***
— Соскучилась по дому? — Да. Я уже забыла, когда в последний раз медитировала, созерцая горные вершины, — женщина с темно-русыми волосами мрачно усмехнулась, растягивая непропорционально большие губы в некое подобие улыбки. — Как думаешь, нас надолго отозвали? — в камбузе повисла тишина, нарушаемая лишь стуком вилок. — Думаю да. Её Величество сказала, что дела Империи требуют моего длительного присутствия. Думаю, даже если мне дадут задание, я откажусь. Устала находиться вдали от дома. С людьми тяжело работать и жить бок о бок. Очень суетливые и сумбурные, — Налиф откинулась на спинку, тяжело вздохнув, уперев тяжелый взгляд в лампу. Свет вычерчивал лицо, которое от природы всегда было улыбчивым, но годы жизни навек наложили на него заметный отпечаток скорби и жесткости. — Не забывай, что у них век-то едва до ста лет дотягивает. Они так и не научились продлевать жизнь. Сколько веков, а они все в поиске эликсира бессмертия. Это мы живем двести, триста лет, а бывает, и больше, так что будь к ним снисходительна, — в ответ послышалось легкое, беззлобное фырканье. — Ну а ты? Чем ты займешься, когда вернемся? Продолжишь врачебную практику? — Да. Отдохну немного, классифицирую данные и буду работать над темой бессознательного. — Думаешь, это будет иметь толк? — Почему нет? Возможно, я смогу сделать великое открытие, найти новые границы наших возможностей, что даст нам большое преимущество над остальными. Мы, как и люди, отмахиваемся от этого, хотя на этом вопросе нужно бы прицельно сфокусировать свое внимание. Думаю, из этого может что-то получиться. К тому же мне интересно с этим работать, а данные, которые я получила в ходе работы с другими расами на станции, дают мне обширную базу для анализа. Работа с людьми утомительна, но достаточно интересна, если знать, что искать, — женщина, которая, судя по всему, по росту была даже выше своих соотечественников, вытянула ноги, проводя рукой по волосам цвета медной проволоки. Она сморщила нос, словно вспоминая что-то неприятное. — Её Величество попросила посетить станцию по терраформированию, так что дома мы будем дня через три-четыре. Нужно уладить кое-какие формальности. — Да ничего. Несколько дней я уж как-то переживу. Дорога домой всегда кажется короче, — женщина с яркими красноватыми волосами откинулась на стул. — Я рада, что мы возвращаемся домой. В одном я тобой согласна — работать с другими расами и менталитетом довольно утомительно, — посол Мира Налиф едва улыбнулась.***
Рифт и Кварк осторожно шли по древнему флагману, которому было больше двухсот лет. Космический корабль покоился в газовом облаке, которое было заключено в астероидный электрический водоворот, что всегда находился в движении, постоянно меняя координаты положения флагмана. Никому в голову не приходило искать корабль среди астероидов, которые пульсировали электричеством, лишь иногда замирая в покое. Весь путь «Фуриозы» к флагману напоминал игру на выживание. Карлая идеально точно высчитывала время, когда связи электричества между астероидами пропадали, и появлялась возможность проскользнуть к газовому облаку. В конце пути, когда они пролетели астероиды, капитан вымученно выдохнула. На лбу выступили капельки пота. Концентрация, которая требовалась для того, чтобы высчитать ритм электрического пульса, была просто неимоверной. Ей хотелось завалиться в каюту и проспать ближайшие несколько дней. — Ну а обратно как мы вылетим? — послышался холодный голос сбоку. — Все координаты записаны, если ничего не изменится, то достаточно будет ввести команду обратного пути, и корабль сам рассчитает его, основываясь на полученных данных. — У тебя что, умный корабль? — Он запоминает все ходы, также он настроен на сканирование местности, и если в базе данных нет такого, он автоматически откладывает получаемую информацию, — у Карлаи от усталости заплетался язык. Сейчас они шли по огромному космическому флагману, который по своей форме напоминал широкий клинок. Длинная передняя часть полностью компенсировала массивную заднюю, где, по всей видимости, находилось мощное ядро корабля. Сам корабль ощущался могучим. Даже находясь на стадии разрушения он был способен внушить уважение и ужас. Окажись Карлая напротив него, смотря на его сверкающую стальную поверхность, усеянную огромным количеством турелей, башней, храня под животом несколько сот ядерных боеголовок, которые могли с легкостью отправить в небытие какую-нибудь маленькую планету, она бы предпочла ретироваться с поля боя, чем сражаться с такой махиной. Одна мысль о том, что они сейчас ступали по одному из древних флагманов великой развитой цивилизации, заставляла Карлаю нервно сглатывать. В то время как люди на земле пытались унять одну из самых кровопролитных войн в своей истории, Килланцы уже покорили космос, строя такие корабли, которые ни одному даже самому смелому фантасту-оптимисту на Земле и не снилось. Страх наравне с благоговением был вполне оправданной реакцией людей на килланцев, видя их изобретения и возможности. Обе расы друг друга не понимали и одинаково едва переносили друг друга на дух. Кайяна ушла далеко вперед. Когда Карлая нагнала ее, та стояла в командной рубке над панелью управления и о чем-то размышляла. — Что мы ищем? — спросила Рифт. — Кристалл. Среднего размера. Он словно выломан из куска скалы, — нехотя ответила килланка. На корабле ее не покидало странное ощущение, которое даже она не знала, как пояснить. Карлая огляделась вокруг. Беспорядок, сломанное оборудование, брошенные вещи — весь этот хаос ярко свидетельствовал о том, что столкновение было неожиданным и быстрым. Да и с кем столкновение? Женщина решила оставить вопрос при себе. — Нам надо разделиться для поисков. Возьми себе переднюю часть корабля, а я заднюю. Осматривай совершенно все. Кристалл может быть где угодно. Мы не уйдем отсюда, пока не найдем его. Если понадобится разобрать флагман на кусочки, я это сделаю. Работы много, так что поторапливайся. Я не хочу остаться здесь жить, — голос Кайяны звучал сухо и задумчиво, без резких крикливых нот, которые в ее голосе были до этого. Видно было, что она о чем-то очень сильно задумалась. — Хорошо, — кротко ответила Рифт. Кайяна прошла мимо нее, даже не взглянув в ее сторону. У нее был какой-то свой план, судя по сосредоточенному виду. Проводив ее глазами, Карлая подошла к панели управления, рассматривая зеркальную поверхность. Она была покрыта пылью, обломками, темными застывшими пятнами. «Кровь», — подумала женщина. «Интересно, как это работает?» — она дотронулась до панели, вызывая легкую рябь и всполохи света. Панель была сенсорной и реагировала на прикосновения. Ведомая любопытством, Карлая стянула перчатку с руки, пальцами стирая вековой слой пыли, а затем положила ладонь в углубление для руки. Секунда-другая, ничего не происходило. — Я так и думала, — слегка разочарованно протянула Карлая, снова надевая перчатку. Она отошла, окидывая помещение взглядом. Нужно было приниматься за поиски. Не прошло и нескольких минут, как флагман весьма ощутимо вздрогнул. Позади Рифт, которая уже обыскивала рубку, экран мигнул приятным золотистым светом, выводя таблицу, в которой длинными столбцами побежали цифры. Карлая замерла, боясь поворачиваться назад. «Твою мать», — выругалась она. Она медленно повернулась, с затаенным страхом понимая, что старый флагман возрастом под триста лет уже не должен функционировать. Где-то что-то тихо щелкнуло, экран перед ней замер, а затем цифры побежали с двойной скоростью. Рядом подключился второй экран, который начал выводить информацию на незнакомом Карлае языке. Флагман едва вздрогнул, словно ожил. Вся рубка начала подключатся. То тут, то там, вспыхивали сигналы и начинались многокилометровые расчеты, если, конечно, это были они. «Надо бы скорее сваливать отсюда», — план Карлаи был прост как лист бумаги. Улететь, пока Кайяна была занята поисками. Это было подло, но Кварк меньшее не заслуживала. Она так стремилась сюда, так хотела получить этот кристалл, что получила бы не только его, но и весь корабль. Килланцем больше, килланцем меньше. А уже что делать с живым ремешком, Карлая бы придумала находясь на безопасном расстоянии. Для чистоты совести обыскав рубку еще раз на предмет чего-то интересного, она покинула помещение. Двери за ней с тихим шипением закрылись, намертво блокируясь. Она спешила на свой корабль и вовремя притормозила, когда увидела, что Кайяна стоит на коленях, окутанная ровным золотым сиянием. Помещение напоминало каюту. Каким-то чудом здесь сохранились кости и даже одежда, хотя по всем законам логики, это все должно было превратиться в прах, в историю. Кайяна была незащищена, полностью погруженная в свою находку. Казалось, ни одна катастрофа не могла ее отвлечь от созерцания того, что было у нее в руках. Она медленно поднялась с колен, наверняка даже не слыша, что Карлая была всего в паре шагов от нее. Идеальный момент нанести удар в спину. Карлая потянулась за ножом на пояснице, рассчитывая силу и расстояние, чтобы удар был моментальным. Голова очистилась от всяких мыслей. Кайяна стояла у нее на пути к свободе. Она мешала ее задуманному плану. Она заставила ее преклонить колени и хотеть себя так, как никого другого в жизни. Она унижала, избивала ее. Она требовала подчинения, послушания. Кайяна не достойна была жить. Такие должны умереть. Пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Незаметное движение — и ножны позволили клинку едва выскользнуть из себя. Можно было оставить килланку погибать здесь, но так хотелось отомстить за свою боль и унижение. Все равно никто бы не узнал, что случилось на самом деле. Просто один удар. Карлая медлила. Помещение начало наполняться тихой музыкой. Приятной, успокаивающей. Она стелилась как дым, постепенно заполняя собой весь флагман, подчиняя чувства тревоги и спешки своему неторопливому ритму. — Я нашла его, — голос Кайяны звучал благоговейно. Килланка повернулась к Рифт, держа в руках среднего размера обломки кристалла. Выглядел он и вправду как осколок чего-то большего. — Подумать только, реликвия, которую создали сами отцы Пророки. Реликвия, которую все считали уже давно утерянной, сейчас в моих руках. В ней вся суть власти, мощи, великолепия Килланского народа, — она любовно гладила его пальцами, не сводя с него странно блестящих глаз. Сейчас килланка выглядела умиротворенной и даже красивой. — Он идеален. Я никогда в жизни не видела ничего более красивого. Карлая не сводила с нее пристального убийственного взгляда. Но кристалл звал взглянуть на него. Звуки становились все более явными. Желание мести отпускало. Оно становилось мелочным и несущественным на фоне такой идеальной красоты. Кристалл манил ее к себе. Карлая буквально чувствовала его теплое прикосновение на своей щеке. Этот свет, казалось, еще немного — и, окутав ее, подарит долгожданный покой. Он звал ее своим древним эхом прошлого. Это было похоже на опьянение, которому было очень сложно сопротивляться. Из музыки все явственнее стал слышаться тихий, перекатывающийся шепот голосов, который звал, просил прикоснуться к кристаллу. Они хотели увидеть лицо Карлаи, они хотели узнать ее. Они знали друг друга откуда-то очень давно. Карлая ощутила внутри тихую радость, словно нашла что-то очень давно забытое и сейчас постепенно вспоминала это. Она едва улыбнулась кончиками губ, не спуская с него пристального взгляда. Не смотря на сам кристалл, смотрела сквозь него, сквозь сияние, и перед глазами проносились невероятные по своей сути картины. — Нравится? — с нежностью спросила Кайяна, совершенно по-другому смотря на Карлаю. — Это кристалл Эниннгов. Наша реликвия, наш символ власти. Тот, кто владеет им, сможет владеть всем Килланом. В нем заключена неимоверная мощь. С его силой можно свергать цивилизации и строить новые. Это наше сердце. И я наконец смогу вернуть его, и любой, кто усомнится в моей силе, будет наказан, — при этом в ее словах совсем не было той злости и надменности. Наоборот, она говорила с меланхолией, словно это не очень-то и прельщало ей, а речь была слишком хорошо выучена, чтобы менять слова. — В виде исключения и твоего хорошего поведения, могу дать потрогать. Иди, я разрешаю тебе рассмотреть поближе, — пригласила она Карлаю, которая все больше уходила в ощущения легкости и небытия. Рифт сделала первый шаг, слыша, как мелодия в помещении становится более ощутимой. Она была невероятно красивой, до такой степени прекрасной, что хотелось в ней раствориться полностью. Карлая в восхищении затаила дыхание, к горлу подкатывали слезы. — Ты это слышишь? — спросила она Кайяну. — Слышу что? — Музыку. Кристалл поет. Он задает ритм этому месту. Он поддерживал флагман все эти века. Он — скрепляющее звено между прошлым и настоящим, — шаг. Сейчас был самый удобный момент нанести удар в живот Кайяне. Забить ее до смерти, забрать эту реликвию, продать ее и никогда больше не заботиться о деньгах. Сейчас был тот момент, когда Карлаю отделял один шаг от мести. Всего лишь удар. Она подняла глаза на Кайяну, смотря ей куда-то глубоко в душу. Стоя рядом с кристаллом, Карлая уже не хотела убить Кайяну, ей хотелось пожалеть ее и то, кем она стала. — Что? О чем ты, женщина? — непонимающе спросила Кайяна. — Разве ты не чувствуешь? Сила, которую он дает этому месту. Все эти века он питал флагман, не давал ему разрушиться. Он… сдерживает время, — Карлая подняла глаза, осматривая помещение и подмечая каждую деталь. — Он остановил его. Мы находимся во временной паузе. Когда мы заберем Кристалл, все, что здесь есть, развалится, — она перевела взгляд на Кайяну, которая внимательно слушала женщину, мысленно соглашаясь с ней. Странно, но именно сейчас она не смотрела на нее как на представителя другой расы или раба. Она смотрела на нее как на равную. Как на того, кто знал об этом месте гораздо больше. И Кайяну это не оскорбляло и не задевало. Она просто знала, что это верно. — Кристалл. Это не просто обломок. Это деталь чего-то большего, — Карлая опустила на него взгляд, — он не идеальный. Это лишь часть. Чтобы понять его, нужно вернуть на место, он… хочет вернуться туда, где появился, — последние слова она произнесла шепотом, правой рукой робко касаясь его. В туже секунду кристалл вспыхнул ослепительным платиновым светом. Она гладила его гладкую поверхность с нежностью любовника, в то время как Кайяна остолбенев смотрела на нее. — Ты… Эмрий? — выдавила она из себя, просто отказываясь верить своим глазам. — Ты… Ты… Что? Быть этого не может, — она ревностно одернула кристалл от Карлаи. В ней проснулась вся ее злость, ярость и подозрительность. — Быть того не может… — в ее глазах читалось непонимание и самый настоящий испуг, — кристалл не может реагировать на людей. Это наша реликвия, для вас он просто обломок минерала, если только ты не… Выродок, — она подняла глаза на Рифт, и женщина могла видеть, как у нее глаза буквально наливаются кровью. — Ты мразь, грязная, ты… Тебя выгнали из нашего мира, ты нашла себе применение среди отбросов! Конечно! Ты наемник, выполняешь грязную, черную работу, просто потому, что тебя никто не принимает! Ты преступник! — она задыхалась от ярости, и ее начали душить слезы обиды и отчаяния. — Выродок! Ублюдок! Отброс! Грязный обломок мерзостной эволюции! — Карлая стояла опешив, не понимая в чем успела так провиниться. — Ты обманом привела меня сюда, надеясь вымолить себе прощение! Ты знала, что я ищу этот кристалл, ты специально взялась, чтобы отнять у меня славу и власть! Тварь! Тебе никогда не оправдаться за свои грехи! Тебя забыли, вычеркнули, ты мертва! Не смей думать, что я позволю тебе жить и пачкать Киллан своими ногами! Ты хотела использовать меня, а потом… — Кварк не успела договорить, когда флагман буквально содрогнулся от удара. Обшивка сбоку с грандиозным треском начала ломаться и крошиться. Обе женщины от удара отлетели в противоположные стороны. Потолок над ними угрожающе затрещал, грозя свалиться им на голову. Не успели обе опомниться, как между ними рухнула балка, разделяя их полустеной. — Астероиды! — крикнула Карлая. Она была права. Потревожив кристалл, они нарушили то хрупкое равновесие, которое сохранялось веками, позволяя флагману существовать. Сейчас астероидное поле, которое охраняло флагман, начало его уничтожать. Еще один мощный удар сбоку заставил Карлаю, вот-вот поднявшуюся на ноги, опрокинуться вновь на спину. Сверху угрожающе нависла обшивка. Видя это, Рифт не медля ни секунды подскочила и кинулась вперед, цепляясь за балку и подтягиваясь на руках. В этот же миг острый осколок от приборной панели сверху рухнул на правую руку Карлаи. Женщина завопила от боли, размыкая пальцы, чувствуя, как по ним стекает кровь. Пальцы были раздроблены, разбиты. — Помоги! — завопила она не своим голосом, который перекрывал даже грохот крушащегося флагмана. Кварк, которая на этот момент успела отбежать и быть на безопасном расстоянии, оглянулась. — Я не могу… — мощный удар в хвостовую часть флагмана, отчего весь корабль подался вперед. — Кайяна-а-а! — крик Рифт потонул в грохоте. Флагман накренился, рука сорвалась, и она улетела в двери, которые совсем недавно захлопнулись за ней. Последнее, что успела увидеть Карлая, это фигуру женщины, которая стояла, прижимая к себе сияющий кристалл. Затем мир погрузился во тьму и безмолвие. Отлетая от бомбардируемого флагмана, который на глазах превращался в куски бесформенного метала, Кайяна все еще слышала пронзительный крик капитана и видела ее застывшее лицо с навечно отпечатавшиеся эмоцией детского испуга и удивления. Она не могла отогнать этот пронзительный, застывший в немой мольбе взгляд. — Проклятье… — тихо выругалась она, поднося руку к лицу, закрывая глаза.***
Триша была в командной рубке вместе с Мирой, когда пилот обратился к ним. — Посол, мы обнаружили странный объект в космосе. Он меньше, чем все астероиды и находится по левому борту. По всем отчетам здесь не может быть астероидов или мусора. Мы слишком далеко от населенной планеты, а для корабля слишком маленький размер. — Подтяни лучом и просканируй его. Когда космический корабль лучом притянул к себе объект, просканировал его, то ИИ корабля выдал довольно странную информацию. — Спасательная капсула № 10710779 ведущего флагмана «Страж Далеон». Данные капсулы — критические повреждения. — Здесь? Капсула с флагмана, который пропал больше двухсот лет назад? — саркастично спросила посол. — Быть такого не может. Скорее всего, это ошибка данных. Компьютер, провести детальное сканирование, — пару минут на палубе висела тишина, затем раздался приятный машинный голос. — На борту капсулы замечены слабые признаки органической жизни. Состояние критическое. Количество кислорода — минимальное. — Определить форму жизни, — внезапно подала голос Триша. — Раса гуманоид. Пол — критическое повреждение капсулы. Возраст — критическое повреждение капсулы. Время от стыковки — критическое повреждение капсулы. Биологическая угроза органической форме жизни 10 процентов. — Биологическая угроза? — Мира была удивлена, — определить вид угрозы. — Классификация угрозы — смертельная для всех видов биологической жизни. Подвид — ошибка сканирования. Вид — ошибка сканирования. Распространение угрозы — ошибка сканирования. — Причина ошибки сканирования? — Нет возможности произвести полное сканирование капсулы. Критические повреждения. — Насколько критические? — Критичность повреждения составляет 89% — Мы должны спасти того, кто находится внутри. Он, возможно, находится при смерти, — снова заговорила врач. — Нет, — отчеканила Мира, даже не поворачиваясь в сторону Триши, — мы не можем рисковать всеми жизнями ради одной. Есть биологическая угроза, и мы не станем рисковать. Мы не будем принимать капсулу, которая является разносчиком биологической заразы. — Ты серьезно? — Абсолютно. Я не отдам приказ, который может погубить всех нас. Максимум, что я готова сделать, это на тяге транспортировать к нашем космическим вратам и попросить специалистов разобраться с этим. Эта штука должна находиться в космосе до тех пор, пока мы не выясним, что за угроза там скрывается. — Мира, ты серьезно? Пока мы прибудем на Киллан, он или она погибнет. Ты же сама слышала: состояние критическое. Мы не можем столько ждать, у нас просто нет этого времени. — Триша, — спокойно, но холодно проговорила Налиф, поворачиваясь к килланке лицом, — я не отдам приказ о подъеме капсулы на борт корабля. — Мира, ИИ сказал, что нет возможности классифицировать угрозу. Ее процент составляет 10 процентов — это не 100 и даже не 50. Капсула находится в критическом состоянии, как и тот, кто в ней. Что если Сканер ошибается? Если он не может произвести полное сканирование и дать нам отчет, он может точно так же ошибаться и насчет угрозы. Она минимальна, и ты это прекрасно понимаешь. — Доктор Айдера, ты понимаешь, о чем говоришь? Мы находимся посреди открытого космоса, где никакая капсула не может находиться. Капсула с корабля, которого нет больше двухсот лет, почти триста. Она, возможно, носитель биологической угрозы, которую мы не можем распознать, кроме того, в ней кто-то есть, кого мы даже определить не можем. Если ты уже предполагаешь, что ИИ несовершенен, то он может точно так же ошибаться и о наличии органической жизни. — Пока не проверим — не узнаем. Этот кто-то может быть килланцем, которому нужна наша помощь. Какой еще идиот будет искать корабль, который пропал без вести? Кому нужен флагман нашей родины? Каперам? Пиратам? Торговцам? Ни одной нашей команде не удалось найти его. Ни одной. У нас сейчас уникальная возможность первыми узнать, что произошло тогда, и тем более получить очевидца, если это он. Мира Налиф молчала. Было видно, что она колебалась. — Мира, мы должны помочь тому, кто там находится, — небольшая пауза. Мира внимательно смотрела на врача, которая твердо стояла на своем, как и она. — Я не могу принять такое решение. Если есть угроза, я не буду ей подвергать себя и своих людей. — Значит, я пойду одна и выясню все сама, — спокойно заявила доктор. — Прошу прощения? — Я возьму на себя всю ответственность по выполнению этой операции. Я сама ее проведу. Поместите капсулу в карантинную зону и не открывайте ее до тех пор, пока я не доложу об отсутствии угрозы. — Доктор Айдера, то, о чем вы просите, — самоубийство. Я не могу подвергать опасности жизнь одного из лучших врачей. — Посол Налиф, — с нажимом проговорила доктор, — при всем моем глубоком уважении, только я решаю, что делать с моей жизнью. Я не подчиняюсь вам напрямую, следовательно, я могу принимать решения вне зависимости от вашего одобрения. — Я капитан корабля, и как командир, я могу дать отказ на основании того, что моему экипажу и кораблю может быть нанесен урон, — доктор прожигала ее взглядом, который нельзя было назвать мягким. — Мира, ты отлично знаешь, что я права и что мы должны спасти жизнь, если это в наших силах. — Это безумие. Ты знаешь правила карантинной зоны. В лучшем случае, если ты не найдешь доказательства отсутствия заразы, мне придется закрыть тебя там до прилета на Киллан. В худшем… — Я знаю, и я все равно настаиваю на проведении операции. Сейчас тот, кто находится в капсуле, возможно, доживает свои последние минуты, пока мы решаем, что делать. Сейчас ему нужна помощь, и если я закрою глаза на это, можно сразу давать мне увольнительную. Я такой же военный, как и ты. И если что-то случится, то я хотя бы погибну при исполнении долга. — Триша… — Все мы когда-то умрем. Это лишь вопрос времени, — спокойно возразила врач, — нас уже не удивишь этим. Мы каждый день смотрим ей в глаза и видим ее рядом с собой. — Если ты туда войдешь, без доказательств я не смогу тебя впустить обратно. Это считай билет в один конец. Доктор Айдера хранила молчание, спокойно смотря на посла ярко-зелеными глазами. Посол поджала губы. Видно было, что она не согласна, но могла понять позицию Триши. Обе женщины долго смотрели друг другу в глаза. — Ладно, — коротко бросила Налиф, — Принять капсулу на борт. Подготовить карантинную зону. Объявить о готовности первого уровня, — несколько секунд она, отвернувшись, смотрела в космос, затем вновь повернулась к доктору. — Если что-то случится, знай, для меня было честью служить с тобой. — Это взаимно, посол Мира Налиф. Айдера ушла с командного поста, а килланка со смятением смотрела ей в след. Ей бы не хотелось лишаться такого верного друга. Они прошли через многое, но в конечном итоге их пути когда-то должны были разделиться.***
Триша зашла в карантинную зону, которая сверкала чистотой и дезинфекцией. Она была облачена в костюм химической защиты, который, по сравнению с людскими, плотно облегал фигуру доктора, делая его ношение практичным и удобным. Лицо было защищено маской, руки - перчатками. — Начинаю операцию «Страж Далеон». Сканирую капсулу № 10710779 на наличие биологической угрозы, а также выявление жизни в самой капсуле, — она запустила четыре дрона, которые, подлетев, начали подробно миллиметр за миллиметром сканировать и обследовать капсулу. — Первоначальная оценка состояния капсулы. Видны физические повреждения, большие вмятины и следы от электрического тока. Произвожу вскрытие дверей, — понадобилось около двадцати минут, чтобы ручной лазер, который прихватила с собой Триша, смог по периметру отделить дверь от корпуса. Скорее всего, от повреждений она впаялась в корпус намертво. Поэтому даже если бы кто-то захотел выйти из нее, понадобилась бы титаническая сила. — Капсула вскрыта, захожу в нее, — Айдера осторожно вошла в то, что сложно было даже капсулой назвать. Все внутри было покрыто обломками и осколками. Под этим всем виднелась чья-то рука. Доктор немедля ни секунды начала разбирать завалы, молясь, чтобы этот кто-то был еще жив. — Потерпевшая — женщина, по предварительным данным - килланка. Состояние критическое. Заражений или инфекций нет. Судя по пульсу, находится в коме. Так же обнаружены переломы костей, возможно, обильная потеря крови. Ее нужно транспортировать в медотсек. Все остальные заключения требуют детального осмотра и сканирования. — Мира? — Да, я слушаю, — послышался в ответ спокойный голос. — Ты получила данные с дронов? — В процессе получения. — Мне нужно будет, чтобы ты сразу отправила это на анализ. Жертва жива, но находится в коме. Ее нужно транспортировать в медотсек. У нее серьезные переломы и множество ушибов. Я не могу транспортировать ее на руках, это может сильно повредить органы и стоить ей жизни. Я думаю, то, что вызывает биологическую угрозу, находится на самой капсуле. По внешнему виду капсула словно летела через поле астероидов. Либо она попала под обстрел флотилии. Мне понадобилось 20 минут, чтобы разгерметизировать ее. — Кто это? Триша окинула взглядом женщину, которая лежала лицом вниз, неестественно вывернув руку, черные волосы, рассыпавшись по плечам и полу, были припорошены какой-то пылью, делая их стальными. — Она килланка, чтобы утверждать большее, мне понадобится время и профессиональный осмотр тела. — Я получила данные, сейчас запущу проверку. Ты уверена, что она не представляет опасности? — Сканер не выявил никаких аномалий, кроме тех, что ей очень хорошо досталось, и выглядит она довольно помятой. — Если это так, то постарайся ее хотя бы вытащить оттуда. Я проверю данные, которые получила с обшивки корпуса, а также мне понадобится подробный анализ капсулы изнутри. Если все будет безопасно, я вышлю тебе медперсонал для помощи. Постарайся… сделать что-то, чтобы потерпевшая не умерла. Не хочу писать об этом отчет, — последние слова звучали особенно сухо. Мира очень не любила, когда что-то и тем более кто-то мешал ее намеченным планам. А сейчас у нее был кто-то, кто конкретно задерживал их возвращение домой. Бесконечные полчаса длились целую вечность. Триша успела осторожно вынести тело и положить его на спину, соблюдая все осторожности, чтобы внутри ничего не повредилось. Судя по очередному сканированию, изъятие прошло удачно. — Святые первородные, — тихо прокомментировала она, переворачивая пострадавшую на спину, — кто бы мог подумать, — в ее голосе звучало тотальное удивление. В коммуникаторе снова послышался голос Налиф. — Серьезных угроз нет, я выслала тебе помощь. Они сейчас прибудут. — Что это была за «биологическая угроза»? — На капсуле были остатки микроэлементов пыли, которая встречается у астероидов. Большое скопление подобной пыли наблюдается во втором астероидном поясе луны Данар VIII. В большом количестве пыль подобного состава способна уничтожить любую биологическую форму жизни. В небольших количествах она не несет смертельной опасности. Однако я все равно настаиваю глядеть в оба. Капсула будет помещена в дезинфекционную зону, где сможет пройти полную обработку. Айдера задумалась. — Значит, капсула была в астероидном поле, и, судя по ее повреждениям, астероидное поле было в движении. Флагман, скорее всего, находился либо среди астероидов, либо на планете, которая содержала такую пыль. — Либо мы просто можем подождать, когда наш пассажир сам расскажет все, — повисла небольшая пауза. — Не хочу тебя расстраивать, но, выйдя из комы, есть вероятность того, что она может не вспомнить того, что произошло, если она вовсе очнется. Я не могу дать точных прогнозов. И еще, Мира, кажется, она безликая. У нее на шее ошейник раба. — Замечательно, — безэмоционально прокомментировала Мира. — Сделай все, чтобы я узнала, кого мы вытащили. Если окажется, что она преступник, я не хочу возвращать ее домой. Я не готова нарушать законы ради одного безликого, который совершил настолько тяжкое преступление, что его выгнали за пределы Киллана. — И что ты будешь делать, если узнаешь, за что ее изгнали? — в передатчике повисла звенящая тишина. — Она сможет продолжить свой путь по своему усмотрению, если очнется. — А если нет? — снова тишина. Триша умела задавать неудобные вопросы. — А если нет, то будем действовать по ситуации. В любом случае мне нужна любая информация, касающаяся ее, — резко обронила посол, отбиваясь. Доктору Айдере предстояла долгая работа.***
С момента принятия на борт пассажира, находящегося в коматозном состоянии, прошло больше полутора суток. Мира была занята своими делами, а доктор со своего отсека, кажется, и не выходила. Учитывая, какой экспонат ей попался в руки, никто бы не удивился, если бы она не спала все это время. — Ну и что у нас есть? — с порога спросила Мира, выделив минуту своего времени на визит к врачу. — О, тебе понравится, — Триша буквально цвела от счастья. — Ты нашла новую форму жизни? Ты открыла секрет бессмертия? Что? — с любопытством спросила Мира. — Нет, но я нашла то, что тебя должно заинтересовать. — Расскажи мне все подробно, — попросила Мира, подходя к женщине и внимательно осматривая ее. Она хмыкнула. — Что такое? — Странно. Ощущение, словно мы с ней уже виделись. Знакомое лицо, она немного помолчала. — А где ошейник раба? Ты же говорила, что она безмолвная. — Всему свое время, я все объясню, — доктор активировала планшет и запустила восстанавливающий сканер. Помещение наполнилось легким гулом. — Начнем сначала. Женщина, килланка, предположительный возраст от 35 до 40. Не рожала, все внутренности почти целы. К счастью. Но у нее большое количество переломов костей. Пострадали ребра, ноги, руки и кисти, а также сканирование показало сильное сотрясение мозга, что стало одной из причин комы. — Одной из причин? Их несколько? — перебила ее Мира. Триша метнула на нее убийственный взгляд. Мира лишь примирительно подняла руки. Она знала, как Айдера не любила, когда ее кто-то перебивал, тем более когда она рассказывала о своем пациенте. — Переломы левой ноги в нескольких местах, раздроблена ступня. Растяжение связок на правой ноге и трещина в коленной чашечке. Пальцы на правой руке глубоко рассечены и раздроблены. Правая рука сломана. Сломана ключица. Сломано седьмое и восьмое ребро справа. Трещины в левом ребре. А также множество других переломов и трещин в костях. Также на теле пациентки множество сильных ушибов, синяков и кровоподтеков. Предположительно они были получены от нанесения ударов тупым предметом. В основном кровоподтеки видны на спине, животе, ногах и груди. Я сняла отпечатки по месту и очертаниям, удары, скорее всего, были нанесены пряжкой ремня. Теперь самое интересное. Пациентка накачана феромонами так, что у нее передозировка. Это стало второй возможной причиной комы, — верхняя губа Миры начала неконтролируемо подрагивать. — Она еще и феромонами накачана? — Да, до отказа. Сейчас она подключена к аппарату, который выводит токсины из ее тела. — Токсины? Разве у нее нет устойчивости к ним? Токсины могут быть, если феромоны никогда не были активированы и… И на ней их использовали впервые… — чуть понизив голос добавила посол, склоняясь над пациенткой, проводя пальцем по горбатому носу. — А вот тут начинается интересное. Наша пациентка, несмотря на то, что является килланкой, носитель непробужденных феромонов. Ее небные мешочки находятся в спящем состоянии. У среднестатистического килланца они чуть выступают и наполнены жидкостью, которая распадается на микрочастицы при контакте с кислородом. У этой женщины они даже неактивны. — Это значит… — Это значит, что она никогда не пользовалась ими, не проходила обряд и никогда не жила на Киллане. Все килланцы, любого ранга, в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет пробуждают феромоны. — Может быть, она метис? Мы уже сталкивались… — Нет. Она чистокровная килланка. В ее крови нет ни капли чужой крови. — Странно. Получается, будучи чистокровным килланцем, она все это время провела за пределами нашего мира? — Верно. — Но зачем? — Думаю, на этот вопрос может ответить нам лишь наш пациент. — Ладно. Ну а как она оказалась рабом? — А это уже другой вопрос. Анализ ремешка показал, что похожий состав кожи используется в ратиловых доспехах, которые изготавливаются только для военных, работа которых связанна с высокой степенью секретности. Как ты знаешь, ратиловый доспех позволяет носителю принимать однотонный цвет поверхности, с которой он хочет слиться. При ранении носителя костюм способен до двух раз восстановить целостность кожного покрова по заранее заданным параметрам. Так же он способен обеззаразить и остановить кровотечение. Все костюмы делаются на заказ, под индивидуальные размеры и способности воина. Учитывается стиль ведения боя, оружие, физические параметры данных, а также местность, в которой он будет находиться. По всему Киллану невозможно найти двух одинаковых костюмов. Ведется строгий учет выпуска данных доспехов. Контролируется это все военными силами Её Величества, — Мира нахмурившись и уперев одну руку в бок, слушала доктора, не понимая, причем здесь ремешок раба. — В нашем же случае все немного по-другому. За все время никому не удалось заполучить формулу материала, благодаря которому можно делать это чудо. Она неизменно остается вне рук и конкуренции. Для того, чтобы получить эту формулу, многие дома готовы были положить свою жизнь и состояние, лишь бы приблизиться к достойной форме такого доспеха. Было создано много аналогов подобной ткани, но к идеальности симбиоза носителя и самого костюма так никто ни не смог приблизиться. Одним из самых известных разработчиков подобной формулы является дом Кварков. Именно их формула кожи позволяет максимально приблизиться к первостепенной формуле ратилового доспеха. Именно из такой кожи изготовлен ремешок нашей безликой. — Это все очень познавательно, но каким образом это поможет нам узнать, кто эта женщина и что она не одна из игрушек Кварков? — Я еще не закончила, — жестко оборвала ее Доктор Айдера. — Во-первых, на ремешке остались следы. Отпечатки. Уж как я нашла эти отпечатки, я тебе не буду рассказывать, тебе это не понравится. И принадлежат они, — она сделала трагическую паузу, — Кайяне Кварк. Посол Налиф резко выпрямилась, словно проглотила копье. В глазах загорелся огонь гнева. — Продолжай, — коротко бросила она. — Во-вторых, несмотря на то, что Кварки смогли приблизиться к идеалу формулы создания ратилового доспеха, у них есть значительный изъян, который мешает им начать модельный выпуск. При ранении воина доспех не способен восстанавливать свою целостность, и как следствие, оказывать первую помощь, не принося вреда самому воину. Кожа доспеха Кварков может восстановиться и оказать первую помощь только полностью срастаясь с кожей носителя и потом все больше и больше поглощая его кожный покров. Его можно смело сравнивать с вирусом, который, если нашел свою среду обитания, будет делать все, чтобы носитель не смог от него избавиться. После кожу доспеха невозможно будет удалить, только полностью удалив весь кожный покров. Если его удалить только на месте врастания в кожу, он снова появится, на этот раз поглотив еще больше пространства. Если удалять при помощи молекулярной операции, то кожа уже никогда не сможет восстановиться на этом месте и принять любой другой вид кожи. Единственный вариант — попробовать синтезировать метал в кожу, чтобы он выполнял защитные функции. Кроме того, нужно учитывать личную переносимость этого метала организмом килланца. Так что если ты надеваешь костюм Кварков, то добровольно подписываешься на все выше перечисленные проблемы с кожным покровом. Для того чтобы доспех или кусок такой кожи начал проявлять подобные качества, необходимо находиться на ране от двух до 12 часов. Если успеть его убрать молекулярным уничтожителем, тогда не будет никакого заражения. У нашей пациентки на шее есть глубокие царапины. Учитывая регенерацию тела Килланцев, подобные синяки и кровоподтеки, которые у нее на всем теле, то они должны были сойти спустя сутки. А если они не сошли и доспех еще не вжился в ее кожу, вывод напрашивается сам собой — наша безликая не была рабом Кварков. Ее сделали относительно недавно, когда были нанесены все увечья и царапины. — И у нее интоксикация феромонами? — Совершенно точно. — Получается, что если сопоставить все факты… — начала говорить Мира. — Именно. Это наиболее правдоподобная картина того, что могло произойти, — повисла небольшая пауза, которую прервала посол. — М-да. Однако неприятная картина. Не хотела бы я оказаться на ее месте. А мы можем проверить личность этой женщины, чтобы убедиться, что наши догадки верны? — Вот здесь небольшая проблема. По отпечаткам пальцев я не нашла ее в базе Киллана, что логично, если взять, факт, что она выросла вдали от него. По базе данных людей удалось выяснить совсем немногое, — она махнула рукой вбок, вызывая светящуюся панель перед телом пациентки. — Единственное, что мы можем узнать, — это то, что ее зовут Карлая Рифт и на ее имя зарегистрирован маленький космический корабль, вместимостью не больше трех персон, в компании «Фаленстр». Она является капитаном этого судна. Больше мне ничего не удалось найти. Ни истории болезней, ни кредитной, ничего. Ее словно бы и не существует. Как призрак, висящий в воздухе. — Но она не очень похожа на капитана. Где тогда ее корабль, и почему она оказалась в космосе… — Мира резко замолчала, складывая все факты в голове. — По последним данным ее корабль был зафиксирован на выходе в открытое пространство космоса чуть более 18 часов назад, дальше ничего неизвестно, — посол встала, постукивая пальцем по подбородку, начиная мерять шагами медотсек. — А теперь самое важное. Я брала ее кровь на анализ и прогнала по ДНК, чтобы понять, кто же мог быть ее отцом. Шансы были крайне малы, но мне случайным образом повезло, — Триша замолчала пристально, очень внимательно смотря на Миру. — Ну? — доктор продолжала молчать, также смотря на Налиф. — Я внимательно слушаю. — Я не знаю, как тебе это сказать. — Да говори уже, — с легким нетерпением отозвалась Мира. — По анализу и сопоставлению ДНК, предположительно ее отцом мог быть кто-то из твоего рода, — Налиф внимательно посмотрела на Тришу, потом ее лицо внезапно озарила улыбка-оскал, и она рассмеялась тяжелым хриплым смехом. — Нет. В моем роду нет призраков, которые могут делать детей. Но твою шутку я почти могу оценить, — она перестала смеяться, скрещивая руки на груди, чувствуя неприятную волну раздражения на доктора Айдеру. Некоторые воины, при всех своих талантливых способностях и личных качествах, могли быть ужасно бестактны. Триша не мигая продолжала на нее смотреть. Взгляд доктора своей тяжестью просто хоронил на дне корабля. — Но, если ей тридцать пять - сорок лет, — медленно проговорила Налиф, которая начинала сопоставлять факты. — То есть ты хочешь сказать, что это… — она ткнула указательным пальцем в женщину. Айдера щелкнула пальцами, и перед Мирой повис подробный отчет о составе крови, а также о сопоставление ДНК Миры и, как они уже теперь знали, Карлаи. — Это? — с пренебрежением переспросила она, продолжая указывать на пациентку. — Она твоя племянница, если хочешь больше точности. Ее отцом был кто-то из твоих братьев. — Она? Вот эта вот недокилланка? Вот это вот? — Мире резко перестало хватать кислорода. В голове запрыгали яркие разноцветные круги. Помещение наполнило молчание, которое по своей атмосфере тяжести напоминало черную дыру. — Чушь! У меня нет семьи, и ты это прекрасно знаешь, — едва переводя дыхание, сумела сказать посол, резко развернувшись и выходя из помещения.***
Вокруг была мертвая тишина. Существо даже не было полностью уверенно, что существует. Оно не помнило, почему оказалось здесь, кто оно и что здесь делает. Оно было здесь всегда. Не было времени и пространства, не было ничего. В какой-то момент существо почувствовало, что его существование приобрело форму, которая трансформировалась, изгибалась в разных пируэтах. Оно приняло форму тела. Потом пришла боль. Она появлялась резко, остро, везде. Тело начало гонять боль по венам, вместе с кровью. Потом существо подумало, откуда ему известно это чувство? Откуда оно знало, что это боль? Значит, оно испытывало его ранее? Когда? Чернота поредела, мимо начали мелькать разные картины. Существо с интересом смотрело, как перед ним менялись пейзажи от яркой сочной зелени до черноты, в которой единственным светом были лишь далекие вспышки света. Что-то было хорошо знакомо, а что-то очень смутно. Многие картины были настолько стерты, что их было почти невозможно увидеть. Они растворялись под натиском более ярких, более точных, более эмоциональных видений. «Эмоции.» Яркое было не интересно. Было интересно то, что исчезало, появившись лишь намеком. К ним тянуло гораздо больше. Хотелось вспомнить. Хотелось знать. «Память.» Существо звали разными именами. Оно играло разную роль. Оно было всем и одновременно ничем. Сейчас существо было Карлаей. «Жизнь.» Стоило Карлае об этом подумать, как вокруг все залилось ослепительным светом, а через пару мгновений она обнаружила себя лежащей среди травы, смотрящей в небо, которое было синим, как водная гладь, подернутое пушистыми облаками, окрашенные в золотистый тон. Вокруг была благословенная тишина. Она не была мертвой, повсюду происходила жизнь, просто она была такой, в которой можешь купаться после длительного нахождения в шуме. Мимо мелькали размытые, словно растянутые в паузе фигуры. Карлая перевернулась на бок, с интересом смотря на их танец, в котором было много круговых движений и тусклых вспышек. Затем послышались тихие шепотки, которые то приближались, то отдалялись, словно гуляли по туннелю. Женщина перевернулась на живот, положив голову на руки, вслушиваясь в это приятное звуковое сопровождение. На губах играла улыбка. Место, где она чувствовала себя лучше, чем дома, лучше, чем где-либо еще. Место, где она хотела бы жить всегда, любоваться небом и слушать шепот травы. Одна размытая фигура была совсем близко к ней, она протянула руку, проходя сквозь нее пальцами. Руку окутало странное ощущение тепла. Фигура замерла, а потом растаяла в пальцах. «Любопытство.» Взгляд сфокусировался на далеко стоящем раскидистом дереве, которое было одето в красновато-золотистую шевелюру листьев. Возле него витало множество различных, едва заметных огоньков. Они как светлячки парили вокруг. Карлае просто стало любопытно, что это. Ей захотелось разглядеть этот свет поближе. Она поднялась и, окинув взглядом огромное поле, которое утопало в лучах невидимого заходящего солнца, двинулась навстречу этому дереву. Карлая шла, и шла, и шла. Дерево ближе не становилось, а вот размытых теней вокруг становилось все больше. Сначала такие же размытые, как и первые, потом все более четкие. Карлая не обращала на них внимания. Она просто шла к великолепному изваянию, которое стояло на месте этого дерева. А может быть, это и было оно, просто приняло причудливую форму застывшей фигуры. В какой-то момент женщина потеряла интерес к этому изваянию. Ей захотелось лечь и закрыть глаза. Отдохнуть. Она вроде бы и не устала, в этом месте невозможно было устать, и в то же время что-то давило ей на плечи своей тяжестью, заставляя ее ноги с каждым шагом тяжелеть и с трудом подниматься для очередного шага. Стоило ей подумать об этом и остановиться, как трава начала оплетать ее ноги. Она этого даже и не заметила бы, если бы фигура впереди нее не протянула к ней руку. Было ли это знаком? Звала ли она к себе? В Рифт снова проснулось любопытство и она продолжила свой путь с трудом переставляя ноги, которые трава норовила оплести и заставить остаться на месте. Очередной шаг, очередной вдох. Шаг. Вдох и выдох. Шаг. Вдох и выдох. Чем ближе к цели, тем более расплывчатой она становилась и тем более четкими становились тени вокруг. Яркий свет слепил, мешал. Он перебивал все натуральные и естественные краски ее мира. Его хотелось выключить, но она забыла, где выключатель. Карлае стало больно дышать, словно ей сломали ребра. Ноги начала разбирать мерзкая, тупая пульсирующая боль, руки были парализованы, она не могла ими пошевелить. Даже глаза слезились, мешая видеть конечную цель. Голову начали сдавливать тиски с такой силой, что ей пришлось остановиться и перевести взгляд на ступни. «Реальность.» Стопы были перебинтованы, она была облачена в белую сорочку, руки, пальцы и запястья были в странных кольцах. Карлая перевела взгляд на статую, которая, как вода, стекающая по стеклу, меняла свой облик, пока не замерла в одной позе. Глаза стали хуже видеть. Ее начало утягивать куда-то вниз. Она чувствовала, как боль в висках и во всем теле, окутав ее плотным коконом, куда-то тянула ее. Ей не хотелось туда, вниз. Ей было хорошо здесь. Она хотела увидеть то изваяние. Дотронуться до него. Ей хотелось остаться здесь навсегда. Шум, который до этого успокаивал, вдруг стал режущим. Какофония звуков разрезала ей барабанные перепонки, вламываясь к ней в голову, окончательно смешивая все образы, до какой-то странной каши из звуков, цветов и форм. В легких начало не хватать воздуха. Нужно было что-то сделать, чтобы снова вернутся туда обратно. Женщина с шумом вздохнула. Это стало ее ошибкой. Воздух окончательно расставил все фигуры и тени по местам, лишая их размытости. Она открыла глаза, вновь ощущая себя в своем тяжелом неповоротливом теле.