New Divide pt.1

Спустя двенадцать часов — Ты так и не явился вчера на работу, да? — спросил отец, подписывая принесённые Чимином документы. — Я был занят, — спокойно ответил тот. — Чем ты мог быть так занят в рабочее время? — немного повышая голос, спросил Хёнджу, пристально смотря на сына. — Это было очень легкомысленно. Ты должен был встретиться с вице-президентом KimYooJinGroup, — Чим чуть не ударил себя по лбу. Он совсем забыл о назначенной встрече. — Молись, чтобы он пришёл сегодня, эта сделка может стать самой важной в истории нашей компании! — громко закончил президент, раздражённый спокойствием Чимина. — Я всё исправлю, отец, — ответил Чим, пытаясь скрыть неуверенные нотки в голосе, — мне кажется, я нашёл общий язык с тем парнем и расположил его к себе, — смотря в пол, закончил Чимин. Подняв глаза на отца, он увидел, что мужчина ухмыляется. «Видимо, всё идёт так, как он задумал», подмечает тот, уловив хитрый взгляд. — Встречаясь с ним сегодня, — передавая подписанные бумаги, начал Хёнджу, — узнай, в каком банке они содержат свои активы и как хотят их использовать. — Что ты задумал? — не выдержав, спросил Чимин. — Я хочу узнать, какими активами владеет их компания, и, как только ты подпишешь договор, отправить их на хранение в наш банк, а после… — он немного помолчал, взвешивая, можно ли делиться такой информацией с Чимином, — добавить их в наш капитал. — То есть, ты собираешься их обокрасть, перед этим заверив всё на бумаге, — начал Чимин, чувствуя, как его переполняет злость. — Обокрасть их под видом законной операции? Он никогда не думал, что в погоне за деньгами отец может зайти так далеко. Он никогда не считал его хорошим человеком, но даже для него это слишком. Привычная для него погоня вдруг превращается в грёбанные голодные игры. И, скорее всего, семья Ким выиграть их никак не сможет и упадёт на самое дно. Но даже они будут находиться выше Пак Хёнджуна, который, как оказалось, опустился в миллион раз ниже плинтуса и ещё столько же раз упал в глазах Чимина. Хотя, план довольно-таки неплохой, и, если бы Пак не был знаком с Джином, то попробовал бы закрыть на это глаза, навязывая себе, что всё это пойдёт на благо фирмы, а у тех людей, наверняка, ещё полно сбережений. — Именно, — щёлкнув пальцами, ответил отец. — Но это же преступление, — возмутился Чимин, — ты понимаешь, что добром это не кончится? — парень повысил голос. — Откажись от этой затеи, пока не поздно. — Как ты смеешь указывать, что мне делать, а что нет? — ужасающе спокойно произнёс Хёнджу. — Уж прости, но пока что в этом кресле сижу я. И только я могу решать, что нам делать и чего не делать. Чимин сжал челюсти и опустил голову, пытаясь совладеть с собой, чтобы окончательно не поссориться с отцом. Ему всё это совершенно не нравится. Начиная с того, что это нечестно и заканчивая последствиями, которые могут появиться позже. От уголовной ответственности до «случайности с летальным исходом» (так это называют в их обществе), с помощью которой любят решать дела многие банкиры и с которой Чимин очень хорошо знаком. Однажды его пытались похитить, чтобы запугать отца, но ничего не вышло, так как планировать похищение возле частной школы, где полно охраны — не самое умное решение. — Хорошо, — процедил Чимин, мысленно пытаясь создать какой-нибудь антиплан, чтобы как-то остановить отца. — Можешь идти, — поворачиваясь в своём кресле к окну, бесстрастно произнёс Хёнджу. Чимин вышел в коридор и, наконец, смог нормально вдохнуть. Воздух в кабинете отца, кажется, тяжелее свинца и при каждом вдохе впивается в лёгкие мелкими иглами, отдавая неприятным ощущением по всему телу. Такое ощущение, будто все мысли отца повисли в комнате и с каждым вдохом тебя, словно тряпичную куклу, напихивают частичками чужих предложений и фраз. В общем, от общения с папой Чимин получает мало удовольствия. Сегодня в офисе много народу, все снуют туда-сюда, нервно пересматривая бумаги на ходу, попутно пытаясь допить уже остывший кофе. Секретари обмениваются информацией, что-то судорожно подсчитывая на калькуляторах и вписывая цифры в бесконечные отчёты. Видимо, грядёт очередная проверка, которую отец устраивает обычно ближе к концу месяца. «Бедняги, как же они боятся вылететь с работы», думает Чимин, медленно идя по коридору. В груди начало немного покалывать, но, скорее всего, не от злости. Эта суматоха раздражает Пака, поэтому он сразу же отправляется в свой кабинет, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя перед встречей с Джином, которая назначена днём. Чимин не знает, как ему поступить. Он может хорошо поработать на фирму и увеличить её капитал, а может просто помочь человеку, который даже не подозревает обо всём дерьме, которое творится в этом извращённом мирке, который люди называют «бизнес». Заходя в свой кабинет, который, кстати, расположен совсем недалеко от кабинета отца, Чимин сразу направляется к столу, чтобы снова пересмотреть принесённые Джином документы. Он пересматривал их и раньше, по несколько раз, чтобы создать самые выгодные условия для сделки, но в этот раз он ищет любые мелкие ошибки, чтобы отменить её. Но у фирмы семьи Ким всё в идеальном порядке и Паку ничего не остаётся, кроме как перестать надеяться на чудо и придумать что-то получше. Он откидывается на спинку кресла, закидывая руки за голову, и закрывает глаза. Пока что это самая сложная головоломка, которая попадалась ему за четыре года работы и мозг его медленно, но уверенно начинает впадать в ступор. От размышлений Чимина отвлекает сообщение, пришедшее с незнакомого номера: «Наверное, ты сейчас очень занят, богатый засранец, поэтому я решил написать, а не звонить. Приезжай в клуб „OceanM“, в районе Хондэ, сегодня в 20:00. Буду ждать тебя возле входа». Чимин улыбнулся. Ему приятно, что Юнги хочет, чтобы он присутствовал на этом мероприятии. Пак чувствует себя до ужаса глупо, когда в очередной раз думает о Мине и о том, что он заставляет отвлекаться от привычного для него ритма жизни, который так долго был неизменным, что создавалось впечатление, будто ничего другого в его жизни не было и быть не может. Чиму кажется, что он, наконец, понял, что именно чувствует, но пока что просто не готов признаться самому себе. Это так по-детски, но ему нравится. Просто потому, что он, оказывается, всё ещё может чувствовать эти нотки страха, когда сталкивается с чем-то новым. И, возможно, может даже стать совершенно другим человеком. «Я могу немного опоздать, так что постарайся не отморозить задницу, сегодня прохладно». С глупой улыбкой Чимин отправляет сообщение. Не проходит и минуты, когда телефон снова вибрирует. «Я заставлю тебя страдать, если мой прекрасный зад замёрзнет, говнюк». Пак почти начинает печатать: «Да, твой зад и правда неплох», но вовремя себя одёргивает. «Ха, мне пора работать, до вечера». «Не забудь оставить записку папочке». Сообщения вызывают лёгкий мандраж, и его сердце начинает биться быстрее, будто в предвкушении чего-то. И этот адреналин, который заменяет в крови кислород, со скоростью света бьёт по мозгам Чимина и на мгновение он теряется, не понимая, что только что произошло. Но всё это быстро проходит, оставляя лёгкий холодок в животе. Пак вспоминает о работе и снова возвращается к бумагам. Спустя полчаса на ум ему не приходит ничего лучше, чем просто поговорить с Джином и убедить его, что этот союз им не нужен, чтобы они сами решили не подписывать договор. Тогда Чимину не придётся ссориться с отцом, а тому — воплощать свой не самый честный план в действие. «Вроде всё не так сложно», думает Пак и, посмотрев на часы, понимает, что у него ещё осталось время придумать речь и пообедать. Хотя, видимо, пообедать у него всё-таки не получится, потому что в кабинет к нему вошёл секретарь Чхве, а если он приходит лично — это что-то серьёзное. — Вице-президент, — Чхве положил перед ним какие-то документы, — здесь новые сведенья о переводах вашего отца. — Но ведь месяц ещё не прошёл, — резко говорит Пак, внимательно рассматривая бумаги. — В этот раз это не деньги, а акции ParkGroups, — неуверенно отвечает мужчина, зная, что Пак может прийти в ярость от такого ответа. — Но здесь почти половина акций, которыми владеет отец! — нахмурив брови, Чимин пересмотрел всё ещё раз. Может, ему показалось? Нет. — Теперь они все принадлежат Пак Кихёну, — медленно произнёс секретарь, будто надеясь, что если он будет говорить медленно, то сможет успеть забрать слова обратно. — А что на счету Ким Бинны? — сжимая листы в кулаке, спросил Чим. — Сумма не менялась с прошлого месяца, — тут же ответил мужчина, надеясь, что хоть эта новость заставит Чимина немного остыть. — Секретарь Чхве, — резко обратился к нему Пак, — если отец начнёт войну против меня, на чьей стороне будете вы? Чим не знает, что ещё это всё может значить. Деньги, акции, а потом и недвижимость? Эту цепочку можно сложить только так. В голове бьётся судорожное: «В случае провала, отец хочет оставить меня ни с чем». Это связывает руки Чимина и теперь у него не так много времени решать что-то с KimYooJinGroup. В груди снова начинает противно ныть, боль нарастает и он резким движением открывает один из ящиков в столе, чтобы выпить последние несколько таблеток, которые должны были оставаться, но чёртов пузырёк пуст, и это ещё больше злит Пака. — Разве я докладывал бы вам обо всех деталях, если бы был предан вашему отцу, — вопрос парня застал секретаря врасплох. Он знал, что однажды эти слова прозвучат, но не думал, что Чимин созреет так быстро. — Я не приверженец методов, которыми привык работать ваш отец. Я — юрист и не хочу иметь проблем с законом, поэтому полностью принимаю вашу сторону. — Я очень рад, что вы на моей стороне, — ответил Чимин, протягивая мужчине руку, которую он тут же пожал. Рукопожатие вышло слабым, так как боль усилилась до такой степени, что Паку было сложно двигаться, но ему нельзя показывать свою слабость. Хоть между секретарём Чхве и Чимином разница в два десятка лет, они прекрасно понимают друг друга. Как только Чим начал работать в фирме, из всех предложенных ему кандидатур он выбрал себе в помощники именно Чхве Йондо. Даже не в помощники, а в наставники, потому что, благодаря ему, он научился владеть цифрами и превращать их в красивые доходы. Но, так же, именно секретарь Чхве Йондо приказал Чимину запомнить, что в их нестабильном мире счетов и чеков доверять нельзя никому. Поэтому, будучи прилежным учеником, даже после такого признания Пак не был уверен в полной отдаче мужчины, просто потому, что тот всегда говорил, что люди склонны к изменению своих решений в определённых обстоятельствах. Пожелав удачи на предстоящей встрече, секретарь скрылся за дверью, давая Чимину возможность подумать обо всём, что творится не только в фирме, но и в его семье. Но Пак пытается отогнать от себя все эти мысли, так как его немного волнует, что спустя месяц лечения боль снова возвращается. На часах уже полпервого и, так как встреча достаточно важная, Пак решает прийти в зал пораньше, чтобы, в случае чего, не заставлять Джина ждать, так как вчера встреча была отменена именно по вине Чимина. В зале заседаний никого нет, Чимин занимает своё место и на мгновение закрывает глаза, чтобы немного отдохнуть. Он всю ночь работал с документами, которые забрал из офиса вчера. Поспать он успел только несколько часов и теперь это даёт о себе знать. Он хочет поскорее закончить с работой и отправиться на концерт, чтобы хоть немного взбодриться. Чимин не был на концертах уже, наверное, лет пять. В последний раз это было, когда Пак ещё встречался со своей первой любовью, которая и показала ему всю жестокость этого самого чувства. Чим подставляет лицо солнечному свету, которое пробивается сквозь жалюзи. Это странно, но он чувствует то же тепло, когда находится рядом Юнги. Этот парень, отторгнутый обществом, который смог выжить, не смотря на всю дрянь, происходящую в его жизни. «Он так крут», Чимин позволяет думать себе только это, хотя в его голову уже закрались и другие мысли. Будь он в здравом уме, то назвал бы их абсурдными и постыдными. «О чём же ты думаешь Пак Чимин? Тебе впервые удалось подружиться с кем-то, кто не похож на манекен, который сбежал из магазина Гуччи». Он так привык жить в мире, где в навязанных ему с детства стандартах нет заголовка в газетах: «Вице-президент ParkGroups встречается с парнем». — Здравствуй, — постучав, в зал вошёл Джин, отрывая Пака от размышлений, — на этот раз я постарался не опоздать, — улыбнулся он, поглядывая на наручные часы. — Да, проходи, — Чимин повернулся к парню, — ты как раз вовремя. Пак собирался с силами и выстраивал предложения в правильном порядке. — Я принёс все документы, — начал Джин, сразу переходя к делу и выкладывая на стол несколько папок, — здесь всё, что было в том списке, который ты мне дал… — Джин, — серьёзно обратился Чимин к парню, перебивая его лепетание.- Давай поговорим как вице-президент с вице-президентом, — Ким кивнул, и улыбка сползла с его лица, потому что он совершенно не понимает в чём дело, — из-за союза с ParkGroups, KimYooJinGroup может пострадать или, вообще, уйти из фондового рынка. Ты понимаешь, о чём я? — Не очень, — растеряно говорит Джин, присаживаясь напротив Пака, — я же говорил, что не смыслю в этих делах. — Я о том, что ваша фирма может перестать существовать, — потерев лоб ладонью, пояснил Чимин, наблюдая за реакцией Джина. — То есть, ты хочешь сказать, что сделки не будет? — неуверенно спросил Ким. — Было бы хорошо, если бы такое решение приняла именно твоя сторона, — кивнул Пак. — Но почему? — возмутился Джин, который, видимо, совершенно не понимает, что сейчас происходит.- Ты же сказал, что всё хорошо, просто нужно больше документов. Чимина немного раздражает, что Джин его не понимает. Он не знает, есть ли в конференц-зале видеокамеры, поэтому не спешит рассказывать парню все детали. — Понимаешь… — Пак замялся. Джин смотрит на него так наивно, что Чимин просто не знает, как правильно подойти к этой теме, — скорее всего вы не сможете удержать свой капитал, если мы заключим договор. — Ты имеешь в виду, — Ким, кажется, начал понимать, о чём толкует Пак, — что, скорее всего, твоя компания, хочет заполучить мою? — Она не хочет, она уже почти это сделала, — немного жёстче, чем хотелось, ответил Чимин. — Что? Но зачем ты мне всё это рассказываешь? — недоверчиво протянул Джин. Паку было почти что физически больно наблюдать, как в глазах этого светлого человека тает доверие. — Потому что я считаю, что добиваться чего-то таким образом — неправильно и подло, — ответил Пак — Эта затея опасна. Я не хочу играть с огнём, чтобы потом ненароком сжечь всё, что заработал своим потом и кровью. Джин оторопел. Он совершенно не был готов к такому повороту событий, а образ Пака в его голове начал ассоциироваться с человеком, который носит плащ и по ночам носится по городу, сокрушая всяких супер-злодеев. Некоторые вопросы остаются неразрешёнными, но, наверное, в такой ситуации не стоит их задавать, потому что ещё непонятно, как это всё позже обернётся для самого Чимина, если президент узнает, что он пошёл против него. — Но, ты же можешь пострадать, — сочувствующе посмотрел парень, теряясь между тем, чтобы принять помощь и подписать договор, каким бы он ни был. — Ты — хороший человек, а я не могу постоянно поступать так, как хочет мой отец, — уставившись на свои руки, ответил Пак. — Я не хочу быть перед тобой в долгу из-за этого, — выпрямляя спину, произнёс Ким. Господи, блять, в последнее время никто не хочет быть у него в долгу. Чимину ничего от него не нужно. Он просто захотел помочь и ему не нужно ничего взамен. Хотя, если подумать, есть несколько вопросов, которые Пак хотел бы задать именно Киму. Но он боится, что тот может его неправильно понять, а Чим не хочет разрывать деловые-дружеские отношения с этим парнем. Из всех людей, которых он знает — Джин отличается ещё немного детской наивностью и добрым сердцем, что так несвойственно для людей их поколения. — Могу я кое-что спросить? — поинтересовался Пак, когда Ким начал собирать документы, аккуратно раскладывая их в папки. — Да, конечно, — спокойно ответил, Джин, ещё не совсем пришедший в себя. — Как ты понял, что твоё… э-эм… влечение к парню, ну… — Чимин замялся, ему неловко и в такой ситуации держать лицо ему трудно, — …ну, что-то большее. Джин на мгновение замер, а через секунду по аудитории разлился громкий смех. Пак тоже улыбнулся, но только чтобы не сделать свою неуверенность ещё более явной. — Наверное, это очень неловко, когда пытаешься спросить: «Как ты понял, что ты гей?», — не мог остановиться Джин, но заметив нарастающую зажатость Чимина, посерьёзнел. — Мне кажется, я таким родился, — пожал плечами парень. — И ты так же легко признал это, когда дошло до дела? — приподнял бровь Пак. Ким Сокджин такой человек, что, кажется, с ним можно говорить на любые темы и неловкость, которая минуту назад была прочнее Великой Китайской стены, начинает постепенно таять. Похоже, Чимин упустил момент, когда этот разговор превратился в беседу старшего и младшего брата. — Ну, — задумчиво протянул Ким, — на самом деле, мне было сложно, так как моя мама очень религиозна и мне с детства внушали, что это всё греховно и неправильно, и что такие люди горят в аду. Я долго не мог этого принять и постоянно пытался сбежать от семьи, от него и от самого себя, но постоянно возвращался. У меня не получалось ничего поделать ни со своим телом, ни с чувствами. Я был очень напуган, но мой парень помог мне справиться. Он показал мне, что это нормально и дал возможность принять себя. Он сказал: «Если тебе что-то не знакомо — не стоит сразу делать вывод, что это опасно». А бояться того, что не может причинить тебе вред — глупо, — Джин рассказывает всё так просто и легко, что Чимин готов слушать его сутками напролёт, заворожено, как ребёнок слушал бы новую сказку. — Если чувствуешь что-то тёплое вот здесь, — он положил ладонь себе на грудь, — не бойся дать этому разгореться, а после — не позволь потухнуть. Чимин и правда чувствует что-то тёплое и новое, только теперь ему проще, он знает, что это нормально. И что не стоит бояться, если ты выделяешься из серой массы, которую с детства называл высшим обществом. Похоже, что множество его вопросов наконец-то приобрели ответы. Всё не так страшно, как казалось в начале, когда истина покоилась за надёжно запертой дверью. Конечно, мир не стал в разы проще и феи с волшебными крыльями не летают над Чимином и Юнги, осыпая их головы пыльцой любви, просто сейчас Пак знает кто он. Теперь он сможет думать о Мине, не стыдясь самого себя и даже допускать мысли, которые он пытался запеленать в чёрный ящик и отправить бандеролью на другой конец света. Он осознаёт, что существует некая симпатия, которая в скором времени может перерасти в нечто большее и главное — не оступиться, не сделать ошибку, о которой будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. «Одна ошибка и ты ошибся, Пак Чимин, так что держи всё под контролем», шутливо наставляет себя Чим, когда, попрощавшись с Джином, отправляется в свой кабинет, чтобы скоротать там время и поскорее дождаться вечера. И вечер наступает довольно быстро, так как весь остаток дня к нему почти каждых десять минут приходят менеджеры и секретари, чтобы заверить бумаги, поставить печать, спросить: «Надо или нет?», обсудить продажу или покупку акций, спросить нравится ли вице-президенту новый план строительства медицинского центра, где лучше покупать продукцию и так далее. От этого всего просто голова кругом. Наверное, за всё время существование офиса, стены кабинета Чимина не видели столько людей, и даже секретарь Чхве в шутку сказал, что Пак Чимин настолько хорош, что просто незаменим, особенно сегодня. И, когда время начало подходить к семи, Пак с радостью бросил последние бумаги на стол, пробормотав что-то типа: «Грёбаные кретины, не могли это сделать раньше», и этим немало удивил секретаря, который привык видеть Чимина сдержанным, какой бы не была ситуация. Спешно собрав вещи, Пак отправился на подземную парковку, где оставил машину. Ему нужно заехать домой, чтобы переодеться во что-то повседневное и принять душ. И на это всё у него не больше двадцати минут. Хвала богам, что его район находится не так уж далеко от района Хондэ, всего полчаса езды, и Чимин искренне надеется, что пробок на дорогах не будет. Он садится в машину и выезжает с подземной стоянки, сразу прибавляя газу. Пак всегда уверенно чувствовал себя за рулём, так как водить научился ещё в одиннадцать, поэтому без труда получил права, когда достиг совершеннолетия. Ему нравится ездить на большой скорости, но только по безлюдным местам, так как безопасность всё-таки превыше любых желаний. Благодаря тому, что рабочий день многих людей заканчивается ближе к восьми, на дорогах почти нет машин, поэтому, спустя двадцать минут, Чимин без труда добирается до своего дома. Припарковав машину возле главного входа, а не как обычно — в гараже, он быстро направляется в дом, громко и много раз стуча в дверь, на что тётя Ким незамедлительно реагирует и спешит её открыть. — Здравствуйте, молодой господин, — улыбнулась она. — Добрый вечер, — говорит Пак, в спешке снимая свою обувь. — Вы торопитесь? У вас назначена важная встреча? — поинтересовалась женщина. — Да, через полчаса я должен встретиться со своим… другом, — тараторит Пак. — Это хорошо, — говорит тётя Ким, на что Пак улыбается всем лицом. Женщина очень рада, что у Чимина появилось хоть какое-то увлечение помимо работы. Пак взлетает по лестнице в свою комнату, скидывает всю грязную одежду в корзину для белья и отправляется принимать душ. После, обмотав полотенцем бедра, подходит к гардеробу, чтобы подобрать себе, так сказать, образ на вечер. Он рассматривает все брюки и перебирает висящие над ними рубашки. «Всё как-то слишком строго», думает Пак и нерешительно подходит к комоду, который притаился в углу гардероба. Он застыл, уставившись на капельки воды, скатывающиеся по груди и животу и останавливающиеся возле края полотенца. В ящиках этого комода сложена вся одежда, которую Чимин носил, когда клубная вечно пьяная жизнь была для него всем. Паку не очень хочется открывать эти ящики и ворошить прошлое, но, скорее всего, там он найдёт то, что ему нужно. Как только он открывает первый, его внимание сразу же привлекают рваные чёрные джинсы, которые он так любил носить когда-то и лежащая рядом чёрная футболка, с почти стёртым рисунком на груди. «Подойдёт», думает Чимин, закрывая ящик и отправляясь сушить волосы. Быстро одевшись и приведя волосы в порядок, Пак в последний раз смотрит на себя в зеркало и подмечает, что его фигура стала намного лучше, по сравнению с теми временами. Футболка, которая сидела на нём просто безобразно, теперь аккуратно облегает мускулы, а штаны подчёркивают довольно-таки стройные ноги. Посмотрев на время, Чим ещё немного взъерошивает чёлку и, прихватив черную кожаную куртку, выходит из комнаты, быстро проходя мимо комнаты Кихёна, где с ним возилась Бинна, которая завидев Чимина в таком наряде, не смогла промолчать. — Что, собрался потусить? — останавливаясь в дверном проёме, ехидно спросила женщина, когда Пак уже собрался спускаться по лестнице. — Не твоё дело, — бросает он, на что Бинна хмыкает и возвращается обратно в комнату. — Когда вас ждать? — спросила тётя Ким, выходя в прихожую. — Я сегодня буду ночевать не дома, — ответил Чимин, завязывая шнурки на кожаных берцах. — О-о… — женщина оторопела. — Что мне сказать президенту? — Скажите, что… — Чимин немного задумался, — …я поговорю с ним, когда вернусь, — поклонившись, Пак вышел из дома, услышав на прощание пожелания удачи от растерянной тётушки. Чимин ловко проворачивает ключ в зажигании и выезжает на главную дорогу, по пути включая GPS, чтобы найти точное месторасположение клуба. На часах без пятнадцати, а это значит, что Чимин всё успевает, опаздывая всего на пять, может, на десять минут, как и положено хорошему гостю. Всё это напоминает ему о былых временах и друзьях, которых он считал настоящими, хотя и трезвыми-то их он ни разу не видел. Он немного скучает по тем временам, хотя и пытается скрыть это, но тогда он жил так, будто у него нет никаких проблем. Будто всё решается размером кошелька или его отсутствием. Теперь, немного повзрослев, Чимин столкнулся с реальными проблемами и научился их решать, хотя тогда это казалось ему невозможным. Может, если он сейчас вернётся на одну ночь к той жизни, сможет понять многие вещи, которые не получалось осмыслить раньше. На улице уже достаточно темно, и белые вспышки фар встречных машин проносятся перед глазами Пака. Он всегда чувствовал в них угрозу, в этих вспышках, потому что когда ему было лет десять, мама рассказывала много историй о белом свете, который видят люди, когда их душа покидает тело. После этого, каждый раз, когда ему доводилось ехать куда-то поздно ночью, он всегда вздрагивал, когда машины проносились рядом на большой скорости, ярко светя фарами. Этот небольшой страх остался с ним и до теперешнего времени. Уже подъезжая к клубу, Пак заметил Юнги, который ожидает его возле входа, опустив свою голову, пиная носками ботинок мелкие камушки. Когда на нём остановился свет фар, он прикрыл рукой глаза, пытаясь рассмотреть, чья это машина, и как только Чимин заглушил мотор, подошёл ближе. — А ты, блять, пунктуален, — в своей обычной манере поздоровался Мин. — И я рад тебя видеть, — выходя из машины, ответил Пак, — если я оставлю здесь свою крошку, её не украдут твои дружки? — Я думаю, твою детку все будут обходить десятой дорогой, — начал Юнги, похлопав рукой по капоту, — и только девушки будут подходить немного ближе двух метров, чтобы сфоткаться, — ухмыльнулся Мин, подсчитывая в голове, во сколько обойдётся закрасить царапину на чёрной краске этой дорогостоящей тачки.- Это же Mitsubishi Eclipse 2013 года, если я не ошибаюсь? — Пятнадцатого, — Чимин отрицательно махнул головой и подавил ползущую на губы улыбку. — Мдэ-э, — протянул Мин, — с тобой, блять, просто опасно дружить, — Юнги на секунду замолчал и повернулся к Чиму. — Кстати, неплохой прикид. А то я уж начал думать, что у тебя только ебаная радуга рубашек. — Очень смешно, — скривился Пак, пытаясь заставить себя не так сильно радоваться тому, что Мин оценил его наряд. — Пойдём внутрь, я познакомлю тебя со всеми, — сказал Юнги, разворачиваясь и направляясь ко входу, — ибо ещё десять минут на этом ебучем холоде и мой зад вправду отмёрзнет, — Пак последовал за ним. Войдя внутрь, Чимин сразу замечает множество плакатов с разными группами. Коридор, который ведёт к двери зала совсем небольшой, но вместил их на своих стенах не меньше двух сотен. Свет от ламп, расположенных на потолке, тусклый и поэтому сложно разобрать, какие именно группы там изображены, но выглядит это всё достаточно эффектно. В конце коридора расположена большая двухстворчатая чёрная дверь, которая хорошо смотрится на фоне тёмно-красных обоев. Но Юнги останавливается раньше, возле небольшой, но тоже черной двери, открывая её. Она ведёт в ещё один коридор, только с множеством разных дверей, расположенных по левую сторону, а на правой стене висят зеркала. Этот коридор намного шире первого и здесь Чимин может идти возле Юнги, стараясь, всё же, не нарушать его личного пространства, потому что чем ближе Пак подходит к парню, тем сильнее начинает биться его сердце, а нос начинает улавливать сладкий аромат духов Мина. «А он неплох в этом наряде», думает Пак, рассматривая Юнги, на котором хорошо сидящие чёрные кожаные штаны, красная футболка с надписью SatooriRap и тёмная кепка, которая удерживает поднятую челку. — Чё пялишься? — резко спрашивает Юнги, замечая прилипший к нему взгляд Чимина. — Неплохо выглядишь, — так, как есть, отвечает Пак и это немного смущает Мина, который открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает, останавливаясь возле последней двери. — Если сейчас увидишь, что-то необычное — не пугайся, — говорит Юнги, поворачивая ручку. — Что-то необычное это чт…? Чимин не успевает договорить, потому что дверь открывается, и он видит троих человек. Хотя, третьего он замечает немного позже. Первым же, что открывается взору Пака, был худощавый парень, сидящий на коленях у другого, немного более крупного, и шарящий у него руками под футболкой. Не сказать, что Пак в полном ужасе от этой картины, но он ожидал увидеть рассыпанный повсюду кокс, игру в русскую рулетку, мёртвую шлюху или, на худой конец, дымовую завесу из-за сотни выкуренных за раз косяков, но не реперов-геев. Хотя почему бы и нет. — Ну, что-то типа этого, — Юнги неловко чешет затылок, — Тэмин, блять, слезай уже из этого ебучего хера, у нас гость, — кричит Юнги, проходя внутрь комнаты и закрывая за охуевшим Чимином дверь, — это тот парень, о котором я вам рассказывал — Чимин, — взяв Пака за плечи, он поставил его перед собой. — Это тот, что тебе нравится, потому что не такой как все? — спросил Тэмин, тут же прикрывая рот рукой. — Минхо, блять, верни эту грёбаную сосиску обратно на свои ебучие колени, — съязвил Юнги, немного отстраняясь от Чимина и все заржали, что есть мощи, — если ты не гомофоб, тогда знакомься — Минхо и Тэмин, — парни кивнули, здороваясь. — А где Хосок? — спросил Мин, когда заметил недостающие лица. — Сейчас вернётся, — отозвался парень, который что-то быстро писал за столом в конце комнаты, — пошёл спросить, когда мы выходим, — парень подошёл к Чимину, протягивая ему руку, — я Намджун, но друзья зовут меня Рэп Мон. — Чимин, — пожимая руку, ответил тот, — ты, наверное, круто читаешь рэп. — И не только, — он подмигнул, — я его создаю. — Эй-й… — в комнату зашёл, по всей видимости, Хосок. Пак не успел развернуться и посмотреть на него, так как парень положил ему на плечи руки, обездвиживая, — …не ври, мелкий пиздюк, самый заебатый рэпер у нас Шуга, — выглянув из-за плеча Чимина, протараторил парень. Рассмотрев лицо Пака, он резко отошёл в сторону, удивлённо выпятив глаза.- Ты же тот парень, который приходил ко мне вчера в магазин? — Э-э… — Чимин немного растерялся, узнавая знакомое лицо консультанта. — Это была гитара из магазина Хосока? — удивился Юнги. — Так ты покупал гитару для Юнги? — изумился Хосок. — Так это ты тот парень, который, по рассказам Джей-Хоупа, может довести до Гонконга за считанные секунды? — спросил Чимин, разворачиваясь лицом к Юнги, но по виду парня было сложно что-либо прочитать. — Так получается, вы трое были знакомы ещё до знакомства? — прищурил глаза Намджун. На минуту воцарилась тишина. — Ну, раз мы все уже знакомы, тогда присядем, — тихо сказал Юнги. Рассевшись по комнате: Рэп Мон на стульчик возле стола, Минхо и Тэмин в кресло, Хосок на пол посреди комнаты, а Юнги и Чимин на диван, парни начали рассказывать Паку об их группе. Как и говорилось раньше, Чимин не приверженец рэпа, но, несмотря на это, история создания их первого альбома и группы в частности, оказалась довольно-таки забавной и, как оказалось, все они познакомились, когда пришли в магазин, где работает Хосок. Сначала Джей-Хоуп подружился с Рэп Моном и, спустя несколько лет, они начали выступать вдвоём, ещё через год Хоуп познакомился с Юнги, когда тот чуть не подрался в магазине с каким-то парнем, после чего они стали выступать уже втроём. Вскоре, Юнги и Хосок съехались и начали снимать квартиру вместе, Минхо и Тэмин присоединились к компашке чуть позже и стали в ней главной гей-парочкой. Но эти двое обычно выступают отдельно, выделяя из своей компании, так сказать, рэп-лайн. Чимину уютно находится в такой атмосфере. Эта компания выглядит как большая семья и Паку на мгновение даже хочется стать её частью, бросить свою скучную работу и заняться чем-то таким, чем занимаются эти парни. — А ты уже рассказал Чимину? — обращаясь к Юнги, спросил Хосок, и Пак покосился в его сторону. — Конечно, блять, нет, — возмутился Мин. — О чём это он? — поднимая бровь, спросил Чимин, но его разум, привыкший мыслить логически в каждой ситуации, выдал ответ прежде, чем Мин успел открыть рот. — Ты тоже гей? Повисла тяжелая тишина и все обратили взгляды на Юнги, ожидая, каким же будет его ответ. Долго ждать не пришлось. — Ну, да, и что, блять? — Невозмутимо съязвил Мин, — в грёбаной Южной Корее я могу быть тем, кем захочу. Хоть геем, хоть шлюхой-Барби, — все засмеялись, хватаясь за животы. Все, кроме Чимина. В голове Пака закрутился ураган мыслей, которые, до недавнего времени, он подавлял. Сейчас они вырвались наружу и в голове начало гудеть, а пальцы стали подрагивать, от подступающей… паники? До этого момента он мог думать, что это простая влюблённость никогда не перерастёт во что-то большее, потому что Юнги вроде как натурал (был) и Чимин сможет общаться с ним и дальше, когда этот всплеск пройдёт. Но сейчас появился шанс, что это всё может быть взаимно и… это радует и пугает одновременно. — Чего завис? — Юнги коснулся плеча Пака. — Я теперь тебе не нравлюсь? — ухмыляясь, спросил Мин. — С чего бы это? — возразил Чимин, пытаясь расслышать разговоры, которые вертелись вокруг него, сквозь громкий шум биения сердца. — Пора, ребята, — говорит незнакомый мужчина, без стука вошедший в комнату. Все выходят из комнаты, направляясь к дверям на другом конце коридора. По пути они разговаривают о песнях, которые собираются исполнить, о движениях и музыке, но все это проносится мимо ушей Чима. Он так зациклился на своих мыслях, что совершенно не замечает, когда парни выходят на сцену, оставляя за кулисами его, Минхо и Тэмина. Но Пак выныривает из размышлений сразу, как только рэп начинает читать Юнги, быстро и четко, будто отбивая слова о пол, как баскетбольный мяч. Его голос грубый и дерзкий, он звучит так круто, что занимает всё пространство в голове Чимина, комкая и выбрасывая все ненужные мысли. Паку даже начинает казаться, что рэп это охеренно, по крайней мере, в исполнении Юнги. По всему его телу снуют мурашки, а конечности трясёт в лёгком мандраже, и он будто забывает обо всей своей пресловутой правильности, наслаждаясь громкими битами и голосом, который разливается по венам, разжигая огонь внутри. Всё оставшееся время Чимин не отрывает взгляда от Мина. Ему адски идёт образ, который он использует для сцены. Вскоре Пак начинает веселиться вместе с Минхо, будто они хорошие друзья, которые попали на концерт какой-нибудь охуенной группы. Вся эта атмосфера заряжает Чимина бодростью и когда ребята сходят со сцены под громкие аплодисменты, он не может скрыть своего восторга, что очень тешит и без того довольного Мин Юнги. — Ну, что, — повалившись на диван в гримерке, начал Хосок, — теперь можно хорошенько бухнуть, чтобы отметить наш очередной триумф. — Предлагаю купить дохера бухла и отправиться к нам на квартиру, — запыхавшись, говорит Юнги, допивая бутылку воды и бросая её куда-то в сторону. — Да пока мы доедем до вас на чёртовом автобусе, большинство уснёт, — возражает Мон, так как ехать к парням больше получаса. — У меня есть машина, — встревает Чимин, потому что идея набухаться, впервые за всё время кажется охрененной и ему совсем не хочется терять эту атмосферу. — Точняк, — подрываясь с дивана, вскрикивает Хосок, — ты же грёбаный вице-президент, конечно, у тебя есть чёртова тачка. — Тогда, по коням, — вскакивает Минхо, захватывая куртку Тэмина и Мона, и выбегая из комнаты, будто супермен. Скупив почти полкиоска, который встретился им по пути, парни отправились на квартиру, по дороге выкрикивая разные фразы в открытые окна проезжающим мимо машинам, громко врубив музыку. И, слава Богу, что до дома они добрались целыми и невредимыми, потому что ради адреналинчика Чимин выжимал всю скорость, на которую была способна его машина. «Это так хорошо, снова чувствовать всё это, когда рядом совсем другие люди», думает Пак, паркуя машину. Намджун и Хосок полезли доставать ящики пива из багажника, Юнги и Минхо прихватили пакеты с закуской, а Чимин и Тэмин несли куртки парней, разговаривая между собой о чём-то совершенно незапоминающемся. Квартира оказалась не такой уж и маленькой, целых три комнаты. Гостиная спокойно вместила в себе шестерых парней. Быстро разложив всё купленное на журнальном столике и просто на полу, парни расселись вокруг него, и, так как столик был крошечный, сидели они довольно близко. Включив музыку, Юнги уселся возле Чимина, принимаясь распаковывать упаковку из-под пива. — Богачи пьют такое пиво? — ухмыляясь, поинтересовался Мин. — Они пьют всё, что горит, — ответил Пак, открывая жестянку, и все засмеялись. То, что сейчас чувствует Чимин не передать словами. Кажется, он впервые чувствует себя в своей тарелке. Он не пил с того самого времени и вкус пива сначала кажется слишком горьким, но спустя две банки идёт, как обычный лимонад. Пак вспоминает, зачем конкретно он скучал, когда стал домоседом. За этим нарастающим чувством опьянения и за глупыми поступками. За людьми, которые в таком состоянии не боятся делать то, что десять глотков ранее казалось невозможным. Это круто, быть частью чего-то. Когда людям просто приятна твоя компания, а не то, что находится в твоем кошельке. Ему так хорошо, голова уже слегка кружится и всё, что сейчас происходит, он видит будто сквозь пелену. — Смотрите, — Хосок поднял руку, чтобы на него обратили внимание, — сейчас я покажу вам кое-что гениальное, — почти не запинаясь, проговорил он, — я научился этому, когда был в рэп школе… — О-о, не-ет, — взвыли все, перебивая его, — ты показываешь это каждый раз, когда напиваешься в дрова. — Разве? — удивился Хоуп, тяжело вздыхая, а после отмахиваясь и поднося уже четвертую бутылку к губам, попутно доставая небольшой ящик соджу. С каждым последующим выпитым стаканом, расстояние между Чимином и Юнги всё уменьшалось, и вскоре Мин и вовсе обнял Пака за плечи, прошептав ему на ухо что-то типа: «Не боишься? Я ведь могу в тебя влюбиться». От этого по всему телу Чима пробежали мурашки, а на языке появились горькие нотки паники, но они пропали так же быстро, как и появились, когда Юнги дал понять, что не даст Паку отодвинуться. Сердце Чимина бьется так, будто он пробежал километровый марафон за четыре минуты, руки предательски подрагивают, а тело, то ли от количества выпитого, то ли от того, что Юнги прикасается к коже, оголенной рваными джинсами, совершенно не слушается. Пиво и соджу, сгруппировались и закрыли дверь в отделе мозга под названием «Здравый рассудок» и Чимин проваливается в пьяную бездну, выбраться из которой поможет только крепкий сон и минералка. Но утро наступит нескоро. Я так взволнован. Вы ведь говорили, что это совсем не страшно. Что, проваливаясь в долгий сон, я не буду чувствовать боли. Наверное, это не сон, да? Наверное, нет, я же чувствую всё это на своей собственной шкуре. Или вся наша жизнь настолько прекрасна, что вы просто сравнивали её с мечтой? Сейчас я с вами согласен. Мне очень хорошо и пусть я веду себя как в делирии, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я впервые в чём-то уверен. Я впервые уверен в людях. В человеке. Но надолго ли? Я ведь могу ошибиться.