***
Известие о том, что Карлая пришла в себя и успешно шла на поправку, застало Миру вечером. Она стояла на балконе, любуясь заходящим солнцем. На душе было неспокойно. Все события произошли слишком быстро. Вроде бы только вчера она приобрела часть своей семьи, и в следующую минуту ее уже отобрали. — О чем задумалась? — сзади подошла Исра. Супруга всегда безошибочно угадывала настроение младшей Налиф. — Не думала, что буду переживать за Карлаю. Вроде бы мы не очень знаем друг друга, но даже мысль, что с моим родным человеком может что-то случиться, мне неприятна. Это… непривычно. Столько лет я несла ответственность только за себя, а сейчас волей не волей я в ответе и за Карлаю. Пусть она и не хочет этого признавать. Я чувствую, что должна быть ей семьёй. — Ты ничего не должна, Мира. Карлая гораздо больше оценит, если ты с ней будешь искренней и настоящей. Если ты будешь пытаться играть роль заботливого родственника, при этом по-настоящему не чувствуя этих эмоций, если ты будешь делать это только потому, что так правильно, как ты говоришь, то это вызовет обратный эффект. Карлая не только не оценит этого. Это также может оттолкнуть ее от тебя. — Ты думаешь? — задумчиво спросила Мира. — Я знаю. Она крайне чутка к эмоциям. Поэтому, даже если ты будешь менее любвеобильна к ней, но более искренней, у вас гораздо больше шансов наладить отношения. Не забывай, что она уже далеко не тот воин, который нуждается в опеке. — Ну да, особенно когда она впереди всех рвется на арену смерти, — с несвойственным ей сарказмом ответила Мира. Исра обвила ее талию рукой. — Время, моя любовь. На все нужно время. Не спеши. Они немного помолчали. Мира взяла в свои ладони ее руку, которая покоилась на бедре. — С одной стороны мне немного обидно, что Её Величество, так просто забрала ее, и я волнуюсь за Карлаю, как она вольется в политику, общество, законы… Она же столько лет жила сама по себе, подчиняясь законам наемников и руководствуюсь только своими правилам. — И заметь, у нее это неплохо вышло, — дополнила ее Исра. — С другой стороны, я доверяю Аталанте. Она может защитить Карлаю на первых порах, и если есть место, где можно пережить бурю, то это замок Её Величества. — Все сложилось так, как должно было, — спокойно добавила Исра. — Зато у меня появилось время разобраться с моими личными делами, — Мира повернулась к ней, смотря в ее ярко изумрудные глаза с янтарными вкраплениями. Она провела пальцами по лицу Исры, дотрагиваясь до ее губ. Не разрывая объятий, Мира, закрыв глаза, мягко поцеловала пару, прижимаясь к ней. Поцелуй был долгий, нежный, чувственный. — Я думаю, нам пора наверстать упущенное, — прошептала Мира переводя дыхание, скользя руками по бедрам Исры…***
— Как ты? — спросила Мира, присаживаясь на край кровати, беря в руки осунувшееся лицо Карлаи. Черты ее лица стали резкими, почти что острыми. Заметив длинный шрам на виске, глаза тетки удивленно расширились, а губы чуть заметно презрительно дрогнули. — Жить буду. Киллан уже второй раз ставит меня на колени, — Карлая фыркнула. — Я рада, что жива, и я рада видеть тебя, Мира, — Карлая улыбнулась одной стороной губ. — Что стало с Кайяной? — ее терзали смутные сомнения по поводу ее смерти. — Ты не помнишь, что с ней стало? — Мира сощурила глаза. — Смутно. — Она жива. Я не знаю, зачем, но на арене ты оставила ей жизнь. Кайяна объявлена выродком. Она мертва как воин, носивший имя Кайана Кварк. У нее теперь нет ни имени, ни чести, ни права на что-либо, — в голосе Миры прозвучало легкое презрение. — То, что я оставила ее жить, это плохо? — Трудно сказать. По закону, арена смерти — это последняя инстанция, где килланцы могут решить свои разногласия при помощи меча. Для одного из воинов арена будет последним пристанищем. — К такому решению споров мы прибегаем крайне редко, потому что понимаем, что ни один спор не стоит жизни другого. Но если два оппонента оскорблены, и их разногласия может решить только смерть одного из них — они прибегают к вызову на бой. — Судя по всему, Кайяну смертельно оскорбил факт моего существования, — криво усмехнувшись вставила Карлая. Мира продолжала — О том, что есть вариант оставить жизнь — никто не упоминает. Для килланца лучше умереть, чем позорно проиграть. Если бы ты убила Кайяну, ваш конфликт был бы исчерпан. Она бы унесла свое преступление в костер. — Получается, я нарушила закон? — Нет. Ты его не чтобы нарушила — обошла. У нас не принято оставлять в живых того, кто вышел на ринг и проиграл. — Но и не запрещено, да? — Мира поморщилась, словно сама эта мысль воняла трупом, и кивнула. — Своим поступком ты, — Мира помолчала, смотря на Карлаю с уважением и долей непонимания, — ты унизила Кайяну. Ты поставила ее на колени перед всеми. И тем самым оскорбила род Кварков, демонстративно показав, что в их роду есть выродок. Кроме того, оставив ее в живых, ты дала возможность подозревать ее дом в преступлениях против империи. Слухам свойственно расползаться, как туману по полю. Через пару дней весть о том, что дом Кварков подозревается в измене империи, слухи, что представитель дома пал, став безликим на глазах у всех, — будут на языке каждого. Я уверенна, что сегодня об этом знает большая часть столицы. Карлая мрачнела на глазах. Даже на ринге, там, где, по ее мнению, были только законы меча и жизни, присутствовала политика. Казалось, весь Киллан был пронизан политикой. Исра видела, что Карлае становится не по себе, и чувствовала, как по капле утекает ее радостный настрой. Мира, не поднимая головы, продолжила — Дом Кварков с твоей легкой подачи стал самым нежелательным гостем и партнером. Это усугубляется еще и указом Её Величества. Сейчас они лишены всего: власти, финансов, армии. Ты и Аталанта сработали в тандеме — ты подорвала честь, а Её Величество — возможности. Мириам Кварк никогда не простит тебе этого унижения. Это самый гордый и самый кичливый род, не в лучшем смысле этого слова, — Мира усмехнулась. — Я горжусь тобой, Карлая, — и в ее голосе действительно слышалась гордость. Не могу припомнить ни одного случая за последние сто лет, кто бы смог настолько громко, изящно и больно отхлестать Кварк по щекам. Уж тебя-то этот дом никогда не забудет. Ты стала частью истории Кварков. Твое имя будут знать все, от мала до велика. — То есть, — племянница покусывала нижнюю губу, — на меня теперь откроет охоту Кварк? Мира одарила ее тяжелым взглядом. — Скажу честно — да. Но, пока Её Величество их контролирует, тебе ничего не угрожает. Тем более в стенах замка. Когда эта ситуация прояснится, нужно, чтобы ты была готова столкнуться с врагом лицом к лицу. — Кварки теперь и мои враги? — К сожалению, да. Ты бросила им вызов и рано или поздно они на него ответят. О таких вещах не забывают, — Карлая поникла. — Я бы тоже не забыла, — тихо призналась она. — Ну вот видишь, ты сама ответила на этот вопрос. Они немного помолчали, потом Карлая задала все еще мучающий ее вопрос. — Неужели Кайяну совсем вычеркнут? Но как? Это же… целый живой воин, как это забудут? — в голове у Карлаи не укладывалась логика, как можно просто взять и забыть того, кто был в жизни других? Как ей забыть о том, что Кайяна сделала с ней? Или как сделать вид, что этого не было? Рифт при всем своем желании не смогла бы забыть Кварк, как бы сильно ей этого не хотелось. Она не могла игнорировать кровоточащие шрамы, которые оставила ей Каяйна на сердце, а теперь еще и на теле. Мира приподняла правую бровь. — Это закон. Он будет соблюдаться. Кварк будет забыта. Конец своих дней она проведет в безвестности. Если будет бунтовать — убьют. Она безликая, — на губах Миры заиграла победная улыбка. — Она станет рабом? Килланцы поддерживают идею рабства? Я думала, это пережиток колониального прошлого, — лицо Карлаи выражало крайнюю степень скептицизма — Прошу прощения? — Мира смотрела на нее со смешанным чувством сарказма и поднимающегося раздражения. Карлая готова была что-то возмущенно ответить, но Исра положила руку ей на плечо, слегка сжимая его. — Карлая, — мягко начала она, проводя руками по ее распущенным волосам, — вопросы безликих гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Это не рабы. Киллан не поддерживает и не культивирует эту идею. Для килланцев трагедия, когда кто-то из воинов падает на колени. Безликим не рождаются. Безликим становятся на основе своей ошибки, а не потому, что другое мироощущение, мировоззрение, и уж тем более не потому, что кто-то не может дать отпора. Безликие это бывшие воины, которые совершили большую ошибку и осознать её можно лишь не владея ничем. Карлая, остыв, осторожно спросила — Чисто теоретически, значит ли это, что безликий, осознав свою ошибку, может снова стать полноправным воином? — Этого мы не знаем, — заключила Исра. Казалось, еще чуть-чуть, и из ноздрей Миры вырвется огонь. — Поверить не могу, что мы обсуждаем вопросы безликих и их положения в обществе, — раздраженно бросила посол. — Ты же хотела придушить Кайяну, или мне показалось? Почему именно сейчас тебя заботит последствия твоего решения? Карлая пожала плечами. Некоторое время она молчала, теребя покрывало. — Я хотела ее уничтожить… — Тогда почему ты оставила ей жизнь, Карлая? Почему ты не убила ее, если так хотела уничтожить? — спросила Мира, переставая понимать свою племянницу. — Потому что хотела ее унизить, а не убивать! Мира, подавляя рвущийся изнутри гнев, тихо добавила. — Ну, если твоей целью было унизить ее, то, определенно, тебе это удалось. Ты сделала это с королевским размахом. — Я не знаю, зачем я это сделала. И я не знала, что за всем этим идут такие последствия. Просто, — Карлая замолчала, а потом тихо спросила, — вдруг мы что-то упустили? Вдруг мы в чем-то ошиблись? Вдруг я в чем-то ошибалась? — Карлая была в смятении. Она помнила, что на арене она что-то увидела. Что-то такое, что остановило ее руку. Но она не могла вспомнить, что именно это было и почему это случилось. Что-то большое и неповоротливое крепко спало в ней, не давая заглянуть в произошедшее. Мира поднялась, подошла к окну, почесывая переносицу, тяжело переводя дух. Племянница снова начала злить ее. — Карлая, ты издеваешься? — спросила она прямо. — У тебя такая манера общения? Кайяна оскорбляла Её Величество, хотела убить тебя, и она это почти сделала! Что? Как? Как можно по-другому интерпретировать эти действия? — Карлая не спускала глаза с Миры. — Ты переживаешь, что я оставила ей жизнь, как представителю Кварк, который, возможно, виновен в уничтожении твоего дома, и которого ты бы хотела казнить сама? Тебе так хочется мести, что даже их позора для тебя недостаточно? — Что? — медленно поворачиваясь к ней, переспросила Мира, — откуда ты… — ее лицо стало белым. — Ты винишь Кайяну в том, что, может быть, она и не совершала. Ты хочешь ее смерти, потому что она из рода Кварк, которые, возможно, уничтожили твой дом, — также спокойно продолжала Карлая, твердо и смело, смотря Мире в глаза. — Ты хочешь найти виновного в том, что произошло, а не решить, что с этим можно делать, я права? То, что произошло, касается только меня и ее. Мои разборки с ней — только мои. Как и разборки с Кварками. — Как ты смеешь об этом говорить? — Мира, я не хочу тебя обидеть, — спокойно ответила племянница. Налиф гневно выдохнула. — Она покусилась на жизнь Её Величества! — процедила Мира. — Это касается только ее и императрицы. Лично тебе она ничего не сделала. Ты не отвечаешь за жизнь Её Величества. Ты это прекрасно знаешь, — Мира так стиснула зубы, что у нее челюсть заболела. Она сверлила Карлаю взглядом, который нельзя было назвать любящим. — Знаешь, с такими речами очень быстро заработать себе врагов, — вполголоса проговорила она. Карлая, чуть прищурив глаза, подалась вперед. — Ты успокоишься только тогда, когда их последний потомок умрет. И тебя злит, что вместо смерти я кому-то позволила жить, пусть и в роли безликого. Для тебя они все достойны только смерти, — спокойно сказала Карлая. Она знала, что это правда. — Да, ты права. Как, морлоки меня раздери, ты догадалась? — Мира закрыла глаза, медленно выдыхая — Мне не нравится, что ты поверхностно судишь о тех вещах, в которых не разбираешься. Мне не нравится, что ты судишь обо мне, моей истории, даже толком её не зная. Мне не нравится тот факт, что Кайяна жива. Мне не нравится, что ты раздраконила Кварков, которые захотят отомстить за унижение. — Я всего лишь озвучиваю свои мысли, — жестко заявила Карлая, не собираясь нравится Мире. — С каких пор ты вдруг стала такой смелой? Каяйна оставила тебе эти уродливые шрамы, а ты сейчас ее жалеешь? — ляпнула Мира, не подумав. Потому как щеки Карлаи залила краска, и ее губы чуть заметно дрогнули, она поняла, что перегнула палку. Посол закусила губу. С появлением племянницы ей стало сложнее прятать свои эмоции, а ее поведение и настроение подвергалось резким перепадам. Она вздохнула, рукой закрывая лицо. — Прости… Я переживаю за тебя, и я понимаю, что Кварки будут искать встречи с тобой, чтобы расквитаться за позор и унижение. Я понимаю, что не смогу тебя защитить. Мне не нравится, что Кайяна жива. И потому, что ты оставила жить одну из Кварков, и потому, что твое решение обратило внимание Мириам на тебя, — продолжая смотреть в окно сквозь пальцы, Мира тяжело перевела дух. — Ты показала, что значит быть воином. Ты показала свою силу, возможности. Тебя уже многие побаиваются. В конечном итоге ты уже успела получить известность. Карлая из дома Налиф, победила Кайяну Кварк на арене смерти. — Мира выжала из себя улыбку. Разговор дальше не клеился. Каждый раз диалог с Карлаей заканчивался где-то около скандала. — А мне трудно привыкнуть, что у меня есть тот, кто может обо мне позаботиться, — Карлая сделала жест рукой, приглашая ее обратно сесть на кровать. Исра как наблюдатель заметила, что в Карлае что-то очень сильно изменилось, и она подозревала, что это было связанно с ареной и тем, что они видели. То, что Кайяне оставили жизнь, было лишь следствием. Причина скрывалась в самой Карлае. — Не будем о грустном, — заговорила Мира. — Есть хорошие новости. Императрица взяла тебя под свою опеку. — Это как? — Она сделает тебя своим советником, как только ты поправишься. Ты обучишься этикету, политике, законам и прочему, что необходимо знать каждому килланцу, — Карлая молча смотрела на нее, взвешивая все слова. — А взамен я должна буду служить ей? - Мира чуть поджала губы. — Да. Это благодарность за то, что ты спасла ее жизнь и отстояла свое право и ее честь в круге смерти. То, что она сразу взяла тебя к себе беспрецедентный случай. Многие жизнь кладут, чтобы добиться этого. Это большая честь. Считай, что ты ее очень заинтересовала. Становясь ее советником, ты обретаешь неприкосновенность для всех вокруг, — Карлая до того пронзительно смотрела на Миру, что та невольно отвела глаза. — Стать советником Её Величества — большая привилегия. Карлая не знала, что, взяв ее под покровительство, императрица высказала ей более, чем симпатию. Она была женщиной, которая ничего не делала необдуманно. Был ли в этом политический ход или глубокая заинтересованность, это оставалось на совести императрицы. — Аталанта не хочет, чтобы я была еще где-то, кроме как с ней, просто потому, что я тоже эмрий. Она хочет, чтобы я отстаивала ее интересы, всегда была в поле ее зрения, — женщина немного помолчала, рассматривая свои шрамы. — Нет, что ты! — запротестовала Мира, покрываясь холодной испариной от слов Рифт. — Ты же знаешь, что это так, — спокойно заметила женщина, поднимая взгляд, — я сейчас не больше, чем пешка в политической игре, — Мира нервно сглотнула. Исра, продолжая стоять возле кровати Карлаи, легонько сжала ее плечо, словно поддерживая ее. — Ты против? — Не очень. Императрица мне показалась интересной личностью. Амбициозной, умной и с чувством собственного достоинства, — сама формулировка заставила Миру задуматься. Они немного помолчали. — Извини, что вспылила, — произнесла посол. — Я не хотела сделать тебе больно своими словами, — мягко заключила Карлая. Ей стало жалко Миру. Сейчас она понимала, что ее слова действительно могут задевать. — Я поговорю с доктором Айдерой, — произнесла тетка, направляясь к выходу из палаты. В какой-то миг ей стало тяжело находиться с Карлаей в одном помещении. Женщина словно видела ее насквозь, и Мира испугалась, что она сможет увидеть то, что ей не положено. Некоторое время Карлая сидела молча. — Помоги мне подняться, Исра, — попросила она. Почему-то она могла быть слабой с ней, но не с Мирой. Где-то внутри она знала, что той самой нужна поддержка. Исра, не говоря ни слова, подала руки, чтобы Карлая смогла подняться. Женщина с трудом встала на ноги, тяжело переводя дыхание. — Я хочу подойти к окну, — Исра, обвивая ее одной рукой за талию, а второй давая опору, медленно подвела ее к широкому в пол окну. Исра отметила, что при всей ее худощавости, Карлая все же сумела похудеть за несколько дней бессознательного состояния. Город Артха, центр килланской жизни, начинал свою утреннюю суету, предвещая еще один день полный жизни. Карлая с удовольствием вздохнула, набрав в легкие побольше воздуха. Ощущение города было кардинально другим, по сравнению с тем, каким она чувствовала его раньше. Мрачный, враждебный, холодный и угловатый, он казался ей сборищем всех, кто тихо ненавидел ее. Сейчас она увидела его лаконичность и изящность. Город действительно был потрясающим. Ее охватило смятение. — Я… Мне страшно. Кварки не простят своего унижения. Я бы не простила. Я буду советником императрицы, это накладывает определенные правила. Что мне делать? У меня была цель выжить в бою, а теперь, когда ее нет, я… чувствую, что… — Карлая начала крупно дрожать, от охватывающей ее слабости. Исра обняла её сзади, прижимая к себе. — Это нормально. Все неизвестное сначала пугает. Не беспокойся об этом, просто позволь быть тому, что есть. Если ты боишься, что у тебя нет цели, просто подумай о том, чтобы стать наравне с другими мастерами клинков. Чтобы то, что произошло на арене, стало твоей жизнью. В следующий раз, если ты будешь биться, и ты снова выпустишь эту силу, она может тебя погубить. Научись ею управлять и чувствовать. — Силу? Какую? — Карлая не совсем понимала, о чем говорила Исра. Та положила ей голову на плечо и тихо проговорила в ухо. — О той, что была с тобой в круге смерти. Ты проявила настоящее чудо воли и умение обращаться с клинками. Сделай это своей жизнью. Со временем все станет на свои места. Сосредоточься на выздоровлении, это самое важное. Она повернула Карлаю к себе лицом и, всматриваясь в ее глаза, проговорила — Ты даже не представляешь, каким талантом обладаешь. Если ты научишься им управлять, перед тобой пропадут все границы. Тебе нечего будет бояться, потому что все будет подвластно тебе, — освещение падало так, что она видела белый шрам, тянущийся от виска до подбородка — Больно? — Нет. — А как остальные твои кости? Порезы, что-то осталось? — Кости срослись хорошо, но вот шрамы… — она показала их Исре. Килланка пристально рассматривала белые полосы на руках своей племянницы. Не говоря ни слова, она молча погладила их. — Давай, вернемся в кровать. Тебе рано еще устраивать себе такие долгие прогулки.***
«По указу Её Величества, любой, кто захочет увидеть кристалл Эниннгов, сможет лицезреть его на центральной площади в зале первых. Те, кто захотят преклонить перед ним колени, обязаны подать прошение в канцелярию для дальнейших инструкций. Увидеть реликвию нашей империи можно в течении недели…» Лис щелкнула пальцами, выключая запись глашатая. Последние события взбудоражили столицу почти так же, как если бы объявили, что к ним вновь прилетели Первородные. У всех ее людей резко прибавилось работы. Новости и слухи расползались по столице и за ее пределы как вода. О том, что она является эмрием, еще не было объявлено в официальных источниках, но Лис была уверенна, что эта информация уже утекла за пределы ее дверей. Она тяжело поднялась и встала лицом к окну, смотря на возвышающиеся горные вершины. Её Величество не было радо тому факту, что она волшебным образом оказалась представителем высшей крови. Она знала, что это не так. Она знала, кто по праву крови мог занимать трон, и этот кто-то был самым загадочным, неординарным и спорным персонажем. С момента, как кристалл показал ее избранность, она еще больше чувствовала тяжесть ответственности. Она пригибала к полу, мешала свободно дышать. Она знала, что вместе с этим признанием она получила и неограниченную власть. Внутренняя женщина Аталанты, которая никогда не показывалась во внешнем мире, не была рада этой власти. Она никогда не хотела ее и не просила. Лис не искала ни славы, ни почестей. Она просто была воином чести, который должен был закончить работу, за которую он взялся. И быть императором для нее было работой, а не призванием. «Раз процветание требует того, чтобы я была императором, значит, так тому и быть» — думала она еще в самом начале своего пути. — Ваше величество, Карлая из дома Налиф прибыла по вашему приказу. — Пусть войдет, — не оборачиваясь, кивнула императрица. Массивные двери плавно разъехались в сторону, и в кабинет вошла Карлая Рифт. Женщина была облачена во все черное, что только подчеркивало бледность ее лица. — Проходи, — Аталанта приглашающе махнула рукой, указывая на стул рядом с ней. Меткий глаз императрицы сразу заметил, что, когда они встретились в первый раз, физическая форма Карлаи была лучше. — Как твое самочувствие? — Хорошо, ваше величество. Благодарю за заботу, — Карлая была учтива, при этом смело смотрела в глаза Аталанте. Видя этот взгляд, в Лис начал подогреваться азарт. Эта женщина не была похожа ни на одну из тех, с кем ей доводилось общаться. В ней было что-то от дикого животного — смелое и, может быть, немного угловатое. Её хотелось приручить как редкий и неподдающийся дрессировки вид хищника. — Тебе Мира рассказала о твоем назначении? — Да. — Ты готова к нему? — Насколько можно быть готовым к тому, о чем понятия не имеешь, — усмехнувшись, ответила Карлая, садясь на указанное место. Она вела себя нарочито вежливо, хотя Лис была самым главным провокатором поведения не по этикету. — Замечательно, — Аталанта нырнула рукой под стол, доставая кожаный ремешок с двумя гравированными кольцами из титана. — Я уточню, ты же не проходила обряд «пятнадцатой весны»? — спросила Императрица, подходя к Карлае и склоняясь к ее плечу. — Нет. Но доктор Айдера выполнила его за пару минут, сказав, что всю остальную часть можно будет наверстать. — И как ощущения были? Карлая кисло улыбнулась. — Не очень. Императрица закрепляла браслет, и через пару минут он плотно обхватил руку, не стесняя движения. Материал был похож на тот, который когда-то использовала Кварк на шее Карлаи, когда подчинила себе. Ее пробрало мерзкое ощущение дежавю. — Обряд пятнадцатой весны является таинством. Он позволяет раскрыть сексуальность килланца в полной мере. Воин узнает, что такое любовь и что с ней можно делать. Если килланец уже обо всем знает, тогда обряд узаконивает то, что мужчина или женщина волен выбирать себе партнера и строить свою жизнь по своему разумению. Именно в этот период, если молодые воины хотят посвятить себя воинскому делу, они направляются в обучение своему наставнику, который ведет их до самого конца, — кратко резюмировала императрица. Карлая могла уловить ее тонкий цветочный запах. Императрица выпрямилась и посмотрела ей в глаза. От этого взгляда все замирало внутри. — Нескромный вопрос, у тебя уже были партнеры? — Императрица смотрела на нее, словно гипнотизировала. Трудно было думать о чем-то другом, кроме идеальной формы ее губ. Карлая, приподняв бровь, всматриваясь в подведенные черной подводкой изумрудные глаза, чуть усмехнувшись, ответила — Были. А будучи советником Её Величества, это так важно? — дерзко спросила она, и по взгляду поняла, что Лис оценила ее шутку. Ресницы Аталанты чуть дрогнули, ее взгляд становился, мягко говоря, возбуждающим. — Находясь на таком положении, важно все, — на губах Лис расползалась коварная улыбка. «Почему мы вообще это обсуждаем?» — подумала про себя Карлая, отметив недвусмысленность диалога. — Теперь ты мой советник, — она поправила браслет и кольца на ее плече, — мои поздравления. — И все? — А чего ты ожидала? Красной дорожки, цветов Леуры и преклонения колен гвардейцев? — Лис фыркнула, а Карлая сконфуженно опустила глаза в стол. Императрица села за свой стол, сцепив руки замком. — Скоро ты узнаешь, какие обряды совершают быстро, а какие с почетом и должным уважением. Я лично прослежу, чтобы ты получила хорошее образование. Мой советник должен быть хорошо подкованным не только в законе, а тебя это особенно касается, но и в вопросах этикета, дипломатии и войны. Ты должна будешь научится владеть своим телом, клинком и мыслями, — Карлая удивилась, как из воркующего голубя Лис моментально превратилась в стального воина. Рифт начинала подозревать, что настроения были для Лис не больше, чем одежда, перчатки, которые она меняла очень быстро. «Не подавайся ее провокациям» — дала себя приказ Карлая. И невольно залюбовалась изящной линией груди Её Величества. — Ты будешь обучатся под руководством лучшего воина — генерал Клинсаль. Она будет твоим наставником и мастером. Если у тебя возникнут какие-то вопросы — обращайся к ней. — Она тебе не понравится, — Аталанта иронично усмехнулась. — Курс политики будешь получать у меня. Для этого тебе в первую очередь нужно научиться контролировать свои эмоции и язык. Я не потерплю непослушания, — спокойно заключила Аталанта. — Уроки истории будут на твоей совести. Хотя, подозреваю, на первых порах тебе будет слегка не до истории, — Карлае стало не по себе. Ей показалось, что вместо обучения у нее будет одна сплошная муштра. — Пока мы не приступили к работе. У меня для тебя кое-что есть, — императрица встала из-за стола, направляясь в глубь своего кабинета. Карлая была не в силах отвести взгляда от Аталанты и ее фигуры. Лис держала в руках хрустальный короб, внутри которого на красном бархате лежало… — Бог ты мой… Это же оружие Кайяны, — выдохнула Карлая. Она подскочила с места. — Теперь оно твое. Ты честно выиграла бой. По правилам, оружие проигравшего достается победителю. Ты доказала, что можешь им владеть, что ты сильнее его бывшего хозяина, — Карлая кинула быстрый взгляд на императрицу, оценивая, шутит та или нет. Но Её Величество было совершенно серьезным. — Можно? — Конечно. Теперь оно полностью твое. Можешь даже научится владеть им. Можешь прочувствовать его характер, его волю и силу. Карлая ничего не ответила, она просто смотрела на клинок. Императрица поставила короб на стол так, чтобы ее советник смог полностью рассмотреть награду. Меч, который сразу приковал внимание Рифт, еще когда она только познакомилась с Кварк, теперь был ее трофеем. Она скривила губы. «Вот она, ирония…» подумала она про себя Еще в первый раз она заметила необычную плетеную рукоять меча и камень, которым она венчалась. Навершие было круглым, а в середине него красовался крупный, кристально чистый, кровавый рубин. Карлая ахнула. — Богиня, это тридцати каратный рубин! В нем нет ни единой трещины или пустоты, — Карлая подняла потрясенный взгляд на императрицу, которая сощурившись наблюдала за ней. — Это идеальный камень «голубиной крови» Я таких камней еще не встречала. Какая насыщенность, какая огранка и обработка. Он просто бесценный, — она подняла меч и камень сверкнул в лучах света как раскаленный уголь. В нем даже был свойственный ему легкий синий оттенок. — У тебя профессиональный взгляд, — тихо и неторопливо заметила Её Величество, — ты работала с камнями? — Я работала с людьми, которые знали толк в украшениях. Я доставляла им то, что они больше всего хотели видеть в своей коллекции: камни, украшения, оружие, любые предметы, в которые можно было заключить драгоценность, — нехотя ответила ей советник. Императрица скривила губы. Это была далеко не вся информация, а лишь маленький кусочек. Вместо своего неудовольствия императрица лишь добавила — Да, с дипломатией ты быстро подружишься. Тебе удается давать обтекаемые ответы на вполне конкретные вопросы. Карлая пропустила это замечание мимо ушей. Рядом лежал кинжал, который был выполнен в комплект к мечу. И если первый казался Карлае большим и неповоротливым, то кинжал запал ей в душу. — Кровавый клинок, — мрачно пошутила она, вспоминая, с какой легкостью он вошел в ее тело, забирая с собой жизнь. — Этот малыш знает, как отобрать жизнь изящно, — она взяла его в руки, чувствуя его теплую рукоять. Там, где должен был быть дол, красовался длинный, ромбовидный, узкий рубин такого же цвета и обработки, как и камень в мече. Навершие кинжала с точностью повторяло навершие меча, только здесь рубин был в окружение бриллиантов. Весь кинжал выглядел более изящно, чем его старший брат клинок. «Если бы это оружие попало в руки коллекционеров на Земле, они бы удавились только за возможность увидеть это» мелькнуло в голове у Карлаи. Ей не хотелось расставаться с клинком. И потом она видела что-то удовлетворительно-мрачное в том, чтобы владеть кинжалом, который отправил ее на тот свет, и благодаря которому она странным образом выжила. — Вижу, что вы нашли друг друга, — нарушила тишину Императрица, — она видела, как горят глаза Карлаи, когда она смотрела на оружие, и как ей не хотелось расставаться с ним. — Как я уже говорила, ты можешь сделать его частью своей техники. — Да, пожалуй, я его оставлю себе, — самодовольно заявила Карлая, смотря на императрицу. Та прочитала в ее глазах превосходство. На мгновение в советнике промелькнуло что-то такое, что очень не понравилось Лис. Она сморгнула, и это растаяло как дымка. Карлая неторопливо спрятала клинок себе за спину. Короб она закрыла и поставила рядом с собой на пол. Ей был приятен этот подарок. Она чувствовала себя польщенной и гордой. — Что тебя связывает с Кайяной? — Я бы хотела это не обсуждать, ваше величество, — твердо заявила Карлая, без ноты извинения. Она не собиралась и не хотела рассказывать Лис, что ее знакомство с Кварк было одним сплошным учебником по унижению. Чувствуя на себе взгляд, Карлая подняла глаза, встречаясь с выжидающим взглядом Аталанты. — Это личное, если вы не против, — добавила Рифт. Лис видела, что её советника этот вопрос разозлил. Это было слышно и по интонации, и по тому, как по помещению поплыл тонкий, сладковатый, с нотками удушья запах. — Я не буду настаивать на ответе. Пусть это останется между вами, — спокойно заключила Лис. В конце концов, их проблемы были их проблемами. — Но на будущее, — она придвинулась к советнику и, понизив голос, продолжила — на будущее, если я задаю вопрос — ты на него отвечаешь. Особенно если это происходит среди третьих лиц. Это понятно? — голос звучал вкрадчиво, с ноткой предостережения. — Да, ваше величество, — спокойно заявила Карлая, не поведя бровью. «Еще чего!» подумала она про себя. В жизни еще не было человека, который смог бы заставить ее разговорить на те вещи, которые она не хотела озвучивать. На некоторое время повисла тишина. Императрица наконец сфокусировалась на прошении, которое более получаса не могла прочитать. — Что будешь делать с Кайяной? — внезапно спросила Лис. — Что я с ней буду делать? — удивленно переспросила Рифт, — а какое я к ней имею отношение? Это же в вашей милости с ней что-то делать или не делать. Императрица медленно подняла голову, всматриваясь в черты лица, которые трудно было назвать стандартно красивыми, но для нее они были очень привлекательными. — Вообще-то, нет. С момента, как ты ее победила в круге смерти, она — твой безликий, что сделаешь с ней — твое право, — она выжидающе смотрела на женщину. — В твоих руках — ее жизнь, ее желания, — Карлая не сдержалась и презрительно фыркнула. — То, что я ее победила, не значит, что она внезапно стала вещью. — Это значит, что она твой трофей, по праву победителя, — голос императрицы шелестел как опавшая листва. — Карлая, на арене ты взяла ее судьбу в свои руки. За жизнь можно расплатиться… — Только жизнью, — закончила вместо нее Карлая, не разжимая губ. — Да, я знаю этот закон, — Императрица испытывающее смотрела на советника. — Я не хочу никаких отношений с Кайяной, — продолжила Рифт, не поднимая головы, чувствуя, как тлеющий уголек ненависти к Кварк постепенно разгорается до костра. — Будет лучше, если кто-то укажет ей на ошибки. В сенате… — Хватит, — резко оборвала ее Карлая, поднимая голову и смотря ей в глаза. Лис увидела в ее взгляде злость. «Как далеко она готова зайти?» — задала себе вопрос Лис — Я не буду ею пользоваться. Это низость. Я не питаю к ней особо хороших чувств, но делать из нее вещь просто потому, что мне так хочется? Это унизительно, — губы Карлаи дрогнули то ли от скрываемого гнева, то ли от омерзения об этой мысли. — Я…- Она чуть было не проговорилась, что, если бы она была на месте Кварк, ей бы не хотелось, чтобы ее судьбу решали именно так. Императрица продолжала смотреть на нее гипнотическим взглядом. — Что ты? Ты же любишь власть, не так ли? Не отрицай этого. Что может быть лучше власти над другим? Каждый из нас хочет и любит власть. Было бы глупостью добровольно от нее отказываться, тем более, когда она сама идет к тебе в руки. — Власть над другим на основе его слабости — это не власть, это трусость, — ледяным голосом ответила Карлая. Её Величество поджало губы. Этот камень предназначался в ее степь. — Ваш бой на арене, это решение конфликта политических сторон, но кто ответит за твои шрамы? Кто постоит за унижения на арене? Кто даст ответ за оскорбления в сенате на виду у всех сенаторов? Вспомни о том, как сильно Кварк тебя ненавидит, и как сильно хотела твоей смерти. Подозреваю, это далеко не полный список того, в чем Кайяна виновата перед тобой. Подумай над этим, — голос Лис был вкрадчивым. Ласкающим слух. Хотелось поддаться чарам этого голоса и согласиться со всем, что он скажет. Хотелось растворится в этом цветочном аромате, слиться с его носителем. Лицо Карлаи непроизвольно дрогнуло. Мысли о том, что она могла бы точно так же взять Кварк — силой и властью, любовно ласкали ее самолюбие. «Я могу заставить ее плакать, умолять. Я буду Богом в ее глазах», — думала она. Она испытывала сладкое, мстительное наслаждение, представляя Кварк, связанную по рукам и ногам, покорно ожидающую приказа и со страхом смотрящую на нее. По телу пробежала истома. Рифт была приятна сама мысль, что она может управлять другим. Она могла заставить ее стать своими сапогами, а затем иметь себя стеком. Картины одна заманчивее другой мелькали перед ней. Как же ей хотелось причинить ей боль, насладится ее страданиями. У Карлаи даже руки задрожали от одного этого представления. — Ты завоеватель, победитель. Все, что принадлежало Кварк — принадлежит тебе. Меч и жизнь, — сидящая рядом императрица ворковала рядом. Карлая уставилась на пергамент. Она начала разминать ладони. Она была в смятении, и императрица, видя это, с удовольствием выжидала, какое же решение она примет. — Она тот, кого никогда не существовало. Она никогда не рождалась. Никто не спросит о ней, — тихонько подначивала Лис, выжидающе смотря на Карлаю, почти как змея перед броском. Она видела, как женщину обуревали сомнения, страсти, и ей было интересно, какой же выбор она сделает? Будет ли в этом ее слабость или ее сила? Карлая закусила губу. Она понимала, что может полностью расквитаться за все, что она пережила. Эта мысль соблазняла мозг, вызывая в нем томные вздохи, по перспективе жестокой расправы. Ощущение будущей власти над кем-то теплым ядом разливалось по всему телу. — Нет. Я не буду этого делать, — проговорила она, не разжимая зубов. Ей очень не хотелось лишаться возможности пощекотать нервы Кварк своим видом, но честь шептала, что это неправильно. Холодная киллерская часть Рифт в красках напомнила ей, что было с самой Карлаей, когда ее сделали рабом. Пусть ненадолго, но этого было достаточно, чтобы пережить весь ужас. Понимание того, что ты никто, что тебя не существует. И что никто не будет спасать тебя, кроме тебя самого. Эта часть ее была категорически против унижения. — Возможно, я позже решу, что с ней делать, — Карлаю тошнило от каждого сказанного ею слова. Ей приходилось выдавливать их из себя, как остатки зубной пасты, из пустого тюбика, до такой степени ей хотелось отомстить Кварк за личное унижение. Она сжала кулаки. Ногти больно впились в мягкую кожу. «Карлая, если не знаешь, как поступить, поступи, как велит тебе совесть, даже если сердце не согласно», — а сейчас ей совесть говорила, что мстить, опираясь на беспомощность врага и запрет давать сдачи, неправильно. — Это неправильно так пользоваться. Она не вещь, — продолжила Карлая, до такой степени ненавидя себя за правильность, что от злости хотелось расплакаться. «Господи, совесть, да какого черта ты проснулась именно сейчас! Именно здесь, исчезни, изыди!» прокричала килланка про себя, чувствуя, что добровольно отказывается от сладкой конфеты. Императрица медленно обвела ее фигуру глазами. Крылья ее тонкого носа чуть дрогнули, когда она, выпрямившись, заговорила — Ты смелая и сильная. Но некоторые за такие слова в отношении выродков с удовольствием вызовут тебя на круг смерти, чтобы доказать, для чего они существуют, — Карлая бросила на нее быстрый злой взгляд. Она поняла, что Её Величество самым обыкновенным образом испытывает ее. — Я тебя предостерегаю от еще одной ошибки, — моментально отреагировала Императрица. — Политика не место для неосмотрительных слов. Один неправильный намек, и через пару минут разъярённые сенаторы разорвут тебя в клочья. Им не нужен клинок, чтобы уничтожить. В любом случае, нравится тебе мысль или нет, но Кайяна неотъемлемая часть тебя. Где ты — там и она. Подумай над этим. Карлая поджала губы, недовольно встряхивая головой так, чтобы волосы скрыли лицо. «Проклятье! Да чтоб тебя! Я хотела избавится от тебя, а не привязывать! Я хотела, чтобы ты исчезла из моей жизни! Я вообще не хочу знать о твоем существовании!» со злобой думала Карлая. Она уже в который раз пожалела, что не убила Кайяну. И сейчас она об этом жалела больше всего. Теперь она понимала, что они обе связанны одной судьбой. И даже если она каким-то чудом забудет о существовании Кварк, она от этого не перестанет быть. Долгое время они провели в тишине. Карлая пыталась сосредоточится на поставленной задаче, но мысли разбегались в разные стороны. Ей нужно было выговориться, поэтому, не выдержав, она наконец спросила — Ваше Величество, можно задать вопрос? — Лис одобрительно кивнула головой. — В чем разница между тем, что я ваш советник и в том, что меня будет обучать генерал? Я буду и его, и вашим учеником? — Императрица едва улыбнулась, дописывая приказ и скрепляя его печатью. — Нет. Ты ученик только по отношению к генералу. По отношению ко мне ты мой советник. Что касается твоих обязанностей как моего помощника — это мы обсудим позже. — В момент обучения ты будешь подчинятся генералу. Даже больше, чем мне. Если она скажет, что тебе что-то необходимо, или что-то лишнее, я последую ее совету. Она твой мастер, а в отношения мастера и ученика никто не имеет права вмешиваться, даже я. Так что мой тебе совет — слушайся ее. — Что обозначает этот ремешок? — Карлая задавала вопросы, просто чтобы заполнить душевную черноту. — Он дает тебе право на все. С этого дня у тебя полномочий больше, чем у обыкновенного килланца. От моего лица ты можешь принимать участия в событиях, делать заявления, решать мелкие конфликты. Совершать визиты и проверки. При этом неизменно докладывая мне о своих достижениях. Любых. Я должна быть в курсе каждого твоего публичного шага или слова. Когда ты находишься на публике — ты мое доверенное лицо, мой советник. Это твой статус и неприкосновенность. Угроза твоей жизни — вызов мне самой. А на это мало кто способен, — Карлая подняла на нее внимательный взгляд и глубоко вздохнув, спросила — Кроме Кварков? — рука императрицы замерла и, склонив голову, она посмотрела на Карлаю. Женщину прошиб пот от пронзительности и колючести взгляда. Он не был враждебным, он просто давил все мысли. Рифт не могла отвести от него глаза, хотя и очень хотела скинуть с плеч внезапно образовавшийся валун. — Кварки не могут стать реальной угрозой. Вспыльчивость Кайяны могла стоить мне жизни, но на большее у них пока что не хватит духу. — Пока что? — Кайяна мне дала отличный повод взять их на поводок, и пока они смирно сидят на месте, нет повода для беспокойства. Что будет потом, будем решать по мере развития ситуации, — Карлая терзалась многими вопросами, и по большей части они касались ее лично. — О чем я могу вас спрашивать, ваше величество? — императрица, уловив, куда веет ветер, расслабленно улыбнулась, откидываясь на свое кресло. — О чем угодно. Однако, я отвечаю только на правильно поставленные вопросы и тогда, когда посчитаю нужным, — она лукаво посмотрела на женщину. Карлая услышала в ее тоне, что подругами им не быть, поэтому все свои личные проблемы она должна решать в другом месте.***
— Ваше величество, вы вызывали меня? — рослый мужчина килланец, полностью затянутый в черное, из-подо лба взирал на Её Величество. Императрица стояла к нему спиной, сцепив руки за спиной, гордая и прямая как клинок. Не поворачивая головы, она отдала ему приказ — Позаботься о том, чтобы Кайяну на пару суток поместили к безликим. Если у тебя есть те, кто оказался там благодаря ей — делай. Проследи, чтобы ее не искалечили до смерти, потом помести в одиночную камеру. Пусть находится там, пока либо я, либо мой советник Карлая не отдаст тебе указаний. Карлая, из дома Налиф, пожизненно является ее госпожой, поэтому, если женщине захочет с ней что-то сделать — сделай все возможное, чтобы она это получила — мужчина мрачно улыбнулся. Это было в его силах. — Будет сделано, Ваше Величество. — И еще. Думаю, ее госпожа не очень обрадуется, если узнает, что с безликой, долгое время обращались неподобающим образом. Устрой так, чтобы Кварк не получала ничего, кроме хорошей еды, питья и условий проживания. Киллан должен забыть о том, что она существовала. Это понятно? — Да, ваше величество. — Этот заключенный — твоя личная ответственность. Случится с ним что-то, кроме того, что я тебе приказала — будешь держать ответ передо мной, — она махнула рукой, отпуская воина. Склонившись, тот поспешил ретироваться с ее глаз. Императрица подозревала, что Карлае, возможно, не хватит духу отомстить Кайяне за ее унижение и извращение на арене. В Лис взыграла женская солидарность. Она хотела доставить ей хоть немного той боли, которую Кварк так любила причинять другим. К тому же у Её Величества к дому Кварков были свои личные претензии, и сейчас она испытала откровенное, злорадное удовлетворение, когда заполучила в свои руки их представителя. Карлая сделала ей роскошный подарок. Она подарила ей возможность прижать к ногтю Кварков так сильно, как Аталанта даже и не надеялась. Она могла запустить руки в те дела, которые в мирное время находились под семью печатями для нее. Кайяна еще не знала, что ее ждало, и что дни заключения она проклянет еще не один раз.***
Время забот о государстве давно истекло. На Киллан опускались сумерки, три луны неторопливо вырисовывались на небосклоне, обещая в скором времени погрузить всю планету в синий цвет ночи. Императрица щелкнула пальцами, сворачивая рабочую голографическую поверхность, и убирая оставшиеся бумаги в стол. Было еще одно важное дело, которое ей нужно было закончить, но уже не в официальной обстановке. В кабинет вошла генерал армии — Мередит Клинсаль. Аталанта обернулась к ней. Худощавая, с аристократичными чертами лица и чуть раскосыми глазами килланка сурово поджала тонкие губы, пронизывая императрицу внимательным взглядом — А, Мередит, рада тебя видеть. Я позвала тебя не по официальному вопросу, — вяло махнула рукой Лис. Ей хотелось поскорее удалится в свои покои для отдыха. Бумажная работа утомляла ее ничуть не меньше, чем постоянные разъезды. Мередит сдержанно кивнула, по привычке кладя руку на рукоять меча. — Предлагаю прогуляться по саду. Обожаю сумерки, в них всегда есть что-то магическое, — предложила Аталана. Они быстрым шагом пересекли добрую половину замка, прежде чем очутились на входе в ухоженный сад. — Как продвигаются успехи в укреплении обороны? — Отлично. Обучаем новым приемам, а также разрабатываем улучшенную систему контроля и охраны. Силовое поле обещает быть мощным, и с такой защитой тебе точно ничего не грозит, — искоса кинув взгляд на Аталанту, Мередит успела заметить, что Её Величество почти не слушает. Она выглядела слишком отрешенно. — Да, да, хорошо. Очень хорошо, — рассеяно проговорила Лис. — Как новобранцы? — Неплохо себя проявляют, из некоторых действительно могут получиться хорошие гвардейцы. — Много времени занимают? — Нет. — Отлично. Значит, ты без труда найдешь время для ученика. Моего советника. — У тебя новый советник? — удивившись этой новости, переспросила генерал. Когда они были один на один, и говорили не о политике, они переходили на «ты». — Да, теперь есть. Карлая из дома Налиф, под покровительством дома Лис, — для Мередит эта новость стала внезапной. Они дошли до части, которая искусственно выглядело как заброшенные крыло сада. Это было личное пространство императрицы, и сюда никто не имел право заходить без ее разрешения. То, что они уже пришли сюда вместе с генералом армии, говорило о том, что этот разговор будет идти не про политику. Аталанта молча шла вперед, смотря себе под ноги. Дойдя до беседки, она махнула рукой, приглашая генерала присесть, а сама осталась стоять, задумчиво потирая подбородок. Видно было, что она тщательно подбирала слова — Последние несколько недель были сумбурными и очень напряженными. Теперь у нас есть возможность немного выдохнуть и заняться своими делами. Я хочу, чтобы ты занялась Карлаей — моим советником. Вплотную. Как ты это сделаешь, сама или привлечешь своих мастеров — мне без разницы. Самое главное — научи ее быть воином. — Быть воином? — Да. Карлая родилась и выросла вне киллана. Она выживала среди людей и других рас, ничем не выдавая килланскую кровь. Ее способности не очень выделяются на фоне других рас, но значительно уступают тем, кто родился здесь и получал все необходимо по мере своего развития. Она прибыла на Киллан недавно. — Кто ее родители? — Кем бы ни были ее родители, она полноправный член нашего общества и по праву должна занимать свое место. Она чистая килланка. — Позволь вопрос, — Аталанта кивнула головой. — Почему именно ее ты решила сделать своим советником? Ты могла выбрать любого из моих гвардейцев, почему она? — генерал предполагала, кто эта женщина и почему она получила это место, но ей нужны были доказательства. — Карлая, та килланка, которая предотвратила нападение Кайяны Кварк на заседании сената. Я обязана ей жизнью. — Продолжай, — спокойно проговорила Мередит. Еще когда советник рассказала Клинсаль о случившемся, у нее возникли вопросы, на которые, судя по всему, ни у кого не было ответа. — Она сидела наверху и видела все, что происходило внизу. Она успела отразить клинок, до того, как он достиг цели. — Как она попала на заседание? — Она была там по приглашению Миры Налиф, как ее советник. — Понятно, — Миру генерал знала только как политика, который распространял влияние Киллана за его пределами. Ее история дома была хорошо известна Мередит и в душе она сочувствовала ее горю. — Карлая действительно была ее советником? — добавила она. — Да, — императрица не хотела посвящать генерала в тонкости вопросов крови. Она бы предпочла, чтобы генерал, как и все, думала, что она была настоящим эмрийем. Чем меньше воинов знало правду, тем спокойнее Аталанте спалось по ночам. — И ты просишь меня сделать из нее воина, килланца, который всю жизнь рос вдали от нашей культуры и понятий? При том, что она была советником посла Миры Налиф, которая была представителем Киллана? — задала уточняющий вопрос генерал. Что-то не вязалось друг с другом. Не хватало какой-то детали. Не могла посол взять к себе в помощники, воина, который ничего не знал об этом мире. — Да. Именно об этом я тебя и прошу, — сухо ответила Её Величество, понимая, к чему клонит генерал. — Ты видела, что произошло на арене. И ты знаешь, что за этим последует. Роду Кварков нанесли поражение одним ударом. При этих словах лицо генерала дрогнуло. — Да, я видела. Такое вряд ли забудешь. — Мы столкнулись с феноменом, которому нет объяснений. Новичок в бою смог победить опытного воина, у которого было множество побед, и который обучался у лучших мастеров. Кайяна объявлена безликим, любое упоминание о ней в хрониках и летописях будет уничтожено. Лис хотела отдать Карлаю на обучение Мередит и на какое-то время забыть о ней. Сейчас у нее хватало своих проблем, и заниматься обучением взрослого воина, у которого был довольно дерзкий, неуправляемый характер, у нее не было ни времени, ни желания. «Пусть об этом переживает Мередит. Я ей доверяю» — утешала себя Её Величество. Аталанта хотела получить уже готового советника, который был бы ее помощником, а не создавал сплошные неприятности. Сейчас Карлая для нее была одним сплошным знаком вопроса, который мог рвануть в любой момент. — Действительно ли этот феномен нельзя объяснить? Или нам просто не нравится ответ? — спросила Мередит. Лис предпочла не отвечать на этот вопрос. — Ты знаешь, почему Карлая выбрала клинки ока? — это оружие когда-то было известно в кругах военных. — Они ведь принадлежали Миранде Крон, главе уничтоженного дома. И те приемы, что мы видели на арене, это усовершенствованная техника дома Крон. Карлаю ведь привела Мира Налиф, верно? — императрица тяжело вздохнула. Если бы можно было, она бы и об этом промолчала, но Мередит была слишком хорошо знакома с оружием и техниками, чтобы отрицать очевидное. — Я подарила их ей. За храбрость, проявленную в сенате, — пауза. — Это должно остаться между нами, — она понизила голос, — Карлая Рифт является дочерью Гора Крон. Старшего брата Миры Налиф, в прошлом — Крон. Я видела ее тесты ДНК, и они не врут. Она наследник дома Крон, — Мередит молча смотрела на императрицу. Ее чистые зеленые глаза в наступивших сумерках блестели как спицы в колеснице. — Как иронично, — молчание. Одна часть мозаики сложилась. Но оставалось еще много пустых мест в общей картине. — Если я правильно поняла, то Мира Налиф привела ее в сенат, где она смогла остановить нападение на тебя, при этом приняв вызов Кайяны. Она использовала оружие, которое передалось Миранде Крон от ее матери, и победила Кайяну в круге смерти. Я думаю, в этом есть определенная логика. Императрица безразлично пожала плечами. — И все же, почему она была в сенате? — Мира Налиф тебе расскажет об этом, если спросишь, — спокойно ответила Лис. Повисло неловкое молчание. Клинсаль поняла, что это было лишь часть правды. На прямой вопрос Лис не хотела отвечать. В конечном итоге, какая разница, почему Карлая оказалась там, если это спасло жизнь Её Величеству? Это было уже неважно. — Я займусь твоим советником, — Карлая еще с арены заинтриговала генерала. Ей было интересно посмотреть на женщину, которая спасла Лис, побывала в круге смерти и выжила при минимальных шансах. При этом она стала советником и была наследницей опального рода. Многие килланцы за большую часть своей жизни не переживали таких событий, какие пережила Карлая. Генералу не терпелось самой увидеть это чудо, которое на данный момент было лишь наборов вопросов, нелепостей и противоречий. — Спасибо, Мередит. Я буду тебе признательна, если ты сможешь сделать из нее воина. Если у тебя будут вопросы касательно нее, можешь задавать их мне, — Императрица слабо улыбнулась, опираясь на беседку и скользя взглядом по сумеречному небу, где начинали зажигаться звезды.***
Барон сидела в кабинете, медленно покачивая ногой. Было жарко. Вдали воздух дрожал от марева и звенел от беспощадно палящего солнца. В помещении было прохладно. Пахло персиками и табаком. — У тебя что-то есть для меня? — женщина, зажав сигарету в зубах, не поднимая голову от книги, протянула руку вбок. — Да. Я думаю, вас это заинтересует, — темная фигура вложила в руку кристалл с информацией. — Ищи дальше. Наверняка у нее есть что нам рассказать и, подозреваю, это весьма интересная история. Фигура молча кивнула и вышла из кабинета. Женщина в полной тишине вставила кристалл в считывающее устройство, которое у нее было в подлокотнике кресла. Перед ней возник медицинский отчет. Она внимательно его изучила от корки до корки. Сигарета медленно тлела во рту. — Ты что-то нашла на нашу гостью? — Ты всегда приходишь, когда я тебя не жду, — раздраженно бросила гостье в ответ, — сделай хотя бы вид, что тебя здесь нет. Посетительница, проигнорировав замечание, прошла в зал, склонившись, пробежалась глазами по отчету, затем перелистнула на второй лист, который был куда больше. Ознакомившись с отчетом, женщина села напротив и со скучающим видом начала рассматривать пейзаж за окном. Когда ей это надоело, она спросила. — И что ты думаешь по этому поводу? — Думаю, что наша птичка, очень много скрывает. — А точнее? — Если верить этим отчетам, то она сплошь состоит из аномалий, которым даже я не могу дать пояснений, не обладая большей информацией. Я это запомню на будущее. — Откуда ты знала, что она победит? — в воздух полетело очередное облако дыма. Тонкие пальцы с ухоженными ногтями теребили сигарету. — Что-то подсказало мне, что этот бой может быть не таким очевидным. Я бы больше удивилась, если бы у незнакомки не было припасено никаких козырей. — Ты почти права, — поправила ее гостья, — для нее это так же стало сюрпризом. Она не знала об этом козыре. — Тебе то, откуда знать? Тебя там вообще не было. — Я всегда знаю, что мне положено знать. Не забывай, мой милый барон, что в этом мире есть вещи и посильнее, чем техника боя. — О чем ты вообще толкуешь? — Ты знаешь, о чем я. Ты отлично знаешь, что ты видела, я права? Ты ведь это тоже почувствовала, когда она кричала. Можешь не отвечать, я знаю, что это так. Мы отказываемся верить в очевидное, предпочитая следовать какой-то выдуманной чуши, которая никогда не была правдой. — Ты идешь по скользкой дороге. Мне стоит лишь махнуть рукой, чтобы тебя обвинили в государственной измене. — Себе хотя бы не ври. Ты этого никогда не сделаешь. В этом обществе, где каждый тянет одеяло сам на себя, меняет маски, у тебя нет того, кто бы понимал тебя и разделял твои взгляды, — женщина недовольно сверлила гостью глазами, продолжая глубоко затягиваться сигаретой. — На поле боя политики у тебя нет союзников. Ты настолько хитро ведешь свою игру, что по-настоящему друзей у тебя нет, лишь те, кем ты можешь пользоваться. Ты серый кардинал, который хочет лишь добиться своей цели. — Не я одна ношу этот титул, — обе замолчали, смотря друг на друга. — Посмотрим, что преподнесет нам чужачка. Мне кажется, у нас намечается интересная партия, надо запастись терпением.