(в моём плейлисте только ты)

Хёк поднимает взгляд, когда над ним нависает тень, и еле сдерживается, чтобы не улыбнуться. Странно улыбаться незнакомому человеку в метро. Чувак над ним высоченный, он упирается рукой в верхний поручень, а в руку – своим лбом. Уже половина одиннадцатого вечера, и все выглядят какими-то заёбанными жизнью, в то время как Хёк просто пялится на незнакомого парня, с которым они почти каждый день пересекаются в метро поздним вечером. Это продолжается второй месяц, и Хёк настолько привык, что если в какой-то день не видит его, то чувствует себя неуютно. На парне всегда куча цветных шмоток, объективно, скорее всего, не очень сочетающихся, но на нём смотрящихся просто до жути классно, а ещё общая задроченность рабочим (с учёбы так поздно не ездят) днём и происходящим вокруг. Однажды Хёк решает уступить ему место, хотя это до жути странно выглядит – парень, уступающий другому парню. Хёк оглядывает весь вагон, высматривая, чтобы не было стоящих женщин, девушек и пожилых мужчин, чтобы парень точно смог сесть и поспать хоть немного. Людей в вагоне не очень много, почти никто не стоит, а на другом конце даже есть свободные места. Но этот парень почему-то стоит здесь, над Хёком, как и обычно, утыкается лбом в своё предплечье и, видимо, по-настоящему спит. Хёк дёргает его за низ худи несколько раз, прежде чем на него обращают внимание. Он смотрит наверх, чуть нахмурив брови, а потом парень вынимает из уха наушник и смотрит на него припухшими сонными глазами. - Давай поменяемся?.. Хёк и сам слышит, что его голос абсолютно теряется в окружающем шуме, но повторить не решается. В горле встаёт комок, парень смотрит на него совершенно потрясающим взглядом, у него совершенно потрясающее сонное лицо, как у разбуженного кота, и – вау. Хёк затыкается окончательно, забывая то, о чём думал секунду назад, и осознаёт, что влюбился в парня-из-вагона-метро. - Что? - он наклоняется к Хёку. На него можно смотреть вечно. Он такой классный. Хёк не знает, почему при одном взгляде на этого человека у него всё внутри переворачивается, он просто выглядит каким-то своим, похожим и важным, понятным. Хёк моргает осоловело – раз, второй – а потом подскакивает, изворачиваясь между сидящим слева человеком и тем, который над ним нависает, встаёт рядом и пробует снова: - Садись. Я хочу... Точнее тебе стоит. Поспать, – скомкано закачивает он и пятится назад. - О... спасибо, - он усаживается, растекаясь по сидению грудой яркой мешковатой одежды. Хёк всё-таки улыбается, нависая точно так же, как до этого нависали над ним. Через станцию парень дёргает его за куртку, едва приоткрыв глаза, и говорит: - Разбуди меня, когда будешь выходить, чтобы я не проспал. Хёк смеётся и чуточку умирает, осознавая, что не может себе позволить даже узнать его имя. *** С утра Хёк влетает в кофейню за восемь минут до пары, и Хёсоб сразу спрашивает, стоит ему усесться, даже дух перевести не даёт: - Чё на личном? - и присасывается к трубочке, торчащей из кофе Сынхёна. Хёк наваливается на стол и пытается отдышаться. Рядом с ним стоит стаканчик с холодным латте, очень удобно, когда друзья знают твои вкусы и знают, что ты зарулишь позавтракать, даже если будешь безбожно опаздывать. - Хён, у тебя есть свой кофе, - бурчит Сынхён, дёргая стаканчик своей небольшой ладонью, едва торчащей из широкого рукава вязаного свитера. - Но твой вкуснее. Сынхён закатывает глаза. - Ты же сам всё покупал... - Я даже не собирался пить свой, - Хёсоб расплывается в улыбке, заставляя Сынхёна закатить глаза ещё больше (может, когда-нибудь они закатятся насовсем), и возвращается к теме. - Ну так и что там? - Ну... - Хёк прокручивает в ладонях холодный стаканчик, стирая конденсат. - Я всё ещё смотрю на того парня в метро? - Дебил, - фыркает Сынхён. - Ага, так и есть, - Хёсоб коротко пожимает плечами и подтягивает чужой кофе обратно к себе. Плетясь на пару, Хёк выкидывает даже наполовину не выпитый кофе в урну и уныло думает о том, что он трус, а не дебил. Это ещё хуже. *** Хёк сразу же цепляет краем глаза яркое пятно одежды, стоит дверям метро раскрыться, и встаёт, пока парень не успевает пристроиться к боковому поручню. - Снова пускаешь меня спать? - Ты каждый день такой уставший. Вместо того чтобы сесть, тот усмехается и тащит Хёка за рукав в другой конец вагона, туда, где несколько свободных мест. Он заваливается в угол, всё ещё тянет Хёка, и ему ничего на остаётся кроме как сесть рядом. - У Чихо. У Чихо улыбается одними губами и протягивает свою длинную ладонь. Хёк с паникой ощупывает свою собственную в кармане штанов пальцами, понимая, что она горячая и влажная. Фу. Он пытается вытереть её, высовывая, но пауза затягивается, и в итоге Хёк неловко сжимает протянутую ему ладонь. - Квон Хёк. - Разбуди меня, когда будешь выходить? Чихо поглубже прячется в свой капюшон, неуклюже перебирая левой рукой, и только тогда Хёк понимает, что их руки всё ещё сцеплены. Рука Чихо тоже влажная, а кончики его длинных тонких пальцев подрагивают. И Хёк решается: - Я могу доехать на автобусе. Чихо в ответ прикрывает глаза и трёт лоб и брови пальцами. Зря Хёк так сказал, это звучит тупо и странно, а Чихо жутко сонный, он мог просто не заметить, что до сих пор сжимает чужую руку. Наверное, Хёк всё испортил. Чихо молчит какое-то время – они уже выезжают из перегона – и потом выдаёт: - На самом деле, мы выходим на одной станции. Хёк хмурится. Что? - Я смотрел на тебя больше двух месяцев, и ты вряд ли мог этого не заметить. Я думал, ты подумаешь, что я сталкер, и я подумал, что будет неловко, если ты так подумаешь, поэтому подумал и решил- - Я тоже на тебя смотрел. У Хёка дыхание спирает. Боже, он это сказал. - Правда? - Ага. Последние два месяца статус моей личной жизни – "смотрю на того самого парня в метро". Чихо громко смеётся – на них весь вагон поворачивается – и Хёк смеётся вслед за ним, потому что это впервые кажется ему действительно смешным, а не тупым и жалким, и лицо Чихо, его губы, украшенные смехом, его каркающий голос и чуть кривоватые зубы, которые он так беззастенчиво показывает – всё это такое потрясающее, что невозможно остаться равнодушным. Хёк смеётся от совершенно внезапно навалившегося счастья и от облегчения. Чихо засыпает, привалившись к его плечу и не отпуская руку. *** Хёсоб тянет кофе из чужого стаканчика, не удосужившись даже взять его в свои руки: - Чё там на личном? Сынхён держит для него чёртов стаканчик из Старбакса, прикрывая пальцем надпись "сынсоб" в том месте, где обычно пишут имя заказчика. Хёк фыркает. Он смотрит на экран телефона, пробегая глазами по только-только пришедшему сообщению, и улыбается, как придурок, когда с правого боку подваливает груда цветастых шмоток. - Привет, я парень-из-вагона-метро. - Мой парень, - добавляет Хёк. - Ага, его парень.