ханамоногатари

Сидя на подушке в небольшой комнате, наполненную ароматом цветочных благовоний, Кайджи неуемно ерзал на месте, не понимая, что двигало им, когда он соглашался на работу у Гинджи. С одной стороны, конечно, это было прибыльно — ему пообещали столько денег просто за одну игру, в которой, по сути, он может выиграть намного меньше. Плюс ко всему это обеспечило его знакомством с этим не в меру хитрым ростовщиком, что могло бы оказаться полезным в будущем — может, Казуе опять наскучило бы, и если бы Кайджи понадобилась быстрая финансовая помощь, то Гинджи бы наверняка помог ему. Ну, ему так думалось — с чего старику отказывать? Он сам хвалил его умение играть, а значит, чувствовал, что не выбросит деньги на ветер. Но чем дольше Кайджи думал об этом, тем больше ему казалось, что эта история могла закончится не так радужно, как он ожидал. Гинджи был похож на Хедо — это факт. Не такой ублюдок, но тоже не особо приятный тип, если задуматься. Черт... Почему Кайджи вечно работал с какими-то подозрительными типами? Рядом с парнем в одной комнате сидела Момотаро, что в это время со скучающим видом ковырялась пилочкой в ногтях. Когда их взгляды встретились, Момо улыбнулась и подмигнула ему, опосле чего вернулась к полированию ногтей. «Интересно, сколько Гинджи заплатил гейшам за то, что те помогут ему в афере? Неужели так много, что те сохранят молчание и ничего не скажут господину Нагато?» — продолжая наблюдать за девушкой, рассеянно подумал Кайджи, после чего перевел взгляд на дверь. Сегодня Момо была еще в более ярком и цветном кимоно, нежели при их первой встрече. От нее веяло персиковым запахом — будто она специально подбирала аромат. Он мог почувствовать этот запах лишь потому, что сидел достаточно близко к ней. Всего одно движение, и он мог бы... Повалить ее на пол... Ну, надо думать о чем-то более нейтральном! Например, обнять. Перед встречей с господином Нагато Гинджи едва ли не лично вычесал голову своего нового подручного, сетуя, что с прилизанными волосами и хвостом тот еще больше походил на Мориту, да правда у того волосы лежали лучше, а еще не представляли из себя сплошное сборище колтунов. Кайджи было очень интересно, почему старик настолько близко знаком с подобными подробностями, но задать вопрос он не успел — взвизгнул, когда Гинджи слишком резко потянул расческу назад, дергая волосы. Потрясывая щеткой, он беспечно заявил: — Кайджи-кун, ты сплошное наказание. Ну ничего, это легко исправить. ... кажется, он когда-то давно слышал поговорку о том, что бегать с ножницами нельзя, но Гинджи плевал на эти правила и для своих лет прыгал весьма бодро. И теперь, сидя в небольшой комнатке, наполненной ароматами, вместе с Момотаро-чан, Кайджи рассеянно теребил хвост, собранный Гинджи, и думал о том, как же скоро придет господин Нагато. Хацумото оставила их тут вдвоем, наказав вести себя мило и сидеть рядом, чтобы когда их общий противник вошел в помещение, они почти мгновенно изобразили бы влюбленную пару. Этот момент звучал абсурдно, Кайджи понимал, что ему нужно будет не миловаться с Момо-чан, потому что это будет выглядеть фальшиво, наигранно (хотя, пожалуй, Микоко оценила бы), и Нагато ни за что не поверил, что эта история не очередная попытка привлечь его внимание — а парень был уверен, что настолько важного человека едва ли не каждый день просили оценить кого-нибудь незначительного и не стоящего внимания. И он был таким же. Но цель Кайджи — дать Нагато встретить Гинджи. Он высказал свою мысль о действиях после того, как Нагато войдет в комнату Момо-чан, и та одобрительно закивала. Она провела веером по своим губам, и Кайджи ненароком засмотрелся на них. Она была такой аккуратной, словно перед ним сидела не девушка, а кукла, и это его почти отпугивало от нее. Он был бы куда более рад, если бы в комнате рядом с ним сидела Тамаэ, но сейчас та развлекала Гинджи и Тацуми в соседней комнате. Кайджи слышал их голоса — неразборчиво, но он определенно мог различить голос Хираи, который о чем-то вещал своим полусерьезным тоном. Его поддерживал тонкий девичий смех, принадлежавший подруге Момо. Наконец, в комнату вошла Хацумото, хотя выглядело это так, будто она бежала. Широко раскрыв глаза, она бросила многозначительный взгляд на Кайджи и Момотаро, после чего оглянулась и улыбнулась, щебеча что-то человеку, стоящему позади нее. Его лица парень не видел, но слышал голос — глубокий, низкий, он внушал страх и опасение. Вот уж действительно глава корпорации. Ощущения, которые он испытывал сейчас, чем-то напоминали ему те, что он испытывал при встрече с Тонегавой после прохождения балок. Сегодня Кайджи предстоит отыграть роль молодого предпринимателя, который полюбил гейшу. Того, у кого не хватило бы денег, чтобы стать ее покровителем, но в тот же момент того, кто искренне любил эту девушку. Красивая легенда, жаль, что лживая. Пальцы Гинджи приказал ему не скрывать. Сказал, что даже такая связь с якудза может сыграть им на руку. Момо, к его неожиданности, схватила его за руку и зажмурилась. Свою роль она отыгрывала отлично. — Га-а-аспа-а-ади-и-и-ин Нагато, — Хацумото странно растягивала гласные, искажая слова, — прошу, проходите! Тот молодой человек, о котором я вам говорила... он прямо здесь. Ах! В комнату вошел немолодой мужчина в очках, который бросил мрачный оценивающий взгляд на Кайджи — тот мгновенно отвел взгляд в сторону, в ответ сжав руку Момо. Та была теплой, тонкой, он боялся раздавить ее. Стоящий перед ним человек воскресал в нем неприятные воспоминания о Тонегаве, Хедо и Куросаки, о тех, кто с легкостью разбрасывался чужими жизнями, не особо церемонясь. Но все же, он отличался от них — слишком высокий, будто не японец, слишком тонкий, слишком мрачный. Все, кого встречал Кайджи, смотрели на него со снисходительной ухмылкой, этот же мгновенно давал понять ему, что Кайджи — его потенциальный противник, враг, и церемониться с ним он не собирается. Как и шутить. Никаких улыбок. Черт!.. Господин Нагато сел на подушку напротив Кайджи и слегка поклонился ему, будто бы их колоссальная разница в положении его не смущала — а может, таким образом он просто показывал своему противнику уважение. Немного замешкавшись, Кайджи поклонился в ответ, и, резко выпрямившись, он растеряно уставился на протянутую ему руку. Однако, пожал он ее без колебаний. В соседней комнате разговоры стали тише, и парень понял, что Гинджи выжидает. — Нагато Канэда, — представился мужчина. Кайджи заметил, как он бросил взгляд на шрамы на пальцах. Имя, которое подобрал ему Гинджи, ему не нравилось, но старик сказал, дескать, тому, кто победил «Трясину» оно подходит как никому другому. Рукопожатие у Нагато было крепким. — Нумачи Кинтаро. «Золотой мальчик» — такое имя дал ему Гинджи. Они не нуждались ни в каких иных представлениях, оба знали о том, кто сидит перед ними. Глава корпорации «Тацумури» и простой предприниматель, коих сейчас тысячи. Тот, кому принадлежало сердце молодой гейши, и тот, чье сердце похитила она. Момотаро продолжала крепко сжимать его ладонь, ничего не говоря, а Кайджи сверлил взглядом Нагато — и тот отвечал ему тем же, смотря на него из-под стекол очков. Он угнетал — но не так, как Хедо. Не как Тонегава. Это было не презрение. Настоящее соперничество. Их не отвлекла даже Хацумото, поставившая коробку с веерами прямо на столик между ними. Там лежало три веера, и Кайджи знал о том, какой из них он лично настраивал для более легкой победы. Хацумото раздаст их им лично — и ему достанется именно тот, что он подготовил. Победа была у него почти в кармане. В этот раз он не будет так наивен, как с Мураокой. Хацумото он доверял, но все приготовления делал лично. — Начнем же нашу игру, в которой решится судьба молодой Момотаро-чан! — буквально пропела Хацумото, хитро поглядывая то на Нагато, то на Кайджи. Она достала два веера из коробки, оставив один внутри, после чего взмахнула ими и раскрыла, объявляя. — Да начнется же тосэнкё!