don't push me away

— Его раны постепенно заживают, — Тэхён под прохладной ладонью Юнги весь дрожит, беспокойно ворочаясь, — но он очень ослаб. Чонгук чувствует себя сволочью последней, но ему дико хочется взять этого омегу в охапку, и вышвырнуть пока не поздно. Но один взгляд на это хрупкое, израненное тело — внутренности противно выворачивает от ирационального желания защитить, уберечь. Он — альфа, у него в природе заложено оберегать омегу. Тэхён болезненно заламывает брови, шевелит искусанными губами, бормочет что-то, но Чон не вслушивается. Он не хочет знать. Ему не нужно. — Красивый, — слышится восхищенный возглас, помятого после бессонной ночи, Чимина. Чонгук бросает на него взгляд, замечая как напрягается Юнги, и мысленно соглашается. Даже в столь плачевном состоянии. Пепельные волосы в беспорядке разметались по подушке, а матовая кожа сейчас кажется смертельно бледной, но он дико красивый. — Он же омега, — пожимает плечами Хоуп, бросая быстрый/завистливый (!) взгляд на парня, — они созданы для любви. Хосоку дико жаль его вообще-то. Но он не может не завидовать Тэхену, потому что омега может родить ребёнка своему любимому. Бета беспокойно мотает головой, отгоняя эти мысли. Он чувствует себя таким мерзким, потому что злится на того, кто ничего ему не сделал. — Мы так и не узнали, что произошло, — альфа ещё раз проходится взглядом по Тэхену и замирает. На запястье у омеги тонкие белые линии — старые шрамы, прямо по венам. Руки живут отдельно от Чонгука, секунда — и он уже закатывает рукав, обнажая тонкую молочную кожу, усеяную шрамами: старыми и слегка красноватыми — полученными совсем недавно. Внутри поднимается вихрь непонятных чувств, и Чонгук злится. Злится потому, что слишком много ненужного пробуждает в нём этот парень. Сокджин ошарашенно смотрит на порезы и переводит вопросительный взгляд на Намджуна, впрочем, тот и сам немало удивлён. Чимин коротко охает и хватается за рукав Юнги, ища поддержки. Хосок стоит ближе, до Сокджина рукой подать, но Чимин делает шаг в сторону Мина, и цепляется в него как утопающий в спасательный круг. Юнги стряхивает его, будто надоедливое насекомое, и отступает в сторону. Если бы Чонгук был сосредоточен не на Тэхёне, то наверняка заметил бы как выражение лица Чимина с удивленного, меняется на ошарашенное. Он сам не понимает почему шагнул именно к Юнги. Намджун хмыкает, заставляя Чонгука спешно убрать руки от омеги, и смотрит на Юнги. В гостиной становится тихо. Чонгук смотрит на них и облегчённо вздыхает, понимая, что никто не заметил его пристального внимания к Тэхену. — Юнги и Сокджин, вернитесь туда где был найден омега, поищите следы его стаи. Не отходите далеко, — Сокджин сосредоточенно кивает, бросая быстрый взгляд на омегу. — Вчера они были на границе, но Тэхёна бросили на нашей территории. — Если они опять переступят границу, немедленно возвращайтесь. Намджун резко встаёт с кресла и становится рядом с Джином. — Я пойду с ними. Без моего нюха они не справятся, — бета говорит уверенно, но Чонгук протестующе мотает головой, отбрасывая мешающую челку. — Нет, ты нужен здесь. Намджун бросает быстрый взгляд на Джина и закусывает губу. Он ненавидит, когда старший отправляется куда-то без него. Сокджину об этом знать не обязательно, поэтому Джун старается успокоиться, но волчье сердце колотится как очумелое. Юнги знает, почему он так переживает. Пару лет назад Сокджина чуть не порвала забредшая сюда стая, с тех пор Намджун никуда его от себя не отпускает. Хоть и никогда не признается в этом. — Для разведки вполне хватит и меня одного, — Мин разминает затекшие конечности и фыркает под изумленными взглядами, — что? Основная часть стаи должна оставаться здесь. Джун смотрит с благодарностью, хоть и чувствует себя виноватым перед другом. Но Чимину это явно не по душе. Он нервно смеётся и прожигает Юнги взглядом. — Ты сейчас серьёзно? — Мин старательно игнорует его, но Пак оборачивается к альфе, — Чонгук, ты не можешь отправить его одного. Это же грёбаное самоубийство! — Чимин прав, один ты не пойдешь, Юнги. — вздыхает Чонгук и потирает виски. Кто бы так о нём беспокоился. — Чим пойдет с тобой. Юнги переводит изумленный взгляд на Чонгука, но прежде чем он собирается открыть рот, альфа продолжает. — И это не обсуждается, — громким рыком по гостиной. Чимин смотрит растерянно, но он и не собирался протестовать. А, кстати говоря, почему? Он же терпеть не может Юнги. Так какого черта его волк настолько доволен? — Эй, смотрите, — Хосок подходит к Тэхену, склоняясь над ним, — он приходит в себя. Омега щурится и быстро-быстро моргает, пытаясь навести резкость, а потом переводит взгляд на обеспокоенного Хосока. — О, вы все ещё здесь. Хоуп удивленно хмыкает и приподнимает бровь. — Ну вообще-то, это ты всё ещё здесь, дружочек. Может расскажешь, почему? Тэхён пытается подняться с дивана, но резко хватается за голову и падает обратно на лопатки, поскуливая. Перед глазами всё плывет. — Ты точно оборотень? — недовольно цыкает Чонгук, и Тэ уже собирается съязвить, но чувствует как на лоб опускается горячая рука альфы, забирая его боль и стонет от облегчения. Боль постепенно уходит, утекая по чёрным венам Чонгука. Тэ видит как напряженно пульсирует венка у альфы на шее и переводит взгляд на лицо. Чонгук — красивый. Нет, не так. Он обаятельный. Его глаза притягивают, завлекают, Тэхён почти чувствует плескающийся огонь, который так и грозится вырваться наружу, сжечь всё на своём пути. Он сильный, и, наверняка, надёжный. А ещё он может защить то, что ему дорого. Ким видит это в его бетах: безграничное доверие и преданность. В его стае — бывшей стае — исправляет себя Тэ, всё было не так. Она держалась на силе и страхе. На какую-то секунду ему хочется быть частью чонгуковской стаи, но альфа отдергивает руку, и Тэ быстро-быстро моргает, избавляясь от наваждения. Не стоит забывать, что он среди врагов. — Спасибо, — сухо бросает Ким и Чонгук кивает. — Услуга за услугу. Теперь расскажи о своей стае. Тэхену хочется треснуть себя чем-то тяжёлым, потому что он себе уже придумал образ благородного альфы, а Чон всего лишь сделал это, чтобы можно было его допросить. Вот только всё равно зря. — Я не знаю, — поводит плечом Тэхён и рубашка, которая была на нём немного съезжает, вместе со взглядом Чонгука. Намджун смеётся, запрокидывая голову, а потом смотрит на омегу, и в его глазах ни капли веселья. — Как это не знаешь? — Юнги, как и Намджун, ему ни разу не доверяет, но хмурится, пытаясь разобраться. Тэхён массирует виски и поднимает усталый взгляд на Мина. — Я всего лишь омега, если Вы не заметили. Они как-то не делились со мной своими планами. — печально разводит руками. Чонгук смотрит на него в упор, а потом вдруг резко сжимает шею омеги, вдавливая того в быльце дивана. Тэ цепляется в его руку, силясь расцепить пальцы, и царапает, оставляя глубокие кровавые борозды от своих когтей. Альфа лишь крепче стискивает пальцы, полностью перекрывая доступ кислорода и наклоняется ближе к лицу омеги, опаляя его щеку горячим дыханием. — Я думаю, что ты врешь, — Тэхён протестующе хрипит и пытается съездить альфе ногой в живот, но предусмотрительный Чон стискивает его бедро свободной рукой, нажимая на ноющую рану. Смотрит на стремительно краснеющее лицо омеги, ловит каждый его взгляд, наслаждаясь (?) — Поэтому, спрашиваю ещё раз: что твоя стая делает на моей территории? Сокджин поспешно уводит Хосока и Чимина на кухню, потому что видит, как тяжело им на это смотреть, да и сам он не прочь сбежать. Если Чонгук слетает с катушек, ничего хорошего ждать не стоит. Юнги сжимает переносницу и мысленно надеется, что Тэхён понимает насколько Чонгук серьёзен сейчас. Омега скулит и пытается обратиться, но Чон рычит и волк Тэхёна прогинается под действием его альфа-гормонов. — По…жалуйста… Я…не знаю, — в глазах темнеет, грудь разрывает от колющей боли и единственное, что может видеть Ким — это горящие красным глаза Чонгука. Намджун кладёт руку на плечо альфы, и тот, словно очнувшись, отпускает горло Тэхёна. Омега заходится в кашле и хватается за горло, стараясь отползти подальше от Чона, но тот крепко держит его бедро. — Посмотри на меня. — Ким упорно избегает его взглядом, стараясь забиться в угол дивана. — Смотри. Рык Чонгука разносится по гостиной, рука возвращается на горло омеги, но не сжимает. Большой палец оглаживает адамово яблоко почти нежно, слегка царапает. Тэхён нервно дергается, не зная, чего от него теперь можно ожидать. Чонгук прислоняет горячие губы к мочке уха омеги, и господи-боже, по телу Тэ проходит такой разряд тока, будто до оголенного провода дотронулся. — Никогда, слышишь? — жарким шёпотом на ухо, — Никогда больше не смей мне врать. Тэхён зажмуривает глаза, и открывает лишь тогда, когда рука пропадает с его горла. — Юнги, в подвал его, а потом бери Чимина и отправляйтесь в путь. Намджун, ты идёшь со мной. Чонгук бросает на Тэхёна быстрый взгляд и, разворачиваясь, уходит. Намджун как тень следует за ним. Юнги склоняется над дрожащим омегой и сочувственно вздыхает. — Тебе стоило сказать ему правду. Тэ дышит как рыба, выброшенная на берег и мотает головой. — Это…и была правда. Бета вздыхая, помогает Тэхену подняться и ведёт в подвал. Он даже не пытается сопротивляться.