don't push me away

Чонгук дико зол на Хосока, но ещё больше на себя. Когда-то его отец поступил также: создал рябиновый круг и заточил Чонгука с папой в доме. Защитил их от необдуманного поступка. И больше не вернулся. Чону тогда было около десяти и он уже был в состоянии понять мотивы этого поступка. Понять, но не простить. Он так и не смог простить ему то, что отец оставил их. Когда Чонгук рассказывал эту историю Хосоку, он и представить не мог, что однажды этот ужас повторится. Ведь нет ничего хуже, чем сидеть на месте и знать, что твои близкие погибают, но не иметь возможности что-то изменить. Сейчас его сердце снова разрывалось, как тогда, когда он был десятилетним беспомощным мальчишкой. — Ищите брешь. Неровность барьера, что угодно! — альфа раздосадованно осматривал мерцающий полупрозрачную стену, отделяющую особняк от леса, пытаясь найти хотя бы небольшой просвет, но Хосок постарался на славу — рябина образовывала идеальный круг, без единого недостатка. — Чонгук, — голос Намджуна, который, надеясь, упорно искал что-то, за что можно было бы зацепиться, — Чонгук, мы не найдём изъяна в его защите. — Стена безупречна. — С тяжёлым сердцем констатировал Джин, приседая на задние лапы и устремляя взгляд в лес, куда-то туда, где Хосок сейчас может быть борется за жизнь, — Это моя вина. Я должен был услышать их раньше, должен был почувствовать. Отчаяние Джина было настолько всепоглощающим, что Намджун заскулил, чувствуя, насколько ему больно. Чимин лишь молчал, проклиная себя за то, что так глупо доверился, и помог Хо; не решаясь подойти к Сокджину. — Не смейте винить себя в этом, — голос альфы доходил до них как через толщу воды. Все волки понимали, насколько вожак подавлен, но понятия не имели, что делать. — Если мы не можем найти брешь, то я сломаю эту чёртову стену! — Чонгук… — настороженно поднял уши Чимин, слегка тыкаясь мордой в бок чёрному волку. — Чего бы мне это не стоило, Чимин. Я больше не буду сидеть и ждать. Больше нет.

***

Дом, в котором осела чужая стая был больше похож на заброшенную психиатрическую больницу. Двухэтажное здание с выбитыми окнами, да ещё и в таком живописном месте. Не хватает только крови на стенах, хотя это они могут запросто организовать в ближайшее время. Как бы там ни было, они не могли оставить вход без охраны, приглашающе распахнув двери специально для Хорса. Один дозорный в волчьем обличье дремал внутри дома, прямо за дверью. Бета покрепче сжал петарды и начал прислушиваться к своему сознанию: если он просто начнёт устраивать фейерверки во всём здании, пользы будет мало. Как он и ожидал, трое бет были в одной комнате, но вот альфы с ними не было. Послав свои мысли дальше, он нащупал тонкую ниточку сознания Тэхёна и облегчённо вздохнул. Омега был жив. Но как только он попытался двинуться дальше, его грубо выбросили. Хосок похолодел. Ну вот, теперь хозяева в курсе, что гости уже на пороге. Больше медлить было нельзя. Хосок до этого, сидевший до этого под окном, где спала часть стаи, бросил в комнату несколько бутыльков с отваром дурман-травы, и сразу же поджёг петарду, забрасывая ещё и её внутрь, вновь приседая и закрывая уши. В комнате послышался дикий вой и скулёж, Хосок воспользовавшись их замешательством запрыгнул в соседнюю комнату, сразу же цепляя обонянием запах Тэхёна. У альфы ближайшие пять минут будет дело поинтереснее, чем следить за Тэ, так что нужно этим воспользоваться. К тому же запах дурмана на какое-то время отбивает нюх напрочь, да и петарды судя по истошному вою, пришлись бетам по вкусу. Хосок насколько сосредоточился на Тэхёне, что не заметил разъярённого бету, который судя по окровавленным рукам, которые он прижимал к ушам, явно пострадал. Оборотень, очевидно, бежал инстинктивно к альфе, но наткнулся на него. Обезумевший, он с размаху выпустил когти Хосоку в ребра, и ему как под дых дали. В глазах потемнело, но он нашёл в себе силы оттолкнуть бету. Если он не расправится с ним сейчас, то потом придут остальные во главе с бешеным папочкой, и всё это потеряет смысл. С трудом удерживаясь на ногах, Чон хаотично пытался сообразить, что ему делать. Бета ударившись об стену, измазал её в своей крови, лихорадочно пытаясь в неё вцепиться. И Хосок понял, что он сейчас не видит и не слышит его, по тому, как тот вертел головой, пытаясь найти его. Сломать шею молодому, неокрепшему волчонку было секундным делом, и Хосок бы даже испытывал сожаление, если бы не разъедающая боль внутри от когтей оборотня. Молодой бета упал на пол и Хосок, переступив через его тело, помчался вперёд. Пройдя несколько коридоров, он услышал скрип двери и сразу же заскочил в ближайшую комнату, даже дыхание задержав от волнения. Альфа, бешено рыча, пролетел по коридору, и Хо даже представлять не хочет, что он с ним сделает, если поймает. Понимая, что время играет против него, бета снова побежал вперёд, пока не наткнулся на небольшую дверь, судя по всему ведущую в кладовую. Он бы и не обратил на неё внимания, дальняя дверь по коридору гораздо больше пахла кровью Тэ, однако слабая нить разума чувствовалась за этой дверью. Распахнув её, он понял, что не ошибся. Тэхён выглядел ужасно, избитый до неузнаваемости, он сидел в неестественной позе и лишь редкое дыхание, давало понять, что он всё ещё жив. Шевельнувшись, он постарался повернуться к Хосоку, но вместо этого упал на бок и жалобно заскулил, выплевывая кровь. Хорс, конечно, ожидал чего-то подобного, но увиденное насколько ужаснуло его, что он даже несколько растерялся. Как ему довести Тэхёна до особняка, если он в таким состоянии, да ещё и с бешеными волками на хвосте. Сообразив, что дурман немного отвлечет его от боли, он открыл пузырёк и вылил содержимое Тэ в рот. Омега зашипел, все ещё не осознавая, кто перед ним, а потом вдруг весь напрягся, превозмогая боль. — Хосок? — знакомый запах пробивался сквозь множество ароматов, заставляя сердце замереть в ожидании. Может им всё-таки удастся его спасти… Может Чонгук не оставил его умирать… — Да, Тэхён, я здесь, — как бы в подтверждение, холодные руки взяли ладони омеги и прислонили к лицу Хосока, давая понять, что это не сон. — Нам нужно выбираться. Сейчас твоя боль поутихнет. Осторожно подняв Тэхёна на руки, стараясь не навредить ещё больше, он вынес его из кладовой и прислонил к стене, выглядывая из-за угла. Злостью альфы пропиталась, кажется, каждая стена в здании, и воздух прямо-таки вибрировал от напряжения. Но не это пугало Хосока, а тишина. Абсолютная, всёпоглощающая тишина. Он не слышал ни биения сердец бет, ни их дыхания, ничего. Будто бы всё вокруг резко исчезло, вымерло, но Хо понимал, что они здесь, выжидают, ждут его. И как только они выйдут из дома, их, скорее всего, просто разорвут в клочья. Хосока накрыло волной паники, до этого момента всё шло неплохо, но теперь… Он не был героем, он просто шёл и делал он, что считал нужным. Здесь же, ему бы пригодился плащ Бэтмена. Губы Хосока растягиваются в горькой улыбке и он смотрит на Тэхёна, который также понимающе смотрит на него. — Ты мой герой, — сердце Хосока вдруг пропускает удар и начинает биться с удвоенной скоростью, — только герой способен на такое, Хосок. — Юнги… — Тэхён удивленно поднимает на него взгляд, понимая что, с бетой что-то происходит. Хо же прикрывает глаза, глотая слёзы и улыбается, опираясь спиной на стену. — Не сдавайся, герой, я помогу тебе слышишь? Поднимайся, ты нужен Тэхёну, — ласковый голос подбадривает Хосока, и он поднимается на дрожащие ноги, прислушиваясь. — Ты же умер, Юнги… Как это возможно? — Всё возможно, Хосок. Я всегда буду жить в ваших сердцах и помогать вам. Бери Тэхёна на руки. Когда я скажу, ты должен сразу же бежать. Выпрыгивай в окно и беги так быстро, как только можешь. Больше я ничем не смогу помочь. — Юнги, — скулит Хосок, поднимая Тэхёна на руки и глотая слёзы, — не бросай меня, Юнги… — Беги! Хосок выскакивает из окна с Тэхёном на руках и успевает лишь заметить, что белая тень скрывается в чаще леса и за ней бросаются волки. — Юнги… — Я всегда буду с вами. Хосок понимает, что скоро волки заметят обман, поэтому бросается в сторону особняка так быстро, как ещё никогда не бегал в жизни. Он не чувствует, как гудят его ноги и как он стремительно теряет кровь. Он лишь крепче сжимает Тэхёна и бежит. Спотыкается, падает, поднимается и снова бежит. А потом он слышит полный злости вой позади себя, и понимает, что волки всё поняли. Теперь всё зависит лишь от него. Когда до особняка остаётся пару километров, Хосок начинает терять силы. Он тяжело дышит, тело дрожит от судорог и он снова падает с Тэхёном буквально за триста метров от особняка. Он слышит вой преследователей за спиной, слышит, как громко воют Джин и Чимин, чувствуя запах своих совсем близко. И совершенно ничего не может сделать. Силы покинули его. Хосок пытается встать на ноги, дрожащими руками цепляясь за мокрую землю, почти встаёт на четвереньки, но снова падает. Он понимает, что чужаки уже совсем близко. Ещё немного и они будут здесь, но уже ничего не может сделать. Тело не слушается его. Это конец.