Little Games

Сердце рвалось из груди как сумасшедшее. Контраст с безмятежностью воскресного утра. Юра боялся пошевелиться. Казалось, еще секунда, и сердце выдаст его, как в рассказе Эдгара По. И тогда все пропало, все. Ошибка. Он знал, что это была ошибка, не более. Или? Как же страшно было развивать это «или». Хотелось убежать, спрятаться далеко-далеко, где никто его не найдет, где он и не подумает искать. Спрятаться, унести с собой эту ночь, никому не отдавать. Оставить все, как есть, не развивать то, что обречено. Не сталкиваться с реальностью, с необходимостью что-то решать и что-то менять. Хватит с него. Он сыт по горло этим всем. Деда никогда не признает, но она разбила ему сердце. Растоптала его, ушла с этим, оставив деду Юру, и не попрощалась даже. С малых лет Юра уяснил, что любовь только ранит, опустошает и уходит. Остальное это и не любовь вовсе. Так. Баловство. Юра прикрыл глаза. Он должен унять свое сердце сейчас же, сию минуту, иначе разбудит его. Все, чего хотел Юра, это кататься. Кататься и побеждать. Он и сам не помнит, в какой момент захотел его. Когда Отабек стал частью его мира? Когда съездил на рыбалку с ним и дедом? Юра просто наблюдал, как эти двое возятся со снастями и говорят о непонятных ему вещах. Еще тогда он запретил себе радоваться, потому что это оба поладили. Или тогда, когда Отабек согласился на совместную показательную, а потом сопровождал его на банкет и смотрел этим своим взглядом? Может, тогда, когда Отабек проторчал всю ночь с ним в ветеринарке и держал за руку, пока коту делали операцию и он отсыпался? Юра точно не мог сказать, когда полюбил его. Таких моментов было слишком много, и он любил его в каждом из них. Нужно вырвать это из себя, пока не поздно. Вырвать, пока это чувство не пустило корни. Пока еще есть шанс спастись. Ведь всё еще можно повернуть вспять. Опять быть друзьями. Переписываться, перезваниваться, поддерживать друг друга на соревнованиях, подкалывать, смотреть глупости по телику и поедать дрянь, бесконечно спорить. Наблюдать, как он возьмет золото, как станет первой величиной в этом спорте, ведь он такой трудоголик, он заслужил. Как он встретит кого-то, кто станет ближе, чем Юра, кого-то достойного, и будет отдавать всего себя этому человеку, а Юра будет рядом и будет за него рад. Может, он даже станет свидетелем на их свадьбе или крестным их ребенку. И они заведут собаку, лохматую такую, большую, Отабеку ведь нужен приятель по утренним пробежкам. А его сын будет совсем как он, глазки такие карие-карие, и упрямым будет обязательно. В песочнице решать будет все, отжимать игрушечных лошадок у остальных детей. Однозначно. Так оно и будет, думал Юра. И будет замечательно. А он будет рядом, всегда. Поддерживать его, любить его, каждый день. И ему не стоит знать. Потому что он не стерпит лжи или полуправды. Лучше сразу начать про дружбу втирать, чтоб быстрее поверил. А эта ночь… Подумаешь. Просто бро выручил бро, бывает. Отабек сзади зашевелился и Юра весь сжался. — Мгм, — произнес он, прижавшись сухими губами к его затылку и глубоко вдохнув. — Ни на что не намекаю, но в холодильнике осталась вчерашняя пицца. Четыре сыра, — добавил он голосом работника секса по телефону. И, вот так просто, идеальный Юрин план дал трещину и рассыпался на мелкие кусочки. Сердце замерло на миг, подпрыгнуло до самого горла и принялось мерно стучать. Все в его мире было правильно. — Ну, тогда отрывай свою ленивую задницу от кровати, — ответил Юра, чувствуя кожей улыбку Отабека. — Я не привык делиться.