Живу в тайне, живу во лжи, Живу в черной дыре под голубым небом, Живу как мученик и делаю мой последний вдох. Чувствую себя как старик с ножом в груди, Живу по случайности… Живу как вор. Прячусь в шкафу, скрежеща зубами, Сижу в маленькой комнате, в которой сдвигаются стены. Открываю ставни, но за ними тишина.*
В будние дни бар как обычно пустовал. Брюнет лениво протирал бокалы и поверхность барной стойки до блеска. Заняться больше нечем. Даже тот старик за дальним столиком лениво пил свое пиво, которое, между прочим, досталось ему бесплатно. Ох уж этот Широяма, пожалел бездомного и заплатил за него из своего кармана. Ну как, отчистил свою карму? Мужчина усмехнулся сам себе под нос и перевел взгляд на часы - Ютака опять опаздывает. Хозяин бара в последнее время совсем обнаглел. Мало того, что просит Юу отработать смены, так еще и уходит раньше, и плюс ко всему этому опаздывает каждый день! Хорошо, что Юу имел дубликат ключей. Хотя, плюс в том, что Уке опаздывает, есть. Придя на работу, Юу может слопать пару булок, не заплатив за них. Правда, потом получит от хозяина, когда тот заметит, но платить-то все равно не нужно будет. Дверь ударила по колокольчику, и брюнет повернулся, раскинув руки в стороны. — О, неужели хозяин почтил нас своим визитом? — съязвил Широяма и тут же замолк. Выглядел Ютака отвратительно: бледное лицо, мешки под глазами, губы все потрескались и кровоточили, а Уке только и делал что облизывал их. Смотря на него, и не скажешь, что когда-то он светил всем широкой улыбкой. В голове Широямы сразу стали мелькать вопросы: «Депрессия? Бессонница? Алкоголь или наркотики?». Но Ютака не из тех, кто бы стал губить себя вредными привычками. Уж очень этот парень любил жизнь. — Ютака, что с… Широяма не успел задать вопрос, как хозяин бара хотел упереться в стойку, но задел разнос, скидывая его на пол, и бокалы, стоявшие на нем, вдребезги разбились. Уке растерянно опустил взгляд. — Ютака! Черт возьми, что с тобой? — Широяма не волновался, он бесился из-за этого придурка, который может разнести весь бар. — Юу… Прости, — Уке взялся за голову и тут же наклонился, чтобы помочь убрать осколки. — Да сядь ты уже! Просто сиди и не вставай! Юу принялся убирать все с пола, сметая осколки. Ютака замолк, сев за стойку. Старик, до этого спокойно пьющий свое бесплатное пиво, вышел из бара. Теперь Аой и Кай наедине. — Аой, я в полном дерьме. — Да ну? А я то думаю… — Давай ты не будешь язвить? — Кай нервно хмыкнул. — Я выслушаю тебя, но при условии, что ты не доставишь мне смены в выходные. — Договорились.***
— Подожди, ты хочешь сказать, что его могли убить за долги? — Сузуки потирал виски, прикрыв глаза. Такашима, скрестив руки, задумчиво смотрел в окно. — Я узнал, что он был очень азартен и влип в крупную сумму. Смею предположить, что его убили, а после выкинули в лес на съедение голодным собакам. — Но мы не должны исключать того, что это мог бы сделать… — Сузуки, ты слишком сильно вбил себе в голову этого человека, нам даже неизвестно один он или нет! Как мы знаем, наш маньяк относится к жертвам трепетно, отделяя части тела и сервируя нам. Здесь я не вижу и следа убийцы, которого мы ищем. — Ты прав... Акира даже потерялся. Он действительно слишком часто думает о том, кого грезит поймать. Если он и дальше будет так необдуманно делать выводы, то совсем никого не поймает. Без Кою Сузуки бы давно сдался. — А родители? — В морге. Такашима достал папку с заявлениями о пропавших без вести, извлекая оттуда заявление родителей убитого парня. Больше его искать не нужно. Сузуки опять не исполнил свое обещание. — Ладно, оставайся сегодня здесь. Мне нужно обговорить с лесниками об отстреле диких собак, — Кою затушил окурок и прошел к своему столу, снимая со спинки стула пиджак, — местные жители теперь боятся. — Если бы собаки были причиной всех смертей в этом городе, я бы лично их отстрелял. Но так лишь создастся видимость, что теперь город чуть менее опасен. — Я знаю, Акира, — Такашима взглянул на блондина и кивнул, — до встречи. Открыв дверь кабинета, Кою столкнулся с мужчиной и опустил голову вниз. Матсумото гордо поднял голову и обошел «шпалу», заходя в кабинет. Акира, прикурив сигарету, проигнорировал появление столичной стервы и продолжил изучать дела всех тех, кого им не удалось до сих пор найти. Таканори вальяжно прошел к столу своего мученика. Матсумото смотрел на Сузуки, а тот смотрел в бумаги. Вновь тишина окутала кабинет, но ни один из мужчин не хотел начинать говорить первым. — Знаешь, я не мог уснуть этой ночью. Все думал о тебе, — широко улыбнувшись, Таканори обошел стол и встал позади инспектора, — думал о том, когда же ты придешь ко мне. Ладони легли на широкие плечи блондина, сжимая их в легком массаже. Сузуки напрягся, Сузуки злился, но внешне показывал полное безразличие. — Я заметил, что в городе так тихо, что у вас тут происх… — Как вы могли!!! Дверь с грохотом распахнулась и в кабинет влетела женщина, которую удерживал, по всей видимости, ее муж. Матсумото резко отошел к стене и замолк, а Акира обеспокоенно поднялся со стула. — Вы! Ты! Ты обещал! Ты обещал найти его… — женщина обессилено схватила инспектора за грудки и так же слабо начала трясти, — вы обещали найти его живым… Живым!!! Его руки! Ноги! Тело… Все съедено! Лицо… Я не узнала собственного сына! Вы обещали!!! Акира сжал челюсти от досады и опустил взгляд в пол. Да, он обещал, он искал, но он опять проиграл. Матсумото вжался в стену и старался даже не дышать. Что же здесь происходит…***
Ютака наполнил бокал наполовину и в мгновенье опустошил его. Широяма терпеливо сидел рядом и ждал, пока шатен начнет изливать душу. — Помнишь, я как-то говорил о том, что женюсь? Юу попытался расшевелить свой мозг и вспомнить, но пришлось лишь кивнуть. — Она была беременна. Черт, вот уж я тогда летал от счастья. Мы любили друг друга, не поверишь, самой настоящей любовью - светлой и искренней, — бокал вновь наполнен, но Ютака не спешит выпивать содержимое, — на первом же месяце беременности начались какие-то проблемы. Она говорила, что такое бывает, ведь рожает впервые, но я очень беспокоился. Когда срок был уже немаленький, мы поженились. Это был лучший день в моей жизни. Но примерно на седьмом месяце беременности у нее были дикие боли. Я тогда не мог перестать волноваться, практически не спал и бегал вокруг нее, но она говорила, что так и должно быть, — голос Ютаки начал дрожать и он вновь опустошил свой бокал. — Когда ее положили в больницу, врач отвел меня в свой кабинет и сказал, что не завидует мне, ведь придется выбирать. Я тогда не совсем понял, но когда мне объяснили, что же все-таки происходит, было уже поздно, — глаза шатена наполнили горькими слезами, и Широяма покрылся мурашками. Ему стало не по себе. — Она просила прощения, что не сказала мне, ведь тогда я бы точно заставил ее сделать аборт, а она мечтала о ребенке. Я плакал у ее кровати сутками, умоляя передумать, но она даже не слушала меня, игнорировала, спрашивая какое я хочу имя ребенку. И я понял, что этот человечек, который родится, заберет у меня ту, что я любил всем сердцем. Юу, я так любил ее и люблю до сих пор... Не могу забыть, отпустить, — Ютака сильнее сжал пальцы на запястье своего друга. — Когда начались роды, я слышал ее крики, но мне ничего не оставалось, кроме как просто сидеть в коридоре, ожидая, когда начнет плакать младенец, а она замолчит навсегда. Я просто сидел и ждал. Широяма сглотнул и забрал бокал у Ютаки, наполняя его и сразу же выпивая содержимое. — Когда мне сообщили о ее смерти, я смотрел в люльку, где лежал он и, признаться, сказал ему, что ненавижу. Юу, я ненавижу его… Он забрал ее у меня, он оставил меня без нее и теперь я должен растить и заботиться об убийце своей любимой… Широяма даже перестал дышать. Значит, он ненавидит этого ребенка. В нем играет огонь ненависти? Ютака, сколько же в тебе эмоций... — И вот последнюю неделю он болеет. Не могу понять, что у него, им занимается моя сестра, когда есть возможность, но большее время я с ним один на один… Пока он рыдает в своей комнате, я сижу в гостиной и смотрю в стену. Я не держал его на руках с момента, как забрал с роддома. Выдохнув, Широяма прикурил сигарету и уставился в поверхность барной стойки. Это сразу переварить невозможно. Юу курил медленно, молча, стараясь не прислушиваться к всхлипам своего «друга». В глазах брюнета горело пламя, а дыхание сбилось от картины, что всплыла в голове Широямы. Ютака, ты лишь излил душу, а Юу теперь не успокоится. Он знает, о чем Уке думает, смотря в кроватку с этим куском плоти, он знает, какие ужасные мысли кишат в голове шатена, и как дрожит рука рядом с рыдающим ребенком. Но больше ему не нужно справляться со своими демонами. — Хочешь, я избавлю тебя от этого бремени? — Что… Что ты имеешь ввиду? — Ютака нервно сглотнул. — Ты ненавидишь этого ребенка, — тихо ответил Юу, чуть прищурившись, — он убил твою возлюбленную. Забрал жизнь женщины, которую ты любил. Так почему он должен жить? Разве у него есть на это право? — Ты хочешь сказать… — шатен дернулся, вцепившись пальцами в край барной стойки. На его лице отпечатался ужас от вкрадчивых холодных слов друга. — Подумай сам, — продолжил Широяма, сделав еще одну затяжку. Так спокойно, что мурашки пробежали по коже. — Этот комок плоти еще не осознал себя. Он не знает, кто он, он даже не понимает, что живет, однако уже успел стать убийцей и разрушить твою жизнь до основания. Ты не сможешь простить ему это, не сможешь принять его, как бы ни старался, а ведь он будет расти. Расти и напоминать тебе снова и снова лицо женщины, которая была дороже тебе собственной жизни. Ты ведь даже не подходишь к кроватке. Посмотри на себя, - Юу жестом указал на перепуганного мужчину. — Ты молод и полон сил, у тебя впереди целая жизнь. Жизнь, которую ты возненавидишь, потому что будешь вынужден растить убийцу с глазами его матери, изо дня в день, из года в год. Вся твоя жизнь будет состоять из сожалений и боли. Этот ребенок сломает тебя. Ты уже выглядишь, как ходячий труп. Представь, что будет через пару-тройку лет? Найдешь ли ты в наше время девушку, которая согласится воспитывать чужого сына? Думаешь, женщины мечтают встретить отца-одиночку, чтобы сидеть с его ребенком и менять по ночам подгузники? Им это не нужно, Ютака. Открой глаза! Сейчас, — Юу сделал многозначительную паузу, - «дамы» не рвутся рожать даже собственных детей, а ты говоришь о чужом. Ты можешь попрощаться с личной жизнью, а все, что тебе светит, в лучшем случае, это одноразовый секс «по вызову». Ты ведь понимаешь? — Да, но это ведь… убийство… — дрожащим голосом прошептал мужчина последнее слово, боясь даже представить себе то, что предлагает ему брюнет. — Разве? — вздернул бровь Широяма, — Ютака, твоему сыну полгода? Он даже не умеет говорить. Если бы мы с тобой говорили о ребенке лет, скажем, семи, я бы тебя понял, но сейчас это просто рыдающий комок плоти. Юу склонился, схватив Ютаку за запястье, и притянул его к себе. Шатен задержал дыхание, столкнувшись с другом кончиками носов. Горячее дыхание Юу, такое живое, такое волнительное, обожгло губы бармена, и он дрогнул под его натиском. — Это твой шанс начать жизнь с чистого листа. Пока он ничего не понимает, пока он не вкусил радости и горести этого мира — это не убийство. Это гуманный способ спасти твоего сына от твоего безразличия и ненависти к нему. Или лучше сломать ему жизнь тоже? Только представь, во что превратится твое существование с ним! Нелюбимый ребенок рано или поздно превратит тебя в отброса, и ты сорвешься, Ютака. Сорвешься и выскажешь ему все, что скрывал, о чем думал все это время, обвинишь его во всех своих горестях, и ваша жизнь превратится в ад. Жестокость поглотит тебя. Ненависть сожрет с потрохами. Дело дойдет до рукоприкладства, и в итоге ты закончишь свои дни за решеткой за жестокое отношение с детьми. Все наперекосяк. Все. Слышишь меня? Ты разрушишь свою жизнь! — Юу… — на глаза Кая навернулись горькие слезы. Боль с новой силой сдавило разбитое сердце. — Я не хочу так… Я не смогу так! — Верно, ты не заслужил этого. Твоя девушка решила все за тебя. Не спросила тебя, решив рожать, и оставила с этим ребенком мучиться в одиночестве. Она даже не подумала о твоем будущем, не подумала о том, нужен ли тебе этот младенец. И теперь ты вынужден нести этот крест, который на тебя взвалили без твоего согласия. Разве ты сможешь жить с этим? Сможешь, Юта? — Нет! Не хочу! — Так позволь мне помочь тебе, — шепчет Широяма, — позволь избавить тебя от страданий. — Юу… — Дай себе шанс, — выдохнул жарко Широяма, — я сделаю это для тебя. Ютака судорожно выдохнул и подскочил со стула, зарылся ладонями в свои волосы и принялся нервно расхаживать по бару вперед-назад. Он сомневался, он страшился того, что предлагает брюнет, он был потерян и зол... Но разве Юу не прав? Это существо в колыбели еще не может зваться полноценным членом общества. У него нет личности, нет осознания собственного «я». Он даже не поймет, что произошло! Так почему Ютака должен расплачиваться и жертвовать собой? Почему должен положить на свою жизнь, свободу, счастье? Тащить этот груз на себе без возможности все исправить? Он ведь так молод! Он тоже хочет жить! — Хорошо, — наконец, решившись, Кай круто развернулся к ожидающему его решения Юу, — я согласен. Сделай это.