Глава 16
9 сентября 2022 г. в 17:18
Гномы Эребора не полюбили Трандуила, но привыкли к его частым визитам под Гору. Всякий раз, когда Король Лесного королевства появляется в дверях кузницы, они замолкают, а затем быстро возвращаются к работе. Торин отложит долото, и они вдвоем сядут за его рабочий стол, чтобы обсудить процесс изготовления ювелирных изделий и ковки, не обсуждая лишь приёмы, составляющие тайну для чужаков. Когда сидеть в кузнице становится уж вовсе душно и неудобно, короли удаляются в более прохладные залы Эребора и участвуют в празднествах текущей недели.
Достаточно сказать, что обычное течение года для Торина — это сплошная бумажная волокита, перемежающаяся письмами от Трандуила и праздниками, устраиваемыми то в одном королевстве, то в другом. Свидетельством их общего процветания является то, что все три правителя могут позволить себе постоянные народные гулянья. По крайней мере, для самого Торина это — неопровержимое свидетельство.
В остальное время Дис помогает ему с бумажной работой, когда не занята попытками найти себе дело по душе, а Фрерин, конечно же, усердно занимается скотоводством. Он ужасно краснеет всякий раз, когда Торин, начиная пир, объявляет о новых деликатесах собственного производства: бараньих отбивных с травами, вяленой говядине, сочной вырезке, запеченном костном мозге и мягком белом овечьем сыре. Беорн — нечастый гость в их краях, но когда он всё-таки появляется, то охотно делится с Фрерином секретами разведения и ухода за скотом.
Если бы Торину пришлось подводить итоги, у него возникло бы искушение сказать, что Рованион становится все меньше, а Дикий край — чуть менее диким.
Королевские семьи становятся немного ближе друг к другу, и их места на разных собраниях и советах всегда одни и те же. Потому Торин и Трандуил часто смотрят в глаза один другому, сидя напротив за разными концами стола. Но иногда оба оказываются сидящими бок о бок на приветственном ужине в Лесном дворце и задерживаются за столом, пока остальные присоединяются к танцам. Именно на одном из таких событий Торин с удивлением видит принца Леголаса в белых камнях Ласгалена, мерцающих на свету в такт движениям танца. Ожерелье лежит поверх туники, созданное для женщины, не для мужчины.
Трандуил следит за взглядом Торина и тихо спрашивает, с ноткой угрозы в глубинах голоса:
— Ты презираешь моего сына за то, что носит их?
— Хорошо, что их вообще носят, — отвечает Торин и, как по своему обычаю, когда в беседе возникает напряжение, переводит внимание на окружающую обстановку, демонстрируя, что пререкаться не намерен. Гном оглядывает оставшиеся на столе яства: груды оленины с пряностями, запотевшие кувшины с водой из прохладных источников в недрах дворца, булочки с маслом, широчайший выбор фруктов и угорь, выловленный из Зачарованного ручья — острый и нежный, если его правильно приготовить.
Торин расправляется с очередной порцией угря, а Трандуил открывает новую бутылку вина с хлопком, звучащим так громко в относительной тишине за столом. Пока Торин рассматривает веселящихся, Трандуил спрашивает:
— О чем ты думаешь, глядя на танцоров?
Торин, удивленный сменой темы после столь долгого молчания, говорит:
— О том, что ты очень странный даже для эльфа.
Трандуил отвечает с мрачным смешком:
— Полагаю, я и должен казаться таким, с древесной короной на челе и вечно задранным носом.
Торин удивляется настолько, что у него вырывается:
— С нашей точки зрения, все ваши соплеменники ходят с вечно задранным носом.
Трандуил поворачивается к нему с едва заметным удивлением.
— Ты шутишь по поводу собственного роста?
— Нет. Я шучу насчет твоего.
— Эльф и гном в вежливых выражениях обсуждают разницу в росте. А дальше у людей вырастут крылья, — сухо говорит Трандуил, и это звучит так, словно он сам с трудом верит происходящему.
— Кто-то из нас может даже улыбнуться, — отвечает Торин. Они просто сидят в тишине, зная, что другой тоже прячет ухмылку, едва сдерживая желание рассмеяться, похихикать над их репутацией суровых мужей. Ни один не улыбнулся, но спокойное осознание обоюдных попыток сдержаться приносит куда больше удовлетворения.