///
Восточная часть США, Готэм-Сити, Поместье семьи Уэйн, 25 мая, 20:25 по летнему восточному времени. — Чувак, можно я останусь здесь навсегда? Уолли довольно потянулся на кровати, зевнув. Пару минут назад он съел несколько порций (четыре если быть точным) бараньих ребрышек, потом перекусил «легким» десертом — трёхслойным тортиком с персиковой начинкой — а теперь занял кровать Дика. Сам Грейсон сидел на подоконнике, решив, что любые кресла, а уж тем более кровать, для слабаков. И Уолли его не понимал. Нет, Дик вроде выглядел как всегда и вёл себя самым обыкновенным образом, то есть был таким же обаятельным очаровашкой. Он никак не прокоментировал то, что случилось около получаса назад. Может это его даже не волновало? Значит и его не должно это волновать, раз для них это уже в порядке вещей. Это Уолли на время перестал контролировать ситуацию. Они просто резвились, потом оказались на полу и… У Уэста отказали мозги. Как говорят, «бегает он быстро, а язык тормозит.» И что он собирался ему сказать? Дик и сам знает, что дорог каждому в команде, только в последнее время этот факт усердно игнорирует. Наверно, это и хотел сказать ему Уолли. Так, чтобы он услышал это и не смог проигнорировать. Да, всё было именно так. — Ты действительно хочешь жить под одной крышей с Брюсом? — Со смешком спросил Дик, косясь на стену, где находилась комната его приёмного отца. Уолли вздрогнул, вспомнив Брюса в костюме Темного Рыцаря. Такое и врагу не пожелаешь. А другу так тем более. — Как ты вообще живёшь с ним? — Долгие годы упорной подготовки. Мы с ним во многом похожи. Уолли удивлённо привстал, смотря на Дика. Он игрался со шторами, походя на большого кота. Сравнивать Дика с котами, как смысл жизни. Его можно сравнивать с котиками, но не с Летучими мышами. Уолли однажды создал большую папку на компьютере, где поместил фотографии котят. А потом прислал их Дику. Грейсон не разговаривал с ним три дня, пока Уолли не прибежал в поместье. Шутка же безобидная! Но его почему-то задевала. Может стоило сделать папку с малиновкой? Тогда он был бы счастлив, это ведь напоминает ему о матери. А Брюсу нужно прислать кучу фотографий летучих мышей. Тогда путь в поместье точно будет недоступен для него. Потолок был бежевый без узоров, но казался каким-то выцветшим, словно здесь никто и не делал ремонт, когда Дик переехал. Комната была довольно обжитой, где-то за шкафом даже лежал старый плакат с «Летающими Грейсонами», Дик снял его года два назад. — Расскажи про своих родителей. Дик опешил, удивлённо хлопая глазами. Он спустил ноги с подоконника, спрыгивая на пол. Просьба и правда странная — Дик не любил делиться подробностями о своей семье. Единственный, но, если быть точным, не единственный, выживший Летающий Грейсон. Он открыл рот, но Уолли оказался намного быстрее. — Не хочу, чтобы в моей памяти они запомнились, как люди, которые пытались тебя убить. Уолли затих, заставляя Дика решить самому, стоит рассказывать это или нет. Уэст и так знал некоторые крохи, которыми делился Дик. С первой их встречи прошло так много времени, что Уолли и не мог вспомнить время, когда не знал, что Робин это Дик. Это казалось ему невероятным. Это были долгие две недели мучительного незнания всего о вроде-как-лучшем-тогда-ещё-нет-друге. И он так сильно хотел знать, кто он, что принялся внимательно выслушивать каждое слово Дика. Со временем это вошло в привычку у обоих. Хотя Дик по началу не был шибко разговорчивым. Но с Уолли сложно не разговорится. А ещё сложно было не заметить слишком изящные, натренированные акробатические прыжки. Например, все эти рондаты, фляки и сальто, видеоуроки которых Уолли смотрел ещё вместе с Джоан Гаррик на старом телевизоре и пытался понять «Как?». Как он это делает и не ломает себе спину в процессе? И ладно, все акробаты выполняют номера с тренерами, да на мате. Но Дик же их делал без тренера (Бэтмен не в счёт), без мата и на краю крыши Банка Централ Сити. Который вообще-то спасать должен был Уолли с Барри, а не команда Бэтмена. Тогда же они и познакомились. Уолли только начал спасать мир после внезапного взрыва с получением сил, а Дик работал около полугода или того меньше. Но выделывался так, словно они с Бэтсом вечно были вместе. И жутко раздражал Уолли. Спасали они Централ Сити вместе от Трикстера, тот чем-то насолил Бэтмену в Готэме, что он преследовал его до дома Флэшей по пути побывав в Метрополисе и Лисбурге. И сработались неплохо, даже очень хорошо. Бэтмен предложил Флэшу (Барри около недели радовался) иногда посещать Готэм, если им понадобится помощь. От Дика Уолли получил только его номер телефона, небрежно написанный на руке чёрной ручкой. И Уолли подумал, что получил больший приз, чем дядя Барри. Телефон пробить не удалось, но надежды он не терял. И раз Дик не говорил ему своё имя, то Уолли выяснял сам. Сначала подбирал кучу имён, предложил несколько женских, но после «серьёзно?» понял, что Дик всё-таки парень. И это не должно было удивлять. Так было намного проще. В те года. И Уолли почти попал с именем «Джон», Грейсон тогда завис, но отмёл предложение. Но Уэст не был глупым парнем, как считали многие в школе, и искал дальше. Робин как-то обмолвился, что скучал по цирку. И Уолли сопоставил факты, вспомнив как по случайности назвал Бэтмена отцом Робина. Девятилетний Дик тогда нахмурился и сказал, что Бэтмен ему не отец. Даже не родня. Найти информацию о приезде Цирка Хэйли в Готэм, о смерти семьи Грейсонов и единственном выжившем (что оказалось простой уткой репортёров, ибо выжил не только Дик) оказалось не сложно, если твой дядя работает в криминалистической лаборатории, а тётя журналист. У него это вроде как в крови было. К тому же стала ясна реакция на имя Джон, второе имя Дика, а также отца. Тогда Уолли решил, что почти выиграл битву. И после бессонной ночи, которую он провёл в библиотеке и в полицейских архивах, за выяснением правды, сумел выяснить, что случилось с Летающими Грейсонами. А также установил личность Брюса. Потому что Робин появился после смерти Грейсонов, а Дик был усыновлен Брюсом Уэйном. И как остальные это не поняли? Уолли ходил весь день, словно выиграл в лотерею и не мог дождаться звонка от Дика. А потом просто заявился к нему в школу (впервые самостоятельно совершив пробежку от Кистоуна до Готэма, по пути перекусив в Луисвилле) и вывалил все факты ему на голову. Первую искреннюю улыбку Дика он запомнил навсегда. Наверно с этого момента они и стали лучшими друзьями. Или намного раньше, когда Уолли сказал ему своё имя в первый же день знакомства. Да, Уолли никогда не отличался особой скрытностью. Как и его дядя. Дик незаметно оказался рядом, прищурясь и глядя на него. Словно не мог поверить, что Уолли действительно хотел знать что-то о его семье. Скрытностью он заразился от Бэтмена, это точно. Но как только Уолли кивнул ему, то все его сомнения развеялись. — Моя мама Мэри Грейсон была выходцем из семьи Ллойдов. В цирковой династии они были клоунами и жутко ненавидели семью моего отца — Летающих Грейсонов. — Дик ухмыльнулся, подойдя к шкафу. Уолли уставился в его спину. Он грациозно встал на носочки, доставая с самой верхней полки фотоальбом. — Семьи рассорились по глупой причине. Даже не помню, какая версия правдива. Мне рассказывали, что мой прапрадедушка Грейсон несправедливо обвинил отца матери дяди моей мамы… Слишком подробно? Уолли захлопнул рот, который самостоятельно раскрылся от удивления. И он думал, что сцена знакомства его родителей интересная и захватывающая. А нет, по сравнению с цирковыми династиями, знакомство на катере считается обыденным делом. Даже если в катер врезался другой катер. — Нет, всё отлично, продолжай. Дик выдохнул, сев на кровать. Ноги он подобрал под себя, раскрывая фотоальбом на первом снимке. Уолли и без подсказки Дика узнал Мэри Грейсон, та выглядела не старше них самих. А вот увидев отца Дика, Уолли собирался вновь открыть рот от удивления. Он ещё раз посмотрел на друга, вновь на фотографию. Грейсон ухмылялся, как кот, заметив его реакцию. — Ты же его копия. — Благодаря урокам биологии в школе Уолли мог примерно представить каким будет Дик в будущем. И Уэст не знал, что ему делать с этой информацией. Либо попытаться забыть представленный образ, либо сходить утопиться. Хотя, ему даже смерть не поможет. Потому что отец Дика был очень красив. — Только глаза голубые, а у него были карие, да? Дик кивнул. Уолли хотел сказать, что голубоглазые всегда нравились ему больше, но Дик продолжил пылко, быстро. Будто боялся, что Уолли перебьёт его. Но Уэст никогда бы так не сделал. — Так вот, Ллойдов обвинили в краже лошади. — Дик щелкнул Уолли по лбу, когда тот засмеялся. — Это было ещё до войны. Первой мировой войны, — исправил себя Дик, — И они враждовали так многие десятилетия. Целых три поколения нашей семьи душились из-за спёртой кобылы. Пока мама не влюбилась в папу, хотя до этого она несколько лет подряд называла его «Летающим кретином». — С серьёзным видом Дик поднял глаза с фотографии, — Если попробуешь меня так назвать, я тебя ударю. Уолли поднял руки в знак полной капитуляции. До этого момента он и не думал так называть Дика. Но раз он так просит. Пару раз назовёт, чтобы знал каково связываться с Уолли Уэстом. Максимум, что его ждёт — занесение в чёрный список. Больше Дик его ничем не возьмёт. Хотя, зная Дика… — Они закончили это вражду, когда семья Ллойдов решила сменить цирк. Тогда же старая цыганка призналась, что это её мать украла ту лошадь. — Дик улыбнулся, когда Уолли хлопнул себя по лицу, заливаясь смехом. Это походило на серию из ситкома с вкраплениями фильма ужасов. — Мама осталась с папой. А через два месяца цирк Ллойдов сгорел дотла, и они оказались мертвы. Мама была разбита, и тогда папа сделал ей предложений. Гениальное решение. Почему бы не перекрыть плохой момент хорошим? Уолли положил голову на раскрытую ладонь, переворачивая черно-белые фотографии. Дика в окружении других малышей он распознал сразу. Несколько лиц на фотокарточках были ему знакомы по путешествию в шкатулку. Дик их верно очень любил. И все они погибли. Или не все? Дик рассказывал что-то о дяде, про которого пресса забыла, получив желанную добычу в лице Дика. Паралич нижних конечностей, кома — Ричарду Грейсону, дяде Дика, не повезло больше. — Твоё самое любимое воспоминание о них? — Спросил Уолли, переворачивая страницу. Он пытался вспомнить, как сам перелистывал собственные фотографии из детства. Вспомнить получалось с трудом. — Хм… моё любимое воспоминание включает Дядю Барри, Тёти Айрис, родителей и поездку на горных лыжах. Вместе с Барри мы на скорости скатывались с горы, обсыпая остальных снегом. А потом вместе с отцом мы пили горячий шоколад и смотрели, как заходит солнце. Это было потрясающе. Уолли мечтательно улыбнулся, перевернув лист на общее фото семьи Грейсонов. Маленький Дик приветливо махал ему с фотографии. Настоящий же Дик замолчал, неторопливо поглаживая фотографии родителей в альбоме. Он слабо улыбнулся, посмотрев на Уолли, словно сумел сложить два и два. — Ты поссорился с родителями? — Что?! Нет! — Воскликнул Уолли, взмахнув руками. На Дика это впечатление не произвело. Уолли осунулся, падая головой назад, на мягкую подушку. — Давно догадался? — Пару минут назад. Что случилось на этот раз? Уолли прикусил губу. С Диком их связывала кроме супергеройской карьеры потребность пожаловаться на родителей. И если на Брюса Дик жаловался постоянно, но они быстро мирились, то у Уолли с родителями, а особенно с отцом, ситуация была другая. Уолли просто не мог быстро «остывать». — Я обещал прийти к отцу на фабрику, но не смог. Мы спасали Калдура, а потом я сломал ногу, нас отстранили… Не до отца было. К тому же после этого я не вернулся домой, а остался у Барри. — Уолли тяжко выдохнул. — На утро он закатил скандал, мы долго ругались, и я даже не помню, что говорил ему. Помню, только он сказал: «Если бы ты не обрёл скорость, то у меня был бы нормальный сын». Уолли закрыл глаза, вспоминая разъярённое лицо отца. Понять, что Руди Уэст только что сказал, он даже не успел. Уолли сбежал на суперскорости к дяде. И оставался с ним до этого времени. Встречаться с родителями он не хотел, даже когда мама приехала в Централ, чтобы забрать его. Уэст не стал её слушать. Он просто закрылся в своей комнате и слушал музыку в наушниках. — Ты сбежал, — подытожил Дик, на что Уолли только кивнул. —Ты идиот, знаешь? Уолли вспыхнул, взмахивая руками. Он не один виноват во всём этом! Он просто не мог всё рассказывать родителям. Они бы неправильно поняли. Им нужен был нормальный сын, а не уродец мета. Возможно, им было бы лучше без Уолли. Возможно из Барри получился лучший отец, чем из Рудольфа. — Спасибо, что напомнил! Но он тоже виноват! Дик осунулся, положив руку ему на плечо. Он встряхнул спидстера, заставляя его вырваться из невесёлых размышлений. — Уол, жизнь в цирке научила меня, что нельзя ни на кого обижаться. Во-первых, потому что тебе могут подсунуть живую змею в постель, а во-вторых, ты никогда не знаешь, что случится с твоей семьёй на следующий день. Ты должен вернуться домой и поговорить с ними, как — Дик задумался, подбирая слово, — взрослый. — Хотел сказать нормальный? — Съязвил Уолли, поднимаясь. Дик покачал головой из стороны в сторону. Вопрос Уолли, казалось, расстроил его. Ему бы перестать срываться на дорогих людях, но это же… Уолли. — Кто из нас здесь нормальный? Мы рядимся в разноцветные костюмы и спасаем мир каждый день. О какой нормальности может быть речь? Уолли серьёзно посмотрел на Дика, тот ответил таким же взглядом. Ещё с секунду в комнате царила напряжённая тишина, а потом они засмеялись. И на душе стало легко, словно всё было в порядке. Словно они были нормальными подростками. — Ты лучший психолог в мире, чувак. — Поклонился Уолли, снимая невидимую шляпу с головы. Дик любезно ему кивнул, прижимая руку к сердцу. Он старался сохранять лицо нейтрально-серьёзным, но улыбка и смех выдавали его с лихвой. Теперь он хотя бы меньше похож на зомби из Ходячих. Мешки под глазами всё еще есть, но Дик уже улыбается. Прогресс. Ему нужна награда в виде целой тарелки поджаренных сочных бараньих ребрышек. Ну или улыбки Дика ему достаточно. — От лучшего психолога в мире слышу. — Уолли на его фразу только поднял руки, явно не соглашаясь с этим. — Нет, думаю ты лучше. — Вы действительно спорите кто из вас лучше? — Голос Альфреда заставил их подпрыгнуть на кровати почти одновременно. Уолли почесал затылок. Любит же Альфред появляться так неожиданно. — Не волнуйся, Альф, мы не делаем ничего запретного. — Пошутил Дик, вставая с кровати. — Ох, я надеялся, что вы будете заняты другими вещами, — подмигнул Альфред, — Но вы были заняты друг другом. Немного иначе, чем я предполагал. Но и это замечательно. Альфред поощрительно похлопал Дика по плечу. — С вашего позволения, я украду Мастера Дика. Мастер Брюс зовёт вас к телефону. Уолли с Диком переглянулись. Они хотели рассказать о своих домыслах, но, чтобы Брюс позвонил так скоро? Казалось, Дик сам был удивлён. Они оставили его в тёмной комнате одного. И Уолли честно собирался включить ночник, или свет во всей комнате, но этот полумрак приносил ему удовольствие. На улице было достаточно темно. В Кистоуне время идёт на час раньше, значит там ещё солнце не село. Интересно, они всё ещё ждут его? Конечно ждут. Они же его любят. Даже когда он бывает идиотом-истеричкой. А такое состояние сопровождает его последние месяцы. Всё чаще он срывается на друзей, родных. Возможно, это из-за того, что они с Артемидой до сих пор не могут нормально поговорить из-за произошедшего в январе. Или вся эта супергеройская карьера давит на него. Слишком много давления. Все чего-то ждут от него, словно он сделает четверное сальто и взлетит. Людям давно надо понять, что их ожидания по поводу другого человека не всегда сбываются. И это не плохо. Это вполне нормальное явление, когда твои ожидания разбиваются, как стеклянная ваза об стену. Взять Артемиду, которую воспитывали в семье злодеев. Они ждали от неё зла, но она обманула их всех и встала на путь добра. Меган, которой рассказывали о том, как ужасны Белые Марсиане, но она смогла побороть этот страх и доказать, что может быть и доброй, и сильной, и любимой. Вместе с Коннером, который смог понять, что он не просто клон Супермена, а вполне живой человек. Настоящий. Вспомнить Дика, который живёт под крылом Летучей Мыши. Вот у кого, а у Брюса вечно чересчур завышенные ожидания. А у Дика из-за этого появился комплекс перфекциониста. Хэй! Нельзя быть во всём идеальным, разве этому не учит школа, когда топчет наши мечты и надежды об пол? Или Брюс хочет, чтобы Дик вырос таким же мрачным и нелюдимым Бэтменом? Личность Калдура была для Уолли одной из тысяч загадок. Он мало знал о его детстве — родители подбросили его к порогу дворца в Атлантиде, когда тому было лет пять. Уолли не мог даже представить, что он пережил; каково это, когда твоя девушка уходит к твоему лучшему другу. И надеялся, что чувство неразделённой любви он никогда не узнает. Он помнит, как долго Калдур возвращался в привычное состояние. Возможно ему просто следует передохнуть пару дней. Тогда он расслабится и перестанет нагонять мрачные тучи на себя. Он услышал громкие переругивания, а потом что-то упало на пол. Уолли покосился на дверь. Звук разбитых чашек он смог услышать даже со второго этажа. Что-то происходит, и Уолли всё ещё не там. Непорядок. На скорости он выскочил из комнаты, проскользил по перилам, как всегда и мечтал, и прислушался. Голос Дика и Альфреда раздавался с кухни. — Брюс в беде. — Произнёс Дик, как только Уолли появился в дверях кухни. Альфред собирал разбитые осколки чашки, сметая их в совочек. Уэст проследил траекторию от осколков до подноса с краю стола, где стоял Дик. Парень только плечами пожал. — Я немного перестарался. — Вы сломали стол, Мастер Ричард. Снова. — раздражённо сказал Альфред, поднимаясь с пола. Полное имя Дика неприятно резануло по ушам. К счастью не только по его. — Я заберу деньги на ремонт из вашего трастового фонда. Уолли растеряно заморгал, уставившись на вмятину в столе, скрываемую подносом. Это Дик так сделал? Это объясняло, почему у него стена без обоев. Он считал, что Дик просто не любит обои в цветочек или с узорами, но теперь стало понятно откуда в стене несколько вмятин. Дик постоянно бьёт в стену, вот Альфред и забоялся делать там ремонт. Вероятно, так и было. В копилку знаний о Дике Грейсоне добавилось упоминания трастового фонда. Ох. У Дика ещё куча денег в кармане. Не то чтобы Уолли был удивлён. Скорее нет. Это было очевидно. Дик правда не особо распространялся по этому поводу. — Альфред, он сказал, что не стоит беспокоится и попросил купить черный кофе. — Разгорячился Дик, спиной облокотившись на стол. Уолли нахмурился. Брюс пьёт кофе. Неудивительно. Он вообще спит? Дик закатил глаза, посмотрев на Уолли. — Это фраза, которую мы применяем, когда попадаем в беду. И он назвал меня Робином. — В чём проблема? — Не понял Уолли. Как обычно до него доходит слишком долго. Ха. Спидстер, до которого долго доходит. — Он позвонил на домашний телефон, по обычной незащищённой Бэт-связью линии. Мы не пользуемся ей с моего становления Робином. — Дик и вправду заволновался, — Уол, он назвал меня Робином. Он никогда не звонит по незащищённой линии, которую могут прослушать, — Дик загнул первый палец, потом второй, и так по мере возникновения новых аргументов. — Никогда не называет меня Робином вне заданий. И не смеётся. Никогда. Альфред забормотал английские культурные ругательства себе под нос, уходя из кухни. Уолли проводил его задумчивым взглядом, посмотрев на Дика. Тот часто дышал, а его руки тряслись, когда он пытался налить себе стакан воды. Казалось, адреналин появившийся на создание стены улик медленно уходил на нет. Как и кофеин в его крови. Маленький телевизор, прикреплённый к стене, сообщал о взрыве, произошедшем после выхода из спячки давно потухшего вулкана. Уолли повернулся к телевизору, наблюдая как на долю секунду в кадре появляется яркая вспышка от скорости Дяди Барри. Лига Справедливости в действии. — Он думает, что у меня поехала крыша из-за недостатка сна. Но я вполне бодр! Уолли хмыкнул, выхватывая из его рук чайник, налил воды в стакан. В полном молчании наблюдал как дергается кадык, когда Дик пьёт. И только после этого позволил прокомментировать ситуацию. — Конечно, раскраска панды под глазами так и кричит «Я бодрый». — Съязвил Уолли, слегка ударив друга в плечо. Тот даже никак не среагировал, бормоча про кофе Брюса. У его лучшего друга поехала крыша. Альфред был прав, когда сказал, что Дик нуждается в восьмичасовом сне. — Тебе нужно отдохнуть, чувак. Уолли потянул Дика на себя, хватая его за запястье. Дик слабо застонал, но послушно пошёл за ним. — Не волнуйся, добрый дядя Уоллес расскажет тебе сказку на ночь. Иначе злой дворецкий Альфред закопает меня на заднем дворе.///
Мадам Ксанаду взорвала небольшой сарай, где Кадабра хранил свечи и особо дерзких магов в цепях. Ей нравилось поджигать всё не магией, а настоящей, созданной человеком, взрывчаткой. Она весело называла их петардами, наблюдая как сарай сгорает дотла. Затанну это немного напрягало. Но пока она помогает спасать людей, предугадывая действия врагов, то почему бы ей не повзрывать всё вокруг? — Значит, дочурка Затары? — Спросил Константин, прислонившись спиной к стене лабиринта. Он только что заключил особо мерзкого демона в кокон из пентаграмм, но вёл себя так, словно это для него обыденное дело. Наглый идиот, подумала Затанна. Но у него были отличные навыки в магии. Затанне стоило поучиться и перестать людей воспринимать, как книги. То есть по обложке. Кадабра сам доказал, что за привлекательной обложкой скрывается гнилое содержание. — И тебя это ни капли не волнует, Ними? — Безразлично спросил Джон. Затанна нахмурилась, посмотрев на Мадам Ксанаду. Ними? Это у неё имя такое? Логично, Затанна. Не всех зовут «Мадам», у таких дам есть настоящие имена. Даже такие странные. Хотя, словно у неё имя нормальное. — Он в прошлом. — Лениво отозвалась Мадам Ксанаду, доставая из кармана сари колоду карт. Она закрыла глаза, дотрагиваясь до них и улыбнулась. — Сзади, моя милая. Затанна скрестила руки перед собой, создавая невербальный щит. Она представляла, как пишет слова на песке кровью и это срабатывало. Заклинания работали и действовали. Но сил отбирали намного больше чем раньше. Ей стоило потренироваться в невербальной магии, но получалось уже гораздо лучше. Воображение, к счастью, у неё хорошее. Отец бы гордился. Её несколько пошатнуло, когда демон стал долбить маленькими острыми ручками по щиту. По нему прошлись всклохи магии. Пожалуй, ей стоило несколько передохнуть. Затара испугалась, что в один момент просто упадёт без сознания на землю. Это будет довольно неловко. Особенно перед командой настоящих магов! — Так значит, Нерон? Мертвец проскочил через демона перед Затанной, разрезая его на миллион осколков. И откуда столько демонов? Точно. Они же в аду. А без Клариона и Кадабры демоны совсем распоясались. Затанна могла представить, как Кадабра с Кларионом пьют чай вместе с Высшим демоном, обсуждая их неловкую попытку спасти людей. И им это удавалось. Несколько десятков магов без особых усилий пересекли брешь, сбегая в Готэм. Ну и работы для Бэтмена будет. Ей его даже жаль. Затанна вспомнила команду. Волновались ли они? Затанна могла с улыбкой представить, как Меган с Коннером пролетели всю планету на Биокорабле, а Робин не спал всю ночь, выискивая причины её исчезновения. Уолли и Артемида спорили, пытаясь решить, кто из них быстрее спасёт Затару. Волшебница улыбнулась. Команда и их вера в Затанну давала ей силы. Силы, чтобы двигаться дальше и вернуться к ним живой и более-менее невредимой. Среди них она нашла своих друзей, первую глупую влюблённость, обрела настоящую семью, которая смогла помочь пережить потерю отца. Затанна любила их всем сердцем. — Мило. — едко отозвался Константин. Он оттолкнулся от стены, проходя мимо дерущихся демонов, магов и простых шарлатанов. Константин прищурился, резко отправляя большой магический шар прямо в Затанну. Волшебница еле успела пригнуться, слыша знакомый смешок Клариона за своей спиной. Мадам Ксанаду охнула, отправляя последнего мага в брешь. Мертвец скользнул следом за ним, трепеща о беженцах в Готэм-Сити. — Так, так. Вы совершили большую глупость, малыши. Кларион загорелся, с ненавистью смотря на каждого. Затанна поежилась почти одновременно с Мадам Ксанаду. И только Константин сохранял ленивое хладнокровие, доставая из карман пачку сигарет. Затанна позавидовала его выдержке и пофигистичности. Или идиотичности. — Жизнь одна большая глупость, ублюдок. Так что ты нас не удивил. Мадам Ксанаду пальцами дотронулась до переносицы, называя Константина не лучшими словами. Затанна была с ней полностью солидарна. Только глупец или настоящий герой сможет так дерзить Клариону. И Джона Константина она относила к первой категории. — Неожиданный поворот событий, — удивился Кларион, вызывая горькую усмешку на губах. Он погасил свой огонь, оставляя его только на кончиках пальцев. Зевнул, прикрыв раскрытый рот рукой. — Вы всё равно опоздали. Свечи нашли своих хозяев, а Нерон восстаёт. Спасение этих магов было стратегически ненужным ходом. Земля падёт. Весь мир падёт. И только по её вине. Кларион лениво показал на Затанну, что онемела от его признаний. Девушка сглотнула. Нет. Она же пыталась уничтожить свечи. И уничтожила. Только если… У Клариона был запасной план на такой случай. На случай мятежа. У Клариона был не один Лабиринт Памяти для таких, как она. Их было с сотню. Вот почему Мадам Ксанаду отыскала не всех своих друзей. Вот истинная причина, почему они не смогут предотвратить восстание Нерона. Нерон восстаёт, потому что они смогли поверить в свою победу над ним. И что значит — свечи нашли своих хозяев? Если Нерон заключает сделки… То он действительно ищет чистую душу, в процессе отбирая остальных. И если он так ужасен, как о нём говорят… Ей стоит поспешить. — Почему ты обвиняешь только её? — Поинтересовалась Мадам Ксанаду. Она сложила карты в колоду, перебрасывая их в воздухе. — Я делала свечи. Все маги их делали. Мы все виноваты. Кларион хмыкнул, подзывая Тикла к себе. Кот доверчиво прижался к ноге ведьмака. — Потому что её кровь использовалась для создания плоти Нерона. Пока жива она, то Господин будет жить. Ненависть захлестнула Затанну с головой. Она сжала руки в кулаки, грозно посмотрев на колдуна. Кларион улыбнулся, погладив Тикла за ушами. Затанна дернулась вперёд, намереваясь дать в довольное лицо Клариона со всего размаху. Её руку перехватила грубая мужская Константина. Затанна со злостью посмотрела на него. Тот только пустил ей в лицо дым от сигарет. Затанна закашлялась — Прости, милая, мы не можем так рисковать. Спасение мира и всё такое. Он потянул её на себя, исчезая в портале. Затанну закружило в вихре из обрывков воспоминаний людей, городов и реальностей. Она видела отца вместе с матерью, держащих на руках сверток с младенцем. Пронеслась мимо родителей с мальчишкой-ребенком, которые только вышли из театра. Она видела реки крови, большое серебряное здание и демона в махровом зелёном плаще. Выход из портала оказался менее болезненным, чем она предполагала. Они оказались в тёмном переулке, который выводил на главную аллею в Готэме. Мертвец кружил над ними, протягивая Константину газету. Затанна вырвала её из рук мужчины, всматриваясь в дату издания. Двадцать пятое мая. Она пробыла в лабиринте памяти неделю. А ей казалось, что она пробыла там годы, долгие месяцы наедине с Кларионом. Затанна вздохнула воздух, смешанный с выхлопными газами. Она улыбнулась. Мадам Ксанаду выскочила из портала последней, осторожно оглядываясь назад. — Так просто отпустил нас. — Удивлённо произнесла женщина, смотря на дату в газете. Её лицо осунулось, становясь старше. Она захлопала глазами, смаргивая слёзы. — Целых три месяца взаперти. Константин положил руку ей на плечо и перевёл взгляд на портал. — Его нужно закрыть. Затанна кивнула, заставляя их отойти. Ноги всё ещё дрожали, а руки отказывались подниматься. Затара не собиралась просто закрывать портал. Ей нужно было избавиться от этого мира. В нём моргнуло ненавистное изображение Клариона. — Еинежотчину атнирибал итямап. — Затанна раскрыла ладони вперёд, выпуская яркий белый свет из ладоней. Портал заискрился, выплёвывая осколки магии. Он начал уменьшаться в размерах, но резко остановился, резко увеличиваясь до трёхэтажного здания. Затанна оглянулась. Мадам Ксанаду удивлённо закрыла рот рукой, отворачиваясь от яркого света. Мертвец исчез, растворившись в дымке. И только Константин смотрел прямо на Затанну. Портал хлопнул, взрываясь. Он окатил их большой энергией света, распространяясь по всему городу. Затара могла представить, как завтра в газете напишут о большой световом шоу в Готэм-Сити. Они сделают всё, лишь бы скрыть правду, которую не знают. На месте бывшего портала в стене образовалась трещина. Затанна ухмыльнулась, потирая руки друг о друга. Она сделала шаг вперёд и повалилась на землю; неприятно стукнулась коленями о щебень. Ладонями уперлась в землю, стараясь встать. Тело слишком ослабленное, даже не собиралось её слушаться. Магию она и вовсе не ощущала. — Кто-то перестарался, — расплывчатое лицо Джона Константина появилось перед ней вместе с Мадам Ксанаду. Или их было три мадам? Всё кружилось, вызывая тошноту. — У меня есть травы в бункере. Ей нужно восстановить силы. Затанна энергично покачала головой, собираясь силами, чтобы заговорить. — Команда. Мне нужно им рассказать. Робин. Мне нужно к нему. Затанна покачнулась, падая прямо в раскрытые руки Мадам Ксанаду.///
Уолли зевнул, подавив в себе желание идти в гостевую комнату. Альфред приготовил ему кровать с мягкими подушками. Около кровати на тумбе стоял приготовленный стакан воды, а также газета. Зачем это ему, Уолли не знал. На часах в комнате Дика было только десять, а сам он уже видел десятый сон. Уолли и правда на это надеялся. Грейсон только полчаса назад отказывался засыпать, рассказывая о своих планах, догадках по спасению Брюса и всего мира. И как с ним только Альфред справляется? Если и Брюс такой же, то Альфред герой. Ибо Уолли замахался заставлять Дика спать. И тот заснул, после того как Уолли пообещал найти с ним Брюса завтра! Уолли тихо спрыгнул с подоконника, подходя к стене улик. Дядя улыбался с изображения всей Лиги. И почему у их команды нет такой фотографии? Им стоит исправить это гнусное недоразумение. Как только вернётся Затанна. Доктор Судьба вместе с Айконом и ещё парой членов Лиги до сих пор ищут её, запретив команде вмешиваться. Как будто это их могло остановить! Уолли считал, что Затанна скорее сама себя спасёт, чем лига вырвет её из рук Клариона. Дик дёрнулся на кровати, засыпая теперь не на спине, а на боку. Он крепко вцепился в одеяло, зарывшись в него почти с головой. Он напоминал маленького медвежонка, которого хотелось затискать. Уолли хмыкнул, мигом присаживаясь на край кровати. Он поправил одеяло, мягко потрепав Дика по тёмной макушке. Волосы у Дика были мягкие. Точно, теперь Дик милый медвежонок. Уолли вздрогнул, когда Альфред кашлянул, подзывая его к себе. Дик вроде успокоился, перестав сжимать одеяло до побелевших пальцев. Уолли осторожно поднялся с кровати, надеясь, что та не скрипнула слишком громко. Альфред в коридоре держал в руках планшет. Уолли нахмурился, забирая его из рук дворецкого. По его лицу ничего нельзя было сказать. Наверно особенность этой семьи — скрывать истинные эмоции за маской равнодушия. — Наплыв беженцев за последний час? — Спросил Уолли. Он пробежался взглядом по тексту, выдергивая самые значимые куски. Со скоростью это было сделать намного проще. — Полиция Готэма не может справится с этим, а Тёмный Рыцарь вместе со своим протеже пропали с радаров. На Бэт-сигнал никто не отзывается… Хочешь, чтобы я занялся этим? Уолли вернул планшет дворецкому. Альфред покачал головой, пальцами перелистывая страницы онлайн-газеты. Мужчина был чем-то обеспокоен, и это не только из-за волнений полиции. — Мастер Уолли, я не имею права заставлять вас спасать Готэм. Я давно говорил Мастеру Брюсу, что для таких дел и существует полиция, а не Бэтмен. Но он меня игнорирует. Глупый мальчишка, — С нежностью сказал Альфред. Уолли даже улыбнулся. Только Альфред Пенниуорт может назвать Брюса Уэйна мальчишкой. И сколько лет дворецкий верой и правдой служит этому дому? Бесконечно. — Я считаю, что эти события взаимосвязаны. Уолли прочитал о извержении вулкана, вызванное пушкой Тепловой Волны. Так вот с кем Дядя Барри сражался. Уолли же видел это в новостях! Ему стоило бы помочь Барри. Уолли оглянулся на приоткрытую дверь в комнате Дика. Но лучшему другу он нужен больше. Альфред перелистнул события в сторону, показав изображение взорванного депо оружия. Хоукмен и Хоукгёрл сражались с Капитаном Бумерангом на кадрах. Альфред вновь перелистнул, указывая на следующее событие, на химический склад Погодного Волшебника и нефтяное месторождение с Зеркальным Мастером. В каждой битве участвовали члены лиги, но Уолли привлекло другое. Дата на каждом событии стояла совершенно идентичная. Эти события произошли в один момент, каждый из взрывов. Это не было простым совпадением. — Каждый взрыв закончился смертью негодяя, — С грустью сказал дворецкий, забирая планшет. — Думаю вам стоит занести это на стену улик, пока не стало слишком поздно, мастер Уолли. Альфред протянул распечатанный материал, изящно повернулся и пошагал в сторону винтовой лестницы. Уолли ещё минуту смотрел в его спину, пальцами перебирая распечатанные листы. Уэст на скорости оказался возле стены улик, цепляя материал к другой части стены. Нитками он связал членов лиги, которые участвовали при задержке негодяев. Теперь мертвых негодяев. Как это сопоставить Уолли не знал, но дела были связаны. Только вот чем? Уолли отыскал в шкафу старую, довольно потёртую карту США, которую они использовали в детстве. Они располагали на карте кнопками места, в которых хотели побывать. И Уолли побывал во всех. Он повесил карту на стену, рядом с уликами. Красными кнопками он отметил места взрывов. Уолли почесал подбородок, вспоминая последовательность взрывов. Между ними должен быть интервал. Хотя бы в секунду, но должен быть. Несколько фотографий с камер наблюдений ему помогли. Он отметил первым ядерный реактор с Капитаном Холодом, следом депо оружия. Он наматывал нить в несколько слоёв, чтобы линия между ними оказалась толще. Уолли удивлённо уставился на получившийся рисунок. Что за чёрт? — Ты собираешься вызвать демона? — Дик закопошился, громко зевнув. Он посмотрел на часы, застонав. — Серьёзно? Ты заставил меня спать, а сам занимался моим расследованием? Дик поднялся с кровати, подходя ближе. Уолли продолжал невидящим взглядом смотреть на получившуюся звезду. Это не было совпадением. Его скорость позволяла обдумать сотню вариантов за секунду, но не один не казался ему достаточно правдоподобным. Негодяи создали пентаграмму, как сказал Дик, для вызова демона. Но для какого демона? Какому демоны нужна пентаграмма размером с США? Долгий звонок, похожий на одну из мелодий Бетховена, заставил его подпрыгнуть на месте. Дик хмуро посмотрел на дверь, где появилась тень Альфреда. Дворецкий выглядел удивлённым. Он сообщил о машине, подъехавшей к воротам дома. — Мы ждём кого-то? Альфред покачал головой, исчезая. Уолли вытаращил глаза, смотря как Дик приподнимает футболку, отстёгивая пояс. Он перекинул его через плечо, застёгивая вновь. Уолли заморгал. — Ты и спишь с поясом? — Спросил Уолли, получив в ответ смешок. Дик приподнял подборок, уходя из своей комнаты. — Нет, но я быстро умею его застёгивать. Уолли ухмыльнулся, выбегая из комнаты. Альфред стоял напротив двери, ожидая их прибытия. Он неторопливо стучал по ней, указывая на глазок. Прошептал, что слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то. Уолли с Диком одновременно кивнули, переглядываясь. Альфред вздохнул, дергая дверную ручку на себя. Уолли всматривался в темноту. И всегда в Готэме так темно? Вот в Централ Сити, даже вечером горят яркие огни, освещая всё вокруг. Или всё зависело от места? Дом Барри был в центре города, а Поместье Уэйнов на окраине в дали от города. Уолли сделал шаг вперёд, неосознанно вставая перед Диком. Хотя и прекрасно знал, что Грейсон вполне может защитить себя сам. Это был скорее инстинкт защищать младшего друга. Да, ничего в этом сверхъестественного не было. Они всегда друг друга защищают. Работа у них такая. — Зи? — Уолли едва расслышал Дика, подавшись вперёд к Затанне. Девушка сделала шаг из темноты, вваливаясь на порог. Её одежда была изорвана. Она выглядела истерзанной жертвой концлагеря. Уолли сжал кулаки, подходя к девушке, он придержал её за руку. Она беспокойно оглядывала коридор, не понимая, где находится. — Мне нужно рассказать много. Я должна, — Затанна задрожала, оседая на пол. Уолли успел подхватить её вместе с Диком почти у земли. Альфред ретировался, исчезая в гостиной. — Нерон восстал. Волшебница крепко сжала руку Уолли, закрывая глаза. Уолли посмотрел на Дика, что не сводил глаз с Затанны. Альфред прибежал через пару минут с увесистой аптечкой в руках. — От Поместья отъехала машина меньше пяти минут назад. Номера не видны. Дик кивнул, когда Альфред выхватил Затанну из их рук. Если кому он и мог доверить Затанну, то это был только дворецкий. И Уолли совершенно был с этим согласен. Уэст следил, как Пенниуорт переносит Затанну в другую комнату, осторожно поддерживая хрупкое тело на руках. И хоть Альфред казался с виду слабым стариком, но внутри он был посильнее Бэтмена. — Какой план? — Узнаю, где была Затанна, — Дик задумался, спрятав руки в карманы. Он отвернулся, посмотрев в окно рядом с дверью. Увидеть что-либо было невозможной задачей. — А ты идёшь домой. Уолли удивлённо вытаращил глаза, взмахнув руками. Вот так значит? Когда нужен психолог, то Уолли тут как тут, но когда дело доходит до настоящих расследований, то иди домой? Уолли и не заметил, как сказал это вслух. Дик, казалось, обиделся. — Ты должен помириться с семьей. Если какой-то демон пытается уничтожить мир, то лучше наладить с ними отношения, чем умереть виноватым! Уолли посмотрел на Дика как на идиота. У них тут возможный конец света в самом разгаре, а он его выгоняет к семье! — Да что ты придрался к этому? — Потому что из-за меня моя семья погибла, — не выдержал Дик, повышая голос. Уолли замолк. — и если они погибнут, то ты будешь винить себя всю оставшуюся жизнь, как я. Дик запустил руку в волосы, посмотрев на Уолли. Тот в свою очередь сложил руки на груди, внимательно следя за другом. Грейсон смотрел на свои ботинки, когда Альфред попросил его помочь. У дворецкого руки были вымазаны кровью, выглядел он усталым, словно за пару минут лишние годы вернулись к нему. — Пожалуйста, Уолли, у меня плохое предчувствие. В прошлый раз я не послушал его. Не повторяй моих ошибок. — Дик хлопнул Уолли по плечу, поворачиваясь спиной. Он медленно пошёл по лестнице. И если Уолли громко хлопнул входной дверью, это не потому что его только что выгнали из классного поместья. Нет, он был зол за то, что Дик был прав. И если он побежал на скорости это не только ради их многолетней дружбы. А только ради себя. И ради своей семьи. Чёрная резная свечка проскользнула мимо него через раскрытую дверь.