LSD

Он поворачивается ко мне, поскуливая. У него синяк на скуле и под глазом, опухшая губа и царапина на подбородке. -Эй, малый. — смотрю на него, все ещё потряхивая за руку, и он наконец открывает глаза. Красные глаза. — Это… Я так тебя? — спрашиваю, надеясь на отрицательный ответ. — Да. — выдыхает вместе с потоком воздуха и морщится. Сердце сжалось. Я протрезвел от временной оболочки «хорошего». Не могу любить. Мне никто не может понравится. Я наркодилер и обязан быть холодным и ни от чего не зависеть. Надеваю маску безразличия и резко поднимаюсь с кровати. Зря. Наркота дала о себе знать, и в голове резко помутнело, а вчерашняя еда откликнулась рвотным позывом. Я, резко поднявшись, забегаю в ванную и, обняв унитаз, начинаю свою стандартную ежедневную процедуру. Слышу маленькие шаги за спиной и рефлекторно поворачиваюсь. Там стоит это белокурое «нечто», держа в руке стакан с водой и белую таблетку. — Что это? — спрашиваю перед тем, как новый рвотный позыв накрывает меня. — Антиломин. — говорит, переступая с ноги на ногу и ежась. — Против ломки и других симптомов приёма наркотиков. Он протягивает мне этот набор, и я, как ни странно, принимаю, послушно выпивая. Это был первый раз за последние десять лет, когда я забрал что-то с рук и съел, не боясь, что это отравлено. Незабываемое чувство. — Оденься. Простудишься ведь. — говорит он, и в моей груди всё замирает. Мама. Так в своё время говорила мне мама. — Ага, — отвечаю и отворачиваюсь, чтобы Глеб не увидел маленькой слезинки, покатившейся по щеке, из-за внезапно нахлынувших воспоминаний. Заканчиваю свидание с унитазом и иду обратно в спальню. Там никого нет, и я уже начинаю беспокоиться, как слышу грохот из кухни. Прохожу туда и вижу белокурого, который, судя по выражению лица, изобретает атомную бомбу. Ну, знаете, такой полностью сосредоточенный взгляд. Присматриваясь, понимаю, что он просто жарит яичницу. Жарит уже пережаренную яичницу. Тихо хихикаю про себя и, открыв верхнюю тумбочку, извлекаю оттуда косяк. — Будешь? — спрашиваю, и он вздрагивает, заметив моё присутствие. Поворачивается, глядя пустым взглядом на марихуану, и мычит в знак согласия. Достаю зажигалку, чиркаю ей и поджигаю конец саморобной сигареты. Затягиваюсь и, немного покашляв, прихожу в форму после утренней ломки. Протягиваю траву мелкому наркоше и внимательно наблюдаю за длинными пальцами, которые по-девичьи обняли сигарету, за тонкими губами и языком, который прошелся по ним же. — Помнишь, я говорил, что ты отдашь что-то вместо денег? — спрашиваю, поворачиваясь к нему. — Помню. — выдыхает. — И что это? — Ты.