Дракон Севера

      Утром караван отправился в путь позднее, чем планировалось — солнце уже поднялось довольно высоко. Ночные нападения не были чем-то необычным даже для крупных караванов, но сразу три тролля, атаковавшие с разных сторон, представляли собой серьезную угрозу. К счастью, никто не погиб, хотя несколько человек были ранены.       Сам Муртаг отделался легко. Дикая слабость, вызванная неумелым колдовством, практически прошла, стоило выпить одно из зелий, которыми юношу и каджита снабдила Даника. Восстанавливающая магическую силу синеватая жидкость, сильно отдающая какими-то горькими травами, оказалась весьма полезной вещью. Оставшаяся даже после зелий усталость ушла после нескольких часов сна. Раны же выглядели страшнее, чем были на самом деле, тролль только зацепил Муртага. Сестра Асбьорна Свана, бывшая целительницей, заговорила раны, и к утру они практически затянулись. Она же со своей дочерью заштопала рубаху и куртку странника. Муртаг чувствовал себя неловко, но женщина сказала, что это благодарность — мало того, что они с каджитом вовремя заметили опасность, так ещё и отвлекли чудовище.       Несмотря на то, что всё закончилось благополучно, Муртаг всё же нервничал: не навредили ли они с каджитом делу, искупав Крапивник в крови. Что, если после этого у них не выйдет взять сок Великого древа? Вернее, выйдет, но сам сок потеряет свои свойства? Не выдержав, Муртаг все же поделился этими мыслями с Захбой.       — Каджит считает, что это чушь, — раздумав несколько секунд, ответил товарищ. — Крапивник принадлежал ворожеям. Кто их знает, может быть, они таким оружием не только спригганов в жертву приносят.       Муртаг решил про себя, что об остальных вариантах слышать не очень-то хочет, и кивнул: довод был разумным.       — Пожалуй, тут ты прав. А ты ловко вчера провернул этот трюк с Крапивником и троллем.       Захба довольно хмыкнул.       — Каджиту приходилось встречаться с троллями. Каджит много чего боится, — добавил он, смутившись, — но в этот раз каджит подумал, что нужно что-то делать. У каджита пару раз получалось так убивать лесных троллей в Сиродиле. По сравнению с местными они просто котята. — Воришку передернуло.       — Это ты еще ледяных троллей не видел, — с усмешкой сообщил один из торговцев, услышав обрывок разговора. — Вот уж с кем бы я не хотел встретиться! Говорят, что тролли настолько живучие, что их трупы надо сжигать. Иначе оживут.       — И ты в это веришь? — хмыкнул Муртаг, и виду не подав, что ощутил укол страха. Но торговец в ответ только рассмеялся:       — Нет, конечно! Они живучие, вот такую байку про них и придумали. Хотя всё равно они опасные твари.       «Кто бы сомневался! Опасные твари — это слишком мягко сказано!» — подумал юноша. Мысленно он впервые возблагодарил богов этого мира за то, что он и Захба не путешествовали вдвоем, а послушались Данику и отправились с караванщиками. Много было бы у них шансов против трех троллей?..       Хотя, пожалуй, стоило бы возблагодарить собственное благоразумие.       А ведь через два дня они будут вынуждены покинуть караван. И возвращаться им тоже вдвоём. Стоя на пороге дома Антония и Гудхильд, Муртаг и не подозревал о количестве и разнообразии опасностей Скайрима. За короткий срок он столкнулся с многими из них — но чувствовал, что о большей части он ещё не знает. Пока страннику везло. Но как долго будет продолжаться его везение?..       — Что там? — заметив замершую у двери в трапезную Аэллу, Андреас подошел к ней. Обернувшись к нему, послушница прижала палец к губам. Из-за двери доносились сердитые голоса.       — Я хочу знать, Алем, где эти двое воров! — бушевал какой-то мужчина. По голосу Андреас узнал Назима, богатого торговца и супруга жрицы Алем. Юноша поморщился. Что этот надменный спесивый индюк здесь забыл? Кроме себя самого он никаким богам больше не молится!       — О каких ворах ты говоришь, добрый человек? — вместо Алем ответила верховная жрица. Голос Даники был холоднее ветров Винтерхолда. — Или намекаешь на то, что мы в храме укрываем преступников?       Похоже, вмешательство госпожи Даники отрезвило Назима — по крайней мере, он сбавил тон:       — Я знаю, что они были здесь — имперец, который врал о своих подвигах, и каджит. Они украли у меня ценный кинжал и сбежали, и я хочу знать, где они.       — У тебя есть доказательства их вины, или ты без оснований очерняешь чужие имена?       — Госпожа, этот имперец пытался перекупить у меня кинжал, какие здесь ещё нужны доказательства? — Редгард вновь повысил голос. — Да и как можно доверять мальчишке-имперцу, который известен только своими россказнями о выдуманных похождениях? Тем более, что он связался с каджитом. Каджитом! И сегодня у меня пропал кинжал, а этих мошенников нет в городе!       — А теперь помолчи и послушай, что скажу я, — резко оборвала его верховная жрица. В её голосе теперь звучали стальные нотки. — Муртага и Захбы нет в городе, потому что сегодня утром они по моей просьбе отправились в Истмарк. Кинжал нужен был нам для благого дела, и тебе это объясняли, но так как твоё упрямство не обойти, нам пришлось искать другой способ добыть сок Великого древа. И может так выйти, что я отправила их напрасно. Весь вчерашний вечер и ночь они были в храме, и тому есть достаточно свидетелей. Так может быть, не стоит клеветать на тех, кто занят достойным делом?       — В отличие от кого-то, здесь присутствующего. — Голос до того молчавшей Алем сочился ядом. — И еще о клевете: лживыми россказнями, муж мой, обычно развлекается круг твоих ближайших приятелей. Муртаг же, насколько я знаю, не любит говорить о себе. Хульда говорит, он вообще неразговорчив.       — Тогда откуда берутся эти байки о том, что он, якобы, видел дракона или побывал в храме на Ветреном пике по поручению волшебника Фаренгара? — не сдавался Назим. Послышался тяжелый вздох.       — От других людей, добрый человек, — ровно-холодным голосом ответила Даника. — Дракона видели многие, и то, что этот имперец пришел из Хелгена в качестве посланника, уже всем, должно быть, известный факт. Ты ставишь под сомнение его вылазку на Ветреный пик? Если не веришь, можешь поинтересоваться об этом у самого Фаренгара, уверена, он не откажет аудиенции такому важному человеку.       Несмотря на явное поражение, Назим униматься не спешил.       — С чего мне верить какому-то имперскому выскочке? И месяца в городе не пробыл, а все уж о нем знают! — бросил он презрительно. Алем рассмеялась с таким же презрением в голосе:       — Уж не завидуешь ли ты, муж мой, чужой доброй славе? Так зарабатывать её нужно достойными деяниями, а не пустой болтовней.       — Если тебе больше нечего сказать, — прервала спор верховная жрица, — ступай и впредь не путай храм с базаром. И не клевещи на честных людей.       — И все же Алем, должно быть, очень несчастна — быть женой такого дурака… Ладно, пошли отсюда. — Андреас поманил Аэллу прочь. Как бы ни относилась к Назиму верховная жрица, подслушивающих под дверью послушников она по голове не погладит.       — Это что ещё за гадость? — чихнул Захба, одним глотком выпив содержимое склянки. Муртаг хмыкнул. Да уж, мутная красно-коричневая жидкость с горьковатым запахом оказалась невыносимой на вкус. Пришлось как следует прополоскать горло водой из фляжки, чтобы избавиться от горько-солёного привкуса. Последовав примеру товарища, каджит тоже приложился к фляге.       Путь в компании торгового каравана занял три дня. Точнее, расстались они этим утром, через пару часов после третьей ночёвки. Благо, нападение троллей в первую ночь оказалось единственным неприятным происшествием за это время. Вот только впереди — путешествие вдвоем, по дикой местности. Оставалось только порадоваться предусмотрительности жриц Кинарет — несколько флаконов из зачарованного стекла оказались очень кстати, в том числе и это мерзкое на вкус зелье, позволяющее долгое время обходиться без сна. Содержимого двух склянок, по словам Даники, должно было хватить дня на три-четыре. Да, потом придется долго отсыпаться, но оно того стоило. Идти ночью, конечно, неразумно, но лучше в столь диких краях быть всегда наготове, не опасаясь задремать.       — Гадость, — кивнул Муртаг товарищу, соглашаясь. — Но Даника и Алем говорили, что так мы сможем несколько дней не спать, а с кишащими вокруг опасными тварями это ценная способность.       Вечером прошлого дня ландшафт заметно изменился. Раскинувшиеся вокруг Вайтрана вересковые равнины и пустынное ущелье, кое-где оживляемое кустарниками и редколесьем, сменились хвойным лесом. Эта местность напомнила Муртагу окрестности Ривервуда, разве что скал здесь было куда меньше.       Хвойные леса прорезали притоки Белой Реки, ручьи и родники, образуя порой прекрасные озера и пруды. Человеческого же присутствия Муртаг с тех пор, как они с Захбой свернули с тракта на малозаметную и почти заросшую дорогу, ведущую на восток, не замечал. Разве что один раз к северу странник увидел руины небольшого форта. Захба тоже их рассмотрел и посоветовал не приближаться к ним. Юноша не стал спорить. Конечно, эти руины не были столь древними, как храм Холодных Родников, и вряд ли по ним бродили неупокоенные древние норды, но нередко живые могут быть опаснее оживших мертвецов. Захба сообщил, что в таких местах часто устраивают свои логова как бандитские шайки, так и некроманты или даэдропоклонники.       «Ох, для полного счастья мне только даэдра тут не хватало! — ворчливо подумал Муртаг — Ещё бы этот кот не завел меня в какое-нибудь бандитское логово, и было бы совсем прекрасно!»       Потом пейзаж разительно изменился: на смену лесам и быстрым рекам пришла обширная равнина. Её тоже пересекали несколько речушек, но куда больше привлекали внимание нагромождения скал и многочисленные горячие источники. Несколько раз Муртаг видел, как в воздух из-под земли били в клубах пара фонтаны нагретой подземным огнем воды. И этот пейзаж простирался, насколько хватало глаз, только далеко на востоке можно было увидеть силуэт гор Велоти. С юга чуть ближе высились поросшие лесом скалы. Где-то там, за этими скалами, лежало владение Рифт, с его озерами и лесами, среди которых притаился навсегда покинутый дом…       Кое-где среди верещатников и жёсткой травы росли сосны. Под корнями одной из них, стоявшей вплотную к скале, путники и остановились на ночь. Корни огромного дерева образовывали подобие небольшой пещеры, пролезть в которую чему-то крупнее человека (или каджита) было бы затруднительно, но внутри высота вполне позволяла выпрямиться в полный рост. В здешних краях, пожалуй, это место было неплохим укрытием на ночь. Как успел убедиться на личном опыте Муртаг, ночь в Скайриме — совсем неподходящее время для странствий, но и спать тоже нельзя, тем более, в компании каджита, которому Муртаг всё ещё не спешил доверять, особенно после того, как они покинули караван. С одной стороны — общение с котом в толпе других, таких же недоверчивых людей, а с другой — путешествие вдвоём, когда у него, Муртага, есть только он сам. И всё же, Захба за время пути не давал поводов для подозрений. Разве что уж очень ловко действовал в бою с троллями… Впрочем, хвостатого потом, по словам Сваны, трясло весь остаток ночи.       — Тсс!.. — неожиданно подорвался с места Захба, бросаясь к просветам между корнями. — Погаси свой светильник!       Муртаг молча развеял шар света, который создал для того, чтобы найти в заплечном мешке нужные зелья. Юноша знал, что каджиты отлично видят в темноте. Скорее всего, Захба заметил опасность, а свет мог привлечь лишнее внимание. Ну, а если ложная тревога, то все равно лучше семь раз проверить и ничего не обнаружить, чем один раз недоглядеть и потом недосчитаться головы.       Сын Проклятого, поднявшись, подошел к товарищу:       — В чем дело?       — Смотри, — тихо, на грани слышимости ответил Захба, указывая на что-то снаружи.       В первое мгновение Муртаг ничего не разглядел. Потом заметил, как в темноте что-то шевельнулось. Юноша выругался сквозь зубы, подтянув ближе к себе меч и лук. Каджит остался неподвижен, и странник, повторяя за ним, замер рядом, всматриваясь в ночь.       Земля вздрогнула — или ему просто показалось? Нет, не показалось. Земля слабо ритмично дрожала, точно в такт чьим-то очень тяжелым шагам.       Мимо их убежища шествовали — иначе не сказать — три огромных зверя, подобных которым Муртаг никогда не видел. Пожалуй, каждый из них был больше дома Антония. Через несколько секунд юноша признал в них мамонтов, изображения которых старый целитель показывал своему подопечному, рассказывая об обитателях Скайрима. Здоровенные покрытые густой шерстью зверюги с хоботами и огромными бивнями — такие могут раздавить и даже не заметить этого.       Вроде бы, мамонтов немало бродило по этим землям, но эти трое явно не были дикими — не сразу, но Муртаг заметил, что зверей сопровождали две гигантские человеческие фигуры.       Из-за темноты странник не мог разглядеть их в подробностях, отметил лишь очень высокий рост — пожалуй, футов десять, или даже больше. Было в них что-то неправильное — а может, так казалось из-за темноты и странной, раскачивающейся, словно у пьяниц, походки великанов. В том, что он видит именно великанов, Муртаг не сомневался. Кто ещё это мог быть? И даже не имея возможности их разглядеть, странник твердо решил, что от них лучше держаться подальше. Конечно, он ничего не знал о поведении великанов, но пока что они производили впечатление дикарей с большими дубинками.       — Каджит надеется, что завтра они не попадутся, — шепнул Захба, когда великаны со своим стадом миновали убежище путников. — И вообще не попадутся.       Под всей этой шерстью, Муртаг был уверен, каджит побледнел.       — Да, я бы тоже не хотел с ними столкнуться. — Муртаг дернул плечом. — Их здесь много, хотя я уверен, что и один легко бы с нами разделался.       — Вот именно, — ответил товарищ. — И не только они здесь бродят. Поэтому не зажигай свой светильник, если только без него никак.       Услышали ли их боги, или путникам просто повезло, но ночью никто из местных обитателей их не беспокоил. Да и встреч с великанами по пути к священной роще удалось избежать, хотя несколько раз Муртаг видел вдалеке и самих гигантов, и их питомцев.       Но вот место, ради которого был проделан этот путь, юношу не впечатлило.       — И это она? — саркастично изогнул бровь «имперец», оглядывая несколько сосен возле скал. — Священная роща?       — Иди за каджитом, — ответил Захба, проигнорировав усмешку. — Каджит знает, как попасть к древу. Кажется. Жрецы в храме Кенарти не раз говорили об этом.       Ничего не оставалось, кроме как последовать за проводником. Точно, Даника ведь говорила, что сама роща сокрыта, а вход в нее находится где-то в скалах. А Муртаг забыл. Ну и кто он после этого, как не последний простак?       Между тем Захба внимательно рассматривал серые валуны, иногда принюхивался, пытаясь что-то учуять. На его физиономии было написало необычайное воодушевление. Пока напарник занимался поисками, Муртаг взобрался на ближайшую скалу и внимательно осмотрелся по сторонам. Будет лучше, если кто-то проследит за окружением, раз уж напарник полностью поглощен изучением скал.       Равнина выглядела обманчиво безмятежной, разве что с запада надвигались низкие тёмные тучи — вполне возможно, вскоре разразится хороший ливень. Неплохо бы к этому моменту отыскать вход в святилище. Конечно, для Муртага не впервой вымокнуть в пути до нитки, но в любом случае лучше этого избежать. Пусть в этих краях и было теплее, чем высоко в горах или в окрестностях Хелгена, временами налетал такой холодный ветер, что, казалось, даже кости покрываются инеем и промерзают насквозь.       Юноша обернулся на восток и ругнулся сквозь зубы: обзор здесь закрывали скалы и несколько деревьев. Бросив взгляд на расхаживающего внизу и что-то бормочущего себе под нос каджита, Муртаг, раздумав, решил, что все же стоит влезть выше и осмотреться уже как следует — мало ли какая из очередных сказок Скайрима разгуливает сейчас прямо у них под носом. Благо, скала с этой стороны представляла собой не монолитную стену, и вскарабкаться по ней должно быть не так уж и сложно.       Спустя несколько минут странник убедился в том, что это дело оказалось сложнее чем на первый взгляд. Ободрав пальцы и два-три раза едва не навернувшись, юноша все-таки сумел подняться почти на вершину скалы. Теперь равнина с востока была прекрасно видна. И не только равнина.       Быстро спустившись к подножию скалы, Муртаг окликнул Захбу:       — Ты нашёл вход?       — Каджит думает, что почти нашёл, — откликнулся напарник, едва ли не ныряя в здоровенную трещину в камне. Муртаг дернул плечом:       — Ищи быстрее. С востока в нашу сторону летит шейдов дракон.       Каджит вздрогнул и скрылся в трещине. Муртаг подумал о том, что она может послужить укрытием от крылатой твари — если, конечно, та вообще обратит внимание на два силуэта среди деревьев возле скалы. Одно радовало — кажется, это был не тот чёрный монстр из Хелгена… Но, выходит, в Скайриме вовсе не один дракон, выползший из пещеры глотнуть свежего воздуха?       — Сюда! — махнул рукой высунувшийся из трещины каджит и скрылся в ней снова. Муртаг уже привычно последовал за ним, положив руку на Крапивник: пусть служители Кинарет и поручились за Захбу, нельзя исключать возможность ловушки.       Но трещина, столь узкая, что, пожалуй, какой-нибудь очень рослый силач в доспехах в неё бы точно не протиснулся, привела путников всего лишь в небольшую пещеру. Оттуда вниз уводил прорубленный в скале коридор. Потянуло сквозняком, и Муртаг почувствовал благоухание цветов и разнотравья, а где-то впереди тихонько шумела вода.       Этот коридор оказался длинным и напоминал каменную кишку, вызвав невольные ассоциации с храмом на Ветреном пике или пещерами, в которые попали Муртаг и Хадвар, спасаясь из Хелгена. Странник напрягся, внимательно прислушиваясь и оглядываясь. Святилище или нет — кто мог точно знать, действительно ли оно безопасно? Уж лучше придерживаться мнения, что в этом проклятом крае ничего не бывает безопасным — шансы на выживание явно повысятся.       Шум воды становился громче. Впереди забрезжил свет. Муртаг замедлил шаг, а вот Захба напротив едва ли не рванул вперед бегом в нетерпении. Пришлось поймать каджита за шиворот и напомнить, что они не знают, с чем могут столкнуться там, впереди. Захба обиженно фыркнул, но немного умерил пыл и даже достал из-под плаща арбалет. Муртаг рассмотрел оружие напарника ещё после нападения троллей. Хороший доспех из такого не пробить, да и на большом расстоянии так себе оружие, но с нескольких шагов арбалет работал весьма недурно. По крайней мере, кого-нибудь менее живучего, чем тролль, из него вполне можно было уложить.       Каменные стены расступились, и юноша не сумел сдержать изумленного возгласа.       Перед путниками раскинулся обширный грот. Только вот подобных пещер Муртаг в своей жизни ещё не видел. Судя по изумленному виду Захбы, тот тоже прежде не встречал подобного чуда. А удивляться было чему — грот, через отверстия в высоком своде которого проникало достаточно солнечного света, представлял собой дивный сад. И пусть его никогда не касались руки садовника, он затмевал собой даже богатые дворцовые сады Урубаена. Да и как можно было сравнить эти воплощения кича и показной роскоши с тем, что предстало сейчас пред глазами Муртага?       Теперь стало понятно, откуда доносился шум воды: несколько водопадов белыми пенящимися лентами спускались с невысоких уступов. Пещеру разделял надвое быстрый чистый поток, но вода за годы подточила камень так, что через реку перекинулось подобие моста. Узкая тропа петляла по пещере, теряясь среди цветов и сочной зелени, временами встречались и невысокие деревца. Не сразу Муртаг обратил внимание на множество пчёл и бабочек, перелетающих от цветка к цвету. Это место дышало безмятежностью и чистотой.       А в дальнем конце пещеры, на скальной террасе, высилось огромное дерево. Впрочем, назвать его просто «деревом» невольно казалось Муртагу кощунством — Великое древо, вот что он видел перед собой. Кора его была светлой, почти белой, и белыми же цветами, за которыми почти не видно нежно-зеленых листьев, были густо усыпаны его ветви. Неужели и иссохшее дерево в Вайтране некогда выглядело столь же прекрасно? И неужели оно снова сможет ожить и стать подобием этой божественной красоты?       — Каджит и не думал, что однажды увидит его, — с благоговением в голосе прошептал Захба, коснувшись висевшего на груди амулета. — Неужели и правда нужно будет ему навредить?       Муртаг мотнул головой. Красота красотой, но и о цели, ради которой был проделан этот путь, забывать не следовало.       — Тогда это сделаю я, — решительно заявил он. — Вряд ли небольшой порез действительно ему навредит. К тому же, это не для развлечения, а для спасения его дитя. — Юноша сбросил заплечный мешок и теперь искал взятый специально с этой целью стеклянный сосуд с пробкой, в пару раз больше пузырьков, в которых хранились зелья. — Кажется, там можно пройти.       Действительно, тропа, уводившая вглубь святилища от входа в пещеру, поднималась к великому древу. Вот только подъём преграждали могучие корни, хотя с расстояния трудно было определить, полностью ли они перекрывали путь.       — Может, не… — неуверенно начал Захба, но Муртаг резко прервал его:       — Нужно. За этим мы и пришли. Останься здесь, — добавил он, пожалев впечатлительного каджита, и быстрым шагом направился по тропе вглубь пещеры-святилища. Сейчас, когда первые восхищение и изумление отошли на задний план, странник больше не глазел по сторонам просто так. И хотя святилище не выглядело опасным, Муртаг знал, насколько обманчивым бывает подобное впечатление. Он всей душой желал верить в безмятежность этого места, вот только не хотелось в случае ошибки платить своей жизнью. Нет, только не теперь, когда он наконец-то был по-настоящему свободен.       Свобода. Когда-то — недостижимая мечта, ведь даже после бегства Муртага преследовала тень тирана и дурная слава ненавистного отца. И далеко убежать не удалось… Но здесь, в чужом мире, за спиной юноши больше не маячили темные тени. Здесь его оценивали по его собственным делам. Возможно, именно поэтому Муртаг уже второй раз добровольно ввязался в опасную авантюру. Но это было его решение, его выбор, оттого они были так ценны для него.       Каменный мост над рекой оказался узким и скользким от воды, и в какой-то момент юноша, поскользнувшись, едва сумел удержать равновесие. Выпрямившись, Муртаг выровнял дыхание и спрыгнул на тропу по другую сторону моста. Конечно, речка не выглядела глубокой, но нырять в холодную воду без необходимости не хотелось.       На этом берегу тропа местами почти исчезала под мхами и травой, мягко пружинящими под ногами. Муртаг искренне надеялся, что хотя бы ядовитых змей в этом месте не водится, а то можно и наступить ненароком… Впрочем, вряд и какая-нибудь гадюка прокусит сапог. Но вот внимательнее смотреть под ноги стоило хотя бы ради того, чтобы не вляпаться в какую-нибудь пакостную ловушку.       Вопреки опасениям, никаких ловушек и прочих опасностей на тропе не обнаружилось, так что Муртаг даже испытал легкое разочарование, что все было так легко. Но вскоре нашлась другая неприятность: там, где тропа поднималась на террасу, ее намертво перекрывали корни.       Осмотревшись, Муртаг пришел к неутешительному выводу, что пролезть между корнями или как-то их обойти не выйдет. Попытка перелезть через них тоже оказалась безрезультатной, и юноша негромко помянул шейдов, скампов и свой излишний энтузиазм. Ну, и что теперь делать?       Ну, видимо, раз другого пути нет, то придется расчищать этот. Вытащив из ножен Крапивник, странник замахнулся на один из отростков. И тут произошло нечто, заставившее Муртага крепче сжать рукоять кинжала и попятиться: корни пришли в движение и… расступились. Путь, минуту назад недоступный, теперь был открыт.       — Это приглашение? — в пространство произнес Муртаг. Такого он не ожидал. Впрочем, это Великое древо — не просто дерево, и это место — не просто заросшая травой и цветами пещера… К тому же, вот оно, древо — совсем рядом. Проделать весь путь, чтобы у самой цели повернуть назад, было глупостью. Коротко выдохнув, юноша шагнул вперед, все так же сжимая в руке Крапивник. Пожалуй, стоило поторопиться. Откуда Муртагу знать, как долго корни оставят тропу свободной?..       Проходя мимо корней, Муртаг так и ожидал, что они рухнут на его маленькое тельце и раздавят насмерть, но те не спешили ловить незваного гостя и даже не шевелились. Все было замечательно, так просто, что внутри гроздьями зрела непонятная тревога.       «Все идет слишком легко, — с волнением подумал он. — Чересчур, барзул, идеально. Так не бывает».       Да, это место не спешило демонстрировать враждебность по отношению к чужакам. Но, с другой стороны, если это святилище, то наверняка и паломники временами приходят сюда. Протоптал же кто-то эту тропинку. И костей в траве, на первый взгляд, не видать…       С этими мыслями Муртаг, наконец, добрался до цели путешествия — Великого древа, окруженного сочной изумрудно-зеленой травой. Вблизи дерево оказалось гораздо больше, чем выглядело со стороны — наверно, чтобы обхватить его ствол, понадобилось бы несколько человек. Жаль будет рассечь его кору… Юноша поспешил отогнать эту мысль, вспомнив мёртвое дерево в Вайтране. Вот она, цель путешествия — прямо перед странником. Держа в одной руке сосуд, Муртаг приблизился к Великому древу.       — Прости меня за то, что я должен сделать, — произнес он, обращаясь к древу, словно к живому и разумному существу, и как можно яснее представляя себе иссохший Златолист перед храмом Кинарет. Осторожно, словно опасаясь причинить боль, Муртаг надрезал кору. Но, видимо, чтобы добыть сок, нужно было резать глубже. Кора древа поддавалась Крапивнику тяжело, но все-таки поддавалась. Наконец, из-под клинка выкатилась прозрачная капля.       Не мешкая, юноша тут же подставил сосуд. Заструившийся из разреза сок быстро заполнил его, и только после этого Муртаг вытащил Крапивник и закупорил сосуд, уже без удивления наблюдая, как затягивается разрез.       Посторонний звук, напоминающий сердитое жужжание, заставил странника резко вскинуться, отскочив от Великого древа. С немым изумлением он наблюдал, как прямо из ствола дерева выходит существо, отдаленно напоминающее человека. Подобие человеческого тела было словно сплетено из древесных ветвей. И, похоже, намерения у существа были не самые дружелюбные.       «Спригган, шейд его побери!» — успел понять юноша, уворачиваясь от стремительного выпада. Дело плохо — если это действительно спригган, ему нет дела до того, зачем Муртаг расковырял кору. Чужак нанес древу вред, и, значит, сейчас получит хороших тумаков от хозяев.       — Бесхвостый! — послышался в стороне крик каджита, и в его голосе отчетливо звучал страх. — Имперец, ты где?!       Спригган отдернул сплетенную из ветвей руку, по которой Муртаг полоснул Крапивником. Не став медлить, странник, убрав кинжал в ножны, бросился бежать вниз по тропинке, едва не споткнувшись об один из корней, так некстати пришедший в движение. Хорошо, что юноша вовремя его заметил, не то пришлось бы ему продолжить путь кувырком.       Оглядевшись, он увидел недалеко от входа Захбу — тот пятился от еще одного сприггана, на ходу перезаряжая арбалет. Но, видимо, болт — не то оружие, что могло навредить подобному созданию. А как на них действует огонь? Не мешкая, Муртаг бросился к товарищу.       Еще один спригган словно из ниоткуда появился возле моста. В него юноша просто послал огненное заклинание, особо не целясь, и рванул дальше. Проскочив мост, он со всех ног кинулся к выходу из пещеры. Рывок — и сорвавшееся с пальцев заклинателя пламя опалило почти добравшегося до каджита сприггана, заставив того отступить.       — Сматываемся! — на одном дыхании выпалил Муртаг, поравнявшись с Захбой. Того упрашивать не пришлось. Через несколько мгновений оба путника уже мчались по ведущему наверх коридору.       — Стой! — выдохнул каджит, когда товарищи добрались до верхней пещерки. Впрочем, это было лишним — Муртаг и так не спешил, как ошпаренный, выскакивать наружу. — Слышишь?       Да уж, ещё бы не услышать! Где-то совсем недалеко слышались гортанные крики и трубный рев. Наверняка это было слышно ещё в туннеле, если бы Муртаг в тот момент обращал внимание на посторонние звуки.       — Что ещё за напасть? — Юноша перевел взгляд на сосуд с драгоценным соком Великого древа, который все ещё держал в руке. Хорошо, что стекло зачарованное, и склянка не разбилась по дороге. Убедившись, что сосуд надежно запечатан, Муртаг аккуратно убрал его в заплечный мешок, одновременно с тем пытаясь определить по звукам, что происходит снаружи. — Кто с кем сцепился?       — Каджит посмотрит, — вызвался Захба. — А ты следи за туннелем.       Вполне разумно. Пока ловкий каджит выбирался наружу, Муртаг обернулся к спуску в святилище, готовый встретить спригганов магическим огнем. Пусть это отнимет у него много сил, но огонь явно более действенное оружие против этих существ, чем меч и арбалет. Есть, конечно, ещё и Крапивник, но странник не собирался вступать со стражами святилища в ближний бой без острой на то необходимости. Между тем шум снаружи стих — а спустя несколько мгновений воздух сотряс торжествующий рёв, до боли знакомый. Стены пещеры вздрогнули. Не обвалилась бы ещё…       Вернулся Захба.       — Там был дракон. Сцепился с великанами, — сообщил вор. Говорил он короткими рублеными фразами, мёртвой хваткой вцепившись в амулет Кинарет. — Видимо, он покусился на мамонтов. Дракон их перебил и полетел куда-то на север. — Каджит глубоко вздохнул. — Что дальше? Солнце садится.       Муртаг помедлил с ответом, не сводя глаз со входа в туннель и прислушиваясь. Действительно, что дальше? Они с Захбой угодили между молотом и наковальней. Точнее, между спригганами и драконом. Ох, было бы здорово стравить их друг с другом, а самим тихонько ускользнуть…       — Нужно уходить, — произнес, наконец, юноша. — Добраться до нашего прошлого убежища.       — Если дракон вернется… — начал было Захба, и Муртаг кивнул:       — Если он вернется, заметит нас сразу. Как назло, вокруг открытая местность… Дождемся темноты, — решил он, наконец, перекапывая содержимое заплечного мешка в поисках зелья ночного зрения. — Не хотелось бы бродить ночью, но сейчас у нас, видимо, нет особого выбора…       — Здесь не особенно много ночных хищников. — Каджит пожал плечами. — Насколько каджит знает, — он снова вздохнул. — Ты прав, невелик выбор. А ты, значит, чародей?       Муртаг не стал спрашивать, почему Захба задал этот вопрос только спустя несколько дней после ночного боя с троллями, где «имперец» впервые прибегнул на его глазах к магии. Он просто покачал головой:       — Нет. Только знаю пару несложных, но полезных мелочей. Вроде этого. — Юноша продемонстрировал пламя, вновь взвившееся над ладонью. — Годится и костер зажечь, и тролля подпалить. Впрочем, вместо тролля можно поставить кого угодно.       Снаружи где-то в стороне снова взревел дракон, уже дальше, но не настолько далеко, чтобы можно было без опаски покидать укрытие. Муртаг выдохнул сквозь зубы. Как бы ему ни хотелось избежать ночного перехода, от него, похоже, не отвертеться.       Дракон их все-таки не заметил, хотя Муртаг и видел его вдалеке, кружащего над оставшейся позади сокрытой рощей. Видимо, где-то неподалеку находилось его логово. Что было весьма некстати, потому что равнина отлично просматривалась даже в свете лун и звезд. А может, страннику просто казалось так из-за зелья.       Добравшись до уже знакомого убежища под корнями сосны, путники сделали короткий привал, дожидаясь рассвета. Тем не менее, в путь они отправились ещё затемно и шли так быстро, как могли — лучше было не испытывать судьбу и уйти как можно дальше от опасного места поскорее. Конечно, в темноте могли прятаться какие-нибудь ужасные монстры, но, в конце концов, что может быть хуже дракона?       На вторую ночь остановились в крохотной пещере среди скал. Совсем рядом был тракт, но Муртаг и Захба решили не играть со смертью ещё раз и этой ночью отсидеться в месте, хотя бы отдаленно похожем на укрытие. Зелье, позволявшее обходиться без сна, ещё действовало, но Муртаг уже начал ощущать подступающую свинцовую усталость. Пожалуй, ему понадобится пара дней, чтобы выспаться.       — Жаль, что в этих местах нет поселений или хотя бы какого-нибудь захудалого трактира, — посетовал он, вытирая о какую-то тряпицу руки: по дороге путникам удалось с помощью наскоро заострённого деревянного копьеца поймать солидных размеров рыбину. Захба уверял, что она съедобная, да и выглядела добыча безобидно. Так что рыба была, за неимением других вариантов, зажарена над разведенным у входа в пещеру костром и с большим аппетитом съедена. А завтра они выйдут на тракт и, возможно, сумеют примкнуть к кому-то, хотя Муртагу и не нравилась подобная идея. Одно дело — немалый торговый караван, и совсем другое — просто группа путешественников. Они вполне могут столкнуть попутчиков в Белую реку и утащить их пожитки.       — Даже если и были бы, какая разница? — проворчал Захба, вглядывающийся в ночную темноту. — Это ведь Истмарк. Владение Ульфрика Буревестника. Его люди не любят каджитов. А имперцев — тем более. И… это что? — он резко замолчал, уставившись в ночную темноту за выходом из убежища. Шерсть на загривке каджита вздыбилась.       Проследив за направлением его взгляда, Муртаг увидел какие-то белые искры, мелькающие в темноте. И эти огоньки, чем бы они ни были, приближались. К ночным шорохам добавился посторонний звук — будто где-то рядом зазвенели стеклянные колокольчики…       — По-моему, это я должен у тебя спрашивать. — Юноша привычно натянул тетиву на лук и подтянул к себе колчан. Искры приближались, и теперь путники могли их рассмотреть — маленькие вихри холодного света размером с локоть, плывущие над землей. Несмотря на горящий костер, снаружи повеяло холодом.       Эти незваные гости приблизились к костру, и пламя дрогнуло, а затем погасло. Становилось всё холоднее. Ледяные огни двинулись дальше, но в этот миг Муртаг вскинул руку, встречая их струей пламени.       Огоньки вздрогнули, замельтешили и внезапно отступили… а затем из холодного слабо светящегося возникла полупрозрачная женская фигура, парящая над землей. Призрачное тело, словно сотканное из отблесков лунного света, едва прикрывал рваный саван. На первый взгляд существо не казалось уродливым… Если бы не длиннопалые руки, вооружённые когтями, и острозубый рот. Жуткий призрак завис напротив входа в пещеру, словно раздумывая, что делать с двумя путниками, самих себя загнавшими в ловушку. Становилось нестерпимо холодно даже для Скайрима.       Призрак двинулся к намеченным жертвам — и отшатнулся от колдовского огня. Однако непохоже, чтобы тот нанёс существу серьёзный вред. Ужасная женщина взглянула на заклинателя словно бы с усмешкой — и Муртагу показалось, будто в воздухе вокруг него просто не осталось тепла. Не желая сдаваться без боя, юноша снова атаковал призрака огненным заклинанием, заставив хоть ненамного, но отступить. Пользуясь секундной заминкой врага, Муртаг крикнул:       — Уходим! — и, подхватив свое добро, бросился к выходу из пещеры, вновь посылая пламя в призрака — и опять с тем же результатом. Одно из сопровождающих призрака светящихся существ проплыло в опасной близости от лица странника, обдав его мертвящим холодом. Муртаг не остановился, только обернулся на бегу, чтобы удостовериться в том, что Захба следует за ним. Призрак неспешно двинулся за удирающими жертвами, и юноша в который раз за несколько дней почувствовал сжимающий сердце страх. Существо не выглядело быстрым, зато наверняка сможет преследовать жертв, пока те не упадут от усталости…       Не думая о многочисленных опасностях ночных путешествий, путники что было сил бросились в сторону тракта.       Позже, вспоминая этот случай, Муртаг понимал, насколько им с Захбой повезло. Причем повезло трижды — ускользнуть от Матери-Дымка, не имея ни опыта борьбы с подобными тварями, ни подходящего оружия, не нарваться в ночи на другую тварь и встретить на тракте небольшой торговый караван, следовавший в Фолкрит. Спасавшихся бегством путников после некоторых размышлений все-таки приняли в компанию. Возможно, они выглядели настолько уставшими и испуганными, что их просто не сочли серьёзной угрозой. Впрочем, это действительно походило на правду, и Муртаг сам особо не испытывал доверия к новым попутчикам, но благо, это продлилось недолго — до Вайтрана оставалось всего два дня пути.       Уже в городе Муртаг, невзирая на дикую усталость, первым делом отдал Данике сок Великого Древа и Крапивник. Жрицы залечили коллекцию собранных в пути боевых царапин человека и каджита, поле чего юноша наконец-то добрался до таверны, где, приведя себя в порядок после путешествия, отсыпался почти сутки.       На второй день Муртаг вместе с Захбой и прочими зеваками наблюдал, как служители Кинарет пытаются возродить к жизни Златолист. Под песнопения Даника окропила корни дерева добытым с риском для жизни соком. Несколько минут ничего не происходило, и юноша с досадой подумал о том, что опасное странствие и знакомство с недружелюбно настроенными обитателями северных земель были напрасными. Но, переведя взгляд на ветви Златолиста, он с изумлением увидел, что они зазеленели. На глазах появились почки, невероятно быстро набухавшие и распускавшиеся молодыми листочками. Вскоре стали появляться и мелкие цветочные бутоны.       Златолист возродился. Священное древо вновь цвело, и от мысли о том, что в этом есть и его немалая заслуга, Муртаг невольно ощутил гордость.       — Вот они! — так некстати прервал приятные размышления резкий выкрик. Муртаг обернулся. Захба, тоже наблюдавший за исцелением Златолиста, зашипел. Прямо на них указывал злой как сто даэдра Назим, заявившийся на ритуал оживления древа в компании стражников. — Эти воры украли мой кинжал!       Раньше, чем Муртаг успел отреагировать, вперед выступила Алем:       — Успокойся, муж мой, — произнесла она твердо. Собравшаяся вокруг толпа хранила заинтересованное молчание. — Это я взяла у тебя Крапивник и отдала его им.       Она подошла к мужу, протягивая ему кинжал в ножнах.       — Я не ожидал от тебя такого, Алем! Как ты могла помочь грабителям?!       — Тихо! — послышался неожиданно голос, твердый и властный. К супругам приближался рослый светловолосый мужчина, облаченный в легкий кожаный нагрудник поверх богато расшитой и явно недешёвой одежды. Муртаг уже знал, кто это — похоже, сам ярл был занят, и за ритуалами оживления святыни следил его брат Хронгар. Этот человек обладал немалой властью — видимо, сейчас ему решать, кто прав, а кто виноват.       — Ох, господин Хронгар, как славно, что ты пришёл! — Назим обрадовался, как ребёнок, и запел, как соловей. — Эти мерзкие подлецы смутили мою дорогую жену, обманули её, оболгали меня и заставили её принести им эту дорогую вещь. Я так долго её искал, это вам не дурно скованный железный кинжал из тех, что заполонили наши прилавки! Это легендарная вещь, и я жду, я хочу, чтобы эти воры и прощелыги понесли заслуженное наказание!       «Надеюсь, он не собирается верить этому самовлюбленному ослу», — со злостью подумал Муртаг, больше всего на свете желая в этот момент придушить шейдова редгарда. Что за ересь он несёт?! Какого даэдра он не может просто заткнуться?!       — Мы слышали тебя, — меж тем обратился к Назиму Хронгар, всем своим видом показывая, что не тому человеку редгард бросил в лицо своё «хочу». — Теперь послушаем других. Почтенная, — повернулся он к Алем, — расскажи мне, как всё было.       — Нам нужен был этот кинжал, чтобы эти имперец и каджит смогли пробить кору Великого древа и добыть его сок для оживления Златолиста, господин, — с ледяным спокойствием ответила женщина. Народ, собравшийся на площади, заинтересованно прислушивался, а кто-то быстро перешептывался, рождая прямо тут новые сплетни. — Мой муж не пожелал расстаться с ним на несколько дней, хотя ему и говорили, для чего этот кинжал нам понадобится. Тогда я забрала Крапивник и отдала его Муртагу и Захбе, — Алем кивнула в сторону юноши. — Как видите, они достали сок и честно вернули кинжал, так что преступления я тут не вижу. И ещё, Назим, — она обернулась к нему и опасно прищурилась, — никто не может меня смутить и обмануть, я достаточно умна, чтобы принимать решения сама, что бы ты себе там ни напридумывал!       Хронгар потер рукой подбородок.       — Что ж… Вы двое, — он жестом велел Муртагу и Захбе приблизиться, — подойдите.       Не став перечить брату ярла, Муртаг шагнул вперёд, стараясь не показывать волнения. В конце концов, ему давно уже пришлось научиться скрывать свои эмоции — в Урубаене при дворе тирана иначе не выжить. Захба безмолвной тенью следовал за сыном Проклятого, но юноша видел, что и он нервничает.       «Не хотелось бы угодить в темницу из-за этого напыщенного болвана Назима».       — Правду ли рассказала почтенная Алем? — между тем поинтересовался Хронгар, внимательно глядя в лицо Муртагу. Тот медленно кивнул:       — Да, господин.       Называть кого-то господином было противно, но Муртаг сумел выдавить это из себя.       — Я подтверждаю, что это так, — к говорившим неслышно приблизилась Даника. — А кроме меня есть еще достаточно свидетелей среди жрецов и послушников.       — Я не сомневаюсь в твоих словах, почтенная Даника, — кивнул женщине Хронгар и снова взглянул на Муртага: — Так это вам двоим мы обязаны спасением Златолиста? Знайте, что вы оказали Вайтрану неоценимую услугу, и этого не забудут. Даже каджит, — мужчина неожиданно улыбнулся, — оказался отважным. А ты… Я слышал о твоих делах. Может, ты и имперец, но у тебя сердце настоящего норда.       Муртаг склонил голову, не зная, что ответить. Какого бы мнения у него не сложилось о северянах, он прекрасно понимал, что в устах норда эти слова — высшая похвала. Он хотел бы мысленно ответить что-то едкое, но… зачем? Ведь он добился своего: его оценивали по его делам, и здесь, в Вайтране, его будут знать не как Морзанова выродка, а как храброго имперца, спасшего святыню. Против воли странник почувствовал, что улыбается. Иногда для счастья нужно совсем немного…       — Я благодарю, господин, но это преувеличение, — проговорил он, наконец. — Я сделал не так уж и много.       — Не стоит так скромничать, это удел дураков. Умные всегда знают, что они сделали, и чего это стоит. А ты на глупца не похож, — усмехнулся Хронгар, но тут же стал серьёзным. — Но вернёмся к делу. Я так понимаю, — он снова обернулся к Назиму, — твой вопрос разрешён?       — Но… Как же? — запинаясь, выдавил редгард. — Имперец взял чужое и не понесет за это наказания?       — Мы уже выяснили, что кинжал отдала ему твоя жена, — жёстко ответил Хронгар. — Ты же из глупого упрямства препятствовал угодному Кин делу. Кроме того, ты оклеветал ворами честного человека, — он перевел взгляд на Захбу, — и каджита. Почтенная, — обратился вновь к Алем Хронгар, — не стоит возвращать это оружие лжецу и клеветнику. Я считаю, что тот, кто спас Златолист, больше достоин носить его. Это моё последнее слово, и кто посчитает нужным оспорить его, пусть приходит в Драконий Предел.       Площадь почти что взорвалась шумом и свистом. Похоже, Муртаг не ошибся, предполагая, что у Назима в Вайтране немало ненавистников. Что ж, всё закончилось, и юноша облегченно выдохнул. Принимая из рук Алем Крапивник, теперь уже как свою собственность, Муртаг поднял голову и встретился с горящим настоящей ненавистью взглядом редгарда.       Ледяной ветер бросил ему в лицо пригоршню снежной крупы. Здесь, над Винтерхолдом, почти постоянно завывали вьюги, и Ниден давно уже привык к ним. Как шутила когда-то Релара, ему хватало внутреннего огня, чтобы не мёрзнуть даже в самую суровую зиму. Осторожно спускаясь по обледенелым ступеням святилища Азуры, он погрузился в размышления.       Он всю жизнь жил под её покровительством — но сегодня здесь, в святилище его госпожа впервые за многие годы послала ему видение будущего. Размытое, словно слепленное из нескольких осколков — но это был кусок грядущего. И из этого видения следовало, что Нидену скоро придется выйти из тени, в которой он скрывался столь долго. Отправляясь к святилищу, данмер уже знал, что не вернется в Коллегию, где нашёл прибежище лет пятнадцать назад. Увы, талморцы его выследили. Но видение ясно давало понять, что время игры в прятки истекало.       И если бы только это ждало впереди… Ниден сжал кулаки, чувствуя привычное успокаивающее касание теплого металла под перчаткой. Грядут перемены. Не мелкая мышиная возня, а одни из тех великих событий, что способны встряхнуть Тамриэль. Значит, снова он рядом с центром событий… И, судя по видению, среди тех, кому придется творить историю.       И это будущее неизбежно. Оно уже началось, когда вернулись драконы…       У подножия лестницы его ждали. Двое золотокожих эльфов в изящных, обманчиво хрупких на вид золотистых доспехах и шлемах, напоминавших голову сокола. А вот и талморцы. Ниден заметил их издалека — как и они его. Что ж, в этот раз схватки не избежать. Опять боль, кровь и разрушения… Данмер слишком хорошо знал истинное лицо войны. О, Азура, как же он устал — и снова оживают старые кошмары, и вновь просыпаться, задыхаясь от горьких воспоминаний…        Но… В конце концов, ему не впервой.       — Стой, — послышался требовательный голос. Ниден остановился, сжав пальцы на рукояти даэдрического меча, свободной рукой подготавливая заклинание.       — Может быть, мы сделаем вид, что не видели друг друга? — ровным голосом предложил он.       — Даже не пытайся, — отрезал враг. — Живой или мертвый, ты пойдешь с нами.       Данмер картинно вздохнул.       — Технически, господа, мёртвый я с вами не пойду, вы меня потащите, если, конечно, среди вас не затесался мощный некромаг. Да и к тому же… Похоже, вы не знакомы с моей репутацией.       Бравада имела одну цель — отвлечь талморцев, сбить их с толку. Одновременно с этими словами Ниден метнул огненный шар в одного из противников и, выхватив меч, метнулся к его товарищу.       Что ж, не захотели по-хорошему — значит, будет как обычно.