Хроники Киллана. Кристалл Эниннгов

      — А та дама, кто она? — спросила Карлая, плавно поднимая старкар с посадочной площадки больницы. Беверли уставшая, но не перестающая искриться радостью, настраивала сиденье под себя.       — А, — килланка небрежно махнула рукой, — моя коллега. Она уже давно ко мне неровно дышит, но у неё нет шансов.       — Почему? — коротко спросила Рифт, внимательно следя за потоком машин, которые проносились над ними, и выжидая, когда можно будет подняться на нужный уровень и продолжить путь.       — Я уже давно в отношениях, в которых меня всё устраивает, и менять это я не собираюсь.       — А дама в курсе этого? Что ты в отношениях? — старкар быстро набрал высоту и, плавно встроившись в ряд, направился в сторону высоких, огненных шпилей «Иглы», которые, раскалившись докрасна, вонзались в синее небо, словно в воздушный шарик, который вот-вот лопнет.       — В курсе, — Бев грустно вздохнула и, откинувшись на спинку сиденья, положила обе руки на подлокотник.       Молчание, которое Карлая не спешила нарушать. Она расслабленно правила старкаром, расположив на руле левую руку. Голографический шар, на который ложились ладони, был тем самым рулём и полностью направлял транспорт. Можно было переключится на автопилот и позволить старкару доставить их к месту координат без малейшего участия в поездке, но управление ВИ ограничивало скорость.       «Хочешь ехать быстро — управляй сам. Хочешь ехать безопасно — отдай ВИ».       — Ты хорошо ведёшь. Плавно, — заметила Айдера.       — Спасибо, — сказала Карлая, — после целого корабля управлять старкаром как-то непривычно легко.       — У тебя был свой корабль? — в голосе Бев зазвучал неподдельный детский восторг.       — Ключевое слово — был, — честно ответила Карлая.       — С ним что-то случилось? — младшая Айдера осторожно покосилась на свою подругу.       — Что-то случилось, да. Только я не знаю, что… Но давай не будем об этом, — чуть более резко ответила Карлая. Понимая, что Бев не виновата в том, что её корабль сгинул где-то в космосе — если таки сгинул, — она миролюбиво продолжила. — Когда-нибудь я расскажу об этом, — она кинула быстрый взгляд на собеседницу, которая внимательно смотрела на дорогу перед ними. Ты мне лучше вот что скажи. Если эта дама знает, что ты в отношениях, то зачем она подбивает к тебе клинья? — меняя тему разговора, спросила Карлая, чувствуя, что личная жизнь подруги интересует её куда больше, чем проблема существования корабля.       — Ну, — замялась Бев, — когда-то давно у нас было что-то вроде симпатии, но это уже далеко в прошлом. И с тех пор она не оставляет надежды, что, возможно, я когда-то и соблазнюсь.       — А твоя подруга, она в курсе этого?       — Да.       — И что? Не ревнует? — Беверли удивлённо посмотрела на Карлаю.       — Зачем? Это же бессмысленно. Она знает, что, если бы меня что-то волновало, мы бы это обсудили.       — Но за тобой пытается ухаживать другая женщина… — неуверенно продолжила Карлая.       — Она может сколько угодно ухаживать, но решение всегда за мной. Рэя знает, что я никогда не позволю себе ханжества по отношению к ней. Она мне доверяет, — Карлая отвлеклась от дороги и оценивающе посмотрела на Бев.       В этот момент она почувствовала, что прониклась к подруге ещё большим уважением.       — Нечасто такое встретишь, — наконец нарушила тишину Рифт.       — Что именно?       — Доверие.       — У людей по-другому? — в свою очередь спросила Беверли.       — Бывает по-разному, но в целом — да. По-другому. Культура присвоения никуда не делась. Если судить по тому, что мне рассказывала Мередит, то вы другие. У килланцев любовь подразумевает свободу, как личную, так и духовную. У тех людей, которых я встречала, любовь обозначает владение всем безраздельно: личностью, временем, интересами… Кто-то добровольно растворяется в таких отношениях, кто-то попадает в них по глупости или незнанию. Но кредо «не навреди» в любовных отношениях нарушается чаще всего.       Беверли, упёршись головой в боковое стекло и внимательно смотря на Карлаю, спросила:       — А ты была в таких отношениях?       Карлая развернула старкар в сторону шпиля. Их обогнал маленький, очень резвый транспорт, который моментально затерялся в бесконечном сплетении дорог. Рифт внимательно посмотрела в экраны бокового вида и перестроилась в правый ряд, для подъёма наверх. Лететь оставалось недолго.       — Да.       — И как?       — Мне не понравилось. Ревность красива только в кино или книгах. В настоящей жизни, если ты ценишь себя и свободу — это настоящая пытка. Придирки, недоверие, контроль, отчёты о каждом шаге — всё это убивает любовь. Сначала незаметно, а потом широкими размахами кухонного ножа.       Айдера колебалась, но потом решилась и спросила:       — Про кухонный нож — это ты про себя? — Карлая утвердительно кивнула головой.       Бев молча смотрела на подругу, в голове размышляя о том, через что ей пришлось пройти.       — И как…       — Вырубила и свалила в закат, — со смешком ответила Карлая, — сейчас вспоминаю и понимаю, какой же я была дурой. Вляпалась по самое не хочу. А ведь ещё думала, что любовь всё изменит. Что со мной всё будет по-другому, — она фыркнула, — наивная.       — Он пытался тебя остановить? — Бев не скрывала своего любопытства. Для неё такое поведение было чем-то новым, и рассказ являлся не более чем хоррор-историей.       — Пытался. Даже угрожал самоубийством. Хотел обсудить «важные для нас вопросы», — Рифт недовольно цокнула языком, тормозя старкар и медленно поднимаясь в открывшееся отверстие в спиралевидной полосе движения.       Их место назначения было на самом высоком этаже небоскреба.       — Тебе было не страшно? — осторожно спросила Бев.       — Конечно было! А кому не было бы? — с ноткой возмущения ответила Карлая и уже более спокойно продолжила: — Представь, ты сонная встаешь с утра, натягиваешь халат, идёшь на кухню, чтобы заварить себе кофе, а к тебе свинцовой тучей надвигается любимый человек и с похоронным видом сообщает, как сильно он тебя любит. Ты вся напрягаешься, потому что понимаешь, что за этим убийственным тоном вряд ли скрывается что-то хорошее. А он тем временем берёт нож в руки и говорит, что будет резать себе пальцы, пока я не признаюсь честно, где и с кем была прошлой ночью. Конечно, когда ты стоишь в одном халате, с горячей чашей и смотришь на всё это безумие, тебе кажется, что ты ещё просто не проснулась. А потом — а потом! — начинается самое интересное. Он сначала угрожает себе, а после, когда ты говоришь правду о том, что задержалась с коллегами в баре, у него происходит замыкание, и нож уже направлен на тебя. Вопли о том, что он мне верил, а я своим поведением подорвала его доверие. И хорошо, если у тебя есть грешок на душе, но когда его нет, то вот тут становится вдвойне обидно, — Карлая говорила запальчиво, видимо, это воспоминание раздраконило её внутренний огонь.       Бев молча слушала, понимая, что за этим негодованием стоит боль.       — И тогда, когда нож начинает опасно мелькать возле твоего лица и тела, твой ступор как рукой снимает, ты злишься и со всей силы бьёшь чашей по руке. Крики боли, потому что весь мой утренний кофе оказывается на полу, предварительно обильно ошпарив руки благоверного, отрицание, ярость, психи. А дальше идёт избиение младенцев. Ты просто пару раз распрямляешь руки в направлении лица, челюсти, живота — и человек лежит без сознания со сломанным носом. За пару минут ты собираешь все вещи и выметаешься в направлении своего дома. Через пару дней — угрозы, мольбы, осыпание подарками и даже попытка сделать предложение. Ещё через пару недель угрозы покончить с собой, а все его друзья дружным табуном пытаются вынести тебе двери, заходясь в диком оре о том, что так поступать нельзя.       — И как ты решила это? — тихо спросила Бев. Старкар уже был припаркован напротив входа в небоскрёб.       — Молча, — мрачно заключила Карлая, — взяла в руки пистолет, вышла и сказала, что, если хоть одна душа заикнётся о нём, прострелю конечности и скажу, что так и было. И суд меня оправдает. Пару дырок над головами защитников несчастного любовника — и от них и следа не остаётся. Пистолет, направленный в голову бывшему, также решает абсолютно все вопросы.       — Ты правда смогла бы его застрелить? — удивилась собеседница.       — На тот момент он меня так разозлил, что я готова была убить не только его, но и любого, кто заикнулся бы о том, что я не права, — Карлая замолчала, а потом глубоко вздохнула. — Сколько лет прошло, а меня это до сих пор бесит.       Бев положила ей руку на плечо и сжала его.       — Не переживай. Самое главное, что ты смогла осознать всю ситуацию и выйти из неё, — Карлая хмыкнула.       — Мда уж.       Бев, чувствуя, что градус настроения опустился до нуля, тепло приобняла подругу и сказала:       — Пойдём. Я покажу тебе лучший класс по расслаблению, — она отстегнула ремни безопасности и вместе с Карлаей вышла из старкара.

***

      Помещение, в которое они вошли, было огромным и совершенно пустым.       В нём с легкостью мог бы разместиться небольшой космический корабль.       Ни обстановки, ни стульев, ни диванов — ничего. Только огромные окна в пол и много, очень много света.       — Мы… Будем здесь познавать дзен? — с сомнением спросила Карлая, не представляя, как можно расслабиться в том, чего нет.       Беверли ничего не ответила, только подошла к окну и на засветившемся жёлтым табло вбила какие-то параметры.       — Где ты хочешь отдохнуть?       — Что?       — В каком месте ты хочешь отдохнуть? Например, пляж, горы, город, в котором всегда хотела побывать? — Карлая подозрительно прищурила глаза.       — Предположим, что лес. Хвойный лес. Утром, с чистой речушкой рядом, — не успела она перевести дыхание как всё вокруг преобразилось.       Она стояла посреди леса, на небольшой полянке. Вокруг неё вздымались огромные ели, вокруг всё было затянуто предрассветной дымкой, а недалеко от неё тёк кристально чистый родник. Туман неторопливо стелился по земле и мягко обхватывал мощные стволы деревьев, постепенно окутывая ноги килланок.       — Вау… — только и сказала Карлая, осматриваясь по сторонам.       Она поднесла руку к лицу, чувствуя на щеках лёгкую влагу. Где-то рядом затрещала кора. Метнув туда взгляд, Рифт увидела крупную, рыжую белку, которая смотрела на неё столь же удивлённо, как и Карлая на неё. Затем она махнула хвостом и проворно взобралась в дупло, которое находилось высоко наверху.       — Это же не настоящий лес? — осторожно спросила она Бев, которая успела подойти к ней.       — Нет. Имитация. Мы внутри виртуальной реальности. Здесь можно задать любую погоду, любое место, любое событие.       Карлая подошла к дереву и неторопливо дотронулась до его коры. Она была жёсткая и прохладная.       — Оно… такое реальное, — тихо сказала она, — как настоящее.       — Одна из последних разработок, позволяет полностью передавать эффекты внешнего мира. Вся комната сделана так, что, если что-то закажешь, всё это будет как в реальности.       Карлая с шумом втянула воздух и закрыла глаза.       — Запах. Запах хвойного леса. Утренней влаги и валежника. Прелой земли, хвои и сгнивших листьев. Запах осени, — её губы тронула улыбка.       — Здесь задействованы все твои чувства: глаза, уши, нос, тактильные ощущения и ощущение пространства. Единственный минус — это всё ограничено невидимыми границами. Так что полностью это не заменит тебе прогулку по настоящему лесу или берегу океана.       Карлая обернулась к ней, начиная носком обуви ковырять землю.       — Но это может помочь тебе расслабиться в той атмосфере, которую ты хочешь вокруг себя видеть, но по каким-то обстоятельствам не можешь себе позволить.       Рифт села на корточки и провела рукой по влажной земле. В реальности у неё бы остались маленькие кусочки земли на пальцах, но сейчас ей передалась только прохлада.       — Это… фантастика, — наконец вынесла она свой вердикт, — у людей есть что-то подобное, но не в таких масштабах и не в таком качестве.       — Хочешь ещё где-то побывать? — улыбнувшись, спросила Бев.       — Давай… Песчаный белый пляж у океана. Пальмы, тёплое солнце, коктейли и морской бриз. Можно ещё альбатросов, и тёмные грозовые тучи на дальнем горизонте. А, и добавь нотку жасмина. В тёплый день на берегу океана он придаёт особую атмосферу. По крайне мере, у меня, — закончила свой заказ Карлая.       Пару секунд и они стояли на пляже, обдуваемые тёплым ветром и освещаемые солнцем. Слышался шум прибоя, крики альбатросов, а на волнах весело бежали белые барашки.       Океан был глубокого сапфирового цвета, ближе к берегу мягко переходил в изумруд, а у песка — в нефрит. Глубина красок оставляла ощущение бархата. Глаза отдыхали, смотря на эту картину. Некоторое время Карлая и Бев молчали, смотря на природу.       — Ну? — наконец спросила Айдера. — Будем нежиться, валяться на песке? — она встряхнула головой, и рыжие волосы рассыпались яркими искрами.       — Мы здесь одни?       — Конечно, — подруга махнула рукой и рассмеялась, — это место сделано так, что всё обслуживание происходит без привлечения других лиц. Всё конфиденциально и безопасно.       — А любой может получить доступ к этому чуду?       — Нет, — посерьёзнев, ответила Беверли, — только высокопоставленные лица.       — Купальники, шляпы, очки? — решив не вдаваться в подробности, спросила Карлая.       — Всё здесь, — за их спинами материализовался полный комплект для приятного времяпровождения, в том числе большая корзина с фруктами, ведёрко со льдом и напитками и даже выпечка.       Карлая хмыкнула, видя всё это разнообразие       — Как это работает?       — Внутри каждого места есть свой комплект необходимых вещей. Пляж — купальные принадлежности. Лес — всё для комфортной лесной прогулки. Горы — палатка, тёплая одежда и тому подобное. Всё это входит в стоимость этой комнаты. Переоденемся? — Беверли первая отошла к столу, где находились все вещи, Карлая последовала за ней.       За их спинами появились лежаки, огромный зонт, столик, пледы и даже подушки.       Карлая взяла купальник и, скептично смотря на него, спросила:       — А вдруг он не подойдёт?       Бев подняла голову и смущённо улыбнулась:       — Я на глаз указала твой размер. Надеюсь, подойдёт.       — Откуда ты… Ты за мной подглядывала? — Карлаю это одновременно развеселило и озадачило.       — Ты же была в больнице, помнишь? Ты была под нашим присмотром и контролем. Нам было важно следить за всеми процессами, чтобы всё срасталось и работало правильно.       — Ладно… — растерянно протянула Карлая, не зная, как на это реагировать. Она предпочла не представлять себя голой в окружении врачей, пусть и среди знакомых врачей.       Бев уже начала переодеваться. Карлая не могла удержаться от искушения и не кинуть пару быстрых оценивающих взглядов на свою подругу.       У неё была молочная кожа, мелкие веснушки на руках, плечах и груди и тонкие нити вен — на руках и ступнях. У Айдеры были «нервные» утончённые руки — как и у мамы.       Пушистые, волнистые волосы огненным каскадом спускались до лопаток.       Беверли ничуть не смущалась присутствия своей подруги и спокойно, никуда не спеша, переодевалась.       Карлая уже давно заметила, что килланцы в вопросах тела были гораздо свободнее и раскованнее, чем люди. Для них обнажённая фигура была всего лишь обнажённой фигурой. Это было простым и естественным явлением. Они не относились к нему как к чему-то постыдному и запрещённому. Для них скорее было непонятным, как можно стесняться того, что ты есть? Того, что дано тебе от природы и что помогает тебе жить, двигаться, любить и быть счастливым? Для них нонсенсом было то, что тело можно не любить, и если что-то тревожило, не обращать на это внимание.       «У них другой менталитет. Культура. Воспитание. Их с детства учат ценить себя, любить, принимать себя и свои поступки. Они растут самодостаточными, зная, что они любимы своими близкими. Они в равной степени развивают ментальное и физическое здоровье. Они знают, что одно невозможно без другого. Люди игнорируют то, что происходит в голове. Янусы возвели идею гармонии тела и духа до фанатизма, отказываясь принимать слабое и несовершенное. Килланцы достигают своего мастерства в уравновешенном состоянии ума и сердца».       — Хочешь песочный массаж? — спросила Бев, подходя к лежакам.       Карлая повернулась к подруге, поправляя купальник и подбирая волосы в хвост.       — Спрашиваешь? Я хочу попробовать всё, что здесь есть!       — Тогда ложись на песок, — подойдя, Карлая послушно легла на тёплую поверхность и почувствовала, как медленно проваливается вниз.       Ощущение было таким, словно она погружалась в зыбучие пески. Не успела она запаниковать, как Бев прокомментировала:       — Расслабься. Песочная ванна сделана по принципу зыбучих песков, но они погружают твоё тело лишь на необходимую глубину, а потом происходит вот это…       Субстанция вокруг тела Рифт мягко завибрировала, охватывая его и передавая приятную дрожь.       — Оу… — восхищённо прошептала советница.       Карлая чувствовала, что тело разнеженно выдыхало, расслаблялось и засыпало в неторопливых, тёплых вибрациях.       — Отдыхай, — проговорила Бев, включив тихую музыку. Если будет желание, массаж можно подстроить под ритм музыки. Так мелодия, которая тебя цепляет, может быть не только услышана, но и прочувствована всем телом. Если мелодия вызывает воспоминания или ассоциации с запахами, то и запах можно настроить.       Бев улеглась рядом с Карлаей, подставляя довольное лицо под искусственное солнце. Она выглядела умиротворённой и счастливой.       — Получается, что для расслабления вы используете все органы чувств?       — Ага. Когда тело и мозг расслабляются одновременно, пользы от такого отдыха гораздо больше.       — Эстетично, — добавила Карлая.       Некоторое время они молчали. Рифт, закрыв глаза, наслаждалась массажем всего тела и лениво вслушивалась в неторопливые перекаты мелодии.       «Лёгкий бриз и приятная компания. Идеально», — она задремала, когда из приятного калейдоскопа видений её вырвал тихий вопрос.       — У тебя есть кто-то особенный? — Карлая лениво повернула голову, так же лениво приподняла правое веко, глядя на безмятежную собеседницу, и потом точно так же медленно отвернулась.       — Нет, — наконец ответила она.       — А был?       — Давно. Хотя сейчас я уже не уверена, что это был кто-то особенный, — Карлая замолчала, а потом, поддавшись порыву откровенности, продолжила: — Видишь ли… Я никому не говорила, что килланка. Как ты сама сказала, в основе отношений должно быть доверие. Так вот — его не было. Не в такой мере, чтобы я кому-то рассказала о себе. Да и работа не способствовала откровениям.       «А может быть, тебе просто не хватило смелости увидеть реакцию на твои слова? Может быть, ты боялась, что тебя отвергнут? Увидеть в глазах разочарование или гнев?»       Собственный вопрос самой себе застал врасплох, и ей ничего не оставалось, как, оторопев, признать: «Возможно. Очень даже возможно».       — Ты думаешь, они бы не приняли тебя?       — Беверли, они не могут принять даже тех, у кого другой цвет кожи, о чём ты? — иронично ответила Карлая. — Ксенофобия среди людей цветёт и пахнет. Впрочем, как и все остальные фобии. Хоть мы и похожи на людей, мы другие. И они это чувствуют. Они не хотят других рас. Они хотят быть первыми, и чтобы остальные безоговорочно признавали их власть, — она тяжело вздохнула, — не все люди ксенофобы, но подавляющее большинство — да. Всегда интереснее осуждать, копаться в чужих проблемах, чем заниматься собой и своей жизнью.       Над ними повисла лёгкая дымка досады. Бев, которой, видимо, наскучило лежать в песке, поднялась и, подойдя к шезлонгу, достала из ведёрка со льдом бутылку. Пару раз встряхнув её, она начала разливать по плоским бокалам синий напиток.       — А давно у тебя был этот особенный?       — Давно, — Карлая быстро прикинула в уме, что этот «особенный» был у неё примерно лет пять назад. Если не больше.       — Ты с тех пор ни с кем не встречалась? — Беверли присела рядом с Карлаей и протянула ей бокал, края которого были смазаны густой красной мазью.       — Что это? — с подозрением спросила Карлая, вылезая из своей песочной норы и садясь в ней.       — Попробуй. Тебе должно понравиться, — Карлая послушно пригубила напиток.       Кислая, как лимон, жидкость заставила её прищуриться, но сладость мази и её маслянистая субстанция обволокли рот, делая этот вкус странным и приятным. Карлая не встречала среди вкусов людей хотя бы отдалённо похожее на это.       «У килланцев даже кухня другая. В ней много тонов и полутонов. Послевкусия. Если у людей приготовить что-то подобное, особенно в разделе градации специй, то это будет просто несъедобным. В лучшем случае».       — Вкусно? — Карлая пару секунд рассматривала и смаковала напиток.       — Необычно, да. На Киллане даже алкоголь не такой, как на Земле, — она сделала ещё глоток. — Как называется этот напиток?       — Трисикт, что обозначает смесь трёх, — Карлая что-то неразборчиво промычала и продолжила смаковать напиток.       — А достать его где-то вне стен этого заведения можно?       — Конечно. Тебе достаточно попросить подать его к столу. Этот эльгор довольно популярен из-за своего вкуса и возможности сочетать с другими блюдами, — некоторое время они обе молча пили напиток, затем Карлая вернулась к заданному ей ранее вопросу.       — Встречалась, конечно, — Рифт облизала губы, — неимение кого-то особенного не обозначает отсутствие секса, — кривая усмешка. — Но это всё было так… Ничего серьёзного, — и в её голосе Айдера уловила что-то вроде грусти и даже сожаления. Советница посмотрела на свою синюю жидкость, в которой отражалось солнце, и продолжила: — Бывает, смотришь на кого-то — и слюнки текут. Всё есть: фигура, стать, манеры, речь. Но стоит познакомиться поближе, и ты понимаешь, что тебе банально не нравится, как пахнет человек, — Бев, которая сидела облокотившись спиной на лежак, понимающе улыбнулась.       — И это совершенно нормально. У нас более развито обоняние, чем у других рас.       Рифт спиной опустилась на вибрирующую субстанцию и глубоко вздохнув, серьёзно сказала: — Кстати, можно вопрос? Раз мы уже перешли к интимным темам. Что такое феромоны?       У Беверли буквально лицо вытянулось от удивления.       — Ты не знаешь, что такое феромоны?       Карлая, метнув в неё укоризненный взгляд, отсалютовала бокалом и ответила:       — Забыла? Я не местная.       — Ах, да. Прости, — быстро спохватилась Айдера. — Так что именно ты хочешь знать?       — Всё, — пожав плечами, ответила собеседница, — как они работают, почему они мозги отключают и прочее по списку.       При упоминании «мозги отключают» Бев настороженно посмотрела на Карлаю, но ничего не сказала, только поставила между ними блюдо с фруктами и, отправив в рот сочную зелёную ягоду, откинулась на лежак спиной.       — Воздействие феромонов делят на два типа: воздействие на другие расы и на килланцев. К другим расам ещё добавляются те, у кого феромоны не пробуждены. У них похожая реакция, но с небольшими отличиями.       — Так, так, — подбодрила её Карлая, беря крупный плод и вонзая в него зубы. Сок потёк по рукам.       — На человека феромоны действуют как сильный наркотик. Они обостряют чувства и сексуальное влечение. Позывы тела становятся настолько сильными, что сопротивляться им трудно, практически невозможно. Один раз попробовав секс с феромонами, человек уже не может этого забыть, но чем больше он находится под воздействием феромонов — тем больше у него развивается зависимость от них. У человека формируется нездоровая тяга к тому килланцу, с которым он спит. Это похоже на одержимость. Он хочет килланца всегда, так как секс самая понятная и доступная вещь, которая вызывает радость и эйфорию. В то же время килланец получает полную власть над таким человеком. Если воин прикажет покончить с собой, в обмен на пару часов с ним, то человек, не раздумывая, сделает это.       — А вылечиться от этого можно? — как можно более спокойным голосом спросила Карлая, чувствуя, как внутри неё всё немеет.       — Можно, но очень тяжело. Мама рассказывала, что видела таких людей, и единственным способом была полная изоляция от всех раздражителей. И если у человека была сильная воля, он мог выкарабкаться. Если нет, то всё заканчивалось очень печально.       Карлая смотрела на блестящий песок, вспоминая Киру.       «А Кайяна случайно не подсадила её на такой наркотик?» Она прекрасно помнила, как её босс вела себя по отношению к её сопернице.       «Она это сделала случайно, не ради того, чтобы найти кристалл?» — ответа она не знала, но не исключала такую возможность.       «Хитрая сучка», — подумала она про себя.       — Те, кто не пробудил феромоны, — увлечённо продолжала Айдера, — тоже подвергаются похожему воздействию. Но у килланцев одурманивание проходит гораздо быстрее. Там, где человек всё ещё будет изнывать от желания, воин сможет действовать, — Карлая делала самый непринужденный вид, словно бы это её не касалось.       — То есть тот, кто не пробудил феромоны, так же возбуждается, но может при этом контролировать всё? — она посмотрела на умиротворённо сидящую Бев, которая словно дремала.       — Не совсем. Он возбуждается и не может контролировать процессы, которые происходят в его теле. Но, когда феромоны перестают поступать в его тело, он может быстрее адаптироваться к своему нормальному состоянию.       Карлая глубокомысленно хмыкнула, а потом, набравшись смелости, спросила: — А передозировка бывает? — Рифт не знала, что Айдера, полуприкрыв глаза, внимательно наблюдала за ней.       Беверли уже поняла, что её подруга спрашивает не просто так. Слишком точечными были её вопросы.       — Передозировка обозначает, что вместо вспомогательной родовой функции, феромоны начинают отравлять организм. И такая формулировка используется только по отношению к килланцам, у которых неактивны нёбные мешочки. Во всех остальных случаях феромоны помогают женскому организму выносить и родить ребенка, — внутри Карлаи всё замерло и обвалилось, как трухлявая стена.       «Вот и приехали» — ошалело подумала она. Стало грустно и больно.       — Получается, что у нас нет защиты против феромонов до тех пор, пока мы не активируем нёбные мешочки?       — Почему же? — удивилась Беверли. — Есть. Мы не впадаем в зависимость и не привязываемся к объекту феромонов. Килланец, у которого неактивны мешочки, быстрее восстанавливает контроль над своим телом. У нас у всех — иммунитет к ним. Просто когда-то больше, когда-то меньше. Люди и другие расы не имеют такой защиты, поэтому они впадают в зависимость, — Карлая кончиком языка слизывала красную мазь с краёв бокала.       — Перед боем с Кайяной твоя мама активировала мне феромоны. Чувствовала я себя после них — так себе, — Карлая кисло скривилась, вспоминая вертолёты и мертвых бабочек во всём теле.       — Это тоже нормально. Пробуждение феромонов проходит как раз в обряд пятнадцатой весны, и когда тебе их активируют, у твоего организма есть время адаптироваться. В твоём случае этого времени не было, поэтому мама дала тебе таблетки, которые смягчали переход.       — Мередит сказала, что это время для того, чтобы ты смог осознать всё, что в твоих руках: жизнь, поступки, половые связи. Разве это не так? — с протестом в голосе просила Карлая. Ей стало неприятно, что то, что ей рассказывали, вдруг скатилось до простой адаптации тела.       — Так, — мягко подтвердила Беверли, видя, как Карлая встала на защиту своего мастера, — это время для адаптации и понимания того, что каждое твоё решение имеет свои последствия. Это период, когда килланцы дают выход своей сексуальности и могут заводить свои семьи. Семья, как и дети, для нас сложное и комплексное решение, основанное на полном согласии двух сторон. С этого момента воины сами строят свою жизнь, — лицо Карлаи было скептичным, поэтому Беверли, вложив всю свою мягкость, пояснила: — Твой мастер рассказала тебе духовную основу этого обряда. А я тебе рассказываю о медицинской основе. Одно не противоречит другому. Оно лишь дополняет друг друга, — Карлая решила оставить комментарии при себе.       Ей больше по душе была духовная трактовка обряда, чем физиологическая.       — Можно мне ещё этого волшебного напитка? — она подняла уже пустой бокал и, натянуто улыбнувшись, подала его Беверли.       — Конечно.       — Ну, а на килланцев как действуют феромоны? — решив продолжить дальше тему, спросила Карлая.       — Килланцы используют феромоны для усиления связи между собой. Представь себе мост, через который каждый партнёр может почувствовать эмоции другого, — Карлая обернулась к Бев, удивленно смотря на неё.       — Это как? В смысле, почувствовать эмоции другого?       Беверли замялась и подала ей бокал с новой порцией напитка.       — Представь, что ты можешь ощутить возбуждение своей пары. Её любовь, её страсть, её удовольствие, которое она получает от твоих ласк. И прибавь к этому свои эмоции. Феромоны дают возможность отзеркалить эмоции другого на себя и прочувствовать их, — у Карлаи буквально отвисла челюсть. Она продолжала сидеть с вытянутой рукой с бокалом и, приподняв брови, неотрывно смотрела на подругу.       — И на что это похоже? — эмоционально спросила она, забыв о недавней грусти.       Беверли приподнялась на руках и, смотря на Карлаю, поняла, что она просто обязана ответить на этот вопрос.       — Этому нет описания, — мягко улыбнувшись, ответила она, — это нужно только чувствовать. Это как пытаться описать простор космоса после пребывания в тесной комнатушке.       — И ты это чувствовала? У тебя было такое? — увидев, как Айдера улыбнулась и опустила глаза, Карлая пришла в себя.       — Прости. Я спросила не подумав. Это не моё дело, — и отвернулась, чувствуя, что перегнула палку в своём любопытстве.       — Ничего, — мягко ответила Бев, — да, я это чувствовала. И это действительно невероятный опыт. Для каждого килланца такой опыт является глубоко личным и интимным переживанием.       — У тебя это было… с Реей? — осторожно спросила Карлая, понимая, что нарывается на грубость. Но ей было так любопытно, ей так хотелось к этому прикоснуться хотя бы косвенно, что правила приличия остались позади.       — Да, — и у Бев покраснели щеки, шея, и даже грудь. Карлая опустила глаза, делая глоток напитка.       Она чувствовала, как дотронулась до чего-то очень нежного и хрупкого в Беверли, и это ощущение было таким трогательным, что Рифт боялась его спугнуть лишним вздохом.       У Карлаи уже следующий вопрос вертелся на языке, но подруга её опередила:       — Обмен феромонами считается высшей степенью доверия между партнёрами. Вы настраиваетесь друг на друга. Вы лучше понимаете друг друга, делитесь самыми сокровенными эмоциями. Вы вместе делите момент экстаза, словно сливаясь в одно целое. Это по-настоящему сближает. У тебя есть возможность хотя бы на пару минут заглянуть в чужую вселенную.       — Охренеть, — сказала Карлая, вложив в одно слово всё своё удивление, восхищение и потрясение. Она отпила из бокала.       По тому, с какой страстью и силой это описала Бев, было понятно, что это что-то необычное и очень захватывающее.       «Кажется, в сексе меня может ждать ещё очень много интересного».       Кашлянув, Беверли продолжила:       — Также феромоны помогают будущей матери забеременеть.       — Плод Кхо? Слышала, слышала, — добавила Карлая.       — Откуда? — настороженно спросила Бев.       — Когда я с Мирой общалась, она обмолвилась об этом плоде. Я хотела расспросить, что это, но обстановка не располагала.       «Ага, под прицелом взгляда Миры и Исры, который мог застрелить без пули».       — Это одна из наших тайн. Никто за пределами этого мира не знает о наших способах зачатия детей.       Карлая потёрла нос и, выдохнув, задала вопрос, который её давно интересовал:       — Что это за метод? Почему он нетрадиционный?       Беверли, внезапно став очень серьёзной, села скрестив ноги и, не сводя зелёных глаз с горбатого профиля подруги, ответила:       — Когда-то очень давно в нашем мире произошла катастрофа и практически все мужчины-килланцы погибли. А незадолго до этого был обнаружен плод Кхо, благодаря которому мы можем размножаться. Забавно, — Беверли, мрачно улыбнулась, — словно кто-то заранее предвидел катастрофу и оставил нам возможность выжить, — она покачала головой, рисуя на песке волнистые волны.       — Плод Кхо — не больше семени яблока, но в него заложены все необходимые вещества для развития плода. Когда пара хочет завести ребенка, на плод капается кровь двоих супругов, чтобы дать биологический материал будущему ребенку. После этого та, кто будет рожать, глотает это семечко. Феромоны в организме — от её супруги — готовят необходимую среду, чтобы семечко начало свою работу. Пара, которая хочет завести детей, к тому моменту, когда приходит за плодом Кхо, уже точно знает, могут ли они позволить себе ребёнка и уверены в друг друге.       — Приходят за плодом? — переспросила Карлая.       — Да. Когда пара решается на этот шаг, они приходят к врачу, который инициирует доставку семян из хранилища. Подготовка к зачатию проходит под присмотром врача, который внимательно следит за всеми этапами беременности на протяжении всех шести-семи месяцев.       — Ты сказала шесть месяцев, не девять?       — Сама беременность длится шесть месяцев. Подготовка обычно занимает не больше месяца. Так что в итоге семь. И ты не забывай, что у нас все процессы происходят гораздо быстрее. Это касается и беременности тоже.       Карлая задумалась.       — А как созданы эти семена? — сменила она тему.       Айдера пожала плечами.       — Я не знаю состава плода, да и мало кто может похвастаться таким знанием. Наши учёные до сих пор не раскрыли его загадку.       — Ну вы хотя бы знаете, где достаются эти плоды? — с подозрением уточнила Карлая.       — Да. За плоды Кхо отвечает «Институт Изначальных», а сами семена хранятся в «Хранилище Изначальных». Когда организм будущей мамы готов, врач обращается в институт за плодами Кхо.       — Любопытно, — заключила Рифт, выбираясь из своей песочной норы. Вокруг царила безмятежность. Лёжа на животе, она смотрела на плещущиеся волны и, закрыв глаза, лениво спросила:       — Почему вы об этом не рассказываете?       Беверли начала очищать кожуру ярко-красного плода.       — Ты хоть представляешь, какой общественный резонанс это произведёт? Сколько желающих будет заполучить этот секрет? Сколько слухов пойдёт, спекуляций? Сколько будет сделано проб и ошибок, прежде чем они смогут адаптировать это для людей, если вообще смогут. Людям, как и другим расам, в нашем пространстве делать нечего, — Карлая лениво болтала ногами.       Лежи она на пляже, она бы посыпала свою спину песком, тут же она просто периодически зарывала ноги в мягкую субстанцию.       Она представила себе институт религий, общественность, организации и всё остальное, расколотое на два лагеря, и их вопрос: «Человек, рождённый таким образом, является настоящим человеком или инкубационным?»       «Мораль и дилемма, которую люди не могут решить даже без плода Кхо». На земле до сих пор не утихали споры насчёт детей, выношенных суррогатными матерями, полученных путем искусственного оплодотворения, усыновленных или удочерённых.       А сколько уже было создано комитетов, организаций, сообществ, группировок по защите прав людей, рождённых не натуральным путем. Сколько скандалов, законов, даже конфликтов возникало на этой почве. Карлая уже видела, как религии «Анство» трактуют такой подход. Как скандальные издания вовсю полощут тему плода Кхо. Как простые обыватели с пеной у рта обсуждают, осуждают и показывают пальцами на килланцев.       «Может быть, на высоких уровнях жизни эти вопросы не будут так волновать умы, но вот на нижних… На эту тему многие будут надрывать горло так, словно от этого зависит их жизнь».             — Об этом я не подумала, — лениво проговорила она, — ведь нет ничего интереснее, чем чужая жизнь, да ещё и в таких интимных подробностях. Все будут лезть подержать свечку и высказать своё мнение по этому поводу. Любимое занятие людей, — они недолго помолчали. — Беверли, — позвала Карлая свою подругу, — мы же можем поплавать или это иллюзия?       — Можем, конечно! — к Айдере вернулось её задорное настроение. — Ты не сможешь далеко уплыть, так как силовое поле будет держать тебя на месте, пока ты гребешь, но плавать ты будешь в настоящей воде.       — Пошли, — Карлая первая подошла к океану. Вода была приятной, прохладной. Она неторопливо зашла в воду и остановилась, стоя в ней по пояс. — Я знаю, что мы должны сделать в следующую нашу встречу. Мы должны увидеть океан и поплавать в нём.       Беверли поравнялась с ней и, тихо кашлянув, сказала:       — На Киллане выражение «я хочу с тобой увидеть океан» обозначает — «ты мне так нравишься, что я хочу постичь с тобой безграничное», а плавать в океане с кем-то чаще всего трактуется как купаться в чьей-то любви.       — Тогда мне стоит найти того, с кем я захочу увидеть океан, — не растерявшись, ответила Карлая, внутренне поблагодарив Беверли за тактичность. Она первая нырнула, испытывая облегчение от прохладной воды.       Она с удовольствием слушала и ощущала телом, как все звуки внешнего мира медленно тонут в толще воды. Она открыла глаза, видя, как лучи солнца играют на поверхности, проникая вниз ломаными, волнистыми лучами. Вверх всплыло пару пузырьков воздуха. Карлая вынырнула, довольно щурясь на солнце       «Пусть это было и ненастоящее море или океан, но ощущения — настоящие».       Больше получаса они брызгались, ныряли, плавали до одури и скорее напоминали двух детей, чем серьёзных взрослых.       Внутренний ребёнок Карлаи с Беверли был счастлив и умиротворён.       — Слушай, — спросила Карлая, стоя на берегу и вытирая волосы полотенцем, — а…. А как использовать феромоны?       — На нёбе чувствуешь мешочки? На них нужно надавить языком и вытолкнуть, но только не сейчас, — улыбнувшись, ответила Бев.       — Боишься, что я тебя соблазню? — с ехидством спросила Карлая, но Беверли лишь заботливо улыбнулась.       — Я всего лишь хочу, чтобы твой опыт с феромонами был с тем воином, которого ты по-настоящему полюбишь. И чтобы воин, который будет с тобой, любил тебя сильно и безгранично. Ты достойна самой чистой и сильной любви, которая есть в этом мире.       Рифт так и замерла с полотенцем в руках. Айдера говорила это с такой уверенностью, словно этот воин уже был у Карлаи.       — Спасибо, — проникновенным голосом ответила Карлая, — я это ценю, — ей и вправду было это приятно слышать.       А где-то про себя её внутреннее «Я» говорило: «Тебе это необходимо было услышать».       — Кстати, ты мне так и не рассказала, что за история с тобой и Мередит приключилась? — Беверли даже не скрывала своего любопытства, на что Карлая лишь вздохнула.       — Я даже не знаю с чего начать, чтобы не выдать лишнего…       — Начни с самого начала. Это упрощает дело, — проговорила Беверли, поудобнее устраиваясь на лежаке… Карлая легла рядом и, закинув ногу на ногу, пустилась в увлекательный детективный рассказ.