***
— Юрка! — Виктор помахал ему рукой. Вот же ж блять. Специально листал его инстаграм на месяц назад — Виктор не бывал в Старбаксе днем. Какие черти его сюда занесли? — Давай сюда! — сказал Никифоров так громко, что было уже не отвертеться. И ведь не сделаешь вид, что не заметил. Юра крепче сжал лямку рюкзака. Никифоров продолжал махать и привлекать внимание. Плисецкий вздохнул и поплелся к его столику. Перед Виктором стояла чашка эспрессо, его телефон подпирал стакан с водой. На экране расплылась в улыбке рожа японского происхождения. — Юри-о! Час от часу не легче. Юра отодвинул стул с противным скрипом. Никифоров и Кацуки синхронно поморщились. Ха. — Как дела? — спросил Кацудон. Ишь, какой вежливый. Юра пожал плечами и вытащил свой телефон. — У Юры не получается аксель в каскаде, — Виктор подпер подбородок рукой и вздохнул так, будто это его самая огромная печаль. Вот же ж блять. — Что? — протянул Юри. Юра показал ему средний палец и отвернулся. Он не нуждался в его советах и, тем более, в его жалости. — Четверной? — осведомился японец. — Тройной, — опять вздохнул Виктор и покачал головой. На минуту воцарилась тишина. Юра даже повернулся глянуть, не отключился ли Кацуки. — Юри-о, ты слишком много думаешь, — сказал, наконец, он. — Чего? — возмутился Юра. — Перед прыжком, — продолжил Юри. — Ты не думай, не просчитывай, ты просто отдайся этому чувству. Виктор кивнул, он смотрел на экран таким щенячьим взглядом, что Юру чуть не вырвало. — Сложно «отдаться чувству», когда Яков орет рядом, — пробормотал Юра. А все пялятся на твой позор. А на соревнованиях их будет больше, желающих заценить как плох теперь Плисецкий. Он глянул на Виктора, и у него появилось неловкое ощущение, будто он врывается в какой-то интимный момент между этими двумя. Юри с трудом оторвал взгляд от Виктора. — Ты просто никогда не любил. — Чего? — протянул Юра. Это здесь при чем? — Эх, Юрка, — Виктор потрепал его по волосам. — Подрастешь — поймешь. — Да чего вы понимаете-то, — ощетинился Юра. Он встал, отодвинул стул. С него хватит. Заебись забежал пожрать. — Можно к вам? Везде уже занято, — спросил голос за его спиной. Голос, который ему не спутать ни с каким. Юра вцепился в спинку своего стула. Виктор прищурился и внимательно его разглядывал. — Привет, — сказал он, наконец, и посмотрел повыше Юры. — Падай. — Кто там? — заволновался Кацуки. — И почему Юри-о замолчал? Он ушел? Отабек нагнулся к экрану и поздоровался. Алтын присел за соседний стул и поставил перед собой сэндвич и эспрессо. Юра продолжал стоять и молча сжимать и разжимать кулаки. Виктор все рассматривал его, затем резко повернулся к Отабеку. — Ну, как там? Готов к Чемпионату мира? Отабек задумчиво прожевал и неопределенно кивнул. — Будешь катать ту же программу? Отабек сделал неспешный глоток кофе и опять неопределенно кивнул. А ты общительный, блин. За столом опять воцарилось молчание. Отабек задумчиво жевал, Виктор посматривал то на него, то на Юру. Кацуки тоже молчал. — Юр, ты уже уходишь? — внезапно обратился к нему Отабек. Юра, не оборачиваясь, отодвинул стул и присел на самый краешек. Виктор с интересом наблюдал. — Что-то ты притих, Юрочка, — сказал он с легкой улыбкой. — Завались, — прошипел Юра. — А? Повтори громче, — Никифоров даже придвинулся ближе. — Уши чисть, старпер. — Где твои манеры, Плисецкий? — покачал головой Виктор. — Засунь свои манеры себе… — Юра даже кулаки сжал. — Как твой аксель? — быстро спросил Отабек, прочистив горло. Значит, видел вчера. Юра еще сильнее вжался в стул, прикрылся челкой. — Без изменений, — ответил за него Виктор с веселой улыбкой. — Когда у тебя сегодня тренировка? — В четыре, — опять ответил Виктор. Блять, да заткнешься ты или нет. Юра потянулся ногой под столом, чтобы пнуть Виктора, но тот быстро убрал свою ногу подальше. — Можем позаниматься часик-два. Если хочешь, — быстро добавил Отабек. Хотел ли он позориться при Отабеке лишний раз? И куда деваться, когда на катке вы совсем одни? — Не думаю, что Юра будет против, — сказал Виктор с улыбкой. А ты и рад моему унижению, хмырь, подумал Юра. — Отлично, — Отабек поднялся и убрал за собой. — Тогда в два? — В два, — тихо ответил Юра, едва кивнув. Отабек ушел. — Ну? — спросил Кацуки и Юра чуть не подскочил от неожиданности. Он и забыл, что японец все еще был здесь. — Посмотрим, — пожал плечами Виктор. — Но в целом? — Неплохой. — Одобряем? — Посмотрим, — повторил Виктор и глотнул остывший кофе. — Вы о чем, бля? — О твоем ненаглядном, — усмехнулся Виктор. — Всегда приезжает на тренировки раньше и жрет тебя взглядом. Ни стыда, ничего. — Ой, можно подумать у вас он был, когда вы лобызались, прям на соревнованиях. — Рад, что ты не отрицаешь, Юрочка, — Виктор стряхнул несуществующие крошки с рук и отодвинул чашку. — И вы мне че, родители? — продолжал Юра. Вдруг перед Юрой приземлился запакованный сэндвич, и Отабек еще раз всем кивнул, будто еще раз прощаясь. Юра вопросительно посмотрел на него и сглотнул. В животе заурчало. — Ты не ел, — просто сказал Отабек. Будто это было в порядке вещей, будто объясняло все. — Надеюсь, он с курицей, а то он не… — начал Виктор, но Отабек перебил. — Я знаю. Да, — он еще раз кивнул всем и ушел. — Не, ну это сто очков вперед, — хохотнул Виктор. — Старательный, — подметил Юри. — Заткнитесь. Вы мне не родители, — прошипел Юра.***
— Юра, давай еще раз, — спокойно, но твердо сказал Отабек. И как у него получалось быть таким спокойным, когда Юра уже полчаса безбожно тупил на льду? Плисецкий поехал на круг, занес ногу, прыжок, перекрутился, и опять лед перед глазами и боль в локтях и коленях. Блять, вчера он хоть не падал. Юра встал на колени. Подниматься не хотелось. Еще и перед Отабеком. Черт. Алтын задумчиво постучал пальцами по крышечке термоса, потом поставил его на бортик и подъехал. Протянул руку Юре. Юра, стараясь на него не смотреть, поднялся. Ноги немного разъезжались, колени болели. Отабек объехал его и встал за спиной. Его правая руки в перчатке скользнула Юре на грудь, левая — на живот. Юра трепыхнулся. Чего это он удумал? — Юра, Юр, тихо, — в самое ухо. — Расслабься. Ты напряжен. Расслабишься тут, подумал Юра. Но Отабек не отпускал. Теплое дыхание щекотало кожу. — Вспомни момент, когда тебе было хорошо. Беззаботно хорошо. Вернись в него, вернись в тот момент и расслабься. Не думай больше вообще ни о чем. Есть только ты, лед и больше никого. И ты, подумал Юра. У Отабека всегда был такой хриплый голос? Не замечал. И пахнет от него замечательно, лимонами. Наверное, в термосе чай. Здорово было бы вот так всегда. Такие руки крепкие, с ним ничего не страшно. — Хорошо? — Отлично, — шепотом ответил Юра. Даже глаза прикрыл. Разлепил их только когда почувствовал движение. Они ехали вместе, и Отабек обнимал его за талию. Как парники. Затем он легко отпустил Юру, но ехал недалеко. Было легко и хорошо, будто выбрался из теплой постели воскресным утром и шлепал на кухню за завтраком для себя и для него. Заход на аксель, оттолкнулся, перекрутился, есть! Чисто. — Теперь каскад, — услышал он голос Отабека. Не позволив волнению взять верх, Юра пошел опять на прыжок. Оттолкнулся, перекрутился, приземлился, оттолкнулся, перекрутился, приземлился. Да! — Получилось! — крикнул он Отабеку. Отабек подъехал к нему. — Это было вопросом времени, — сказал он с едва заметной улыбкой. — Какой момент вспомнил, если не секрет? — Никакой, — пожал плечами Юра. — Все, что мне было нужно, у меня было здесь и сейчас. Никакого стеснения и смущения. Юра просто посмотрел ему в глаза. Отабек посмотрел в ответ. И вот так, растопились все льды.***
— Тише! Услышат, — Юра легко толкнул Отабека в грудь. — Это проблема? — серьезно спросил Отабек, оторвавшись от его шеи. Юра посмотрел на него. Румянец на щеках, уже исчезающий засос на шее (сделал ментальную пометку, что нужно возобновить боевой раскрас казаха), припухшие губы. Да даже если Яков найдет в этом проблему, похуй. Буду делать че хочу, и пошли все они. Юра уже собирался ответить отрицательно и даже голову запрокинул, чтоб дать больше доступа к шее, как из глубины раздевалки послышался голос. — Это смотря каковы твои намерения, молодой человек. — Бля, Никифоров, — закатил глаза Юра. Виктор показался из-за рядов шкафчиков. И когда успел? И так ведь тихо, гад. — Серьезные, — спокойно ответил Отабек, глядя Виктору в глаза. — Бека, ты чего? Подыгрываешь старому мудаку. Ты мне не отец, — ткнул Юра пальцем в Виктора. — Надеюсь, все меры безопасности вы… — Все под контролем, — быстро ответил Отабек. — У него тренировка сегодня в семь… — Он будет вовремя. — …и до полуночи. — Я за ним заеду. — Никифоров, Бека, — Юра смотрел по очереди то на одного, то на второго. Виктор и Отабек молча смотрели друг другу в глаза. На Юру никто не смотрел. Его вообще не замечали, будто и нет его здесь. Правильно, а зачем? Затем Виктор едва заметно качнул головой и вышел. — Развлекайтесь, детишки, — послышалось из коридора. — Че это было? — Юра уставился на Отабека. — Кажется, меня одобрили, — проговорил он, задумчиво глядя на дверь. Юра хотел возмутиться, мол, не отец мне Никифоров и вообще, но совершенно все забыл, стоило губам напротив опять качнуться в его сторону.