Хранители

— Эй, Билл! — Диппер пару раз щелкнул пальцами прямо перед носом парня, и тот дернулся, показав тем, что снова присутствует при разговоре. — Не выпадай так часто, ладно? — Постараюсь.       Блондин протер глаза сухими пальцами и вновь попытался вникнуть в тему разговора. Диппер что-то увлеченно рассказывал, что он уже довольно близко к разгадке последней загадки, а соответственно близок и к последней библиотеке. Эти тайны уже не казались ему такими уж и сложными: все трудности оказались позади, а приобретенный опыт давал значительное преимущество в поисках.       Единственной преградой всегда оказывался Сайфер: он то и дело одергивал от занятий какими-то пустяками, сбивал с мысли, от чего юноша все просто-напросто забывал, уводил в те места, где думать было невозможно, потому как атмосфера не соответствовала вдохновленному настроению нужного рода. Билл почему-то старательно оттягивал этот великий момент, которым, казалось, прониклись даже те, кто не знал, почему молодое поколение вдруг пустилось путешествовать по миру. Диппера это заботило, но он не противился, ведь усвоил один важный урок: Судьба распоряжается так, как нужно. Если Сайфер так себя ведет, значит оно так нужно.       Все, что делал блондин, шло на пользу любому делу в доме. Рядом с ним все вдруг получалось, хотя он хотел совершенно обратного. Все паззлы складывались в одну красивую картинку, что делало Билла все более и более обеспокоенным. Конец, в его понимании, был особенно близок, и оттянуть этот момент было его святой обязанностью. Впрочем, ничего святого в этом не было. Эгоистические начала снова заговорили в нем, но теперь они были совершенно иными, чем в прошлый разы: хотелось помочь, разрушив абсолютно все.       Все строилось вокруг, а внутри разрушалось. Этот дом был полон светлой энергии из-за сильных Хранителей в нем. Каждый из них был уникален в своей природе, что несколько ослабляло. Темная энергия была явно могущественнее, когда они были за территорией Хижины, но юноша в силу своей неопытности и некоторой слабости перед Демоном не чувствовал этой резкой перемены. Перед ним оставался все такой же глубокий человек с сильным миром, которым наполнены все клеточки его тела.       А вот Мэйбл чувствовала, что что-то все-таки не так. Поговорить об этом ей было не с кем, поэтому она настырно молчала, стараясь не замечать этого. Долгое время она смахивала на плохое самочувствие, но теперь становилось все яснее, что дело было вовсе не в этом. Вся эта ситуация напоминала ее детские кошмары, в которых человек со скрытым под темной пеленой лицом уводит ее брата в темноту. И они больше никогда не возвращались оттуда.       В тот день на улице вдруг полил дождь, и Билл заметно приуныл и стал часто выпадать из реальности. Он все думал, как быстро все разрушается вокруг. Королева говорила в его голове, заставляя повиноваться ей, но это желание ослабевало с каждым днем, после осознания одной важнейшей вещи в его жизни. Это не давало спокойно существовать в первую очередь потому, что заговорило человеческое. Наученный жизнью людей, Сайфер подражал им, во многом действительно совпадая идеальнейшим образом.       Диппер не находил в этом поведении ничего странного. Люди всегда ведут себя таким образом, когда переосмысливают какие-то отрезки своей жизни. Хоть немного, но зная историю блондина, он понимал, что это связано с семьями и мирами, в которых они существуют. Параллельные миры, которые никогда не пересекутся. Этот жуткий закон сломал не мало жизней, ставя людей перед фактом, что это данность, что стоит просто принять. Но не многие способны.       Он вытаскивал Билла, как мог, из этого состояния, зная, что в его компании он чувствует себя значительно лучше. В этом они совпадали. Прогулки по лесу, вылазки в город и к озеру, долгие разговоры на террасе — все это было необыкновенно и очень странно. Необычные ощущения и подозрительные чувства преследовали еще довольно долго после окончания этих «посиделок», как их называла Мэйбл, посмеиваясь.       Но на улице шел дождь. Он лил с самого утра, да такой, что за ним не было видно практически ничего. Сайфер смотрел в окно, заглядываясь красотами падающих капель, ведь так давно не видел дождя. Утром он даже выбежал под него, но когда его окликнули, то он не смог объяснить, почему это сделал. Из-за этой проделки его волосы сейчас торчали во все стороны, а из-за сонных глаз его вид говорил только о том, что его подняли не так давно. Он будто спал, и совершенно ничего не могло его разбудить. — В общем, я думаю, завтра мы сможем вылететь. — Минутку. Куда? — вдруг проснулся Сайфер, встрепенувшись. — Я же только что все… Ай, ладно. В общем… Только слушай внимательно, ладно? — Да уже весь во внимании. Не затягивай. — Из этих долгих поисков, которые явно затянулись, сам знаешь почему, я все-таки сумел вынести один единственный маршрут. И он до Мадагаскара. В глубине леса нас будет ждать библиотека. И если ты расшифруешь мне, что написано в Книге, то я даже скажу тебе, как в нее попасть!       Билл застыл на некоторое время. Он смотрел на Диппера и не понимал, как это могло произойти так быстро. — Да, конечно, — ответил он спокойно. — Неси Книгу, переведу.       В дверях кухни показался Стэнли. Он широко улыбнулся, увидев весь молодняк дома в полном составе. Мэйбл подозрительно прищурилась и склонила голову немного набок. Диппер быстро посмотрел на сестру, потом опять на Стэна. Особенно его удивило, когда мужчина потрепал по голове Билла и сказал ему что-то особенно не понятное. Но Сайфер все понял и ответил, из-за чего оба рассмеялись. Близнецы переглянулись.       Самым странным в доме был именно Стэнли. Его не узнавал никто. В присутствии Билла он был абсолютно не понятен никому из домашних. Когда же они были порознь, то он более или менее возвращался в привычное ворчливое состояние, наполненное резкими комментариями и дерзкими шутками. Юноша довольно давно заметил эту перемену, но не хотел обсуждать ее с Биллом, хотя понимал, что следовало бы. Стэн стал главной загадкой, которую не разгадать при помощи Книг.       Диппер быстро покинул кухню и вернулся с Книгой, чуть не попавшись с ней Стэнфорду. Вот он-то точно задал бы вопросы о ней, а рассказать юноша был еще не готов. Он и сам еще во всем не разобрался, чтобы пытаться объяснить это кому-то близкому. Особенно это касалось Форда. Существовало какое-то странное чувство, которое пробуждалось в тот момент, когда он уже был готов открыть рот и рассказать все с начала и до самого конца. С рождением этого чувства он вечно вжимал голову в плечи и отвечал что-то общее, не дающее понимания о настоящих делах. Все происходило под носом и при этом ужасно было скрыто от любых глаз. — Куда-то собираетесь опять? — Да, снова в путь, — чуть дернув плечами, ответил Диппер и сел рядом с Биллом, чтобы показать ему нужный текст. — Да покорится нам Мадагаскар! — словно пират, воскликнула Мэйбл и рассмеялась.       Многое из того, что она говорила или делала, напоминало о ее сохранившемся в голове и жизни детстве. Это делало ее самой удивительной девушкой, ведь она была способна вернуть сказку в чужие жизни. Сайфер смотрел на нее и видел, что она рождена, чтобы быть Хранителем Жизни, но она еще не достигла этой точки развития. Все было впереди: многие линии на ее руке говорили о ее судьбе и долгом пути, по которому стоит пройти, чтобы достичь этой цели. А дальше долгая жизнь, наполненная самопожертвованием и любовью ко всему миру. — И что ты думаешь об этом? — шепнул юноша блондину, чтобы никто больше не слышал. — Одного из нас посетит озарение, и он проведет до входа. А заклинание приложится. — Славно.       Диппер улыбался. Он был действительно доволен. Ему уже не хотелось думать, а что же будет дальше. Оставалось только здесь и сейчас, когда не стоит размышлять: Судьба все равно приведет на верную дорогу. Одна эта мысль успокаивала так, словно это было решение совершенно всех на свете проблем. Ответственность ложилась только на Судьбу. Это было точно не в планах юноши — перекладывать все и так на очень занятую персону, — но он решился положиться на нее сполна.       Расслабленность юноши передавалась окружающим. И только Стэнфорд оставался в напряжении. Он не видел ничего хорошего в поездках, но понимал их назначение: библиотеки не перемещаются, если нет опасности. Все чтили закон, причем не зависимо от происхождения, что сохраняло баланс по Вселенной. Поэтому опасности не существовало никакой. Демоны точно знали о местоположении библиотек, ведь нередко становились свидетелями расцвета новых Хранителей Силы. Часто становились их главными противниками. Но ни один из них не пытался захватывать их силу, подчинять ее себе и своим желаниям.       На лжи держались целые миры, чего нельзя было даже представить. И Свет лгал часто намного больше, чем Тьма. Казалось бы, она оберегает зло, а на самом деле намного честнее. А ведь все просто потому, что Тьма не видит смысла скрывать причины, не находит желания скрывать что-то. Довольно часто это приводило к катастрофическим последствиям, виноватой оставалась Тьма, а Свет выходил сухим из воды. Никто не любит вдаваться в подробности, когда есть вполне четкое разграничение между добром и злом.       Билл не видел ничего злого в своих действиях. Оно, наоборот, сгущалось вокруг него из-за его благих дел. Он ведь даровал миру нового Хранителя! А какая будет ответная цена? Чаще всего Свет найдет очередные причины возвысить себя, оставив Тьму где-то в загнивающей глубине. Больное ощущение для любого понимания. Привычки к такому выработаться могут, но насколько они будут не обидными — великий из всех вопросов во всей Вселенной. — Ты же посмотришь билеты? — Да, конечно, — механически ответил Сайфер, даже не думая, что, возможно, вопрос был адресован не ему. — Отлично!       Мэйбл было совершенно безразлично, кто именно будет смотреть эти билеты, из какого аэропорта они улетят и в каком приземляться. Ей вдруг стало абсолютно все равно на любое происходящее. Она понимала, что теряет свое лицо, свое внутреннее Я, которое произносила свое мнение все тише и тише с каждым важным в ее жизни днем. Слепо следуя за братом и его огромными амбициями, она будто обрубала какие-то ниточки, что связывали ее и многие вещи в родном доме. Желание узнать весь мир медленно перетекало в желание остаться собой.       Диппер, напротив, был очень взволнован. Его путь теперь определялся далекими поездками, хотя и тянуло обратно в маленький кабинет, в котором он останется совершенно один на определенное время. Дело было не в том, что этого времени не было и его не оставляли одного от слова совсем. Это глубокое чувство привязанности к таким незримым вещам заговорило в нем так сильно, что частенько забивало всю голову. Но это было ненадолго: всегда находилось что-то — или даже кто-то, — способное занять мысли гораздо сильнее.       Билл был раздавлен из-за этой поездки. Все подходило к своему завершению так скоро, что он хотел оттягивать этот день снова и снова. Как это сделать, он не знал, но точно понимал, кто может это устроить. Самолет любой авиакомпании не летит до нужного аэропорта, поэтому ему одна прямая дорога — к Гидеону, которого он так старательно избегал столько времени. Отчетности не было никакой, а Глифул ожидал, когда ему принесут славную весть, что Диппер Пайнс отныне считается покойником.       Гидеон хотел мирового господства, но не знал, что Билл имел на это уже иные планы. Целую ночь он думал, как именно можно перенять инициативу на себя. Ведь у него будет достаточно сил, чтобы сделать это. Оно было необходимо, чтобы все пошло против миллионера и в пользу хитрого Демона. Желание быть особенно любимым и самым сильным сыном все еще жило в нем, хотя и было абсолютно безрассудно для него полагать, что то, что он желает провернуть, поможет ему как-то это сделать.       Демонам, как и людям, присущ эгоизм. Эгоизм ради спасения — иная вещь. Ему хотелось спасти своих братьев от оков призыва, вернуть им былое величие, вымолить отцовское прощение. Отчего-то было особенно тягостно смотреть, когда его дом умирал под оковами отцовского рабства. По его мыслям, только их свобода повлечет за собой верные для дома последствия. — Какого черта ты звонишь, когда… — Нам нужен самолет, — перебил Сайфер разозлившегося Глифула. — Зачем это еще? — Остатки знаний Книги все еще у Третьего. Их нужно забрать. — Завтра в девять утра. Опоздаете — пеняйте на себя.       Миллионер тут же бросил трубку, потому как считал свое время слишком драгоценным ресурсом. Гидеон был доволен, но показать этого не мог. Билл был расстроен, и его глаза говорили об этом, хотя он довольно старательно скрывался под мертвенной маской безразличия. Только сейчас он начал понимать, чем все может закончится. — Ну, что? Есть билеты?       Мэйбл стояла за его спиной, мягкой улыбаясь. В ее глазах горели любопытство и жуткая усталость. Она отвратительно устала в погоне за таинственными Книгами, хотя особенно не принимала участие ни в поисках, ни в прохождении испытаний за эти самые Книги, наполненные знаниями. Моральные силы оставляли ее, и Билл видел это. Огонек ее затухал — она медленно превращалась в того, кем не должна была стать вообще. Эта поездка должна помочь ей, направить и восстановить ее, дав новый путь. — Да. Завтра в девять утра, в том же аэропорту. — Думаю, нам здорово улыбается удача! — она радостно хлопнула в ладоши. — Пойду обрадую Диппера!       Она исчезла ровно так же, как и появилась: совершенно бесшумно, хотя во всей Хижине было довольно тихо. — Пусть порадуется своей победе. Потом будем праздновать другое великое событие: сотворение приходится ни на эпохи всех Хранителей. Иначе было бы совсем уж скучно.