Опадая пеплом.

      Глядя в окно кареты, Хюмашах не переставала кусать губы, на нежной коже даже выступили алые капельки крови. Зюльфикар бросал на свою супругу встревоженные взгляды, но не решался спросить. Наконец, ему надоела эта необъяснимая нервозность жены, мужчина тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. - Хюмашах, что тебя тревожит? - дотронувшись до руки султанши, паша почувствовал, что она дрожит. - Что случилось? - Я не знаю, мне не спокойно, - в глазах госпожи стояли слезы, она была бледная и уставшая. - Дурное предчувствие... Зюльфикар, нужно вернуться! - Душа моя, ты просто устала, волнения за брата утомили тебя, - бывший янычар ласково погладил супругу по плечу. - Вернемся домой, пусть слуги приготовят баню. Тебе нужно отдохнуть.       Хюмашах кивнула и вновь вернулась с разглядыванию уличных пейзажей, однако, тревога не утихала. Сердце бешено стучало, словно от быстрого бега, казалось, что дышать невозможно. - Нет, Зюльфикар, вернемся скорее! - Хюмашах порывисто схватила мужа за руку и умоляюще посмотрела в глаза. Заметив чуть укоризненный взгляд супруга, женщина вспыхнула. - Хорошо, если тебе так угодно, возвращайся! Возьми лошадь и поезжай верхом. Я еду обратно! - Хорошо, успокойся, - погладив возлюбленную по волосам, Зюльфикар приказал вознице разворачиваться. - Мы возвращаемся. Вот видишь? Сейчас вернемся и ты успокоишься, все хорошо.       Вернувшись в Старый дворец, Хюмашах буквально понеслась по коридорам. Она шла так быстро, что замешкавшийся у кареты Зюльфикар не сразу смог нагнать. Вид запыхавшейся и напуганной госпожи порядком удивил встретившегося ей Бюль-Бюля. - Где Валиде? - практически прошептала султанша, хватаясь за протянутые руки слуги. - Госпожа пожелала отдохнуть, она в своих покоях, -объяснил ничего не понимающий Бюль-Бюль. - О, Аллах, что-то случилось? -Не знаю, не знаю, - покачала головой Хюмашах, а потом проговорила, посмотрев в глаза евнуху, - пойдем скорее! Мне срочно необходимо увидеть Валиде.       Подойдя к покоям Сафие Султан, они с удивлением заметили, что слуг у дверей не было. Бюль-Бюль, постучал в дверь, но ответа не последовало, тогда он постучал настойчивее. Ответом была тишина. Открыв дверь, Хюмашах и преданный слуга Сафие обнаружили, что в комнате никого нет. Султанша поежилась, почувствовав пронизывающий ветер, что гулял по комнате. Окна были распахнуты настежь, а на столе снежным покровом рассыпался пепел. Хюмашах растерянно смотрела по сторонам, ее тревога, то не понятное чувство, разгоралось все сильнее. Посмотрев на Бюль-Бюля, султанша увидела отражение своих эмоций на лице евнуха. - Где моя Валиде? Бюль-Бюль...- Хюмашах прижала руки к губам, чувствуя бешеное биение сердца. -Не знаю, Госпожа, - он осматривал покои, надеясь найти хотя бы какую-нибудь намек на случившееся. - Мы должны найти ее! Скорее! - султанша сама не понимала, почему ее сердце готово выскочить из груди. Почему-то страх подкрадывался все ближе, окутывая, обволакивая, и Хюмашах сама не могла объяснить такого своего поведения. - До, Султанша, разумеется, - кивнул ага, выходя из покоев Сафие. - Мы обязательно отыщем Госпожу.       Зюлфикар подключился к поискам Сафие Султан, хотя и не понимал тревог своей супруги и Бюль-Бюля. Их задачу облегчал тот факт, что султанша не покидала стен дворца, сей момент Паша выяснил у дворцовой стражи.       Взяв евнухов, Бюль-Бюль и Хюмашах отправились в сад, справедливо решив, что незамеченной Султанша всех султанш могла выйти только туда. Сад Старого дворца был не таким большим, как в Топ-Капы, однако, тут тоже было, где скрыться от любопытных глаз и побыть наедине с собой.       Хюмашах в очередной раз свернула, шагая по тропинке между тщательно подстриженными кустами, когда возглас Бюль-Бюля заставил ее остановтиться. - - Госпожа! - что-то в голосе верного слуги заставило женщину испугаться, она резко развернулась и со всех ног бросилась на звук. - Бюль-Бюль, что...? - вопрос остался не озвученным, Хюмашах застыла на месте. - Госпожа, наше солнце, наш свет, проснитесь, - шептал ага, поглаживая Сафие по плечу.       Рыжеволосая госпожа с ужасом смотрела на лежащую на скамье мать и стоявшего возле нее на коленях Бюль-Бюля. Она спит? Она потеряла сознание? Ведь правда? Когда-то Хюмашах спасла жизнь Хранителю покоев Зюльфикару, действуя быстро и хладнокровно, но сейчас она не могла сдвинуться с места. - Султанша, наша радость, откройте свои прекрасные глаза... - молил евнух, он обернулся, посмотрев на султаншу растерянным и испуганным взглядом. - Она не просыпается, Госпожа... Почему она не просыпается? - Ма... Мама! - Хюмашах бросилась к Сафие, падая на колени, не обращая внимания на боль от удара, на дорогую ткань платья. - Мама, очнись! Матушка... - Госпожа, нет, этого не может быть! Прошу Вас, вернитесь к Вашим верным рабам, не лишайте нас Вашей улыбки, - вторил находящийся рядом Бюль-Бюль. - Султанша... - Матушка, пожалуйста, не оставляй меня. Ты нужна мне, очень нужна. Мамочка... - Хюмашах дрожащими руками уцепилась за подол платья своей матери, дотрагивалась до ее лица, распущенных волос. - Нет... Нет. Нет! Мама!       Испуганная этим криком боли и отчаяния откуда-то из глубины сада выпорхнула птица и с громкой трелью унеслась прочь. Не сговариваясь, Бюль-Бюль и Хюмашах-султан посмотрели ей вслед.       Услышав крик своей супруги, Зюльфикар поспешил к ней на помощь. Он не понимал, что происходит, и чувствовал себя не в своей тарелке. - Хюма... - мужчина осекся, пораженный представшей перед его взором картиной. - О, Аллах... Дорогая. Нет, бывшему янычару не было жаль Сафие Султан, он был слишком предан династии и Султану, чтобы сочувствовать его главному врагу. Однако, Паша сочувствовал горю своей жены, и слезы убитого горем Бюль-Бюля тронули душу Зюльфикара. - Хюмашах, милая, - Паша дотронулся до плеча супруги, но султанша не обратила совершенно никакого внимания. - Любовь моя...       Ему понадобилось приложить усилие, чтобы привлечь Хюмашах к себе. Она плакала, все ее тело дрожало от рыданий. Султаншу трясло так, словно она сутки находилась на морозе обнаженная. Она схватилась за рукав кафтана Зюльфикара, но взгляд не отрывала от тела Сафие. - Мама... Мамочка, - наконец, Хюмашах перевела заплаканный взгляд на супруга. Ее лицо исказилось от боли. - Почему? За что, Зюльфикар? - Тише, тише, успокойся, - мужчина поморщился от боли, когда султанша ногтями вцепилась в его руки. Он погладил Хюмашах по волосам и прижал к себе, когда она вновь расплакалась. - Моя Валиде, моя бедная... матушка... Это я... я во всем виновата! - Хюмашах вырвалась из объятий мужа и ринулась к матери. - Мама, прости меня... - Хюмашах... - Зюльфикар только успел подхватить враз обмякшую и лишившуюся чувств супругу.