***
Знак свыше был дан мне уже спустя несколько часов. Стоило мне, наконец, придремать, как низ живота пронзила острая режущая боль, от которой я скрутился в позу эмбриона. Но боль тут же отступила, сменяясь целой палитрой ощущений. Перед глазами все поплыло, тело будто в костер кинули — наверняка температура поднялась — а комнату стал заполнять резкий, острый гормональный запах, источаемый моими соками, медленно потекшими из задницы. «Ну, вот и готова сучка к сцепке!» — пронеслось в моем затухающем сознании. Мысли и здравый смысл, будто по щелчку выключились, отдавая меня целиком во власть чувств и эмоций. Движимый лишь основным инстинктом, благодаря которому мы и размножаемся, я просто медленно сходил с ума от объявшего меня возбуждения. Ощущения настолько острые, что даже дышать было сложно, а тем более спокойно сидеть или лежать. Казалось, воздух вокруг потяжелел и стал густым, обжигающим. Подскакиваю с кровати, срывая с себя пижаму, которая сейчас кажется мне тесными кандалами. Тело изнывает от дикого желания быть рядом со своим альфой, отдаваться ему, получая взамен страстные ласки. — Где ты, когда так мне нужен? — кричу я неизвестно кому, мечась по комнате, словно тигр в клетке. А ведь раньше течка проходила куда спокойней. Теперь же мою голову просто снесло от единственного желания. — Рыыы, — будто дикий зверь, я зарычал, прогибаясь в спине, и потерся задницей о дверной косяк. По бедрам обильно стекала густая прозрачная смазка. Но самым необычным было то, что я за мили чувствовал своего альфу, его запах — самый привлекательный, самый возбуждающий. Я знал, что мой партнер всего в нескольких шагах от меня — и это будоражило кровь не хуже мощного афродизиака. Я хотел его. И плевать на приличия и морали! К чертям нормы общества! Я хочу его и знаю, что он хочет меня! Словно обезумев, быстрыми движениями обматываю себя простыней и так, совершенно голый под тонкой шелковой тканью, шатаясь от дикого возбуждения, иду на запах моего альфы — моего самца. «Он в зале, — обостренные органы чувств посылают импульс в мозг. — Какого хрена он в зале, а не во мне?!» Просто зверею от данного факта и со всей силы ногой бью во входную дверь приемной. Та с грохотом раскрывается. Кажется, альфа не один. Кто-то еще есть, но мои глаза не видят никого, кроме моего альфы, а нос не способен воспринимать другие запахи, кроме его. Прижимаюсь к нему всем телом, жадно втягивая его запах, и бесстыдно трусь бедрами о его ноги, оставляя на брюках жирный след от смазки. Флавиан так сладко улыбается мне. Я смотрю в его красивые глаза, утопая в них. Я знаю, что мой альфа с трудом сдерживает себя от дикого желания, но природа берет верх, застилая его глаза пеленой желания. — Может, таки уединитесь? — чей-то далекий голос. А разве здесь вообще кто-то есть? Впрочем, мне все равно. Главное — мой альфа-самец здесь, все остальное ерунда. Альфа подхватывает меня на руки и, не теряя ни минуты, тащит наверх в наши покои. Я змеей извиваюсь в его руках, судорожно хватая воздух ртом, и отрывисто шепчу на ухо: — Я твой! Возьми меня! Возьми скорее! Дверь, открытая ногой и тут же захлопнутая за нами. Комната в рассветной окраске. Кровать, так призывно расстеленная. И я во власти моего альфы, движимый природой и страстью. И это доставляло несказанное удовольствие — чувствовать себя в чьей-то власти, подчиняться сильному, любимому самцу, жаждать его ласк и прикосновений. Простыня давно потерялась где-то. Хватаюсь руками за его одежду, судорожно расстегивая пуговицы дрожащими пальцами, попутно целуя его тело. Флавиан все еще пытается сохранить самообладание и не наброситься на меня, словно дикое животное. А я не понимаю, зачем нужна его выдержка. Он может делать со мной всё, что пожелает. Я непременно исполню любую его прихоть, любую фантазию, какой бы она ни была. Альфа замирает в ожидании, его ноздри широко раздуваются, вдыхая мой запах, а потом его окончательно уносит в потоке страсти и желания. Мое сердце просто-напросто вырывается из груди, по телу пробегает лёгкая судорога. Флавиан исследует мое тело своими огромными сильными руками, лаская эрогенные зоны. «Когда же он начнёт?» — от желания в глазах темнеет. Запах моего мужчины сводит с ума. Как в тумане, я встал на колени и лизнул его напряжённый член. Делал я это впервые, неумело касаясь губами головки, пытаясь вобрать в себя его орган как можно глубже, но моя неопытность перекрыла даже безумство гормонов. Я закашлялся, отстраняясь в сторону. Флавиан взял инициативу в свои руки. Присев, он обхватил мое лицо руками и страстно поцеловал. Языки сплелись в огненном танце, а когда наши губы разомкнулись, я глубоко вздохнул, отдаваясь новой волне возбуждения. Я расположился между ног альфы, облизывая пересохшие губы, снова коснулся его плоти, слизывая выступившие капельки смазки. Флавиан положил свои руки мне на голову и стал задавать темп, при этом я ласково гладил его ноги и бёдра. Постепенно я стал вникать в таинство минета. Мой мужчина, упёршись руками в кровать, хрипло стонал от удовольствия. А я чувствовал, что ему нравится то, что я делаю, и меня самого заводило это еще больше. Внезапно альфа останавливает меня. Ставит раком, проводит рукой от шеи до ягодиц. Я прогибаюсь в предвкушении новых ощущений. Он разводит мои полушария в стороны и касается влажного и скользкого от обилия смазки ануса пальцами. Сладкая обжигающая волна обволакивает меня. С моих уст срывается пошлый стон. Мой любовник звонко шлёпает меня по попке. Закрываю глаза, погружаясь в сладкий мир разврата. Узкое кольцо анальной дырочки пульсирует в предвкушении предстоящих удовольствий, а сам я прогибаюсь, насколько это возможно, всем своим видом демонстрируя дикое желание отдаться своему партнеру. Несколько пальцев без труда проникают в меня, скользя внутри от обилия смазки. Я разочарованно вздыхаю, но насаживаюсь сильнее на его пальцы. — Трахни ты уже меня! — возмущенно поворачиваюсь к альфе, услышав за спиной возню, и вижу как он открывает упаковку с презервативом зубами, а потом умелым движением надевает на член. — Какое серьезное лицо, доктор! — смеюсь я, очередной раз облизывая губы. Он приставил свою головку к моей дырочке, как бы дразня, водил ею вокруг неё, иногда шлепком доводя меня до исступления. Когда я уже изнывал от нетерпения, а разум совсем помутнел от желания принадлежать ему, Флавиан надавил, и головка члена без труда стала проникать в меня. Сладкая боль пронзила тело, когда Флавиан, наконец, резким толчком полностью вошел, а я инстинктивно плотнее зажал его член. Мой любовник застонал и продолжил свое движение, входя в меня настолько глубоко, насколько это возможно. Оставалось возбужденно стонать, полностью подчинившись его темпу, его движению. Меня охватила животная страсть, я чувствовал каждый сантиметр горячей плоти, движущейся внутри. Флавиан как будто проник в мою голову, чувствуя, «чего» я хочу больше всего: двигался медленно и нежно, то ускоряя темп, то переходя на безумные сильные толчки, от которых я просто сходил с ума от удовольствия. — Как же ты пахнешь, Котенок! Какой сладкий аромат, — рвано от возбуждения прошептал альфа, вытаскивая член из меня и меняя позу. Я уселся на него наездником, а он, приподняв меня за ягодицы, стал ритмично вгонять свой член в тело. Мне оставалось упереться руками о стену возле кровати и судорожно глотать воздух, откинув голову назад. Прикрыв глаза, я безумно вскрикивал каждый раз, глубоко насаживаясь на член любовника, совсем потеряв счет времени и полностью погрузившись в ритм безумной скачки. Оргазм накрыл меня новой волной. Я издал судорожный вопль, изливаясь на живот альфе и как можно глубже насаживаясь на его член, так, чтобы в меня проник нарастающий узел партнера. Флавиан крепко обхватил меня руками, сжимая до хруста костей. Его глаза помутнели от настигшего пика наслаждения, и он буквально зарычал, изливаясь в презерватив внутри меня, при этом он сильно укусил меня за шею, отчего я громко вскрикнул. Уставшие, сцепленные вместе, мы просто повалились на кровать, все так же не размыкая объятий. Казалось, что в комнате закончился кислород — наша страсть его выжгла, и мы никак не могли надышаться. Меня все еще била легкая дрожь от недавнего оргазма, и я чувствовал, как сладко растекается по телу приятное ощущение от сцепки с моим альфой. Постепенно ко мне возвращалась способность мыслить логически, хотя я знал, что это ненадолго. Я не зачал малыша, поэтому в самое ближайшее время мой приступ сексуального голода повторится вновь, но пока я испытывал самое приятное из ощущений. Я коснулся небольшой ранки на моей шее. — Что это? — тихо спросил я Флавиана. — Метка — означает, что ты теперь только мой. Отныне ни один альфа не посмеет к тебе приблизиться, — альфа поцеловал меня в шею. — Но я же еще не дал согласия! — возмутился я. — Разве? — нагло усмехнулся альфа. — Я тут подумал на досуге и решил: нафиг твое согласие, еще надумаешь что-то не то. Ты мой омега, а значит — мой супруг. На этом точка. Мне вдруг стало очень смешно: «Без меня меня женили! Вот тебе и «время подумать и выбор самостоятельно сделать» — Бандит, одним словом, он и в Африке Бандит!» — Я согласен! — громко сказал я. — Постараюсь быть тебе примерным мужем. Флавиан хохотнул, увлекая меня в очередной поцелуй. — А мы так еще долго будем? — начал я. — А я тебе уже надоел? Или ты у Нейси научился: получил свое, и давай, до свиданья?! — Флавиан стал сильно щекотать меня. Я отмахивался, как мог, заливаясь хохотом. — Нет-нет. Просто интересно. Я просто никогда еще ничего подобного не чувствовал. Я удобно устроился в объятиях альфы, хотя некоторое смущение присутствовало. Но Флавиан был настолько нежен, что мне было необыкновенно хорошо. Так мы и лежали, вдыхая аромат друг друга и наслаждаясь приятным ощущением связи. Следующие несколько дней прошли для меня как в тумане. Мы с Флавианом просто прописались в комнатке, ставшей для нас изолированным идеальным мирком. К счастью, заботливый Иво регулярно оставлял для нас поднос с едой, который впоследствии прямо в постель приносил мне альфа. Как же я млел от этих наших трапез, когда мы полуголые, обернутые в простыни, кормили друг друга вкусностями, затем купались вместе в ванной, полной ароматной пены. Флавиан всегда так забавно натирал меня мылом, скользя мочалкой по коже, а я брызгался в него водой, притворяясь, что мне не нравится его забота. А потом мы снова начинали целоваться-обниматься, и снова мои мозги махали мне «пока-пока» ручкой, и я уносился на крыльях страсти в сказочные дали разврата и похоти. Окончательно измотанные, мы падали на кровать, увлекая друг друга в тесные объятия, и забывались сладким сном. Мне снились только хорошие сны, наполненные долей эротизма. Постепенно сексуальный голод стал спадать, течные выделения уменьшались, а мозги, соответственно, возвращались на положенное им место. Теперь наш секс стал более осмысленным, но не менее страстным.***
Для меня оставалось загадкой только одно — почему раньше мои течки протекали куда спокойней, без помутнений рассудка, что же в этот раз? Разгадка была совсем простой — я уже успел лишиться невинности, и, как оказалось, Флавиан пометил меня. Теперь при приближении любого течного периода у меня просто будет крышу сносить от желания быть в его объятиях. Вообще, течка — это физиологическая особенность омеги, во время которой несколько меняется его внутреннее строение. Открывается какая-то там особая полость в организме и соединяется с задним проходом так, что попадающая туда сперма альфа-самца, сливаясь с моими клетками, способна создать зародыш. Эта полость открывается всего на пару дней, и если омега в этот период не беременеет, то зачаточные клетки просто выводятся из организма вместе с течными выделениями. Если же омега залетает, то его течка тут же останавливается, запах меняется — он чем-то напоминает запах омеги, у которого вот-вот должен начаться цикл. Меня всегда удивляла данная способность организма. Внешнее строение омеги чаще всего не очень сильно отличалось от строения тела альфы, с тем исключением, что омеги всегда больше следили за собой, отращивали длинные волосы и укладывали их в изящные прически. Да и одежду мы носили несколько отличную. Но раздень альфу и омегу да поставь их рядом — отличить одного от другого будет крайне трудно, только по запаху, который к тому же не все могли воспринимать. Хотя говорить только об омегах было бы не совсем правильно. Альфы, по сути, ничем не отличаются от омег и в биологическом строении, и даже более — у альф тоже есть подобная зачаточная полость, вот только она как бы «заснула» — атрофировалась, из-за этого течки у альф были настоящей редкостью, хотя и такое случалось. Многие биологи утверждали, что, в принципе, альфы тоже способны выносить ребенка, да и бывали такие случаи, когда в парах рожали не омеги, а альфы. Эволюция не стоит на месте, изменяя все виды живых существ на земле, приспосабливая их к жизни, давая шанс выжить грядущему поколению. Папа часто рассказывал мне о том, откуда мы появились, и, помнится, в детстве меня это ужасно удивляло. Например, Тиль говорил, что когда-то давно в мире существовало два совершенно разных и не похожих друг на друга пола: мужской и женский (намек на этот исторический факт глубоко укоренился в нашем языке — мы по-прежнему делим существительные на мужские, женские и средние рода), которые создавали вместе пару. Однако, неизвестно почему, в какой-то момент рождаться начали только мальчики, а девочек становилось все меньше и меньше. Тогда возникла серьезная проблема — вымирание всего человечества. Ученые, политики да и простые люди бились над этим глобальным кризисом. Но так ничего сделать и не смогли. А время все шло, меняя все вокруг, и природа сама нашла решение нерешаемой задаче — сохранению популяции людей. Эволюция, превратившая когда-то обезьяну в человека, теперь создала альф и омег, как некий законченный этап, хотя можно поспорить насчет законченности этого этапа — ведь когда-то давно мужчин и женщин считали верхом эволюции. Но это было очень давно, много воды утекло с тех пор, мир изменился, и мы поменялись вместе с ним. Альфы и омеги получили от своих предшественников самые лучшие качества, благодаря которым выжили, в отличие от динозавров. Но один истинно древний инстинкт все-таки сохранился и в наше развитое время — инстинкт размножения. И это напоминание из прошлого глубоко сидело в наших генах, именно этот инстинкт толкал альф и омег в объятия друг друга, связывая обоих крепким узлом страсти. Таким образом природа создавала нас — омег и альф — равными, способными жить в паре, где обе половинки имели бы равные права. Но всегда есть маленькое «но». Мир никогда не был готов к равноправию. Даже если люди практически не отличаются друг от друга, все равно одни станут подавлять других. Так и случилось: альфы стали всячески подчеркивать свою значимость, а омеги, по одним им известной причине подчинились их требованиям. А потом кто-то придумал глупые традиции, которым просто необходимо следовать. Традиций даже корпорация «Паучья сеть» придерживается, как бы это ни смешно звучало. А впрочем, сейчас мне было глубоко наплевать и на традиции, и на природные инстинкты, да и на принципы морали. Я был счастлив находиться рядом с человеком, которого люблю, смотреть на то, как он спит, уткнувшись носом в подушку, наслаждаться теплом его тела. И вообще, что-то я в последнее время много думаю. Флавиан прав — захламляю свой мозг ненужной бредятиной. Я хохотнул, устраиваясь удобней в объятиях альфы, и Бандит недовольно фыркнул: — Что тебе все неймется! Спать, быстро! — Есть, босс! — по-доброму ухмыльнулся я. А впрочем, какая разница, кто альфа, кто омега, кто власть имеющий, кто подчиняющийся, кто ведет, а кто ведомый? Главное — мы любим друг друга, главное — мы вместе, главное — мы счастливы!