Холод дождливого неба (под горящей луной)

Глава 3 ИИ подсвечивал его путь из здания до черного хода. Крупный мужчина в темном костюме ожидал его возле погрузочного дока и протянул объемную сумку. — Мистер Старк приготовил кое-что для вас. И еще просил передать, что вам следует как можно быстрее убраться с улицы. Джеймс дернул подбородком, изображая что-то типа кивка, и перекинул сумку через плечо. Скорее всего, там маячок. Если ему не навтыкали жучков и GPS куда только можно, пока он был без сознания, тогда они идиоты. А помимо них, наверняка Наталья установила на него маячок. Закутавшись в куртку и ниже натянув кепку, Джеймс спустился вниз на станцию подземки. Металлическая рука скрежетнула, когда он нажал, но замок на служебной двери поддался. Проехав пять станций, он сделал остановку и осмотрел сумку. Там оказалась одежда, маленький набор инструментов и немного наличных. Сумку с одеждой он оставил на станции. Наличные и инструменты рассовал по карманам куртки. Пока сойдет, а позже он приобретет другую сумку. Солнце уже сияло, когда он отодвинул решетку в сторону и вышел на улицу Бруклина. Спустя пять минут обзавелся новой одеждой и сумкой, потратив денег больше, чем раньше зарабатывал за год. Присмотревшись к деньгам, заметил, что там были преимущественно двадцатки и пятидесятидолларовые купюры, много и тех, и других. Не то чтобы он не подумал об инфляции. Ему случалось работать под прикрытием, он умел обращаться с наличными, но чаще это были йены и рубли. И не было голоска в голове, подсчитывающего, сколько лекарств для Стива можно купить на имеющуюся сумму. Можно бы предположить, что это голос Стива, но нет. Голос Стива даже в его воспоминаниях был сильным. Иногда тот едва мог дышать, но голос его подводил редко (разве что, когда ему смазывали йодином костяшки пальцев, или когда…ох). Это были не воспоминания, не совсем. Чувства? Джеймс привалился к стене, внизу живота медленно расцветало что-то. Это затронуло еще больше воспоминаний, хороших и плохих. Стив, улыбающийся ему, кровь из разбитых губ пачкает зубы. Стив, заснувший и легко дышащий впервые за несколько дней. Мешанина из люблю/мой/хочу, которая сосредотачивалась исключительно на Стивене Г. Роджерсе. Страх. Стив кашляет кровью, на боках расцветают кровоподтеки, треснувшие ребра. Провонявшая мочой тюремная камера Гидры, и огонь, бегущий по его венам на лабораторном столе. — Чувак, ты в порядке? Джеймсу казалось, что он кивнул, но голос приблизился. — Серьезно. Ну-ка вдохни. Может, позвонить кому-нибудь? — каблуки процокали по бетону, и Джеймс шарахнулся в сторону от звука, выставляя перед собой металлическую руку, как Стив — щит. — Кейт? Кейти, Кейт, не надо — только наблюдать! — послышался тонкий голосок. Джеймс поднял взгляд на женщину — просто ребенка. — Наблюдать? Она пожала плечами, опираясь на лук, который держала в руках. — Нат решила, что другого ты вычислишь. — Нат? — он глянул на кончик стрелы и заметил там ампулу. — Седатив? — Ага. На всякий случай, Наташа не думает, что тебе это понадобится. — Нат… Гребаные американцы со своими кличками, — он двигался быстро, металлическая рука отвела в сторону кончик стрелы, а живая сорвала с ее пояса телефон. — Черт, эй, это мое! — Ты шутишь, черт возьми? Посылать за мной ребенка? — Привет, Хоукай, — сказала этот ребенок, нет, мать вашу, просто младенец, и сделала движение вокруг его металлической руки, будто хотела схватить телефон. — Прекрати, — твердо сказал Джеймс, хватая ее за горло.