчику. — Что же вас подтолкнуло к подобному шагу? — Эмма уловила подходящий момент, чтобы задать интересующий ее вопрос. — Дети, — тяжело вздохнув, ответила Мария. — Мои мальчики сейчас находятся на рубеже самого опасного периода. Они — подростки. А здесь вероятность наркотиков, плохие компании. А уличная преступность? Вы слышали последние цифры о грабежах среди молодежи? — Лицо Святой Марии передавало неподдельное волнение и переживание. Эмма почти попалась на удочку. Но политик всегда знает, когда другой политик врет. — Да, — подыгрывая собеседнице, ответила Свон. — Кошмарные показатели. — А кто, если не мы, сами встанем у руля? — горячо продолжала женщина. — Я не могу оставаться равнодушной. У меня дети! У моих друзей дети! Семьи, бедные подростки. Кто-то должен стать их голосом на большой политической арене. Я не могу молчать и просто оставаться домохозяйкой, пока такие ужасы происходят на улицах нашего города!       Эмма внимательно слушала Марию и понимала, что у нее появился серьезный конкурент. Святая Мария говорила складно, уверенно, ее слова заряжали, в них хотелось верить. И сама женщина выглядела потрясающе с точки зрения предвыборной кампании. Именно такую и хочет видеть народ в Вашингтонском кресле. Свою среди чужих.       Встреча прошла хорошо. Эмма и Мария договорились играть честно и не устраивать кровопролитных войн. Свон хотела верить Торес, но все равно оставляла за собой право для сомнений. За не столь долгую политическую карьеру она научилась не доверять словам коллег сразу и безоговорочно. Свон доверяла поступкам, действиям. И сейчас она решила просто понаблюдать за тем, как будет вести себя Мария и ее «знаменитый» менеджер Ларри Ортис. *       «Сегодня не жди. Останусь у Надин. Готовимся к завтрашней презентации». Тори все чаще оставалась ночевать у подруг, что не могло не радовать Эмму. Провести время в тишине, наедине с собой — редкое удовольствие, особенно, когда ты принимаешь участие в предвыборной гонке.       Последнее время голова Свон разрывалась от двух мыслей: Мария Торес и Реджина. Вопрос с соперницей пока удалось разрешить, поэтому Эмма с головой ушла в размышления о брюнетке.       Что означали ее последние слова: я знала, что ты не выдержишь? О чем она хотела сказать? Эмма не понимала и боялась спрашивать, хотя очень хотелось.       Реджина пришла ровно в восемь, как обычно. Свон снова предложила ей выпить. Сегодня Миллс приняла это предложение с меньшим удивлением. Удобно устроившись в гостиной, Эмма долго не решалась начать разговор. — Как дела на работе? — неожиданно для самой себя спросила Свон. — На работе? — Реджина изогнула бровь и улыбнулась краешком рта. — Я предпочитаю не обсуждать подобные темы с клиентами. — Понятно, — хмыкнула Эмма. — А у меня вот не все так гладко, как бы хотелось.       Слова срывались с губ Эммы сами по себе. Она не анализировала, не думала, ей просто хотелось поговорить с этой женщиной. Рассказать про себя, узнать про нее. Она никак не понимала, почему раньше ей не приходили в голову подобные мысли и желания. Но сейчас она ощущала острую необходимость в простом, домашнем разговоре. — Политика вообще очень занятная вещь, — нежно улыбнулась Реджина. — Занятная, верно, — кивнула Эмма. — И в чем же заключается твоя самая большая проблема? — Мария Торес… — но Эмма не успела закончить предложение. — А, — протянула Реджина. — Сильный соперник. Так может это и к лучшему? Ты будешь более сконцентрированной. Ведь это совсем не интересно: выигрывать у слабых. — Ты интересуешься политикой? — искренне удивилась Эмма. — У меня есть телевизор, — засмеялась Реджина. — И да, иногда я смотрю новости. А ты и Святая Мария сейчас самая горячая тема для разговоров. — Чертово телевидение, — прыснула Свон. Реджина прищурилась и с любопытством посмотрела на женщину. Эмма продолжила: — Ты понимаешь, они всегда коверкают правду. Рассказывают историю так, как им выгодно и удобно в нынешней ситуации. Если раньше меня представляли, как самого молодого и амбициозного политика, то теперь по сравнению с Марией я просто юная и несмышленая девочка.       Реджина закинула ногу на ногу. Юбка задралась, оголяя часть бедра. Эмма даже не заметила этого. Раньше она сразу бы обратила внимание на столь пикантную деталь. А сейчас Свон была увлечена разговором, черными глазами Режины, ее ответной улыбкой, утвердительными кивками. Ей хотелось говорить. — Я уверена, что ты справишься и с этим, — голос брюнетки успокаивал Эмму, вселял уверенность. Почему-то именно рядом с ней Свон чувствовала себя хорошо и уютно. — Не хочешь прогуляться? — Эмма не успела обдумать свое сиюминутное желание и выпалила предложение на одном дыхании. — Прогуляться? — действия Свон по-прежнему поражали Реджину, но та терпеливо, с ноткой любопытства продолжала наблюдать. Что еще придумает эта блондиночка. — Ты только не переживай, — затараторила Свон. — Я оплачу по стандартному тарифу. — Хах, — ухмыльнулась Реджина. — За прогулку я деньги не возьму.       Они просто шли рядом по тихим улочкам. Разговоры обо всем и ни о чем. Эмма чувствовала себя комфортно рядом с Миллс. Ей было спокойно, безопасно. Она с удовольствием рассказывала про учебу в институте, делилась подробностями работы политика, вспоминала смешные истории про сестру и родителей. Конечно, про многочисленные интернаты, смену школ и ужасные приемные семьи она не говорила. Все было просто и непринужденно.       Реджина больше молчала и слушала. Про себя она совсем ничего не рассказывала. Хоть пару раз она и открывала рот, чтобы начать историю, но вовремя останавливала себя. В ее правила не входило столь доверительное общение с клиентами. И Миллс не собиралась его нарушать.       Во время прогулки Эмму все-таки догнала волна возбуждения. Совсем не удивительно, ведь рядом с Реджиной Миллс сложно не думать о постели. Секс получился спонтанным: Свон прижала женщину уже у дверей дома, страстно впиваясь в ее губы; затолкала в квартиру; сбивая углы, они добрались до спальни.       Словно жадный зверь, Эмма не могла остановиться от поцелуев. Сладкие, нежные губы Реджины подарили Свон новые ощущения и впечатления. Она и подумать не могла, что поцелуй может быть куда более страстным и возбуждающим, нежели привычные действия руки в трусах.       Сегодня они впервые были похожи на настоящих любовниц, которые встречаются не ради удовлетворения потребности и денег. Эмма внимательно слушала стоны Реджины, следила за ее сбивающимся дыханием, смотрела в глаза и горячилась еще сильнее от увеличивающихся зрачков брюнетки. Страсть. Сегодня Эмма познала страсть. И ей это чертовски понравилось. *       Реджина не хотела сразу ехать в офис. Там ее ждали очередные разборки с новенькими, подписание договоров и прочая наскучившая работа. Сейчас ей хотелось просто побыть одной, подышать свежим воздухом. Подумать.       Тихие звоночки давно появились в ее голове, сообщая о том, что встречи с Эммой пора заканчивать. Но Реджина не слышала их. Или делала вид, что не слышит. «Ведь пока ничего страшного не происходит, — думала Миллс. — Конечно, только идиот не заметил бы перемен в ее поведении. У нее сейчас сложный период. Вся эта кутерьма с предвыборной кампанией. Наверняка именно это и сказывается на Эмме. Она не признается мне в любви, ничего не требует, не звонит по ночам в слезах с мольбой о встрече. Ничего такого. Значит, все в порядке».       Человек легко находит всему оправдание, когда ему так нужно. Реджине не хотелось замечать очевидных вещей. Ей хотелось наслаждаться встречами с прекрасной блондинкой, которая с каждым разом становилась все более чувственной, раскрепощенной и интересной. Она и сама бы не ответила, что именно заставляет всегда осторожную и закрытую мисс Миллс бежать на встречи к Эмме.       В кармане завибрировал телефон. Миллс посмотрела на иконку и тяжело вздохнула. Но дальше откладывать этот разговор было бы уже неприличным. — Здравствуй, Генри, — мягко произнесла женщина в трубку.