These perilous peaks
On the rim of the sky
I move in the midst
Of the clouds passing by
At the top of the world
On a white doomful day
Men of wisdom will show me the way
На неба краю
Гор опасная цепь.
По снегу иду
В облаках и во мгле.
На мира вершине
В белый день роковой
Мудрецы мне укажут путь мой.
(Miracle of sound — Sovngarde song)
Не менее ошеломлённый, чем все остальные, Муртаг с трудом отвёл взгляд от драконьего черепа, в глазнице которого все ещё торчал Крапивник. Видать, крепко зацепился. Надо бы вытащить — да аккуратнее, чтобы не повредить кинжал. Потрясённое молчание затягивалось. — Что? — спросил, наконец, юноша таким же осипшим, как у стражника, голосом. Он ведь слышал что-то об этом. О местных легендах и древней песне-пророчестве. Но сейчас всё происходящее казалось ему просто каким-то диким сном. «Я убил дракона, — пока что Муртаг пытался размышлять логически. Логика может победить что угодно. — Насмерть убил. Затем он сгорел, и что-то влетело в меня. Ничего вроде не забыл. Ах, да, кроме… Что это, к шейдам, было?!» Муртаг чувствовал, как на него смотрят стоящие в нескольких шагах воины — а каджит и вовсе едва арбалет не выронил. В голове эхом звенели слова стражника. Довакин. Драконорождённый. «Потому-то драконы и боялись Довакинов, — всплыли в памяти слова Гудхильд. — Говорят, что это смертные, что родились с кровью драконов в жилах». Нет. Это просто совпадение. Этого не может быть. Он, Муртаг, всего лишь странник из бесконечно далекой Алагейзии. Брат Всадника, Отродье Проклятого, Морзанов выродок. Он не герой из легенд! Такие, как он, героями не становятся! Но что тогда произошло? И к чему тогда были последние слова дракона? «Довакин?! Нет!» — и Муртаг готов был побиться об заклад, что эти слова ему не померещились. Дракон почувствовал сущность своего противника? Он — Довакин. Барзул… Неужели правда?.. Стражник, все ещё глядевший на «имперца» удивленно и неверяще, видимо, собрался с мыслями: — В самых древних сказаниях о временах, когда в Скайриме ещё обитали драконы, Драконорожденные убивали их и забирали их силу, — он явно волновался, да и попробуй тут останься спокойным, когда на твоих глазах оживают легенды! — Это и произошло, не так ли? — Норд кивнул на останки Мирмулнира. — Тебе удалось поглотить силу дракона! — Я не знаю, что со мной произошло, — каким-то заторможенным движением Муртаг пожал плечами. Он действительно не знал. Остальные по-прежнему молчали — видимо, не только «имперец» отказывался понимать произошедшее. Стражник чуть склонил голову к левому плечу, окинув предположительного героя легенд оценивающим взглядом, и с неожиданной уверенностью произнес: — Есть только один способ проверить. Попробуй Крикнуть… тогда всё будет ясно. Сказания говорят, что только Драконорождённые могут Кричать без предварительного обучения, как и драконы. Крикнуть? Что имел в виду воин? В голове всплыли где-то услышанные слова о даре Голоса. Потом — строки из песни-пророчества. А ещё вспомнился храм Холодных Родников, стена, где среди угловатых знаков странник сумел прочесть одно-единственное слово на языке, который никогда не знал. И бой с драугром, от крика которого юношу пару раз с силой отбросило в сторону… Точно. С силой. Фус. Муртаг выдохнул, понимая, что, вероятно, совершает очередную глупость и имеет все шансы выставить себя на посмешище. Повернувшись чуть в сторону, словно всерьёз опасаясь кого-то задеть, он набрал в грудь побольше воздуха и отрывисто выпалил: — Фус! И сила ответила. Словно порыв ветра рванулся вперед, примяв уцелевшую траву и взметнув в воздух тучу пыли. Чем бы ни являлась эта странная магия, всё получилось само собой. Это… оказалось так же просто и естественно, как дышать. Муртаг едва сдержал желание отшатнуться, отрицательно мотая головой. Это выглядело слишком невероятно. И, тем не менее, происходило наяву. Слова есть сила. Юноша обернулся, вновь встретившись взглядом со стражником. На лице последнего появилась неуверенная улыбка. — Это же был самый настоящий Крик! Будь я проклят… Значит, ты точно Довакин… — А ведь правда! — отмер ещё один воин. — Мне дед рассказывал про Довакинов. Это те, кто рождается с кровью драконов в жилах. Как сам Тайбер Септим. «И откуда у меня в жилах взялась кровь драконов? — все ещё не веря в реальность происходящего, подумал «имперец». — Что я ещё о себе не знаю?» — Что-то не припомню, чтобы Тайбер Септим убивал драконов, — недоверчиво хмыкнул Магнус, подходя ближе. Его конь, как ни странно, не спешил удирать с поля недавнего сражения, только нервно перетаптывался в стороне. — Да не было тогда никаких драконов, бестолочь! — отмахнулся первый стражник. — Они только сейчас появились в первый раз за… — он запнулся. — За целую вечность. Но в древних легендах говорится о Довакинах, — повторил норд, — смертных, которые могли убивать драконов и красть их силу. Наверное, это про тебя! — последние слова были адресованы Муртагу. Юноша промолчал — он всё равно не знал, что отвечать. Да и что тут сказать, когда… Когда этот скампов норд, скорее всего, прав? Муртаг не хотел в это верить, но и игнорировать все произошедшее с ним было глупо. Ну не тянуло все это на череду случайных совпадений. Где брала начало эта цепь событий? Уж точно не здесь, у сторожевой башни. В тот момент, когда странник сумел прочесть слово, высеченное на стене в храме на Ветреном пике? Когда сумел спастись из разрушенного драконом Хелгена? Когда узнал древнюю песнь-пророчество? В день, когда Муртаг появился на свет? Или вовсе задолго до его рождения? А теперь он сумел Крикнуть — так, если бы долго и упорно учился… Или раскрыл врождённый дар. И его голос — или Голос, — принял форму хорошего удара, хотя до крикливого мертвяка в этом плане Муртагу было далеко. Но он и знал только одно слово на языке драконов — то, что дело в них, юноша уже понял. Чем-то похоже на магию его родного мира… «Гласом вооружён, к полю славы шёл он в час, когда Тамриэль жгла война! Мощь ту’ума врагов, как мечом, всех секла — Довакина так сила звучна!» Муртаг тряхнул головой. Нет. Даже если у него внезапно раскрылся дар, о котором он прежде не знал, эти строки не о нём. Точно не о нём. «Вот только я очутился здесь именно во время войны… Скайрим — это ещё не весь Тамриэль. Но под пятой захватчиков не может быть мира. Проклятье! Сколько можно этих скамповых совпадений?!» Обрывки мыслей мешались между собой, и Муртагу даже показалось, что ещё немного — и он сойдет с ума. От немедленной потери рассудка его спас один из старших воинов. Подойдя к драконьим костям, тот постучал пальцем по рогу, неопределенно хмыкнул и обратился к эльфийке, о присутствии которой Муртаг, признаться, успел забыть: — Что скажешь, Айрилет? Ты что-то совсем притихла. — Давай, Айрилет, — подначил другой стражник, — скажи нам, ты веришь в эти сказки про Довакина? Ну, что же, по крайней мере, теперь под прицелом взглядов оказалась воительница, и Муртагу показалось, что она выглядит порядком растерянной. — Хм. Кое-кому лучше бы прикусить язык, вместо того, чтобы трепаться о вещах, в которых вы ничего не смыслите. — Растерянность данмерки скрылась под прежней маской железного самообладания. — Перед нами мертвый дракон, вот это я понимаю. Это значит, что их можно убить. А всякие там легенды о людях-драконах меня не интересуют. Кто-то может убить дракона — и слава богам. — Тебе этого не понять, хускарл, — буркнул тот воин, что записал Муртага в Драконорождённые. — Ты же не норд. Сказано это было тихо, но Айрилет его услышала. — Я объездила весь Тамриэль, Элдрик, — отрезала она непреклонно. — И видала куда более странные вещи. Советую всем вам полагаться на собственную силу, а не на сказки и легенды. Муртаг видел, что воины недовольны таким отношением к их легендам, но сам он был благодарен эльфийке за её скептицизм. «Не нужно паниковать, — попытался убедить он себя. — Пока что я всего лишь узнал о своем даре». И всего лишь убил дракона. И поглотил его силу. Муртаг резко выдохнул. Успокоить себя получалось плохо. — Магнус, — Айрилет взглянула на молодого воина, вопреки её приказу вступившего в битву, — я велела тебе оставаться в стороне и следить за лошадьми. Какого Шармата ты вмешался? Тон, которым это было сказано, не предвещал ничего хорошего. — Так или иначе, пожалуй, его выстрел спас мне жизнь, — неожиданно для самого себя вмешался Муртаг. Ведь именно Магнус так вовремя отвлёк дракона, дав «имперцу» шанс прицелиться как следует! Пусть в итоге и вышло, что это он спас стражника, а не наоборот. Но Айрилет об этом знать необязательно. — Хускарл, мы же победили дракона! — вмешался норд, припоминавший рассказы своего деда. — Ты представь, каково ему было бы остаться в стороне! — А если бы не победили? — глаза Айрилет сузились. Пару секунд эльфийка пристально смотрела на провинившегося, но всё же решила сменить гнев на милость: — Ну, что же, считай, что на первый раз ты прощён — но только потому, что твой поступок не принес нам всем беду. Но если нам придется ловить лошадей по всей округе… — она не договорила, но взгляд ее ясно давал понять, что в таком случае она передумает насчет прощения. Что и говорить, им и вправду повезло — все охотники на дракона были живы, пусть и частью потрепанны. Повезло не сгореть и не погибнуть под обломками, когда дракон разрушил верхний уровень башни, повезло, что он не перекусил их напополам и не проглотил, будто холодную закуску, и, несомненно, повезло, что Муртаг так внезапно оказался поглотителем драконьих душ. — Возвращаемся, — приказала Айрилет. — Сегодня мы одержали великую победу, и всех нас ждет слава. — Клянусь Исмиром! — послышался где-то за спиной Муртага громкий шепот. — А ведь нам удалось убить дракона!.. По дороге в Вайтран Муртаг, как мог, гнал от себя навязчивые мысли, не желая признавать то, что произошло с ним возле башни. Прекратить накручивать себя было нелегко. Во что он, в конце концов, вляпался? Хорошо хотя бы то, что сам путь до города выдался спокойным… почти. Уже возле стен города по небу прокатился оглушительный раскат. Земля вздрогнула под копытами лошадей, и резкий порыв ветра всколыхнул траву. — Что это? — послышалось удивленное восклицание Захбы. — Гром? — Какой гром? Небо чистое! — откликнулся кто-то из отряда. Муртаг промолчал — он не хотел говорить, что разобрал в этом грохоте слово. То самое слово, которым назвал его умирающий дракон. Как будто кто-то позвал его… — Не гром, — подтвердил ещё кто-то уверенно. — Слова были, точно слышал! Муртаг опустил голову, с трудом подавляя желание зажмуриться. Слишком много непонятного для одного дня. Дальнейшие события этого безумного дня словно отпечатались в памяти урывками. Одного из стражников Айрилет отправила вперед — сообщить о победе над драконом. Город по-прежнему выглядел притихшим в ожидании, но при виде вернувшегося отряда на лицах стражников и простых горожан появлялись облегчение и неуверенные пока ещё улыбки. Муртаг и не заметил, как отряд успел добраться до Драконьего Предела. Только что они миновали ворота — и вот уже вступили в главный зал дворца ярла, как раз застав часть разговора правителя с его братом и старым имперцем, не то помощником, не то советником. Здесь же, рядом со стражей Драконьего Предела, был и воин, посланный с известием о битве. — Ты слышал призыв, — говорил Балгруф, обращаясь к Хронгару, что стоял по правую руку от него. — Что ещё это могло означать? Седобородые… Айрилет, подойдя к своему господину, о чем-то тихо заговорила, под конец кивнув в сторону Муртага. Тот почувствовал себя неуютно, когда взгляд ярла обратился к нему. Несколько показавшихся вечностью секунд прошло, прежде чем Балгруф, наконец, заговорил, обращаясь к страннику: — Так что произошло у башни? Там был дракон? Почему об этом спрашивают его, Муртага? Не он ведь командовал отрядом, он всего лишь принял участие в бою! Стараясь не выдать эмоций, «имперец» произнес как можно более ровным голосом: — Сторожевая башня разрушена, но мы убили дракона. Ярл кивнул одобрительно: — Я знал, что могу рассчитывать на Айрилет и моих воинов. Но я хочу услышать подробности. — Я подтверждаю, что все, кто был со мной у башни, сражались отважно, — произнесла Айрилет. Хронгар покосился на Захбу, не удержавшись, усмехнулся: — Неужели и каджит? — И еще как, господин Хронгар! — неожиданно вступился за Захбу один из воинов. — Когда дракон проломил стену башни, я уж думал, что нам конец. А этот кот не сплоховал и выстрелил ему в морду чуть ли не с трёх шагов! Тут уж ящерица-переросток передумала нас жечь, видать, испугалась без глаз остаться! Послышался одобрительный гомон. Муртаг увидел, как каджит смущенно уставился в пол, но выглядел как никогда довольным, разве что не урчал, как огромный нахохлившийся кот. А ведь что бы ни произошло дальше, сегодня победители дракона были героями. А что если и ему, Муртагу, хотя бы ненадолго сбросить вечное напряжение и просто насладиться триумфом? Нет, не теперь. Не после того, что произошло сегодня. Размышляя над этим, Муртаг умудрился пропустить мимо ушей большую часть последовавшей за этим речи ярла. Тот говорил о том, что все участники битвы с драконом совершили великий подвиг, и всех их ждёт достойная награда, и на следующий день состоится пир в честь победы над чудовищем — что ж, прекрасно, они хотя бы поедят нормально. После этого всем было велено расходиться — кроме Хронгара, Айрилет и советника. Также один из стражников был отправлен за придворным чародеем. — А вы следуйте за мной. И… Муртаг, — голос правителя заставил уже отошедшего на несколько шагов странника обернуться, — ты тоже. Захба остановился, глядя на товарища, дёрнулся в его сторону, словно собираясь что-то сказать. «Имперец» махнул рукой — мол, иди. Каджит помялся немного, но все-таки направился в сторону выхода из Драконьего Предела. — А теперь ещё раз расскажите о битве с драконом, — приказал Балгруф, когда все пятеро оказались в уже знакомой библиотеке. — В подробностях. Муртаг поёжился, чувствуя, что окружающие в который раз за этот день смотрят на него. Неужели посланник уже успел все рассказать? — Нам повезло, что дракон нас недооценил, — осторожно, словно ступая по льду, ответил юноша. — Зверь заигрался с добычей, и мы его убили. — Он преуменьшает свои заслуги, мой господин, — произнесла Айрилет с усмешкой. — Все сегодня храбро сражались, но именно от руки Муртага пал дракон. Муртаг подозревал, что хотя бы о части подробностей битвы Балгруф уже знал. Тогда к чему все расспросы? Ох уж эти норды… Пусть и не в силах полностью побороть столь редкое для него чувство полной растерянности, странник, собравшись с мыслями, сказал: — Когда дракон умер, ко мне перешла от него какая-то сила. Ваши воины уверены, что я… — тут он запнулся и, глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, договорил: — Что я — Довакин. Муртаг ожидал, что его подымут на смех, что Балгруф не поверит ему или хотя бы потребует доказательств. Но тот лишь со спокойной уверенностью заключил: — Значит, это правда. Седобородые действительно призывали тебя. — Седобородые? — переспросил Муртаг. Какой еще, к шейдам, призыв? Или… Точно! Тот грохот у стен города! И снова ярл ответил все с тем же спокойствием: — Ты не слышал о них прежде? Это мастера Пути Голоса, что живут в уединении на склонах Глотки Мира. Муртаг нахмурился. — И что эти Седобородые от меня хотят? — спросил он мрачно. Должно быть, раз его позвали — придется лезть на Глотку Мира. Не втянули бы его снова во что-нибудь сомнительное… Но Балгруф не заметил настроя «имперца». Или просто проигнорировал его. Или принял за усталость после опасной битвы. — Говорят, что Драконорождённые обладают великим даром Голоса — способностью направлять жизненную энергию в ту’ум, или Крик. Если ты воистину Довакин, Седобородые смогут научить тебя использовать твой дар. По крайней мере, на первый взгляд это звучало безобидно. Но что будет ценой за обучение? Во что он снова ввязался — теперь уже, похоже, без возможности отказаться и остаться в стороне? — Ты ведь слышал тот ужасный грохот, когда возвращался в Вайтран? — напомнил до того момента молчавший Хронгар. — Это был голос Седобородых, что призывал тебя на Высокий Хротгар. Такого не случалось… — Он задумался, что-то прикидывая в уме. — Уже по меньшей мере несколько веков. Последний раз призыв получил сам Тайбер Септим, ещё в бытность свою Талосом Атморским! Не успел Муртаг осмыслить услышанное, как в разговор встрял старик-советник. — Хронгар, успокойся, — сказал он. — Какое отношение ваши нордские бредни имеют к современности? Наш друг, конечно, молодец, но он определённо не какой-то там… дуракин. Муртаг сдержал нервный смешок. Он был бы рад, окажись всё именно так! — Нордские бредни?! — вскинулся Хронгар. — Ах ты, надутый невежа… Да это же наши священные традиции, мы блюдем их со дня основания Первой империи! — Хронгар, — перебил брата ярл снисходительно, — не будь так суров с Авениччи. Норд не стал перечить правителю, но продолжил сверлить старика раздражённым взглядом. Авениччи, похоже, и сам уже понял, что ляпнул лишнего, и виновато склонил голову: — Прошу прощения. Я не хотел никого оскорбить. Но, — старый имперец перевел заинтересованный взгляд на Муртага, — что им от него нужно, этим Седобородым? Юноше тоже хотелось бы знать ответ на этот вопрос. Не просто же так, по доброте душевной, его станут учить? Потому как к Муртагу эту душевную доброту мало кто проявлял, и в число этих несчастных явно не входила кучка стариков на самой высокой горе мира. Выходит, это им для чего-то нужно. — Это дело Седобородых, не наше, — ответил Балгруф твердо. Похоже, он заметил замешательство предполагаемого (Муртаг все ещё надеялся) Драконорождённого и продолжил: — Что бы ни произошло во время битвы с драконом, в тебе что-то открылось, и Седобородые это услышали. Если они считают, что ты Довакин, кто мы такие, чтобы с этим спорить? Твой путь теперь лежит на Высокий Хротгар. Когда Седобородые зовут, медлить не принято. Это огромная честь. — Ярл неожиданно улыбнулся: — Знаешь, я тебе завидую. Вновь подняться на семь тысяч шагов… Однажды я совершил туда паломничество. Высокий Хротгар — очень мирное место. Очень… свободное от всех треволнений этого мира. Удивительно, что Седобородые вообще замечают, что тут внизу творится. Раньше им до нас дела не было. «Если бы я ещё понял, кто такие Седобородые», — невесело подумал Муртаг. Впрочем, перспектива хотя бы ненадолго оказаться в мирном месте, отрешённом от всех забот, немного его порадовала. — Неважно, — заключил между тем Балгруф. — Если кто и сможет ответить на твои вопросы, то только Седобородые. И все же, — добавил он ровно, — задержись на несколько дней. Вайтран у тебя в долгу, Муртаг, и я этого не забуду. Справедливо ли будет отпустить героя в дальнее странствие без награды? Пока же ступай и отдохни. Муртаг уже не удивился, когда, покинув Драконий Предел, сразу же увидел Захбу. Каджит расхаживал из стороны в сторону возле ведущей вниз лестницы. Его длинный пушистый хвост нервно подергивался. Стражники почти не косились на недавнего воришку — видать, и Захбе перепала часть доброй славы, причем, совершенно заслуженно. Увидев Муртага, каджит облегченно выдохнул и поспешил к нему. — Наконец-то! — заявил он. — Каджит беспокоился. Беспокоился? Это… приятно. Муртаг хмыкнул. — Как видишь, меня не съели и не бросили в темницу. Только теперь придется лезть шейд… скамп знает куда. Глотка Мира — это вон та здоровенная гора, так? Гигантская вершина из стоящего холме посреди равнины Вайтрана была прекрасно видна, особенно из Облачного района. — Она, — кивнул каджит — и тут же вскинулся, видимо, запоздало поняв слова товарища: — То есть? Тебе придется лезть туда? Ты уйдешь из Вайтрана? С последними словами Захба заметно погрустнел, даже длинные кошачьи усы как-то печально поникли. Муртаг, не понимая, что именно так расстроило каджита, попытался его подбодрить, хлопнув по плечу: — Не вешай нос! Тебе больше не придется лазать по карманам. Тебя теперь наверняка будут здесь уважать, и наградой не обделят. Захба покачал головой. — Каджит не из-за награды, — вздохнул он. — У каджита давно не было тех, кого можно было назвать друзьями. Бесхвостый, ты хоть возвращайся сюда изредка. Друг? Бывший воришка считал его своим другом и действительно расстроился из-за грядущего расставания? В Урубаене Муртаг не раз и не два слышал лживые заверения в дружбе от столичной знати, отвратительного змеиного клубка. Среди этих богато разодетых господ и дам часто улыбались друг другу, а потом вонзали в спину ножи. Причем не всегда в переносном смысле. Но… это не Урубаен, и Муртаг не среди тамошней знати. В конце концов, даже в той лживой дыре юноша смог найти настоящего друга, и сейчас впервые за долгое время особенно ясно понял, как же ему его не хватает. Что бы сказал сейчас Торнак своему ученику? И позже, после побега, Муртаг снова смог довериться другим, на этот раз — Эрагону и Брому. Но они сейчас далеко, в другом мире, и юноша мог только надеяться на то, что оба живы, в добром здравии и находятся подальше от Гальбаторикса и его цепных псов. Брошенный в чужой мир, Муртаг ощутил одиночество особенно остро. Пока судьба не столкнула его с Захбой и не отправила их обоих в путешествие. За это время каджит не сделал ни одной попытки навредить товарищу, и юноша чувствовал, что невольно проникся ему доверием. Так в чем же проблема? Так ли ему хочется снова оказаться одиночкой? — Бесхвостый, ты что? — Видимо, его задумчивость со стороны выглядела как что-то странное, раз Захба принялся махать рукой перед его лицом. — Я не думал, что ты такой домосед, — ответил ему Муртаг, чуть улыбнувшись уголками губ. — Разумеется, я не собираюсь тащить тебя с собой за хвост… Каджит так распахнул глаза, что зрачок заполнил почти всю радужку. — Ты… зовешь каджита отправиться с тобой странствовать? — неверяще переспросил он. Муртаг пожал плечами. — Пожалуй, без твоей компании будет скучновато. К тому же, я почти не знаю Скайрим. Даже не знаю, как вообще подниматься на эту громадину. — Каджит знает! — радостно закивал Захба, едва не подпрыгивая. — Каджит хорошо знает владение Рифт, каджит бывал в Айварстеде и много раз слышал, что там начинается дорога на Высокий Хротгар. Может быть, оттуда уже можно подняться и дальше… А зачем тебе лезть на эту гору? — запоздало спросил он. — Как раз на Высокий Хротгар, — хмыкнул Муртаг, хотя упоминание о Рифте отозвалось в душе уколом горького сожаления. Где-то там остался дом двух лекарей, слишком добрых и честных для этой жизни… — Тогда ты не заблудишься, бесхвостый, — теперь каджит улыбался во весь рот, не скрывая этого. — Пошли, разве героям не полагаются отдых и сытный обед? Захба, едва не светясь от самодовольства, первым направился вниз по ступенькам. Муртаг повел плечом и последовал за товарищем. Может, потом ему и придется горько пожалеть, но стоило ли всегда жить подозрениями? Захба пока не сделал ничего, чтобы подозревать его в предательстве, и не единожды доказал свои добрые намерения делом. И сейчас Муртаг чувствовал, что здесь, в чужих землях, он не одинок. Более-менее хорошее настроение улетучилось, словно дым, стоило переступить порог «Гарцующей кобылы». — …и эта зверюга разворотила половину башни! Никогда в жизни не видел такого! — Брехня! — Осторожней с языком! Мы все, по твоим словам, брехуны, и госпожа Айрилет тоже? — Барзул!.. — вырвалось у Муртага при виде нескольких десятков пар глаз, немедленно обратившихся к нему. В обеденном зале яблоку негде было упасть, и в центре этого бедлама находились несколько стражников из отряда Айрилет. — А вот и он! — неожиданно громко заявил один из воинов, заметив Муртага, и взоры почти всех собравшихся обратились к последнему. Юноша с трудом подавил малодушное желание спрятаться за каджита. Быть центром внимания он не привык и не любил, а тут все смотрели на него, словно изучая, мысленно разбирая по частям. — И что, хотите сказать, что вот имперец — Довакин? — послышался громкий голос откуда-то из толпы. — Что за вздор! — Тебя там не было! — оскорблённо рявкнул один из стражников. — А мы своими глазами видели, как парень поглотил силу дракона! — И все слышали призыв, — неожиданно спокойно и веско проговорил один из присутствующих — немолодой уже, но крепкий норд. Он невольно привлек внимание Муртага: как он успел заметить, северяне, к его удивлению питали любовь к ярким цветам и шитью, и в одежде стремились подчеркнуть свой достаток. Этот же старик был одет совсем просто, но даже так выглядел внушительно, если не сказать — величественно. Неудивительно, что многие вокруг замолчали, стоило ему заговорить. — Йорлунд, но ты же не думаешь, что он — Драконорождённый? — не унимался спорщик. «Йорлунд? Не тот ли самый Йорлунд Серая Грива? Так вот он какой, знаменитый кузнец?» — Нас не было там, Аскольд, и не нам судить, — всё с той же спокойной уверенностью проговорил норд. — Как бы то ни было, сегодня эти воины одержали славную победу. Он вновь внимательно посмотрел на Муртага, и тому стало немного не по себе от этого взгляда с чуть насмешливым прищуром. Рядом неуверенно переминался с ноги на ногу Захба — он тоже явно ощущал себя не в своей тарелке. «Шейдов дракон, неужели он не мог полететь мимо?» Стражник, до того рассказывавший собравшимся о битве с драконом, приглашающе махнул рукой: — Давай к нам, имперец! Такую славную победу стоит отпраздновать. И ты, хвостатый, тоже — вы, почтенные, не видели, как этот кот всадил болт дракону прямо в глаз! Раньше, чем Муртаг хотя бы попытался придумать план побега от всей этой компании, его и Захбу втянули в толпу и едва ли не силой усадили на скамью. Трактирщица и служанка-редгардка как раз принесли ещё меда и эля. На юношу тут же обрушился целый поток вопросов — взбудораженные рассказом о битве с драконом и вестью о призыве Драконорождённого горожане желали узнать все от самого предполагаемого Довакина. Муртага, конечно, учили говорить красиво, и он был неплохим рассказчиком — но сейчас чувствовал себя круглым дураком. Еще б не сболтнуть лишнего — а то можно прослыть вруном и посмешищем… …Из этого шумного сборища он сумел вывернуться только через час в лучшем случае. Захба успел испариться чуть раньше — видимо, ему такое внимание тоже оказалось не по душе. Муртаг чувствовал себя в толпе неуютно — тем более, часть собравшихся в таверне людей явно ему не доверяла. Кто-то наверняка считал его лжецом. Взгляды — и одобрительные, и недоверчивые, и насмешливые — не оставляли его в покое ни на секунду, и потому, улизнув из таверны и остановившись на пустыре между хозяйственными постройками, Муртаг был уверен в том, что ему даже стало свободнее дышать. Юноша сжал кулаки. Он сам хотел бы знать, как так вышло. Почему он, чужак из другого мира, оказался Драконорождённым. Он, сын предателя! И это ему-то прочили великую судьбу? Наверно, скажи такое кто-нибудь в Алагейзии — и услышавшие такую глупость охотно бы посмеялись. Но здесь… Муртаг сам не понимал, что все это значит, как реальность и всё, во что он ввязался, пересекается с древним пророчеством. Он даже не знал толком, во что он вляпался, а от него уже ждали подвигов, достойных героев древних сказаний. Что ж, сейчас он как никогда понимал Эрагона. Помнится, братец сетовал на подобное… Но у того была Сапфира и был Бром, а ему, Муртагу, кто даст совет и укажет путь? Он поднял голову. Даже отсюда была видна вершина Глотки Мира, белоснежная, окутанная облаками. Если он доберётся до нее, может быть, сможет хоть что-то понять. А пока стоит подумать о насущных делах — например, сборах дорогу. В этот раз он покинет Вайтран надолго, так что стоит заранее все продумать… …И интересно, получится ли у него Крикнуть в любой момент — или тот случай после битвы с Мирмулниром был случайностью? «Вот сейчас и узнаю!» — мелькнула шальная мысль. Оглянувшись на таверну, Муртаг на всякий случай отошел подальше от здания и замер, разом растеряв решимость. В этот момент он сам себе казался глупцом, ну, или маленьким ребенком, который вообразил себя великим героем, а сам шмыгает сопливым носом и размахивает тощей веточкой. Он снова оглянулся на вершину Глотки Мира. Нет. Он должен, даэдра побери, попробовать. Если получится, эта способность ещё может ему пригодиться и даже спасти жизнь. Муртаг был хорошим воином, но, похоже, в Скайриме этого зачастую оказывалось недостаточно. Только нужно постараться никого не зацепить. Нет, конечно, если удар и получится, то слабоватый, но мало ли? Вредительствовать не стоит. Муртаг убедился, что на пять-шесть ярдов впереди него нет ничего, способного развалиться от малейшего чиха, и глубоко вдохнул. Старательно отгоняя мысли о том, что он сейчас выглядит круглым идиотом, юноша попытался вспомнить то ощущение холодной мощи, наполняющей жилы… — Фус! — резко выпалил, почти приказал Муртаг. И заключенная в слове сила, первородная, неукротимая, порывом ветра рванула вперед, пригнув траву. Вновь Крикнуть вышло легко и естественно, как будто Муртаг проделывал такое уже тысячу раз. «Я это могу. Я в самом деле, Обливион меня побери, это могу». — Теперь я вижу, что воины не приукрашивали, — послышался за спиной звучный голос. Муртаг вздрогнул и резко обернулся. — По крайней мере, даром Голоса ты и вправду наделен. Старик Йорлунд остановился в нескольких шагах от него, снова подозрительно щурясь. И как это Муртаг его не заметил? — Я и сам о нём не знал, почтенный. Но раз он у меня есть, то мог бы стать хорошим подспорьем в бою — да и убедиться надо было. Муртаг сам не знал, почему все это сказал, как и о том, какой реакции ожидал у кузнеца в ответ на свои слова. Но тот просто улыбнулся уголками губ, чуть прищурив глаза и вертя в пальцах какой-то камень: — О правильных вещах думаешь. И не нужно всех этих расшаркиваний, звать меня Йорлунд — может, ты обо мне и слышал. — Как не слышать. — Юноша чуть наклонил голову в бок. Странный разговор затягивался, и странник не понимал, зачем старый кузнец его вообще затеял. — Я Муртаг. Обычный искатель приключений. — Такой ли уж обычный? И что ж ты сбежал оттуда, где славят тебя и твоих товарищей? Вот же даэдрова задница! И чего он, спрашивается, добивается? Попробуй пойми этих нордов! Подавив всколыхнувшееся чувство раздражения, Муртаг пожал плечами и честно ответил: — Не думаю, что я это заслужил. Йорлунд вскинул седые брови: — Вот как? — Я ведь и сделал не больше, чем остальные. Я не гожусь в герои легенд. — Скромность — похвальная черта, но всему есть разумные границы, — усмехнулся кузнец. — Ты вернулся живым с Ветреного пика, спас Златолист, а теперь еще и сразил дракона. Или набиваешь себе цену? Муртаг возмущённо вскинулся на такое обидное предположение. Барзул! И как вообще старику пришла в голову такая глупость? — Не в этом дело, — сорвалось с губ раньше, чем юноша успел над этим подумать. Ну, раз уж начал, нужно и договаривать: — Я не привык к такому вниманию. Доброму вниманию. Йорлунд молчал, но смотрел прямо, испытующе — и явно ждал, когда юноша продолжит. Вот так вот, выложить о себе всю подноготную человеку, которого он видит впервые? Но почему-то, глядя на старого кузнеца, Муртаг решил: ему — можно. Глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, юноша заговорил: — Дело в моем отце, — последнее слово он практически выплюнул. — Там, откуда я родом, он совершил много злодеяний, и его руки были в крови по плечи. Меня он ненавидел, все, что мне от него осталось — шрам от его меча на спине. — Муртаг замолчал, когда в памяти ожили воспоминания далекого детства. — Но когда он был убит, правитель, которому служил отец, решил вырастить из меня замену ему. Обо мне всю жизнь судили по его поступкам, я, как назло, уродился очень на него похожим внешне. Когда мне было восемнадцать, мы с моим наставником сбежали из того змеиного гнезда. Только ему я и мог довериться, но в итоге наставника убили. Потом, много позже, встретил своего брата по матери. Он был вторым человеком, который не возненавидел меня, узнав, кто я. — А что же твоя мать? Муртаг покачал головой: — Умерла, когда я был ребенком, — заметив по-прежнему оценивающий взгляд собеседника, юноша добавил: — Я не жалуюсь на судьбу. Просто пытаюсь объяснить, почему мне непривычно такое внимание. — Ну, что же, я вижу, что ты говоришь правду, — проговорил Йорлунд задумчиво, всё так же катая в пальцах камень. — Не всю, но правду. Все ещё опасаешься? Но мы, норды, не судим о людях по деяниям их отцов. — Опасаюсь, что меня сочтут безумцем, если я расскажу всё, — честно ответил Муртаг. — Только я действительно недоговаривал. Я не из Сиродила родом; я вообще не из Тамриэля. Моя родина зовется Алагейзией. В который раз он ожидал, что вот сейчас выставит себя круглым дураком, и почти уверился, что вот сейчас норд подымет его на смех и назовет лжецом. Но тот только приподнял слегка брови: — Вот как? Слыхал я о подобном от знакомого чародея. Было дело, он клинки зачаровывал… В тайны твои я не лезу. И все же — у нас, в Вайтране, слава о тебе добрая. Чего ж от людей прячешься? Этот вопрос поставил Муртага в тупик. Он же только что объяснил всё это, разве нет? Йорлунд на дурака похож не был, да попробуй, пойми этих нордов… Одновременно с этим юноша почувствовал комок в горле: подобным образом часто расспрашивал его Торнак, выведывая, что беспокоило ученика, и почему тот снова ходит мрачный, словно грозовая туча. Наставник каждый раз умудрялся заставить Муртага выложить все, но после таких разговоров всегда становилось легче… Может, от этого сходства в манере говорить и появилось это неожиданное доверие? Юноша крепко разозлился на себя: попался, как дурак! И откуда такой приступ сентиментальности? Вот и разговаривает за жизнь с незнакомцем… Но злость прошла так же внезапно, как и появилась. А что он, собственно, такого рассказал? Даже имен не назвал… И, может, правда проще будет, если попросту выговориться. — Я не понимаю, во что я ввязываюсь, — вздохнул Муртаг. — Мы просто убили дракона, и ко мне перешло от него… что-то. И открылся дар. И тут же меня якобы позвали на Глотку Мира, а люди уже ждут от меня великих подвигов. А я не герой. И не думаю, что мне это по плечу. Старик хмыкнул — и неожиданно открыто улыбнулся: — Не герой, говоришь? Многие горожане с тобой бы охотно поспорили. Я вот что тебе скажу: погоди трястись раньше времени и не думай о пророчествах. — Он ободряюще хлопнул Муртага по плечу. — Седобородые укажут тебе путь, а до тех пор не забивай голову напрасными страхами. Какой бы твоя ноша ни была, она тебе по плечу. Иначе бы боги тебя не отметили. Последние слова прозвучали твердо и уверенно, и на какой-то миг Муртаг и сам в них поверил. Но зачем богам Нирна сын предателя и убийцы? Ошибка богов — вот что это такое. «Да и глупо выходит. Брат Всадника — убийца драконов», — он поёжился. В Алагейзии это наверняка посчитали бы не даром, а проклятием. — А на местных не серчай, — меж тем усмехнулся кузнец. — Люди рады, что на драконов управа нашлась. — Мы вместе сражались, вот и управились, — возразил Муртаг. — А один на один я бы с драконом не справился. Он перекусил мой меч, как хлипкую деревяшку. Если б не Крапивник, не знаю, что бы я делал. — Больше уверенности, парень. Ты стоишь здесь, живой, потому что ты победил. А насчет меча не печалься. — Йорлунд усмехнулся. — Ты кузнечному ремеслу обучен? В который раз Муртаг мысленно поблагодарил своего наставника. Тот считал, что человек, вне зависимости от происхождения, должен уметь делать если не всё, то многое, а если не умеет, то быстро этому делу учиться. И позже, уже в бегах, ему довелось поработать подмастерьем у кузнеца в какой-то деревне, где юноша прятался под чужим именем. Этого, конечно, недостаточно, чтобы самостоятельно взять и сделать себе хорошее оружие. Но не на такой ли вариант намекает старый норд? Ох уж эти северяне с их взглядами. — Самую малость, — честно ответил Муртаг. — И этого хватит. Поможешь — сделаем тебе меч по руке. Уж не знаю, как с драконами, но он будет острым, как язык моей жены. С чего Йорлунд это говорил, да и какая ему с этого выгода? Кузнец не походил ни на человека, желающего к кому-то подольститься, ни на простака. Муртаг не понимал, чего он добивался, и от того не мог избавиться от подозрений. Пришлось снова напомнить себе, что он не в Урубаене. Наверно, на всякий Урубаен должен найтись и светлый честный Вайтран, так ведь? Как же этот старик напоминал Торнака… Глаза защипало от налетевшего с гор сильного ветра. Глядя на то, как старуха Триггви подливает в его миску ещё мясной похлебки, Муртаг не протестовал. За несколько дней он уже понял — бесполезно. «Ты б себя со стороны видел — бледный, да и худой совсем, как тебя только ветром не шатает», — ворчала каждый раз Триггви. Муртаг себя настолько тощим и немощным не считал, но и обижаться на старуху не собирался, к тому же, был благодарен ей за столь теплое к нему отношение. С того памятного дня, когда у дозорной башни был убит дракон, прошло чуть больше недели, и все это время юноша почти не покидал город, да и вылазки ограничивались окрестными фермами и дорогами. Но, тем не менее, на события эти дни оказались весьма богаты. Началось все с пира в Драконьем Пределе, на котором славили новоиспеченных драконоборцев. Вот тут-то Муртаг и понял, что то, как встретили его в таверне, оказалось просто разминкой. К пиру скальды даже успели сложить песни о битве с драконом и, чем ещё больше удивили странника, о нём и его свершениях. На этом дело не закончилось — ярл Балгруф, вновь припомнив то, что Муртаг сделал для Вайтрана, даровал ему титул тана и, в придачу, дом в городе. Тот находился в Равнинном районе неподалеку от рыночной площади и не отличался большими размерами, но Муртагу этого хватало с лихвой. У него был дом, собственный дом! Место, куда он может вернуться, только его место, где он будет в безопасности, там, где уютно потрескивает очаг и пахнет чем-то вкусным… Пускай пока там лишь пауки да пыль, Муртаг… в общем, он видел это будто вживую. Когда-нибудь так станет на самом деле: Вайтран окончательно стал ему домом, в который всегда можно было вернуться. Да и отношение горожан, как бы юноша ни отрицал это, было приятно — многие его узнавали и относились к нему с уважением. Были, конечно, и люди, настроенные более недоверчиво, но тех, кто видел в Муртаге лишь чужака-имперца, стало значительно меньше. Правда, в «Доме теплых ветров», как звалось его жилище, он жил не один — Триггви вела хозяйство, и в отсутствие хозяина должна была присматривать за домом. Признаться, Муртаг ожидал не самого лучшего отношения к себе от прислужницы, которая прежде трудилась в Драконьем Пределе, а теперь её обязали наводить порядок в доме какого-то имперца. Но опасения оказались напрасными, пусть со стороны Триггви чувствовалась некоторая доля настороженности, они в первый же день нашли общий язык. Будучи бездетной вдовой, старуха быстро перенесла на молодого хозяина весь пыл нерастраченной материнской любви и заботы. Интересно, если бы Селена осталась жива, вела бы она себя так же? — Смотри, подготовься как следует, — советовала в который раз Триггви. Говорила она с хозяином скорее, как со своим родственником, и Муртагу это нравилось — никакого раболепства, и это прекрасно. Чем меньше напоминаний о жизни при дворе Гальбаторикса, тем лучше. Триггви же своим поведением действительно напоминала бабушку, наставляющую внука. — У нас тут не Сиродил, в месяце Начала Морозов уже всё заметет… Муртаг кивнул. Разумеется, он уже не раз думал об этом. Юноша оказался в Тамриэле во второй половине весны, в конце месяца Руки Дождя, что соответствовал апрелю в Алагейзии. За проведённое в Рифте время он не встретил особых холодов, хоть позже ему и довелось померзнуть на перевале и на Ветреном пике. Но короткое северное лето осталось позади. Нападение дракона на Хелген произошло семнадцатого числа месяца Последнего Зерна, который соответствовал августу, осень вступала в свои права, и Муртаг, наслышанный о грядущих суровых холодах, не хотел замёрзнуть или свалиться с горячкой в дороге. К этому путешествию стоило подготовиться серьёзнее, чем к предыдущим вылазкам. Лучше запастись всем заранее — в дороге какая-нибудь мелочь может сыграть большую роль. Пища и зелья — это само собой, но ими следовало закупиться перед самым отъездом. Верёвка. Пока она не пригодилась, но ключевое слово — «пока». Огниво — пусть Муртаг и умел вызывать колдовское пламя, но полагаться на магию целиком не хотел. Смена одежды… Пожалуй, помимо всего прочего следовало раздобыть и плащ потеплее. И потратиться на перчатки. Дорогое, конечно, удовольствие, да и в глазах большинства местных это, скорее, вещь для щеголей, но Муртаг не норд и к здешней погоде не столь привычен. Про рукавицы забывать тоже не стоило, потому что в настоящие холода перчатки не спасут, а юноше пока ещё были нужны все пальцы. Да и о других хозяйственных мелочах забывать не стоило. Подготовка заняла последние несколько дней, да и за Захбой нужно было следить, чтобы увериться, что тот тоже собрался должным образом. И, разумеется, в этот раз им не следовало пускаться в путь пешком. Двух крепких выносливых коней северной породы они с Захбой купили ещё вчера, но пока они остались за городскими стенами у торговца лошадьми. Можно, конечно, было взять их с собой в город и оставить в конюшне на постоялом дворе Хульды, но ни Муртаг, ни Захба не стали лишний раз тратиться. Немало времени юноша провел и над картой, намечая путь. По всему выходило, что самый короткий путь до селения Айварстед лежал через Ривервуд, а оттуда — в горы, через то самое ущелье, которым Муртаг в компании имперских легионеров добирался до Хелгена, казалось, совсем недавно, и в то же время — так давно. Он посоветовался с Захбой, и каджит подтвердил, что это действительно кратчайший путь, заодно предупредив, что высоко на заснеженных перевалах запросто можно нарваться на ледяных троллей. Не самая приятная встреча, впрочем… это ведь они ввалятся в троллий дом, потому именно им стоит быть вежливыми и очень, очень осторожными. В путь они тронулись следующим утром. Погода им благоволила — день выдался ясным и солнечным, и Муртаг счёл это добрым знаком. Он в последний раз проверил припасы в седельных сумках и бросил взгляд на Захбу, занятого тем же. К седлу странника был приточен меч. С отцовским мечом, Зарроком, конечно, ему и близко не сравниться, но новый меч был хорош. Йорлунд взял за свою работу лишь половину цены, и Муртаг до сих пор не понимал, почему. Но, хоть и старый кузнец разговаривал с юношей с долей снисходительности, расстались они на дружеской ноте. А ведь как Муртаг слышал, родичи Йорлунда, Серые Гривы, в войне поддерживали Братьев Бури, да и чужаков не жаловали. Но самому кузнецу, похоже, плевать было на политику. По расчётам Муртага, до Айварстеда они с Захбой должны были добраться дней за пять, но не стоило исключать неожиданностей вроде необходимости искать обходную дорогу из-за обвала. Верхом до Ривервуда добраться выйдет гораздо быстрее, чем пешком, но все же на эту ночь они останутся в деревне: впереди еще минимум три дня пути через перевал, а после еще какое-то время займет дорога по лесам Рифта. Перед рывком стоило сделать передышку, чтобы потом до наступления ночи пройти как можно дальше. В горах темнеет быстро… — Готов, бесхвостый? — Захба подмигнул, смахнув несущественную пылинку с новенького тёплого плаща. Ну, пусть полюбуется — скоро они оба будут по уши в пыли. — Как видишь, хвостатый! — Муртаг не смог сдержать улыбки. Почему-то сейчас странствие в компании кого-то ещё вызывало радостное волнение. Ветер принес запах хвои и прогревшихся на солнце терпко-горьких трав. Муртаг свободен, и никакой Гальбаторикс не сможет его здесь достать. У Муртага есть дом, куда он может вернуться, и где ему всегда будут рады. Рядом с Муртагом верный друг, который всегда прикроет спину и расскажет глупую шутку. И впереди лежит целый мир, огромный, прекрасный и неизведанный.