The little things give you away

Это была ясная лунная ночь. Они сидели на чердаке и просто молчали. Но совсем не потому, что было нечего сказать. Наоборот. Было даже слишком много всего, что нужно было бы озвучить. Вопрос лишь в том, хватит ли друг у друга смелости. — Ты спер мой бурбон! — наконец-то нарушает неловкую тишину девушка, взяв в руки ту самую пустую наполовину бутылку, что была у Беннингтона. — Каюсь. — пожал плечами парень. — Если честно, я его случайно нашел. Сестра попросила достать из-под ванны ее кольцо, я естественно, начал копошиться и нашел там это. — Честер кивнул на бутылку. — Просто мне очень нужно было именно это. — Эх… — девушка вздохнула, делая глоток прямо с горла. — Не будь эта бутылка свиснута у моего дяди из погреба на прошлых выходных, я бы непременно нажаловалась бы на тебя родителям. — девушка скорчила недовольное лицо. Парень вздохнул, застыв в неком расстройстве. — Да, ладно! Я шучу. — она улыбнулась, толкнув его плечом. — Тебе не кажется, что тебе в одного этого многовато будет? — она поболтала оставшимся содержимым, отдавая бутылку в руки Беннингтона. — Этого мало. — усмехнулся Честер, делая большой глоток. Хлоя повернулась прямо на Беннингтона, округлив глаза. — Серьезно? — только и смогла спросить она. — До этого, я за сегодня уже заглушил бутылку портвейна. — не очень эмоционально, но искренне сказал он смотря куда-то в звездное небо. — По-моему, это уже не весело. — она лишь покачала головой. — Да, ты права. — он лишь закивал. — Это нихрена не весело. Но по-другому я не могу. Это… Мой выход. — Выход из чего? — она устремила взгляд на него, будучи в полном внимании. Он действительно заинтересовал ее, и поэтому сейчас она была искренней. В ней не было никаких язвительных ноток в его сторону. — Из ада. — он грустно усмехнулся, снова делая глоток. — Если бы не бухло, черт знает… Я бы, может быть бы уже и коньки отбросил. — Типа ты так лечишься? — она подняла бровь. — Заменяю одну дрянь другой. Ибо если не сделаю этого, то подохну гораздо мучительнее. — То есть…? — она все так же внимательно смотрела на него, а в глазах была тысяча вопросов. — Я сижу на наркотиках. — вздохнул парень, наконец-то повернувшись к ней лицом, и совершенно случайно встретившись с ней взглядом. Тут же ее лицо изменилось, приобретая тревожные и напряженные черты. — Сидел вернее. Мать контролирует меня, и с тех пор, как я переехал сюда, я не могу больше найти дозу. Вернее, могу, но я под ее круглосуточным наблюдением. Шаг влево, шаг вправо… А без этой дряни мне бывает плохо. До одури. Хочется трижды подохнуть, прежде чем приступ заканчивается… — Честер невольно вздрогнул, вспомнив недавний подобный приступ. — Алкоголь глушит ломку. Не устраняет ее полностью, конечно, но я хотя бы могу передвигаться или просто дышать свободно. Поэтому я пью. Пью как не в себя. В прочем, я начинаю привыкать к таким большим дозам. — парень снова усмехнулся. И снова последовал большой глоток. Девушка сидела и молчала. Ей было странно. Ведь она раньше бы и не представила, что Честер с наркотиками на «ты». А он сидел и думал, как же она на все это отреагирует. Поспешит уйти и начнет избегать или же останется? — Это все хреново. — вздохнула она. — Ты что употребляешь? — она развернулась к нему, оставив пока звездное небо. — Много чего. — усмехнулся он. — дерьма попробовал достаточно. Колеса, трава, порошки. Легче, наверное, сказать, чего я не пробовал. — И чего же? — Ну… — он на мгновение задумался. — Героин, допустим не пробовал. — Ну, это круто. — кивнула девушка, взяв бутылку и сделав пару глотков. Честер смотрел на нее и не понимал, то ли она так шутит, то ли ей действительно нет дела до его зависимости. От нее не чувствовалось той самой брезгливости в его адрес. Повисла тишина. Беннингтон смотрел сначала на Хлою, потом куда-то в небо, а потом снова на нее. Она молчала. — Сколько их было? — без зазрения совести нарушил он тишину. Девушка вдруг вздрогнула. Она не сразу поспешила повернуться к нему. По телу прошелся электрический заряд. И спустя лишь какое-то время она повернула на него голову, смотря блестящими при лунном свете глазами в его бездонные темные омуты. — Кого? — голос дрогнул. Она не смогла сделать вид, что все в порядке. Поспешила отвести глаза, потому что они начинали мокреть. В легких неприятно запершило. — Если ты и дальше будешь прикидываться дурочкой, я заставлю тебя рассказать все в подробностях… Самых мельчайших. — он вдруг стал едок, как серная кислота, отчего девушку немного передернуло. — Ты же все понимаешь… И я понимаю. Правда. — он наконец-то посмотрел на нее глазами, в которых не было ничего фальшивого. И этими глазами он очень редко хоть на что-то смотрел. Сейчас он был честен и искренен. Она вздохнула, опустив глаза в пол. — Один. — на выдохе промолвила она совсем тихо, как только смогла. — Вернее… — ей было страшно и мерзко вспоминать эти детали. — Он пытался… Но… — голос сорвался, обрывая скрипучие стоны. Честер лишь приобнял девушку, прижимая к своей костлявой груди. — Значит, все хорошо. — полушепотом вымолвил он, устремляя глаза в небо. — Не переживай. Все хорошо. — вполголоса повторял он, поглаживая еле теплой ладонью ее спину. Она захлебывалась от нехватки воздуха, жадно глотая его ртом. — Он кадрил меня еще на вечеринке… — ее тело трясло. Она, слегка отстранившись от Чеза, смотрела куда-то прямо в Беннингтона. — Я его отшила… А потом… Потом он дождался меня по дороге домой… — девушка тараторила, пытаясь восстановить отрывистое дыхание. — Я бежала… Бежала от него через парк… — девушка теперь перевела взгляд на свои колени. — Это было ужасно. Я споткнулась об каждый хренов пень! — прошипела Хлоя, отчего Беннингтон едва слышно засмеялся, хоть и понимал, что сейчас это не уместно. — Потом он все-таки догнал меня… — Дайзингер закусила губу. Будто снова ощутила на себе его тяжелое тело, которое пыталось ее обездвижить. Вспомнила его холодные руки, которые сильно сжимали ее рот. Вспомнила, как совсем недавно чувствовала себя такой беззащитной… И это было самым ужасным. Она барахталась так же бесполезно и беспомощно как рыба, попавшая на сушу. Она помнит, как сам бес смотрел его глазами на нее. Как сжимал кисти до хруста, заламывая пальцы, которыми она тщетно цеплялась, пытаясь бороться за собственное «я». Как до последнего не желала быть подчиненной. Помнит, как глотая слезы она чувствовала, как больно ломались ее ногти до самого мяса, пока она беспощадно впивалась ими в его руки, лицо и плечи. И как его рука прижимала ее в холодной земле, сжимая горло и не позволяя сделать ни единого вздоха. И не помнит больше, каким же таким случайным образом ей удалось сбежать. Будто сам Господь в тот момент решил сжалиться над ней. Но то чувство, которое осталось в ней… Оно больше не покинет ее. И она понимала это. Понимала, что от этого кошмара в своей голове она не сможет убежать. И что это не раз будет напоминать о себе. — Ты очень устала. — вздохнул Честер, все еще слегка прижимая девчушку к себе. — Тебе надо поспать. — А ты? — она подняла на него свои блестящие глаза. — А я еще посижу. — - Беннингтон поболтал остатками спиртного на дне бутылки. — Нет… Я не пойду спать… — замотала она головой. — Мне кажется, я сойду с ума. — Не сойдешь… — слегка улыбнулся Чейзи, посмотрев на ее хмурое лицо. — Все будет хорошо. — продолжил повторять он, поднимая глаза в звездное небо. Последовала тишина, и в ней был слышен лишь тяжелый тоскливый вздох Беннингтона. «Ты больше не сойдешь с ума. Ты уже сошла…» — лишь про себя подумал он, чувствуя, как ее отрывистое дыхание постепенно становится более ровным. — Ты когда-нибудь был морально раздавлен? — она вдруг снова разорвал полуночную тишину. Это был скорее даже не ему адресованный вопрос, а собственному «я», которое сегодня было надломлено. — Так, чтобы от самого себя тошнило, от окружающих… От всего мира в целом? — Да. — так странно беззаботно вздохнул он. — И самое странное, что в такие моменты ты не перестаешь об этом думать. Наоборот, ты думаешь об этом настолько, что хочется блевать от собственной ничтожности. И кажется, что от этого дерьма уже никогда не отмыться. Что ты будешь ходить таким грязным и отвратительным всю оставшуюся жизнь. И кажется, что тебя никто никогда не поймет. Наоборот, лишь засмеет еще больше, добив и окунув тебя в эту грязь еще сильнее. — Беннингтон сделал два глубоких глотка, осушив бутылку. Тело слегка передернуло от мерзкого вкуса спиртного. — Сначала хочется плакать, потом кричать… — Дайзингер готова была поклясться, что в тот момент она на все сто один процент понимала, о чем он говорит. — А потом ты находишь выход. Все находят… Кто-то уходит насовсем… Раз и навсегда. А кто-то находит то, что поможет отойти. Временно. Но эти минуты бесценны. Мгновения, в которых ты не чувствуешь себя куском никчемного дерьма. Мгновения, которые подобны глотку воздуха. Но это все очень ненадолго. Совсем скоро это лекарство перестает работать. И вместо цветных снов ты начинаешь видеть черно-белые кошмары. И ты понимаешь, что теперь это тоже твоя участь. И теперь ты никчемный кусок дерьма, умноженный на два. И это… Это самое большое разочарование, которое получаешь в итоге. — Поэтому ты такой замкнутый? Но что тебя сломало? Ты же не был рожден таким. — его слова были настолько верными, что ее снова бросило в дрожь. — Я не был рожден таким, да. — он не поворачивался. Продолжал смотреть на звезды. — Но сломлен с самого детства. — Ты можешь ничего мне не рассказывать, я пойму. — она слышала, как в его голосе появляется напряжение. — Мы обязательно еще поговорим по душам. — он наконец устремил свои черные глаза прямо на нее. Губы расплылись в легкой теплой улыбке. — А сейчас пошли спать. Кому-то завтра на учебу… Реабилитация Беннингтона шла уже около трех недель, и парень вроде бы как постепенно начал справляться с ломками, хоть и каждый гребанный день его был похож на чертов ад. Но он стойко терпел все эти адские круги. Делая вид, что с ним все в порядке. Может, даже он не намного смог убедить в этом и самого себя… Сама же Дайзингер догадывалась о стабилизации состояния Честера лишь тем, что он стал куда-то периодически выходить из дома. Это значило, что мать уже сняла домашний арест. Единственное, что теперь не нравилось Хлое это то, что пока Беннингтон отсутствует, миледи Дайзингер вынуждена генералить весь втрой этаж (на котором они жили вместе с Чезом) в одиночку. Хлоя, пройдясь уже по всей своей комнате и коридору, наконец добралась до своего бывшего кабинета, ныне комнаты Честера. Ей было жутко жарко, и она была зла на то, почему это захватчик ее кабинета преспокойно шатается где-то весь день, а она же наводит порядки. С этими воплями она ввалилась на порог его комнаты, поставив прямо перед дверью ведро с половой тряпкой. В принципе в особый свинарник Честер эту комнату никогда не превращал, но все равно было заметно, что тут обитает именно парень. Собрав все вещи, которые находились в этой локации, девушка открыла шкаф. Не успев запихнуть туда собранные по комнате вещи, Хлоя была практически сбита с ног волной повалившегося хлама, который Честер тщательно складывал на протяжении недели. С воплями и возмущением, Дайзингер бросила охапку вещей рядом с огромной кучей вывалившейся чепухи. И в принципе, она вполне могла взять это все, и так же затолкать обратно в шкаф, но такова была ее натура, что если убирать, то все. Начав складывать все, что было в шкафу, девушка не сразу обратила внимание на содержимое шкафа Беннингтона. Какие-то кожаные куртки, рваные футболки, огромные безразмерные джинсы. Различные ремни и цепи, а также какие-то странные банданы весьма удивили Дайзингер. Было весьма интересно и неожиданно обнаружить у Честера целую экипировку для рок-концерта. — Эм… Я слышал что сегодня должна быть моя очередь убираться. — внезапно послышалось за спиной. От неожиданности, ремень, который разглядывала девушка, вывалился из рук, а сама она бесшумно вздрогнула. — Вообще-то да! — тут же собравшись, девушка нахмурила брови, расставив руки в бока. — Можешь уже не суетиться. Я заканчиваю. — она, пытаясь сделать более невозмутимое лицо, подошла к порогу, на котором замер Беннингтон. — И, да! Наведи в шкафу порядок. Меня чуть не убило твоим цунами из тряпья. — добавила она. Парень же, молча принялся раскладывать свои вещи, сортируя по полкам. Дайзингер стояла у порога и лишь наблюдала. — Что-то не так? — повернувшись к порогу, спросил Чез. — Нет. — замотала она головой. — Просто интересно… — Что именно? — в недоумении нахмурился парень. — Скольких рокеров ты обокрал, чтобы собрать все это. — кивнув на шкаф, улыбнулась Хлоя. Честер лишь хмыкнул. — Нисколько. — пожал он плечами. — Это все мое. — добавил он, закрывая двери шкафа. — Твое? — Дайзингер искренне удивилась, округлив глаза. — Но как? Откуда? — Я играю в рок-группе. — спокойно констатировал он, присаживаясь на кровать. — А что такого удивительного? — Ничего… — ухмыльнулась девушка. — Ты не говорил о группе. Давно ты там играешь? — Я пою. — поправил Чез. — Даже так! Ого… — Хлоя ухмыльнулась, замерев на секунду. — Слушай, а возьми меня с собой. — Куда? — На ваше выступление. Вы же играете где-то. — Мы пока не играем. — Но будете же. — Хлоя подошла чуть ближе, прожигая Беннингтона любопытными глазами. — Чейзи! Ну, пожалуйста! Я очень хочу с тобой! — Не думаю, что это будет лучшее место для тебя. — парень лишь покачал головой. — Почему это? Все будет круто. Правда! Честер… — она присела к нему рядом на кровать. В глазах заиграли чертики. Прямо как тогда, когда они в первый раз вместе курили на заднем дворе. Тогда она так же жалобно просила Честера дать ей попробовать сигарету. Он знал, что Хлоя всегда получает то, чего хочет. И бороться с ней бесполезно. — А если родители узнают? — как последняя отмазка, которая пришла ему в голову, спросил он. — Поверь, мы сделаем все так, что они ни о чем не узнают. — она преспокойно положила свою ладонь на его колено.Честер лишь слегка усмехнулся. — В пятницу в девять у нас репетиция. Пойдем вместе. — вздохнул парень, закатив на мгновение глаза.