***
Триша помогла Карлае расположиться в шатле, который должен был их доставить в резиденцию Миры Налиф. Посол с ними не летела. Она должна была их встретить уже дома, так как ей было необходимо закончить свои дела. Да и Рифт была не против только компании доктора Айдеры. Мира пока что вызывала в ней довольно смешанные чувства. В большей степени подозрения и скептицизма. — Ты летишь со мной? — удивленно спросила она Тришу, смотря, как та вместе с ней располагается в шатле. — Да, полезно подышать горным воздухом. — А разве у тебя нет своей работы? — Дорогая, моя работа — это лечить и восстанавливать. А до тех пор, пока ты не восстановишься полностью, я буду за тобой присматривать. Тебе нужен массаж и грамотные нагрузки, которые позволят твоему телу быстро прийти в норму. Если где-то будет перекос, это может плохо сказаться на твоем здоровье. Особенно это важно, если мы говорим о костях. Карлая ехидно усмехнулась, смотря на доктора Айдеру. — Вот уж не думала, что докачусь до того, что мне понадобится сиделка.***
Пару часов назад Мира нашла Тришу в своем кабинете. Нахмурив лоб, доктор производила сложные химические расчеты на доске. Мира, видя полную погруженность в работу, решила немного подождать. В итоге когда килланка, взъерошив руками волосы, и с уставшим, но счастливым видом села в свое кресло, Мира уже вдоль и поперек изучила отчет доктора касательно Карлаи. — Триша, — Мира сделала трагическую паузу, — я хочу попросить тебя об одолжении. Удивленно приподняв брови, Айдера посмотрела на нее. — Я знаю, что твое время службы, как и мое, подошло к концу. С того момента, как мы приземлимся в доках, каждый пойдет своим путем. Мы с тобой через многое прошли, и десять лет совместной службы на благо Империи лишь сплотили нас. Ты прекрасный специалист и работать с тобой, с ходячей энциклопедией, — удовольствие и своего рода испытание, — она невольно улыбнулась, вспоминая их первую встречу. — Я знаю, что ты хочешь домой, наконец-то повидаться со своими родными и приступить к новой работе, которая тебя ждет. И все же… — она замолчала, подбирая слова, и не веря, что просит об этом. — И все же? — переспросила Айдера. — Я хочу попросить тебя остаться со мной еще ненадолго. Присмотреть за Карлаей, пока она не поправится. Я не знаю никого другого, кто смог бы сделать с ней то, что с ней сделала ты. Пожалуйста, помоги ей окончательно встать на ноги. Я не хочу обнародовать информацию, которую мы узнали. Я знаю и доверяю тебе, но я не могу доверять другим. Если о фактах происхождения Карлаи узнает кто-то третий, кому это не следует знать, последствия могут быть непредсказуемыми. Я покрою все расходы, предоставлю все необходимые лекарства, жилье, пока нужно будет находиться рядом. Я сделаю все, что скажешь. Только поставь ее на ноги. Пожалуйста. Доктор Айдера так проникновенно смотрела на Миру, что та, не выдержав, встала, скептично сложив руки на груди. — Что? — Хорошо. Ради тебя я могу потерпеть еще пару недель. Кроме того, мне все равно не хотелось передавать ее кому-то другому, — Мира радостно улыбнулась и тотчас убрала след от улыбки со своего лица, словно не хотела, чтобы ее эмоции кто-то увидел. — Я передам, чтобы все необходимое транспортировали в резиденцию. — Если я буду ее лечить, то рекомендую высадить нас где-то неподалеку от твоей резиденции, чтобы она смогла увидеть красоту простор Киллана. Ты же хочешь, чтобы она приняла его как свой дом? — килланка как-то неопределённого повела плечом, не давая точного ответа. — Я отдам приказ подготовить шатл к отлету. Я вас встречу в резиденции, мне нужно еще уладить некоторые формальности. — Ты все же решила дать ей шанс, верно? — проговорила Айдера, когда Налиф почти вышла из ее кабинета. Мира застыла, потом повернула голову и, едва улыбнувшись, ответила: — Возможно.***
Карлая ехидно усмехнулась, смотря на доктора Айдеру. — Вот уж не думала, что докачусь до такого, что мне понадобиться сиделка. Триша, смотря на приближающиеся горные склоны, иронично ответила: — Предположим, я этого не слышала, — Карлая продолжала ее сверлить подозрительным взглядом, но доктор была весела и непроницаема. Вскоре шатл приземлился на поверхность земли. Двери мягко открылись. Мир за ними заманивал своей новизной и загадкой. Карлая сглотнула противный комок неизвестности, что в глотке застрял. «Какой он, этот Киллан?» С одной стороны, что-то похожее она ощущала, когда у нее в руках был подарок, и ее переполняло сладкое нетерпение от мысли, что там будет то, что она давно искала, хотела заполучить себе. С другой стороны, здравый рассудок шептал на ухо, что, скорее всего, она ошибалась и внутри будет большая, но совершенно бесполезная безделушка. Грань между опасением и жутким любопытством. Предвкушение. Айдера первая вышла из шатла, протягивая Рифт руку, чтобы та на нее оперлась. Вцепившись в ладонь, женщина спрыгнула на землю. Ступни обожгло, словно она встала на раскаленное железо. Двери шатла мягко закрылись за ними, а само судно, плавно поднявшись вверх, скрылось в облаках, быстро набирая высоту. Самое первое, что ощутила килланка, еще до того, как успела увидеть планету — запахи. Насыщенные, многогранные, долгоиграющие ароматы ощущались как тонкий дорогой парфюм. По телу Карлаи прошла сладкая дрожь, и сердце, сделав кульбит, замерло в приятном предвкушении. Закрыв глаза, она попыталась глубоко вдохнуть. Эстет внутри нее приготовился закатить глаза и впасть в долгий и непрекращающийся экстаз. Ровно в тот момент, когда женщина захотела глубоко вдохнуть, она согнулась в три погибели, стараясь прижать свое тело как можно ближе к земле. Ветер сносил ее с посадочной площадки с такой свирепостью, словно его задачей было уничтожить любую жизнь на своем пути. Карлая судорожно схватила ртом воздух и сделала шаг назад. Лицо пронзили тысячи колючих игл. Губы занемели. Стоящая впереди фигура доктора Айдеры стремительно расплывалась. Ветер был везде, и он был всем — один сплошной смерч ледяного воздуха. Рифт перехватили выше локтя и куда-то повели. Звуки утихли. Тепло. Женщина почувствовала поддержку и оперлась на нее, тяжело переводя дух. — Если не хочешь, чтобы тебя снесло в пропасть, лучше не стоять столбом. Это одно из самых ветреных мест, но и одно из самых красивых. Здесь открывается потрясающий вид. Карлая сдавленно хмыкнула, смаргивая слезу. На щеках уже образовалась блестящая соленая дорожка. Женщина старательно утирала глаза и щеки. Ей еще не доводилось сталкиваться с ветром, который заставлял бы ее плакать и одновременно сдирал кожу с лица. Мир приобрел привычную резкость и краски. Плато, на котором стояли женщины, было лишь частью широкого серпантина, который опоясывал гору. Они стояли, прижавшись к каменной стене, усеянной редкими низкорослыми цветками и разноцветным лишайником. Карлая затаила дыхание. Куда не кинь взгляд — земля везде сливалась с небом. Ощущение безграничного простора и свободы ошеломляло. Леса, горы, долины, реки и маленькие водопады, запахи, цвета — все это было в трудно представляемых масштабах. Карлая по долгу своей работы посетила много мест, но ни одно из них не обладало такой яркостью, как это. Планета была совершенно другой, непохожая на все то, что видела Рифт. День был серым, пасмурным. Все небо было затянуто низкими тучами, которые хотели слиться с землей. Горы, которые окружали Рифт, были покрыты зеленым лесом. Цвета были настолько сочными, что становились текстурными. Возвышенности были бархатными. Хотелось с разбегу прыгнуть в эту зелень и купаться в ее мягкости. Провести ладонью, ласкаться щекой по шелковистости и утопить пальцы в вельвете. Снег, который лежал на некоторых склонах, напоминал разлом природного минерала в сплошном изумруде. Карлая была поражена. Она даже представить не могла, что Киллан мог быть таким красивым и величественным. Увиденная картина перечеркивала даже ее самые смелые фантазии об этом месте. Килланка улыбнулась. Восторг распирал, как воздушный шарик, запертый внутри нее. Эмоция никак не была связана с ситуацией, в которой находилась Рифт. Триша хранила молчание, за что Карлая была ей более чем признательна. Ей не хотелось нарушать момент даже звуком своих мыслей, не говоря уже о голосе. Они начали свой неторопливый и осторожный спуск. Вскоре замок, который с высоты казался лишь торопливым наброском, все больше начинал приобретать конкретные очертания с замахом на монументальность. Резиденция находилась в долине, которая была изрезана беспощадными ветрами. Замок стоял на возвышенности, а вокруг него вилось множество дорог. На значительном расстоянии от резиденции бурно неслась горная река. Она была защищена высоким оврагом и, срываясь вниз, образовывала маленький природный водопад, над которым поднимались столб мелких брызг и пар. Сам дом посла был остроконечным, вытянутым вверх, с множеством башен, которые, как острые копья, смотрели ввысь. По периметру здание окружала стена, которая была усыпана острыми длинными шипами. Она не была похожа на ограду, скорее, на огромный щит, который, как ему и следовало, был чуть наклонен к своему хозяину, защищая шею. Резиденция, украшенная шипами и остроконечными крышами, угрожающе смотрела в небо, кидая ему вызов, и не вызывала ничего, кроме опасения. Смотря на дом посла Налиф, Карлая понимала, что тут ей откровенно не рады. На подходе к замку их встретили колонны, которые отдаленно напоминали клинки мечей — острые, с резьбой, стремящиеся ввысь, разрезая облака. От них веяло вековым спокойствием. Отличительным было то, что и колонны, и круговой щит вокруг замка были выполнены из черного обсидиана. Стена вокруг резиденции была черной, как уголь, а в сочетании с острыми гранями и прямыми линиями всей архитектуры она напоминала навеки застывший всплеск жидкого камня. Смотря на все это, казалось, что низ еще хранил жар и воспоминания о лаве, а время уже беспощадно превратило поднявшиеся брызги в обветриваемый со всех сторон безликий камень. Когда женщины прошли ворота в стене, они попали в ухоженный сад. Справа и слева раскидывались ухоженные газоны с роскошными водоемами. Сейчас на всей траве, кустах и деревьях виднелся иней. «Он отделан серебром ручной работы», — подумала про себя Карлая, заинтересованно рассматривая архитектуру и все, что ее окружало. На входе в замок у дверей их встретили стражники. «Наверное, отдают дань статусу посла. Иначе зачем им здесь находиться?» — их лица скрывали серебряные маски. Головы были покрыты капюшонами, а одежда была расшита узорами, включая в себя плащи, кожаные нагрудники и штаны, которые были заправлены в высокие сапоги. Двери раскрылись, пропуская их в огромный холл. Карлая замедлила шаг. Высокие потолки, статуи, инкрустированные металлом и камнями вызывали оторопь. Игра света и тени — восхищение. Она чувствовала себя маленьким муравьем. — А вот и вы, — их встретила Мира, сдержанно улыбаясь. Карлае оставалось только догадываться, как она успела опередить их. Возможно, сходя вниз к замку и наслаждаясь красотами, она совсем потеряла счет времени. — Добрых лун, мои дорогие гости, — следом за Мирой по широкой лестнице неторопливо спускалась статная женщина с короткими волосами, гладко зачесанными назад, с непроницаемым взглядом и такой же, как и у Миры, сдержанной улыбкой. Она была одета в просторное белое платье свободного покроя. На левой руке покоилась янтарного цвета накидка. Другой конец ткани был перекинут через правое плечо, крепясь спереди тонким ремнем под грудью. На шее у нее был круглый желтый кулон. Цвет камня напоминал янтарь и оттенял смугловатую кожу женщины. На левом предплечье у нее был широкий ремешок, на котором крепились три кольца. «Совсем как у Кайяны», — подумала Карлая. И тотчас новая вспышка воспоминаний ослепила ее, заставив поморщится и чуть прикрыть глаза. Карлая безошибочно определила, что именно эта спускающаяся килланка и является хозяйкой этого замка. От нее веяло скрытой силой. Хозяйка чуть улыбнулась доктору Айдере и посмотрела на гостью. Взгляд. Он был тяжелым, давящим, практически уничтожающим. У Карлаи начали болеть ноги, словно ей на плечи давила многотонная плита. Женщина чувствовала, как ее изучают, осматривают, вертят из стороны в сторону. «Меня с кем-то сравнивают. Во мне ищут угрозу», — она не могла объяснить основу своих мыслей — просто знала это. Стало крайне неуютно. Карлаю пробрал сильный озноб. Хотелось оказаться как можно дальше от этого места. Словно чувствуя состояние своей пациентки, Айдера сделала шаг вперед, загораживая собой Рифт. Губы растянулись в вежливой улыбке. — Рада вас видеть, Исра Налиф. Надеюсь, все в вашем доме прибывают во здравии. Исра внимательно посмотрела на килланку, которая стояла между ней и новой гостьей как стена. — Познакомьтесь — Карлая Рифт, — Триша сделала шаг назад, слегка обнимая женщину за плечи, своими жестом согревая начинающую покрываться инеем Карлаю. Доктор Айдера ясно дала понять, что никому не даст в обиду новоприбывшую килланку. — У нее было сложное путешествие, так что я бы рекомендовала ей принять ванную, подкрепить свои силы и отдыхать. Ей сейчас нужен покой и положительные эмоции, — она сделала нажим на последние слова. Встречу с трудом можно было назвать теплой и радушной. Она была натянутой, как и вся ситуация, в которой была Рифт. «Удивительно, что внутри у них не падает снег», — коротко резюмировала Рифт степень теплоты гостеприимства. Хотя, чего она хотела? Такое было вполне ожидаемо, однако и крайне неприятно. — Добро пожаловать, Карлая, — Исра снова переключила свое внимание на гостью, как змея, гипнотизируя своим взглядом. Чувствуя себя как загнанный зверь, Карлая решила действовать. Пусть она и нежеланный гость, но правила вежливости никто не отменял. «Вежливость — та неразменная монета, которая может вернуться к тебе, когда ты этого не ждешь. Будь вежлива, когда хочется ударить в лицо, когда ты права или неправа. Будь вежлива даже с врагами», — золотое правило матери Карлаи, которое не раз спасало Рифт. — Рада нашей встрече, Исра Налиф, — она отстранилась от доктора, сделав шаг вперед, и протянула руку для пожатия. Килланка медленно перевела заинтересованный взгляд на ладонь, а затем снова на Карлаю. На секунду гостье показалось, что ее жест останется без ответа, но вместо этого Исра горячо сжала ее руку обеими руками. — Мой дом — твой дом. Я рада приветствовать тебя в своих чертогах. Если тебе что-то понадобится — просто скажи. Она перевернула ладонь женщины вверх, смотря на нее и проводя пальцами по мягкой коже. — У тебя сильный характер, Карлая. Властный и твердый, как кремень. — Вы увлекаетесь хиромантией? — в свою очередь спросила Рифт с сарказмом в голосе. — Это определение дали люди. Оно слишком узкое, чтобы полностью охарактеризовать воина и его предрасположенности. Она отпустила ладонь, проводя по руке и плечу Карлаи тонкими длинными пальцами. Слишком длинными. «Как конечности у паука», — подумала Рифт. Затем Исра неторопливо коснулась ее лица. Карлая отшатнулась от этого жеста прежде, чем успела взять себя в руки. «Только попробуй что-то сделать со мной, и я заставлю тебя истекать кровью», — говорила она про себя. — Не бойся, я просто хочу осмотреть твое лицо, — мягко проговорила Исра, чувствуя, что ей сейчас вцепятся в горло. По какой-то причине женщина болезненно реагировала на прикосновения. Эта жесткость, сила и ярость. Этот стальной отблеск во взгляде, который вполне конкретно передавал посыл, что с ней будет, если она позволит себе что-то лишнее. Все это свидетельствовало о сильной защите. В ней видели врага. Исра чувствовала горький привкус на губах. Горький до слез на глазах, невыносимый, вязкий. Так пахло отчаяние этой женщины. Исра провела ладонями по шее, скулам, лбу разглаживая едва заметные морщины. Мышцы лица были каменными. Карлая далеко не первый день была натянута как струна. Ее напряжение длилось месяцами, годами. Оно уже стало привычным, настоящей маской. Она помимо воли гостьи растянула ее губы в улыбке. Это был застывший в угрозе оскал. Налиф внимательно и долго смотрела в глаза гостьи. В них она видела ум, хитрость и по каким-то причинам тотальную усталость. Взгляд хоть и был дерзким, кидающим вызов всему миру, он таил в себе тоску. В нем была затаенная боль, загнанная обида и сдерживаемая жестокость. В эти мгновения Карлая ни о чем не думала. Она спокойно выдержала этот изучающий взгляд. Через пару минут хозяйка резиденции улыбнулась. В ее лице промелькнула искра теплоты, которая тотчас растопила ее ледяной облик. — Что это было? — По взгляду и улыбке воина можно понять гораздо большее, чем он рассказывает о себе. — И что же вы узнали обо мне? — Карлае было забавно услышать очередную историю о том, как она найдет себе богатого мужчину и будет жить в достатке и славе. Ко всем таким предсказаниям она относилась не более чем как к шарлатанству. — Как я уже и сказала, ты сильная натура. Тебе есть что рассказать. — Это можно сказать про добрую половину населения этой вселенной, — насмешка в голосе даже не пыталась быть скрытой. Исра на это лишь улыбнулась, как может мать улыбаться на заявление ребенка о его самостоятельности. — У тебя есть тайны, которые запросто могут потрясти Земное пространство. Многие готовы убить тебя, чтобы завладеть ими или твоей головой. В обоих случаях награда будет весьма и весьма внушительной, — в ее глазах мелькнул лукавый огонек, — а еще ты терпеть не можешь килланцев, хотя сама ею являешься с самого рождения. Карлая насторожилась. Насчет килланцев и ее происхождения запросто могла рассказать Мира, но откуда эта женщина узнала про ее секреты? Стоило ли ее опасаться? Мира выступила чуть вперед, кладя руку на плечо Исре. — Карлая, Исра — моя супруга. Если меня не будет на месте, можешь смело обращаться к ней. Карлая чуть приподняла правую бровь. Супруга? Не этого она ожидала, прилетев на Киллан. Но, судя по всему, здесь были другие правила. — Наша гостья не из этих краев. Для нее наш мир покрыт тайной, — доброжелательно произнесла Исра, замечая, как во взгляде Карлаи засветилось любопытство, когда она вновь посмотрела на Миру. Сейчас Исра говорила так тепло и искренне, словно минуту назад не хотела уничтожить новоприбывшую килланку одним лишь взглядом. Эта перемена была странной и очень заметной. По крайней мере ее заметила Карлая. «Что это было?» — Тебе нужно отдохнуть с дороги. Думаю, доктор Айдера разделяет мои мысли. Пойдем, я покажу тебе твою комнату.***
Две женщины сидели в кабинете, и его постепенно окутывали сгущавшиеся сумерки. Мира пила неприлично много вина, словно ее целью было выпить весь годовалый запас. Исра искоса наблюдала за ней, неодобрительно поджав губы. — Ну, что скажешь? Это она? — наконец обронила посол. — Да. Это она, — Мира нервно выдохнула, делая очередной глоток вина, закрыв глаза и откидывая голову на спинку кресла. Она боялась этого ответа. — Ты в этом точно уверенна? — Да. Улыбка, черты лица, даже манера речи. Где ты еще видела такое сочетание? — Мира продолжала сидеть, чувствуя, как страх липкими ручонками взбирается вверх по животу, норовя схватить за горло. Ей было стыдно и страшно признаться и перед Исрой, и перед собой, что она совершенно не знала, что делать с этим всем. Она должна была чувствовать радость, эйфорию, восторг, а вместо этого она пятилась назад, не ощущая даже десятой доли этих эмоций. Все, что она чувствовала — это глубокий шок и ощущение, что все это происходит не с ней. — Ты боишься чего-то? — спросила Исра, внимательно наблюдая за Мирой. — Нет. Все в порядке, — супруга была непробиваема. Вывести ее на откровенный диалог было искусством. Посол никогда открыто не говорила о своих переживаниях и мыслях. Она не раскрывала своих страхов и тщательно скрывала свои истинные думы. Она была великолепным политиком и переговорщиком, и все это за счет того, что настоящая она и Мира-политик находились в диаметрально противоположных сторонах. Она могла смеяться, вести светские беседы и быть внимательным и чутким собеседником, при этом оставаясь совершенно замкнутым воином, который никогда не рассказывал о себе слишком много и который никому не доверял. Даже своим близким. Исра все это видела и не знала, как пробиться через толщу льда, который стоял между ними на протяжении многих лет. И с каждым годом он становился все толще и толще, скрывая за собой настоящую личность Миры. Чаще всего Исра разговаривала с послом, но не со своей парой. — Как ты ее нашла? Как вы встретились? — нарушая тишину, спросила она. — В глубине космоса, там, где это вообще не подразумевалось. Если быть точнее, она сама меня нашла. — А как она там оказалась? — Сложный вопрос… — Я никуда не спешу. — Зачем тебе это знать? Это неинтересная история. — Мира, — с нажимом произнесла Исра, чувствуя, как ее начинает раздражать упрямство и скрытность супруги, — я хочу знать, кто живет в моем доме. Кто является носителем твоей крови. Я хочу быть уверенной, что это не трюк и не розыгрыш. Если у меня появится хоть малейшее подозрение, что это чья-то шутка или попытка сыграть на твоей истории — я заставлю этого воина страдать всю оставшуюся жизнь. Я никому не позволю вести грязные игры под моей крышей. В конце концов, как хозяйка этого замка, я имею право на защиту наших интересов. Мира медленно подняла отяжелевшие веки, лениво смотря на Исру, чувствуя, что она настроена весьма серьезно. Давно она не чувствовала от нее такого едва сдерживаемого раздражения. — Ладно, — нехотя проговорила она, делая пару движений над собой, — сама посмотри. На несколько минут кабинет погрузился в тишину. — Доктор Айдера буквально вернула ее с того света, — тихо произнесла Исра, сворачивая подробный отчет с множествами дополнений от Миры. От его прочтения остался неприятный осадок. — Поэтому я попросила ее присмотреть за Карлаей, пока та окончательно не поправится. Я не могу позволить, чтобы кто-то другой узнал о ней. — И все же ты не сказала, как Карлая оказалась в глубоком космосе в капсуле? — уйти от вопроса не получалось. — Мы подозреваем, что она была на флагмане «Страж Далеон», искала кристалл Эниннгов. А еще мы подозреваем, что она была не одна. Вместе с ней предположительно была Кайяна Кварк. Но Карлая не помнит, что произошло на самом флагмане и как она оказалась в капсуле. А о том, что было до этого, она не спешит рассказывать. Да и вряд ли будет. Доктор Айдера сказала, что перенесенный ею опыт общения с килланцами настолько плачевный, что теперь она совершенно всех подозревает в желании навредить ей. Что бы я ей ни говорила, или Триша, она все воспринимает с подозрением и скептицизмом. — Да, это я заметила, — сухо добавила Исра. — Мне стоило больших трудов уговорить ее полететь со мной. — Ты ей рассказала? Повисла долгая пауза, Мира судорожно опустошила пятый бокал вина, чувствуя, как вместо приятной легкости у нее начинает противно покалывать в висках. Это не прибавляло ей хорошего настроения. — Нет. У нее довольно крутой характер, я не знаю, как она отреагирует на мое заявление. Когда она впервые очнулась после комы и поняла, что летит на корабле с килланцами, то накинулась на Тришу. — С кулаками? — Нет. Покусала. — Не удивлена, — Исра усмехнулась. — Думаешь, она догадывается, почему я предложила ей полететь со мной? — Более чем. Она знает, что находится здесь не просто так, и ждет когда, либо захлопнется ловушка, либо что-то прояснится. Ты должна будешь рассказать ей это и желательно до того момента, пока она не решит улететь. — Куда она полетит? К людям? Обратно к ним? — Она улетит просто потому, что здесь она себя чувствует еще большим изгоем, чем на Земле. Там она привыкла подстраиваться под людские стандарты и методы, а здесь она никто. Она прекрасно знает, что если что-то пойдет не так, если она не оправдает твоих надежд, то окажется одна среди враждебных воинов. — Я не возлагаю на нее надежд, — резко оборвала ее Мира. — Конечно. Особенно ты не ждешь, что она все вспомнит и расскажет тебе, — спокойно ответила Исра. — Ты можешь говорить что угодно и как угодно. Карлая очень хорошо чувствует. У нее великолепно развита интуиция. — Я ей озвучила, что ничего не жду от нее, что она вольна делать что угодно. — Именно поэтому, когда она полностью оправится, она первым делом покинет эту планету. У нее весьма плачевный опыт общения с нашей расой, у нее нет никаких аргументов в нашу пользу. Она боится еще больших разочарований. На ее долю выпало слишком много, чтобы быть веселой и беспечной, как многие килланцы ее лет. — Почему ты так говоришь о ней, словно знаешь ее? Ты видела ее лишь один раз, — с ноткой претензии бросила ей Мира. Страх начинал подбираться к горлу. — Потому что я сердцем чувствую, куда больше, чем ты видишь глазами, — резко оборвала ее Исра. — Ты должна ей рассказать об этом, и чем скорее, тем лучше. Это может помочь ей остаться здесь. Это будет ее якорем. Без него велики шансы, что она улетит не оглянувшись. Пока она здесь, сделай все, чтобы ей захотелось остаться. Ей нужна любовь и забота. Тишина. Гнетущая. Мрачная. Вязкая. — У меня плохие новости из дворца. Кварки созывают внеплановое заседание сената во главе с Императрицей, — наконец прервала затянувшееся молчание Мира. — Она приняла приглашение? — Да. Но так как она сейчас улетела в колонию, то заседание состоится примерно через две недели. Как только она прилетит, сенат будет созван. — Почему новости плохие? — Думаю, главным образом потому, что это связано со «Стражем Далеон» и тем, что там было найдено. — Кто будет на заседании? — Все, кому принадлежит большинство голосов против. — Ты знаешь, что делать? — Нет, но у меня есть догадки, — снова молчание. Супруги сидели друг напротив друга в сгущавшихся сумерках. Каждая думала о своем. Наконец одна из них прервала длительное молчание, вставая со своего места и подходя к своей паре. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть, — узкая ладонь с длинными пальцами легла на ногу Миры, плавно двигаясь к ее бедру. Та вздрогнула и через секунду убрала руку. — Прости, в другой раз. Мне нужно кое-что обдумать, — встав, женщина вышла из кабинета Исры, даже не задумавшись над тем ударом, который нанесла уже не в первый раз.***
Карлая с криком проснулась, обливаясь холодным потом и дрожа от озноба. Ей понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, где она и какой сейчас год. Сев в кровати и обхватив себя руками, она чувствовала себя самым потерянным существом на свете. Каждую ночь клубок боли и темноты распускал свои нити, заставляя ее просыпаться в ужасе и тщательно всматриваться в черноту в надежде найти кого-то, кто мог бы вытащить ее из этого кошмара. Яркие воспоминания о том, что произошло с ней на «Фуриозе», не спешили ее оставлять. Они всплывали ночью во снах в мельчайших деталях, а проснувшись утром, Карлая боялась, что о страхе кто-то узнает. Кайяна была килланкой, как и те, кто спас Рифт. Кварк грубо воспользовалась ее слабостью и беззащитностью. Сейчас Карлая предполагала, что если она не вспомнит события на флагмане, то терпение посла иссякнет, и плачевный опыт может повториться. Только сейчас она бы не продержалась и нескольких минут, учитывая ее состояние. Карлая боялась снова потерять себя. Вся ее сила строилась на том, что она всегда держала ситуацию под контролем. Точно так же, как и свои эмоции и совершенно точно знала возможности своего тела. Сейчас она могла резко ощутить нестерпимую боль, слабость или головокружение. Физическое состояние затуманивало сознание. Карлая теряла хватку, могла допустить ошибку или оступиться. Все это не добавляло ей уверенности в себе и своих возможностях. Она была первой среди людей, а сейчас стала последней среди килланцев. Ей становилось легче дышать, когда она общалась с доктором Айдерой. Они встречались три раза в день, на массаже и на совместных прогулках. Карлая чувствовала, что Триша относилась к ней тепло, с пониманием, но Рифт сомневалась: было ли это проявлением личной симпатии к ней или это была просто работа? Доктор Айдера каждый день дружелюбно отзывалась о маленьких успехах Карлаи, не высказывая ни малейшего недовольства, если что-то не получалось. В любом случае Карлая была признательна ей за те моменты, когда внутренний мрак отступал, давая солнечному свету согреть себя изнутри и хоть на секунду поверить, что все не так плохо. Доктор Айдера своим позитивом и хорошим отношением растапливала лед недоверия. Триша дарила ей надежду. Каждый раз, особенно после довольно ярких кошмаров, доктор, словно чувствуя состояние пациентки, находила возможность показать ей прелесть Киллана и подбирала те слова, которые действительно успокаивали Карлаю. Что касается Миры, с ней у Карлаи были прохладные отношения. Рифт чувствовала, что посол наблюдала за ней, оценивала. Каждый раз, когда они встречалась, ощущение того, что ее раздевали и осматривали со всех сторон ни на секунду не покидало. Налиф обладала реальной властью в этом мире, и Карлая беспокоилась, что именно она может стать новым воплощением ее кошмара. Мира была учтива и доброжелательна с ней, но и при этом крайне настороженной. Карлая чувствовала, что Налиф было любопытно, но она очень много недоговаривала. А когда Рифт окончательно пошла на поправку, то все чаще замечала на себе слишком заинтересованный взгляд. Порой это выходило за рамки приличия и незаметности. — У меня что-то не так с лицом? — не выдержав невидимого напряжения, спросила Карлая, поднимая голову, прямо смотря на Миру. Та едва успела отвести взгляд. Диалог состоялся у них пару дней назад, когда они сидели за обеденным столом. — Нет, все хорошо. — Почему вы так смотрите на меня, Мира? — Простое любопытство, — женщина деланно улыбнулась, избегая прямого контакта глаза в глаза, усиленно накалывая фрукт на вилку. Карлая понимающе кивнула головой, не сводя враждебного взгляда. — Конечно, просто любопытство, — едко комментировала она. Раздражение огненным ядом растекалось по венам. Она что-то знала. Все знали: Триша, Исра и Мира. Они скрывали тот факт, почему на самом деле она здесь находилась. Карлая бы ни за что не поверила, что доктор была не в курсе всего происходящего. Возможно, она присматривала за ней не только как врач, но и как воин, который, общаясь с ней более тесно, мог бы вытащить из нее нужную информацию. Карлая несколько раз пыталась выяснить у Триши, почему она здесь находилась, но разговор плавно и неизменно перетекал в другое русло. И Карлая это понимала лишь тогда, когда разговор уже был закончен. Как относиться к Исре Карлая не знала. Она испытывала к ней уважение, но им не доводилось общаться. Карлая вообще не замечала от нее давления, ожидания, потайного интереса. Ее не оценивали, ее не осуждали. Ее просто принимали как факт. Внутренне Карлая была благодарна этой женщине, что хотя бы с ней ей не приходилось чувствовать себя не в своей тарелке. Первое чувство, которое посетило ее при их первой встрече, больше не повторялось. Исра была той тенью, которая существовала нигде и везде одновременно. Сейчас Карлая чувствовала себя крайне паршиво. Постель не грела ее, а стены давили своим одиночеством. Был один способ, благодаря которому у нее был шанс заснуть и ни о чем не думать. Что на станции, что здесь ей нужен был алкоголь, чтобы уснуть без тревожных мыслей. «Планета сменилась, а способы заснуть — остались прежними.» Она свесила ноги на теплый каменный пол. Накинув на плечи шаль, которая полностью укрыла ее фигуру, Карлая спустилась вниз в гостиницу. В помещении царила тишина. Лунный свет, который заливал все помещение, превращал тоску в приятное одиночество и свободу. На столе стояла кем-то забытая бутылка вина. Килланка ловко перехватила ее на ходу, и, надеясь, что утром ее никто не хватится, вышла на балкон. Конечно, идея брать что-то без разрешения в чужом доме была такой себе, но Карлая рассудила, что раз его забыли на столе, то оно уже было не очень-то и нужно. Оглянувшись по сторонам и увидев лишь кушетки с высокими спинками, которые были развернуты от нее, Рифт свободно выдохнула. Она сделала большой глоток вина, опираясь на перила. Напиток был необычным на вкус. Сладким, чуть вязким и приятно согревающим горло. В нем не чувствовалось даже нотки алкоголя. «Можно пить как сок.» Карлая смотрела на вид, открывающийся из окна. Перед ней были ухоженные сады с деревьями, залитые ровным синим светом. Отличительной чертой Киллана были ночи. Они не были черными как на Земле. Они были синими, настолько глубокого цвета, что все вокруг теряло свой свет и перекрашивалось во все оттенки синего и голубого. Небо украшали три "луны". Одна была совсем близко к планете, вторая была за горизонтом, опоясанная кольцами, и третья была не больше блина. Совсем как Луна у Земли. Эта ночь была на удивление теплой и ароматной. Возможно, утром пошел бы дождь, но сейчас атмосфера укутывала своим покоем. Карлая с горла допила остатки вина. «Прошло столько лет, а я все не могу научиться контролировать свои страхи», — с обреченностью подумала она, роняя голову на руки, зарывая их в волосы. «Что я здесь делаю?» — память к ней не возвращалась, а тело уже почти восстановилось и было готово к силовым нагрузкам. Ей нужно было вспомнить, что произошло на флагмане, но вместо этого каждый раз на нее накатывала темнота и чувство глубокого отчаяния. Это граничило с обреченностью. Здесь она была в ловушке. Посол ждала от нее информации, Триша выполняла свою работу, а Исра просто наблюдала. Карлая чувствовала себя марионеткой в чужой игре. Куклой, у которой были закрыты глаза и связаны руки и ноги. Она плыла по течению без возможности сопротивляться. Порой у нее мелькали мысли бежать с этого замка, но куда? Рифт никого не знала здесь и податься к кому-то не имело смысла. Ее запросто могли сдать как послу, так и правосудию. Тем более у нее были провалы в памяти и в свою защиту она бы ничего не сказала. Захватывать корабль тоже не имело смысла. Хотя если потратить на это определенное время, из этого вполне мог бы получиться хороший план побега. Улететь и спрятаться где-то далеко в космосе, там, где ее не найдет ни одна живая душа. Ее сбережений, главное до них добраться, хватило бы на вполне разумную жизнь. — Не спится? — мысли Карлаи были настолько далеко, что от неожиданности она резко развернулась, задевая бутылку и роняя ее вниз. Через мгновение послышался звук разбивающегося стекла. Примерно тоже случилось с ее чувством уединенности. — Извини, не хотела тебя напугать, — Исра с самого начала знала, что Карлая была здесь. Она зашла в гостиную как раз в тот момент, когда гостья прихватила бутылку со стола и ушла на балкон. Внезапно Исра поняла, что возможный разговор с Карлаей и будет ее панацеей от бессонницы. Их обеих привело сюда одно объединяющее чувство — одиночество. — Ничего, все в порядке, — спокойно проговорила женщина, беря себя в руки. Первым желанием было уйти, убежать от возможного неприятного разговора о том, что произошло на флагмане. Второй — что она не имеет права быть слабой, особенной перед килланцами. — Конечно, не беря в расчет этого, — легкий смешок, и она указала на разлитое вино, которое в свете синего цвета было черным. Карлая действительно испугалась появления старшей Налиф, как она ее про себя окрестила. И каким-то образом килланка безошибочно угадала ее первый порыв, который длился всего лишь мгновение. Карлая села на кушетку, так она себя чувствовала более уверенно. — Кошмары? — Нет, просто бессонница. — Не знала, что от бессонницы можно так кричать, — спокойно добавила Исра. У Карлаи слюна встала поперек горла. Значит, хозяйка все слышала. Ей ничего не оставалось, кроме как проглотить этот укол, потому что аргументов в свою пользу у нее попросту не было. Они немного помолчали, Карлае точно не хотелось говорить. О чем? — Знаешь, — прервала молчание Исра, — когда ты только прилетела, я думала, что ты любовница Миры, что мне придется делить крышу с тем, кого моя супруга любит больше меня. — Эм… — протянула Карлая, не ожидая такого откровенного признания, — если вам все еще кажется, что я ее любовница, то уверяю, это далеко не так. Как говорят в старом кино — это не то, о чем вы подумали. Я все могу объяснить. Исра мягко и тихо рассмеялась. — Не переживай, я знаю, что это не так. Кроме того, у нас, у килланцев, к этому отношение гораздо проще, чем у других рас. У нас разрешено иметь нескольких любимых и состоять с ними в отношениях. Мы проще относимся к понятию физического тела. Ни один воин никогда не может принадлежать кому-то одному во всех смыслах и сферах своего существования. Это жестоко, ограничивать свободу другого килланца, аргументируя это любовью. На Киллане если воин любит нескольких и если может одинаково дарить им свое внимание и теплоту, то они могут жить все вместе, не скрывая этого. В словах женщины Карлая уловила едва заметную грусть. — «Если» — хорошее слово, — тихо добавила Карлая. Она ощутила в этом что-то глубоко личное. Повисла небольшая пауза. Карлае было любопытно узнать эту пару не со стороны политики, но тактичность не позволяла задавать такие вопросы. — Вы давно знаете Миру? — Да. Мы вместе двадцать три года, — угадав ее немой вопрос, ответила Налиф. — Давно. У вас… тоже бессонница? — Карлая не особо надеялась услышать честный ответ, но почему-то сейчас ей хотелось дать Исре каплю тепла. — Да, и немного одиночество, — один простой ответ дал понять Карлае больше, чем развернутый монолог. От его краткости становилось печально. Между килланками снова образовалась тишина, теперь уже понятная обеим. — Ну а тебя что беспокоит, Карлая? — вновь подала голос Исра, — озвучь свой страх, и он перестанет быть неизвестностью. Минута сомнения. — Я знаю, что тебя что-то терзает. Ты же не первый раз не спишь, верно? — конечно верно. Исра не первый раз замечала покрасневшие глаза у гостьи, осунувшийся вид и далеко не первый, вероятно, даже не последний раз до ее острого слуха долетал пронзительный, короткий вскрик, который был напитан болью и страхом. Нужно было, чтобы Карлая сама это признала. Карлая так долго смотрела на залитое голубым светом лицо Исры, что можно было подумать, что вопроса вообще не слышали. Карлая не могла точно сказать, что она сейчас чувствовала. Все было очень смешанно и очень неоднозначно. Старшая Налиф повернулась к ней, сталкиваясь с взглядом, который был направлен на нее и куда-то внутрь себя. — Не первый, — наконец ответила Карлая. Голос звучал очень сухо. — Меня мучает слабость, — через силу выдавила из себя Рифт. Личность, желавшая откровений, победно наступила на горло замкнутости. — И я здесь чужая. Исра хотела что-то сказать в ответ, но Карлая отрицательно покачала головой. — Можете рассказывать, что это не так, но я в это не поверю. Киллан — совершенно другой мир, чужой для меня. Я выросла на Земле и всегда воспринимала килланцев как самую гордую и самовлюбленную расу. Для меня килланцы — это всего лишь диктаторы, которые пользуются своей властью и силой, не считаясь с мнением других. Других для вас не существует, — волна гнева накатывала на нее, когда она вспоминала все, что у нее было связанно с килланцами. Она выдохнула, стараясь взять себя в руки. Глубокая обида и гнев, который поселились в ней после знакомства с Кайяной, практически лишали ее спокойствия и рассудительности. Ей хотелось кричать, бить кого-то, вымещая свою злость за собственную невозможность дать отпор. — И при всем этом я одна из вас. Всегда была, — в последних словах Исра услышала горечь и даже обвинения. Исра немного помолчала, взвешивая то, что она хотела сказать. — Насколько я знаю, ты была возвращена с того света чудом и умениями доктора Айдеры, — Карлая даже не удивилась, что Исра была в курсе этого, — в буквальном смысле, это было твое второе рождение. Представь, что сейчас твоя жизнь — это чистый лист и тебе предстоит узнать этот мир, как младенцу. Оставь свое прошлое и проживи настоящее, как ты этого достойна. Используй второй шанс, следуй своему сердцу. Карлая до боли закусила нижнюю губу. Хозяйка этого дома была далеко не так проста. Откуда она могла знать, что Карлая хотела другой жизни? Значимой, яркой, видной, такой, где ей не придется сливаться с тенями и жить по чужим правилам? И все же… — Я не просила, чтобы мне давали второе рождение, — в свою защиту бросила Карлая, тяжело вздыхая. — Никто не просит, чтобы его рожали, ни в первый раз, ни во второй. Еще ни один младенец не сказал спасибо за то, что его вытолкнули из чрева. Насколько я знаю, все они плачут от невозможности вернуться туда, где им было комфортно, тепло и защищено. Новый мир пугает своими запахами, звуками, яркостью. Они не понимают, что происходит. Новорожденным кажется, что мир к ним враждебен, так как они родились в страхе, в боли. Они боятся всего незнакомого, плачут и кричат, отказываясь принимать это. И только родители могут их успокоить и показать, что это неопасно, — спокойно аргументировала Налиф, — и все же даже в первый раз родившись, ты была килланкой, как и сейчас, — Карлая нахмурилась. Спорить совершенно не хотелось. Она снова закусила губу, смотря на луну, которая висела над ними, как большой шар. «Небо не так уж высоко», — подумала она про себя. Разговор дальше не клеился. Рифт хотела остаться одна и подумать над тем, что ей сказала старшая Налиф. — Доброй ночи, Исра, — проговорила она, поднимаясь, — спасибо за разговор, — Карлая вышла с балкона, точно зная, что если она не уснет, то у нее есть над чем подумать.***
— Её Величество созвала внеплановое заседание сената. Говорит, что это связано с кристаллом, который недавно появился на нашей планете, — Мира говорила это нарочито будним тоном, словно вскользь, при этом Карлая совершенно точно знала, что посол наблюдала за ее реакцией. Они сидели за обедом вместе с Исрой. — Многие поговаривают, что это будет самым важным заседанием в этом году, — Карлая с безразличным видом ела, словно оглохнув. — Карлая, ты не могла бы мне напомнить, как выглядел этот кристалл? — обратилась к ней Мира. — Я не помню, как он выглядит, — спокойно ответила Карлая, не поднимая головы. Это был уже не первый раз, когда у нее спрашивали, что она вспомнила. И не первый раз Мира заводила разговор о политике Киллана с таким видом, словно всем было известно, о чем идет речь. Так или иначе, тема разговора всегда крутилась возле космических кораблей, полетов, секретных заданий и власти. Все это должно было спровоцировать Карлаю на откровенность или хотя бы эмоцию, которая бы ее выдала. Но в этот момент женщина превращалась в непроницаемую статую. — А, нет, подождите, вспомнила. Кажется, он был выполнен как кусок ветки, которую сломали. Мира замерла, так и не донеся вилку ко рту, а Карлая видя ее реакцию продолжала: — Знаете, он мне напомнил только что распустившийся цветок. Одуванчик. Он был такого же небесного цвета, легкий, как пушинка, почти ничего не весил. Наверное, если его подкинуть он бы улетел, как воздушный шарик. Мира приподняла одну бровь. — А еще он удивительно пах, прелой листвой, землей, убитыми надеждами и прахом. Ну, знаете, как пахнет на кладбище. Поразительное сочетание. Увидев его, сразу захотелось умереть или вознестись на небеса. — Ты это только что придумала? — с подозрением спросила Налиф, слыша, что в словах Карлаи неприкрытый сарказм. — Ага. Исра молча улыбнулась, опустив глаза в тарелку. — Ну, вам так интересно, что произошло на самом деле, что я подумала, а почему бы и нет? Все так ждут, что я всем все расскажу. Никому даже в голову не приходит рассказать мне, что на самом деле происходит. Я права? Вы все втроем что-то скрываете. Вы надеетесь, что я поведусь и расскажу вам все. Повисла глубокая тишина. Карлая продолжила говорить будничным тоном, словно они обсуждали погоду. — Я была в капсуле, которая принадлежит флагману, который ваша Империя искала годами. Я связана с кристаллом, который у вас считается за реликвию, за которую можно убить. Вы собрали меня по частям, когда я была в коме, вернули меня к жизни. Когда я повздорила с врачом, меня нужно было поместить в изолятор или карцер. Вместо этого я очнулась в каюте, меня поили, кормили, спрашивали о моем самочувствии и предложили полететь домой к одному из видных политиков. С меня ничего не требовали, просто сказали, чтобы я восстанавливала силы, и если смогу что-то вспомнить, то, конечно же, поделилась этим. Я прибываю на планету, у меня свободный доступ ко всему, у меня лучший врач, и меня принимают как дорогого гостя. Только вот курьез, каждый раз меня спрашивают ненароком, намеком, не вспомнила я чего-то? Посол Налиф, я не политик, но очевидно, что за мои поступки меня нужно либо как преступника посадить в тюрьму, либо пытать, пока я не вспомню все. Я предполагаю, что у вас есть скрытые мотивы, благодаря которым вы все еще не отдали меня на растерзание закону. Может, стоит наконец-то рассказать, о чем вы все втроем так усиленно молчите, делая вид, что все в порядке? — Карлая откинулась на спинку стула, тяжело смотря на Миру. Ей надоела игра в прятки и «угадай события». Налиф опешила от такого заявления. Так же как и сама посол, Рифт наблюдала за всем и делала выводы, и, к удивлению, ее выводы были верными. Исра подняла голову, выжидающе смотря на Миру. — Ты помнишь своего отца? Как его звали? — внезапно сменила тему посол. Карлая скривилась. — А при чем здесь это? — Ты помнишь имя своего отца? — прозвучал настойчивый вопрос. — Гор. Его звали Гором. По крайне мере, я его так знаю, — Мира смотрела на нее долгим взглядом. Карлая не отводила глаз от лица Миры. Между ними происходила невидимая борьба интересов. Время застыло, пока, наконец, Мира не заговорила таким голосом, словно в горло ей насыпали песка. — Двадцать три года тому назад я носила имя дома Крон. Я была Мирой Крон. Двадцать три года тому назад мой дом обвинили в государственной измене и подвергли репрессиям. Была уничтожена вся моя семья. Мать, отец, трое старших братьев и четыре старших сестры. Я была самой младшей. Мне удалось избежать этой участи, потому что перешла под покровительство дома Налиф. Этот дом вступился за меня, доказав мою непричастность к государственной измене, а также невиновность перед лицом Императрицы. Отец и мать были казнены. Два брата погибли на выполнении заданий вместе со своим командным составом. Третьего — отравили. Двум сестрам — перерезали горло. Еще одна — найдена мертвой в своей постели. Последняя — застрелена на моих глазах при свете дня, — Мира сцепила пальцы рук с такой силой, что побелели костяшки. — Двадцать три года тому назад мой дом стерли с лица земли. Наши земли передали во власть другим домам, история моего рода исчезла со всех официальных летописей. Через несколько лет выяснилось, что Крон ложно оклеветали, но официальных доказательств не хватило, чтобы полностью восстановить это имя. Я, входя под покровительство дома Налиф, поклялась, что никогда и ни при каких обстоятельствах не буду восстанавливать честь своего бывшего дома. Если я или кто-то другой будет продолжать поиски правды - род Налиф будет стерт из истории, как и мой. Двадцать три года мой дом очернен кровью и позором так называемых изменников Империи. — Безумно интересно, но при чем здесь я? — безразличным тоном спросила Карлая, внутренне аплодируя трагедии Миры и тому, с каким лицом она это рассказала. В ее жизни каждый второй готов был рассказать плаксивую историю о том, как жизнь обделила его и выбросила на обочину дороги доживать свой век. Лицо Миры передернулось от ярости, когда, подняв глаза, она увидела скучающее выражение лица своей собеседницы. — Я была последней из опального дома, который несправедливо оклеветали, не найдя в себе силы восстановить его честь. До последних дней. — И? — Одним из моих старших братьев был Гор Крон. Твой анализ ДНК только что подтвердился твоими словами. Гор Крон — твой отец, следовательно, ты моя племянница. Карлая молча выслушала этот монолог. На ее лице не проявилось ни малейшей эмоции. Она доела свое блюдо, аккуратно вытерла уголки рта салфеткой, и положив ее в сторону, встала и не произнеся ни звука, вышла из помещения. Мира молчала. Ее разрывали эмоции ярости, обиды и непонимания. Сложно было сказать, чего было больше. Карлая выслушала ее с совершенно унылым лицом, словно слышала эту историю тысячу и один раз. Налиф хотелось хорошенько ударить кого-то и желательно Карлаю, чтобы та хоть на секунду почувствовала отголосок той боли, что испытывала Мира. — Я должна была это сказать, я сказала. Ты довольна? Она даже не поняла, что я ей сказала, — бросили Исре, словно обвиняя ее в чем-то. Обед был безнадежно испорчен. Исра тяжело вздохнула. Семья восстанавливалась со скрипом и стоном, и был большой вопрос, смогут ли эти обе найти в себе силы поговорить с друг другом честно и без взаимных ожиданий подвохов? Они действительно были родственниками друг другу хотя бы потому, что были одинаково упрямы и скрытны.