***
— Привет, — Отабек плюхнулся на коврик возле Юры. — Салют, — бросил его друг, не оборачиваясь. Отабек всегда любил наблюдать, как Юра делал растяжку. Как он танцевал, как растворялся в танце. Как отдавался процессу целиком и полностью. Иногда Отабек забывал дышать. Иногда ему хотелось, чтобы его друг забылся так же с ним. Растворился в нем. Как Отабек растворялся уже очень давно. Но их дружба была важнее, напомнил себе Отабек. Важнее любого желания и любого чувства. — Не купил чай, — констатировал он факт. — Опять шлюханил в нашей квартире, — равнодушно заметил Юра. — Я не шлюханил. — Я так и подумал. Кто на этот раз? — спросил Юра и довольно хмыкнул, когда ответом ему была тишина. — Примерно так я и думал. — Какая тебе вообще разница? Сплю с кем хочу, — отрезал Отабек, отворачиваясь. Юра обернулся и посмотрел на него долгим, не читаемым взглядом. Затем он будто стряхнул что-то с себя и вернулся к растяжке. — Твоя правда, — до тошноты равнодушным голосом сказал он.***
— Ты какой-то уставший сегодня. Неужели вы с твоим другом… — Мила подергала бровями. Юра обреченно вздохнул и открыл баночку с йогуртом. — Он опять притащил какого-то парня с вечеринки, — сказал он. Мила изучала его лицо. — Тогда не пойму почему устал ты. — Он был там, когда я проснулся. Не хотел видеть очередной взгляд обожания в его сторону, пошел побегать, — пожал плечами Юра. — И сколько же пришлось бегать? — прищурила глаза Мила. — Часа три. — Что?! — Лучше, чем наблюдать, как твой… Мне так было лучше, в общем, — оборвал свою мысль Юра. Мила вздохнула и отодвинула стаканчик с кофе. — Юр, — она протянула ему руку через стол и Юра взял ее в свою. — Мы с тобой знакомы уже два года, с тех самых пор, как вы оба попали в труппу. Вы были такими разными, но оба безумно талантливы. И не разлей вода. Я поняла, что он по уши в тебя, практически сразу. Мне понадобилась неделя, чтобы понять, что это взаимно. Юра осторожно убрал руку. — Не нужно, Мила. — Юр. — Не нужно, ладно? — он поднял голову. — Мы с детства дружим и он всегда считал меня только младшим братом. Неужели если бы он… Он стал бы трахать череду незнакомцев? Зная, что я в соседней комнате? Мила подняла руки. — Не буду притворяться, что понимаю его мотивы. Но, клянусь, все его перепихоны на одну ночь как по волшебству похожи на тебя. Он подбирает твой типаж. — Ну, знаешь ли, — стул отодвинулся с резким звуком. Несколько человек обернулись. — Я репетировать. — Зачем? — девушка нахмурилась. — Завтра у нас генеральная, сегодняшняя только закончилась. А проколов в технике у тебя не было. — Я репетировать, — отрезал он и ушел, забросив рюкзак на плечо. До седьмого пота, до стертых ног, пока в голове не останется ни одной мысли.***
Отабек шел в тренировочную, отчаянно зевая. Завтра генеральная, он лажал немыслимо, нужно пройтись по основным моментам. Главное лечь сегодня раньше, и никаких больше перепихонов накануне выступлений. Он давно хотел остановиться, но пустота в сердце с каждым разом все больше пугала и ему пришлось забивать ее его бледными копиями. Приходилось выискивать пути заменить в своем сердце оригинал. Но проблема была в том, что копии и в подметки не годились Юре. Отабек вздохнул, положив руку на дверную ручку. Юра. Которого он всегда защищал, которому всегда помогал, которого всегда любил. Они были как братья, как он мог испортить это? Похерить все в угоду своим чувствам и желанию? Потерять самого близкого человека? Время близилось к девяти, но в тренировочной явно кто-то был. Отабек приоткрыл двери и увидел его. В наушниках, закрыв глаза, Юра танцевал. Как они все могли стоять рядом с ним, когда они лишь передавали эмоции через танец, а Юра сам был танцем? Все движения были его движениями, любая техника была ему как родная. Он закусил губу, сделав несколько резких движений, затем выдохнул. В сердце Отабека не было места ничему, кроме него. Он так гордился успехами Юры, так болел за него на каждом прослушивании, опасаясь, что очередное шоу разлучит их. Отабек так и стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и наблюдая за Юрой. Он не заметил, когда Юра ответил на его взгляд. Он вытащил айпод из кармана, затем — наушники из ушей. — Бек? — спросил он, пытаясь отдышаться. Отабек вдруг немыслимо покраснел. Его будто застали за подглядыванием чего-то очень интимного. — Я вот… Подумал… Мне не помешает отрепетировать и… — он замолчал, пока не опозорился еще сильнее. Взгляд Юры блуждал по его толстовке, рукам, сложенным на груди. Кажется, Юра заметил, что Отабек по ошибке надел Юрину толстовку, которая была, к тому же, безбожно мала. Черт, вот идиот. — Можем отрепетировать вместе, — предложил Юра после минутной заминки. Отабеку показалось, или его голос звучал как-то хрипло? Он только кивнул. — Я только переоденусь, — сказал Бек, чувствуя себя идиотом. — Нет, — сглотнул Юра. — Так хорошо. Отабек удивленно обернулся и успел заметить румянец на щеках Юры. Нет, он уж точно видит то, что хочет. Не мог же Юра флиртовать, ну в самом деле. — Схватил твою толстовку со спинки стула на кухне, прости. Но, в мою защиту, это моя любимая. Максимально пахнет тобой, — затащил, как бро своему бро сказанул. Молодец, Отабек. Идиот. Юра смотрел на него не моргая несколько долгих секунд. Сжал, разжал кулаки. Резко выдохнул. — Ай, блять. Нахуй. Иди сюда, — он схватил Бека за его-свою толстовку и притянул к себе. — Мечтал сделать это с твоего выпускного из средней школы. — Это когда я был в том дурацком костюме? — Заткнись. Много болтаешь, — выдохнул Юра ему в губы. А затем мир взорвался.***
Отабек приоткрыл один глаз, затем другой. Давно он так не высыпался. Он чувствовал, как пальцы Юры танцуют по его руке, и улыбнулся. На этот раз узоры на его коже выводил правильный человек. — Долго спишь, — пробормотал Юра куда-то ему в затылок. — Измотался, — сказал Отабек с улыбкой. — Да? — Есть немного. — Как в ночь премьеры? — Сильнее. — Намного? — Ты себе даже представить не можешь. Он почувствовал, как Юрины губы, прижатые к его коже, изогнулись в улыбке. — Значит, никаких повторных раундов? Отабек резко развернулся и уложил Юру на лопатки. — Только если ты настаиваешь, — улыбнулся он, глядя в любимые глаза. Юра попытался изобразить равнодушие. — Я могу сделать ту штуку, языком. Тебе вроде нравилось. Если хочешь, конечно, — добавил он равнодушно, наблюдая, как выражение лица Юры меняется. — Ненавижу тебя, — сказал он, затягивая Отабека в поцелуй. — Ненавижу.