Little Games

— И все равно не понимаю, зачем нам этот тупой тайный Санта, — Юра уже второй день так ворчал. — Зачем вообще собираться с Никифоровыми? Новый год почти через неделю, а Рождество мы отмечаем в другой день. — Потому что они уезжают в Европу и это последний шанс их повидать, — терпеливо ответил Отабек. Он поставил большую салатницу с оливье на центр стола и начал что-то искать глазами. Юра догадался, что хлебницу и передал ему. — Оливье до Нового года — кощунство, — заявил Плисецкий. — Ну, ну, — неопределенно ответил Отабек. — Ничего твоему салату не сделается. Нашел святыню. — С каких это пор ты так полюбил Никифоровых? — сложил руки на груди и надулся Юра. Это был его последний козырь. Отабек вздохнул и подошел к нему, приобнял. — С тех пор, что это — твои друзья. А друзья нужны. Даже Юрию Плисецкому, — уткнулся носом в висок, поводил. — Какие они мне друзья, — проворчал Юра, а коленки так и подкашивались от прикосновений. Вот ведь гад. Знал, на что давить. — Ну, какие есть, — слегка улыбнулся он. — Ты, кстати, кого вытащил? — Еще чего, — отвернулся Юра. Еще секунда и эти губы заставят его выдать все. И чей он тайный Санта, и где ключ от квартиры, где деньги лежат. Вы живете вместе, идиот, подумалось Юре. — А тебе? — решил он наступить в ответ. Отабек принял свое обычное каменное выражение лица, пожал плечами и отстранился. Тоже не доверяет себе рядом с Юрой, с удовольствием отметил он. На стол уже было накрыто, шампанское Бека открыл ловко, как и всегда. У них было разобрано уже большинство коробок, украшена гостиная и спальня. На кухне пока ничего, кроме посуды и кофеварки, они не успели распаковать. Никифоровы прибыли ровно в восемь. Подарки с ярлычками выгрузились под нарядную зеленую красавицу в гостиной. Во время ужина, пока Кацуки все причмокивал от оливье и картофельного пюре Отабека, они успели обсудить и планы на ближайшее будущее, и праздники, и новый сезон. После Юра потащил всех в гостиную, пока Алтын мыл посуду и убирал. В гостиной они включили «Служебный роман» и каждый раз, когда Новосельцев позорился, опрокидывали шот. Совсем скоро они были в дрова. Никифоров приставал к Кацуки, и тот вяло отбивался, а Отабек обнял Юру и прижал к себе ближе. Такой вечер Плисецкого устраивал. Он мог даже примириться с этим. Пока Юра потерял бдительность, пьяные Никифоровы точно дети малые полезли к подаркам. — О, на этом мое имя! — сказал Кацудон и потряс коробочку. Он стащил обертку раньше, чем Юра успел хоть что-то сделать. Под оберткой оказалась пластиковая коробка, доверху наполненная серебряными шоколадными медальками. Юра довольно ухмыльнулся. Ему стоило трудов найти не золотые, но оно стоило того. Кацуки растерялся, Виктор сразу же оказался рядом. — Ну, знаешь, Юрка, — пригрозил он пальцем. Плисецкий пожал плечами. — Мне казалось, Юри любит сладкое. — Юра-Юра, — покачал головой Отабек. Юра неловко заерзал у него в руках. Ему не нравилось огорчать Отабека, тем более разочаровывать. — Так, ладно, моя очередь, — сообщил Отабек и встал. Юра, оказавшись без опоры, рухнул на диван. Он недовольно сложил руки на груди. — Вау! — услышал он, и пришлось посмотреть, интересно же. Отабек распаковал два шлема, один черный с синими линиями, второй с тигровым принтом. Юра больше не мог оставаться на месте. Он скатился с дивана и подполз к елке. — Спасибо, — Отабек похлопал Виктора по спине. — Чего? — протянул Плисецкий. — Откуда ты знаешь, что это он твой тайный Санта? — Знаю, — уклончиво ответил Бека. Но пьяный Никифоров был не таким немногословным. — Он давно искал парные, но было сложно найти такой, чтоб и ему, и тебе понравилось, — сообщил Виктор. — Мы говорили об этом еще в сентябре. — И ты запомнил, — улыбнулся Кацуки. Юру сейчас стошнит. — Ладно-ладно, там еще один, давайте откроем, — быстро прервал их Юра. Странно. Один. Должно быть два. Он взял в руки коробку довольно тяжелую. Повертел и так и эдак, заметил этикетку с именем Никифорова и недовольно пихнул подарок ему. Виктор раскрыл, взвизгнул и бросился на Кацуки. Плисецкий глянул одним глазом. Новые коньки. Фу, банальщина. Эти двое, кажется, забыли, что были в гостях, забыли, что рядом кто-то еще есть. Юре вдруг стало как-то одиноко. Он оглянулся и не заметил Отабека рядом. Повертел головой, нашел. Отабек оказался в дверях, подпирал плечом дверной косяк и наблюдал за ним. Встретившись с Юрой взглядом, он качнул головой. Юра встал, переступил через парочку слипшихся фигуристов и пошел к Отабеку. — Пойдем, — сказал Отабек и он пошел за ним. Отабек вел на кухню. На подоконнике стояла кастрюля перевязанная бантом. Раньше ее не было. Юра не понял, что нужно делать. Это что, кастрюля ему? Да за кого он его держит? За домохозяйку? Может, ему еще труселя стирать да детишек рожать? Отабек, заметив, что Юра начинает злиться, вздохнул и подошел к кастрюле, взял ее за ручки и поднес к Юре. Юра из вежливости решил глянуть и сразу же рванул кастрюлю к себе, едва не оторвав Алтыну пальцы. — Пирожки! — вскрикнул он. — Дедушкины? — Он дал рецепт, — пожал Отабек плечами так, будто это был пустяк. Юра быстро снял крышку и откусил первый. Боже. Как в детстве. Точнехонько. — Бека, — сказал он с полным ртом, и счастливо улыбаясь. Он пытался не представлять, как выглядит сейчас. Отабек не отворачивался, а просто наблюдал с улыбкой, значит не так уж плохо все. — Как ты узнал? — Я люблю тебя, — он снова пожал плечами так, будто это ничего, будто он говорил это каждый день. Юра так и застыл с недоеденным пирожком в руке. Кусок застрял в горле и не шел дальше. Отабек обеспокоенно нахмурился. — Юра, все в порядке? Тебе не обязательно отвечать, я… — Хватит, — заявил Юра и приземлил кастрюлю на стол. Отабек отшатнулся как от огня. В его глазах было столько боли, что Юра мысленно надавал себе пинков. — Не обязан отвечать, не нужно то, не нужно се, а я хочу, понял? Люблю я тебя, Алтын. Что теперь сделаешь? Я тоже люблю тебя. И если ты будешь продолжать сдувать ебучие пылинки с меня, я не знаю что… Договорить он не смог, Отабек притянул его к себе и крепко обнял. Юра не стал терять времени и поцеловал его. Отабек был на вкус как шампанское. Он пытался не думать каким он был на вкус. Вот дурак. Ишь чего удумал. Думал, он один тут влип, а двое их таких. Двое. И всегда будет.