Хранители

— Доктор Майерс! Подождите минутку! — Пайнс, что тебе еще нужно? — женщина поправила очки и устало уставилась на юношу. — Я уже сказала, что даю разрешение на этот твой эксперимент. Зачем он тебе нужен, мне не понятно, но — черт с тобой! — делай. — Я не об этом, док. МакКоуэн передал вот эти документы. — Почему через тебя, а не, как и любой нормальный человек, через своего секретаря? Зачем он тогда ему нужен, если он гоняет, кого захочет? — задала в воздух вопросы ученый, не ожидая, что ей должны на них ответить.       Женщина резко выдернула документы из рук молодого сотрудника и открыла папку ровно посередине. Она поморщилась, не найдя ничего интересного, хотя ожидала намного большего. — Лиз! Совещание через пять минут! — Ладно! — бросила куда-то в сторону Майерс, а затем снова обратила свое внимание на Пайнса. — Значит так, Диппер. Ты завтра проведешь этот свой эксперимент и после этого зайдешь ко мне. Мне нужно знать, согласен ли ты на отпуск. Поясню: во-первых, мне надо отпустить кого-то, а то документ уже составили; во-вторых, отпускать кого попало нельзя; в-третьих, ты мне уже порядком надоел: маячишь постоянно перед глазами. Вроде и работаешь, а носишься туда-сюда, как будто для того, чтобы я не узнала, что ничем не занят. Откажешься, найду кого-нибудь получше тебя. Запомнил? — Да, конечно. Док, можно… — Нет, нельзя! Иди уже! Куда хочешь иди, но не за мной, прошу тебя!       Женщина покрепче прижала к себе папку и быстрыми шагами направилась в сторону кабинета, где должно было быть совещание. Рабочий день к концу, а всех научных руководителей решили собрать именно сейчас, когда половины уже просто нет на рабочих местах — у всех часы работы различны, да и обстоятельства многих заставляют уходить гораздо раньше. Но даже в такое время в научном центре не затихал вихрь различных голосов, то окрикивающих друг друга, то, наоборот, ругающихся между собой, то смеющихся, то жестоко опечаленных.       Оставив на вешалке потертый белый халат, имеющий кое-где небольшие дырки из-за реактивов, Диппер натянул на плечи ветровку и, закинув на плечо сумку, вышел на улицу. Мэйбл почти тут же написала, что уже собирается и минут через пять-десять будет готова закрывать свой маленький магазинчик. Юноша улыбнулся, ведь обязательность, которую девушка приобрела с годами, не могла не радовать его. Порой, девушка даже запоминала то, что ей было совершенно не нужно, но было очень важным для Диппера. Теперь их команду было совершенно невозможно сломить.       Магазинчик Мэйбл был очень красочен как снаружи, так и внутри. Только взглянешь на него, так сразу хочется улыбнуться: множество ярких цветов были такими успокаивающими и ободряющими, что, казалось, больше ничего для этой жизни и не нужно. Внутри все было заставлено игрушками, манекенами с одеждой и различными украшениями, прилавками с множеством безделушек, которые могут украсить как помещение, так и любой наряд; на стенах висели плакаты и колонки, из которых доносилась не раздражающая никого музыка. Здесь было чисто и аккуратно, хотя все смотрелось хаотичным и не имеющим своего места.       Все это заслуга хозяйки этого места. Именно она шила одежду и игрушки, собирала украшения из разных материалов. Цены были маленькие, проходимость — большая, товары — неповторимые. В этом магазинчике не было ни одной одинаковой вещи, за чем хозяйка очень пристально следила. Поэтому очень девушка любила, когда ей заказывали вещи, ведь считала, что каждый человек имеет неповторимые вкусы, которые можно удовлетворить только таким способом. — Мэй? — войдя в яркое помещение, позвал ее Диппер, не увидев и не услышав признаков жизни в магазинчике. — Ты здесь? — Да! Сейчас выйду! — крикнула девушка откуда-то из своей каморки. По ее голосу было слышно, что она то ли тащила что-то тяжелое, то ли пыталась закинуть какую-нибудь коробку на верхнюю полку. — Тебе нужна помощь? — Нет-нет! Не беспокойся! — послышалось, как что-то упало на пол, и Мэйбл устало выдохнула, сдаваясь. Через пару секунд послышалось, словно она пнула коробку, а потом, фыркая, начала запихивать куда-то вещи. — Как твой эксперимент? Одобрили? — Да, док разрешила провести его завтра. — Ого, завтра! Наверно, она была в прекрасном расположении духа, что позволила тебе провести его. В любом случае, это же все для увеличения количества докторов наук в вашем научном центре, — она устало, но задорно рассмеялась и показалась из-за двери каморки, которую тут же принялась закрывать на ключ. — Есть еще хорошие новости? — Ну… Не знаю, как ты к этому отнесешься, но… Короче, док решила дать мне отпуск. — Это же здорово! Она, наконец-то, заметила и оценила тебя по достоинству! Ты же согласился, правда? — Нужно ответить завтра, — он взял ее сумку, чтобы она могла закрыть главную дверь. — Я просто думал, что и ты захочешь отдохнуть. В любом случае, я бы не хотел, чтобы ты ездила каждый день на автобусе из Гравити Фолз в Портленд и обратно. Да еще и одна! — Не забывай, что у меня тоже права имеются, а наш дружок еще на ходу, — девушка погладила зеркало заднего вида рукой. — Он уже старенький, но сильный и упорный! — она рассмеялась, словно говорила о пожилых обитателях Хижины Чудес, которым даже молодые могли бы позавидовать.       Диппер фыркнул, заводя старенький пикап. Затем проворчал, что машина ненадежная и она может в любой момент заглохнуть, а ей наверняка никто не поможет. Мэйбл легко улыбнулась: ее брат ничуть не изменился с годами. Он остался таким же подозрительным и сверхосторожным, как и много лет назад. Эти опасения не были главной причиной, почему девушка решила согласиться на отпуск, но они составляли множество других, которые могли появиться, если бы она отказала.       В дороге девушка много рассказывала о своих покупателях, о заказах, которых просто невозможно было ожидать. Мэйбл особенно впечатлило, что ее попросили сшить необычное свадебное платье. Она говорила об этом, не переставая, минут двадцать, думая, из какого материала его можно сшить, как его украсить, как оно вообще должно выглядеть. Ее размышления были настолько глубокими и эмоциональными, что это вывело Диппера из ворчливого состояния, в котором он закончил свой монолог о пикапе.       За разговором дорога всегда проходила быстрее. Они вернулись в Хижину к закату, но даже сейчас было слышно, что вечер никогда не означал, что жизнь переставала бы кипеть в этом удивительном месте. Из приоткрытого окна выплывал очаровательный аромат блинчиков. Мэйбл по-детски улыбнулась. Прошло много лет с тех самых пор, когда они впервые посетили Хижину Чудес. В тот вечер за ужином их тоже ждали блинчики, которые обильно были политы клиновым сиропом.       Время идет, а запах всегда возвращает их на одиннадцать лет назад. Теплые воспоминания… Самые яркие и приятные воспоминания детства. Время, которое близнецы проводили в Гравити Фолз, вдалеке от родителей и родного города, становилось незаменимым и самым важным, ведь именно оно помогло им стать теми, кем они сейчас являются. — И это называется важными новостями! Форд, ты слышал вообще, о чем они говорят? — Прости, Стэнли, я не вслушивался, — Стэнфорд рассмеялся: наверно, Стэн, как ему показалось, забавно свел брови, когда злился. — Но уверен, завтра я прочту об этом в газете. — Зачем нужна твоя газета, если и так уже все сказали?       Форд снова рассмеялся. Братья продолжили переговариваться, пока не услышали шум в коридоре: Мэйбл споткнулась о ковер и чуть не упала, но успела схватиться за тумбочку, при этом сдавленно пискнув. — Аккуратно, Мэй! — Ты бы еще сейчас меня поймать попытался! — со злостной насмешкой фыркнула девушка, но долго строить серьезное лицо она не могла и хихикнула, мгновенно сорвавшись с места, чтобы забежать за дверь, ведущую в ее комнату в подвале, которую она приспособила еще и под маленькую домашнюю мастерскую.       Диппер потрепал головой с небольшой усталой улыбкой на лице: не каждый день в сестре просыпается детство. Возможно, это с ней делали старинные воспоминания. Но, в отличие от сестры, иногда просыпаясь, они обычно быстро исчезали в юноше. Особенно быстро картины прошлого таяли, когда на глаза попадалась потертая сумка с множеством расчетов, покусанных ручек и карандашей и толстым блокнотом, в котором так ничего и не было написано. В сумке и на ней столько воспоминаний с работы, которые иногда чуть не рушили его жизнь полностью, что просто забывается все хорошее на этом свете. К большому сожалению, Пайнс чувствовал, что иногда наука встает на самое первое место, не давая прохода остальным важным составляющим его жизни.       Чердак был ему отдан полностью, но треть помещения так и не была им использована — это ведь зона Мэйбл. Он просто не может позволить себе тронуть то самое место, где сестра проводила с ним так много времени. Конечно, он может занять это огромное пространство, но ни кровать, ни тумбочку около нее, ни стены он никогда не тронет, не даст им запылиться. Впрочем, вся комната была в относительной чистоте: кое-где валялись скомканные листы бумаги, но… они ведь остались с прошлой ночи, так что начинающимся беспорядком это не считалось. Возможно, они еще пригодятся когда-нибудь.       Было слышно, как Мэйбл уже делится новостями сегодняшнего дня и особенно уверенно рассказывает об отпуске, который они решили взять. У нее перехватывало дыхание, но это было скорее от усталости, с которой она безмерно сильно старалась бороться. По детской привычке девушка говорила, когда жевала, и жевала, когда говорила. Для нее, быть может, разницы не было, но по голосу и эмоциям это всегда были два разных действия. — Выглядишь потрепанным. Элизабет нашла чем загнать? — первое, что слышит Диппер, когда входит на кухню. — Да нет, — плюхнувшись на стул рядом с Фордом, проговорил юноша. — Док сейчас занимается чем-то своим, поэтому мы работаем и издеваемся друг над другом самостоятельно. В основном мы просто раздражаем ее своим присутствием — и я больше всего. Поэтому, собственно, это и стало одной из причин, почему я должен пойти в отпуск. — Она одобрила твой эксперимент? — Да, конечно. Сказала, что хотя бы я за голову решил взяться первым. Наверно, я просто первый додумался, что получается, если сложить все ее подсказки и полученные расчеты. — Вот и вторая причина отпуска раскрыта! — воскликнула Мэйбл, отпив из большой кружки чай. — Завтра у него эксперимент, на котором я смогу побывать. Только не говори, что ты не знал, что можно с небольшой группой посмотреть на ваши научные проделки. — Мэри опять достала билеты из неоткуда?       Мэйбл довольно закивала. Она очень гордилась, что нашла такого человека в Портленде, на которого было и магазинчик не страшно оставить, и поделиться чем-то можно, и получить что-то бесплатно. Особенно последнее очень ее приободряло, ведь в основном это были билеты или места на экскурсиях в научный центр Орегона, в котором работал Диппер. Брат Мэри частенько добывал такие вещи, а куда девать их не знал, поэтому отдавал сестре, которая точно знала, куда и что именно стоит пристроить. Где-то это было бесплатно, а где-то стоило и некоторую сумму выложить, хоть она и была небольшая.       Диппер весь вечер просидел довольно отстраненно: ему все казалось, что грядет что-то не особо приятное. Он чувствовал себя ровно так же, когда Стэнфорд исчез на целый год, не прислал ни единой весточки, а потом появился вновь, словно ничего не произошло. Тогда Мэйбл, действительно, думала, что ничего не произошло, вела себя так, будто бы не было никакого перерыва в общении. Стэнли тогда немного выдавал свою нервозность, постоянно послеживая за юношей, но вскоре успокоился, считая, что и память парня стерлась. Но такого не случилось.       После того случая обострившаяся бдительность стала замечать самые жуткие происшествия и самые странные будущие события, в которые, на самом-то деле, лучше не ввязываться, но от них никогда не уйти. Почему-то этот отпуск сливался с этим ощущением, давая полное понятие того, что это все не просто так. Майерс дает отпуск? Ну, нет, это совсем уж несерьезно. Даже звучит глупо! Зная, что Элизабет сводит с дистанции людей, только затронув их персону на самой поверхности айсберга, он не мог себе представить, что это было оправданно.       Думать об этом постоянно было за ужином как-то неправильно, поэтому юноша участвовал в обсуждениях, смеялся и даже сам пытался как-то пошутить, что получалось у него не очень хорошо. Даже бессмысленно. Казалось, весь задор, который с таким усердием сохранился в Мэйбл, в юноше просто угас. Ну, может, не полностью, но был уже близок к самому концу. Эта свечка догорала в нем, как желание верить во что-то лучшее с каждым днем. Наверно, если бы не было с ним сестры, то все бы сгорело в нем намного быстрее, словно кто-то нажал бы на кнопку, и все бы внутри него взорвалось, но так тихо, что он бы даже не заметил.       Мэйбл, посмеиваясь, аккуратно стукнула его кулачком по плечу и назвала Гамлетом. Парень тут же вышел из себя и, вытянувшись, уставился на сестру, что пожала плечами и ответила: «Ты бледный, круги чернеющие под глазами. Так, гляди, еще мстить за что-нибудь начнешь и одеваться во всякие там камзолы и жилеты». Она быстро скрылась из виду, все еще смеясь над собственным сравнением. Юноша тяжело выдохнул и вызвался помочь убрать со стола. Даже согласился помыть посуду. — Ты не хочешь отоспаться перед завтрашним экспериментом? — Форд со спины оперся о столешницу, сложив руки на груди, так, чтобы он мог видеть Диппера. — Нет, думаю, я и так справлюсь. У меня ведь впереди — минимум! — пара недель отпуска. — Элиз очень добра, раз дала тебе отпускные. — Это не смешно, правда, — юноша сверкнул уставшими глазами, которые никогда не вселяли никого страха. — После того как ты ушел, я постоянно в свободную минуту думаю, что могло бы быть, если бы ты остался. Нет, правда! Это очень занимательно думать об этом. — Мне кажется, это не лучшая тема для размышлений. — Это еще почему? — он отложил тарелку, чтобы внимательно всмотреться в лицо старика, который греющими глазами смотрел на него. — Почему? Диппер, ты ведь понимаешь, что я уже не мог там оставаться. Я уже не так молод, да и замена мне подросла из тебя чудесная. Ты намного сильнее, умнее и амбициознее меня. Будь у меня похожее на твое желание, я бы достиг всего быстрее и сейчас бы думал, что могло бы быть, если бы я был другим. — Нет… В любом случае, ты был один, а вокруг меня сотни таких же, как я. Все мы одинаковые по своим желаниям и содержанию. Прости, но это так. Я так устал, что иногда мне кажется, этот путь был неверным. Согласись, лучше думать, что бы стало, если бы ты остался со мной, там, в научном центре, — юноша пожал плечами и выдавил из себя самую легкую и аккуратную улыбку, которую только мог сейчас. — Ты перерастешь это. Просто… Просто нужен стимул. Новое дыхание. Думаю, ты отдохнешь или найдешь что-то более интересное для своей работы в отпуске. Не отчаивайся, — Стэнфорд, положив руку на плечо Диппера, слегка сжал его, — это не конец. Это только твое начало. А начинать всегда трудно, ты сам знаешь, — мужчина улыбнулся. — Долго не засиживайся сегодня: ложись пораньше. Тебе нужно быть завтра предельно внимательным, чтобы у тебя все получилось.       Юноша выдохнул еще тяжелее. Вот не было у него сил и желания искать этот самый стимул, который вернул бы ему его самого. Вернул бы ему того самого Диппера, который потерялся на этом пути.       Посуда в скором времени кончилась, и Пайнс, последовав совету, даже не тронув бумаги, нужные ему завтра, просто упал на кровать, не чувствуя ног. На утро он проснулся с таким же чувством. На кухне Мэйбл торопливо ходила туда-сюда в поисках чего-то. Ее улыбка ободряла, но не давала тех сил, которые были так нужны. Девушка шутила, напевала какие-то песни и пританцовывала. Больше никто не проснулся еще: Хижина будет сегодня целый день закрыта, вроде как на обслуживание, что бы это не значило.       По просьбе Диппера Мэйбл читала документы из старой сумки, пока они ехали в научный центр. Было забавно смотреть и слушать, как девушка пыталась прочитать незнакомые ей слова с первого раза, корча при этом причудливые лица непонимания и удивления. Особенно она удивлялась, когда узнавала безмерно простой смысл этих слов, которые звучали, словно проклятья.       Перед началом эксперимента юноша как-то особенно разволновался. Возможно, это было из-за того, что собралось очень много людей. Может, причина была в Элизабет Майерс, что подошла к нему и, пожав крепко руку и хлопнув по плечу, пожелала удачи. Быть может, были и другие причины, о которых было очень трудно догадаться, но это имело очень маленькую вероятность. — Итак, теперь мы подключим красный провод вот сюда. Собственно, места больше и не осталось, куда его можно было бы подключить.       Присутствующие рассмеялись. Пайнс немного успокоился, когда ничего не взорвалось, но все еще оставалась вероятность того, что в один момент пойдет не так. Но все шло как нельзя лучше. Спокойствие брало свое. В самом конце эксперимента, когда оставалось — почти ж что — только сделать вывод из всего, что произошло, Диппер окончательно успокоился. Выдохнув, он сделал пару быстрых и непонятных простым наблюдающим действий, и вдруг он сказал: «И. Эврика».       Эксперимент прошел удачно. Простой зритель был в восторге. Ученому никогда ничего не стоит провести подобное представление для человека неученого, но это словно новый старт. «Теперь все должно пойти иначе», — сказал сам себе юноша, пожимая в этот момент руку доктора Майерс.