Верный клятве

— Я никогда не хотел никем править. — Джон стоит у входа, смотрит на свою королеву, повернувшуюся к нему спиной. Она молчит, но все же не прогоняет. — Я ушел на Стену чтобы перестать быть бастардом, чтобы на меня не смотрели как на вещь, нарушающую общую идеальную картину. Я хотел сражаться. Хотел быть воином, как мой отец. Думал, буду разведчиком, но они выбрали меня лордом командующим. И я старался сделать все, чтобы защищать людей. Не важно, по какую сторону стены они родились. Ты знаешь, чем это закончилось. И я не собирался больше быть чьим-то лордом. Но появилась Санса. Я думал, мы заберем Винтерфелл, она станет леди, как и должна, по праву рождения, а я просто буду рядом, чтобы защищать её, мою сестру. И когда они вздымали мечи, кричали «Король Севера», я стоял, смотрел на них и ненавидел каждого. Они снова взвалили это на меня. И когда пришло время, я присягнул тебе, потому что ты, в отличии от меня, была к этому готова. Дейенерис наконец-то поворачивается. Под глазами залегли тени. Они словно иссохлась. Впалые щеки, словно слишком тонкая кожа, и волосы, всегда заплетенные в аккуратную прическу, разметались по плечам. — Но это все неважно, потому что я люблю тебя. И когда ты узнала все… когда начала избегать меня… Мне казалось, я ошибся, я начал сомневаться. Ты была со мной, потому что хотела, или потому, что тебе нужен был преданный союзник? Что если я слишком сильно поверил тебе? Что если, дал собой воспользоваться? Я не хотел потерять тебя. Поэтому сказал, то, что сказал. — Джон делает шаг, совсем крохотный, навстречу, останавливается в нерешительности. Он боялся её потерять. Боится и сейчас. — Прости меня. Дени часто моргает, пытаясь скрыть подступающие к глазам слезы. — Это все… — она едва выдавливает короткий смешок. — Забавно. Когда Бран сказал это, я не поверила. Думала, ты задумал предать меня, и подговорил брата. Но он начал говорить вещи, которые не мог знать никто. Не верить было глупо. Я знала все о тебе, знала все, что ты сказал. Ты никогда не хотел власти, но её навязывали тебе. И ты всегда принимал её достойно, но как бремя. А я жила для того, чтобы вернуть свой трон. Завоевать то, что когда-то завоевал мой предок. Я думала, это мое право. Я единственная, последняя из великой династии. И тут ты. Все это время, я смотрела на тебя. На то, как ты разговариваешь с людьми, как они смотрят на тебя. Они выбрали тебя, а я просто пришла, заявив свое право. Я думала об этом и думала… Что если ты достоин трона больше чем я? И чем дольше я скрывала правду, тем сильнее становилась эта мысль. Я знала, что должна сказать тебе, но не могла решиться. Пока ты не заставил. И все, что я тогда сказала тебе — правда. — Дейенерис встает и становится напротив. — Я любила своего мужа. Когда он умер, единственное, ради чего я продолжала сражаться — Железный Трон и люди, что от него зависят. Я не позволяла себе думать о чем-то другом. О ком-то другом. Но теперь я люблю тебя. И если уйдешь ты — все это станет бессмысленным. Её голос дрожит. Сейчас она не королева, а та самая напуганная девочка, которой была много лет назад. Её хочется, обнять, защитить, успокоить. И Джон забывает обо всем. Просто подходит, обнимает, чувствует, как она обхватывает его руками и все. Все позади. Сколько дней, они не могли даже взглянуть друг на друга? Сколько дурных мыслей поселилось за это время в их головах и сколько боли пришлось вытерпеть? И все из-за чертового трона. Но это их бремя. Теперь — общее. По праву рождения и по общему выбору. Они не говорят, но отчетливо теперь понимают — без друг друга им не справиться. Кто знает, переживут ли они эту ночь или следующую? Кто знает, придется ли им вообще когда-то добраться до Железного трона. Но это неважно. Ведь что бы не случилось — они будут вместе. — Мейстер Эймон как-то сказал, что Таргариен один в мире — страшная вещь. Он сказал это Сэму, не мне. Я не должен был это услышать. Но услышал. И запомнил… Джон проводит рукой по волосам и Дэни на мгновение чувствует себя маленькой девочкой в доме с красной дверью. Но не так, как когда он кричал на нее, и не так, как всего пару минут назад. Она чувствует себя не беззащитной, но защищенной. Опекаемой. — И я всегда буду рядом с тобой. Дейенерис поднимает голову и смотрит прямо в глаза. Просит о единственном, что для нее еще важно. — Не дай мне натворить глупостей. Не дай мне стать моим отцом. — Никогда. Он снова обнимает. Хочет остаться так навечно… Но тишину разрывает звук рога. Ему нужна всего минута чтобы все понять, но не проходит и мига. Слуга врывается в покои, совершенно не краснея, увидев своих лордов в объятиях. Ему плевать. Всем плевать. — Милорд, они начали наступление. Как будто Джон этого не понял. Они оба все поняли. Последние из Таргариенов, драконьи всадники, они как загнанный скот спешат на стены, чтобы увидеть то, что и так представляли. Кольцо смыкается. А над головами раздается рев драконов. Они садятся прямо во дворе, защищенные каменными стенами, но совершенно заполнившие собой все пространство. Они не останутся здесь надолго. Они прилетели лишь для одного. — Тебе пора к ним. — Тебе тоже. — Что? — Я назвала одного из своих драконов в честь моего брата. А ты его сын. Твое место рядом с ним. И рядом со мной. — Я не думаю, что смогу… — Сможешь. Это твоя кровь.

***

Санса вскакивает, с мольбой в глазах смотрит на Тириона и чувствует, как слезы стекают по лицу. Они оба знают, что несет с собой рог. - Тебе нужно сейчас же уходить в подземелья. - Тебе тоже… - Я должен быть здесь. - Нет! Дейенерис приказала тебе! Она тебе приказала! Ты должен быть со мной! Ты должен выжить! - Тссс… Санса… - Тирион, прошу тебя… Он берет её лицо в свои руки, как уже тысячу раз до этого. Хочет ли он уходить? Хочет ли он оставлять её одну с сотней других напуганных женщин? Нет. Хочет ли он остаться? Хочет ли он быть рядом до последнего момента, успокаивать, утешать? Да. Но это не о его желаниях. - Так было всегда, помнишь? Благородные дамы провожают мужчин на войну. Хочешь открою тебе тайну? Мужчины никогда не хотят уходить. Они всегда хотят остаться рядом. Чтобы защищать, не каких-то образных слабых, а чтобы быть рядом с теми, кого действительно хотят защитить. - Так останься… - Но иногда, чтобы защитить тех, кого любишь, нужно все же уходить. Санса плачет, а Тирион её обнимает. Времени у них совсем немного. Всего несколько минут прежде чем за ней придут. Ничтожно мало. Но ему хватит. - Я люблю тебя. И обещаю, что вернусь к тебе. В дверь стучат. - Я люблю тебя. Один лишь поцелуй…

***

— Значит… Время пришло. — Да. — Не будем прощаться. — Не будем. Бриенна согласно кивает, но совершенно не сопротивляется, когда Тормунд слишком резко сгребает её в охапку и целует. Она отвечает, зарываясь пальцами в огненные волосы. Она знает, просить его быть осторожным совершенно бесполезно. Он будет рваться в бой. Впереди всех. Пока не убьет последнего мертвеца. Или пока не погибнет сам. Да просить его бесполезно. Как и её. Ведь не за что она не спустится в подземелья. Она поклялась защищать Сансу. И должна ведь быть рядом с ней? Вот только что проку от её защиты, если последний рубеж падет и она будет единственным, что отделяет леди Старк от голубоглазой смерти? Её место здесь. На поле боя. Как и его. Не может быть и речи о другом. Но ей страшно. Она ведь посмела мечтать о будущем. Потому, когда легкие сжимает от нехватки воздуха, Бриенна Тарт наконец-то заставляет себя отстраниться. Сделать шаг назад, чтобы не поддаться соблазну навсегда остаться в его объятиях. Еще несколько мгновений она смотрит Тормунду в глаза. И он видит её страх. Подходит, берет за руку, чтобы через пару минут отпустить. — Ты моя. И никто не отберет тебя, даже смерть. Она смеется, ни на мгновение не сомневаясь. И отвечает. — Ты пообещал мне дом и детей. Не смей нарушить это обещание.

***

Арья смотрит на троих крестьянских детей, одетых в алые доспехи и чувствует что-то вроде… сочувствия. Каждому из них она оставила грамоту с печатью. Освобождение от службы. Пусть сделают с ними что захотят. Пусть возвращаются в свои крестьянские дома, вспахивают поля, женятся, заводят семьи… Её совесть будет чиста. Арье Старк пора. Вот этот миг. Сейчас, а не в тронном зале. Сейчас она наконец-то дождется мести. Сейчас Серсея Ланнистер умрет навсегда. Арья смотрит на лицо в своих руках. А затем без тени сомнения бросает его в догорающий костер. Ей пора. Этот же конь принес её сюда, пока она была Серсеей. Перед глазами тот день, когда они оставили красный замок позади. Она и Джейме, вдвоем, во главе войска. Все ради живых. Пришпоривая лошадь, Арья теперь мчится вслед за Джейме и этой армией. В бой. Они уже должны быть там. Уже должны сражаться. Скоро она тоже вступит в бой. До последнего своего вздоха. Чего бы это не стоило. За всякую цену. Старк мчится, безжалостно пришпоривая лошадь. Не замечает, ни ветра, ни холода, но с каждой минутой будто нутром чувствует — битва уже идет. Когда остается совсем немного, когда она уже может слышать глухие звуки боя все сомнения развеиваются. Но приходит страх. Она знает земли вокруг замка, она знает, где он должен быть, но не видит. белая пелена и сама тьма спускаются и гонятся за любым, кто пытался бы сбежать от них. Но Арье нужно в другую сторону. Лошадь громко ржет. Животные инстинкты, те, которые люди сегодня или засунут в самую глубину души или обнажат до предела… Эти инстинкты остановят породистого скакуна. Он будет топтать копытами землю, испуганно сопеть и пятиться, а Арья будет все сильнее ударять пятками в гладкие бока. — Ну же, вперед! Жеребец подастся приказу. Вопреки страху, вопреки всему, что приказывает остановиться. Вопреки ждущей впереди смерти. Ничего не видно, только звуки. Но Арья привыкла. Драться так, полагаясь только на собственный слух, на интуицию и подсознательное осязание… Кто может это лучше чем она? Никто. На мгновение девочка закрывает глаза. Слышит только стук копыт, несущих её к битве. Выравнивает дыхание, готовясь к встречи с тем, что так напугало ее в прошлый раз. Но в этот раз у них не выйдет. Все потому, что теперь есть то, чего она боится больше, чем смерти. один. два. три. И ад распахивается перед ней. Меч легко рассекает гнилую плоть. Чуть тяжелее дробит кости. И совсем скоро покрывается черной, густой кровью. Шаги лошади становятся все медленнее, все тяжелее, а ржание все громче. Она привела благородное животное на смерть. Много людей погибнет сегодня, но как бы там ни было, они сами избрали этот путь. В отличии от тех, кого привели силой. Кто мог бы жить, но погибнет. Арья чувствует, как валится сильное тело, почти принеся её под стены крепости. Падает, отчаянно пытаясь остаться на ногах и с оружием. Словно штормовая волна, вихты накрывают их. Девочка видит, как гнилые ногти раздирают белоснежную шкуру, как гаснет жизнь в огромных темных глазах. Это животное погибло только ради того, чтобы она могла добраться до замка. Совершенно чистое и невинное. Она не чувствовала ненависти, когда видела, как погибают её люди. Но почему-то слишком явственно чувствует её сейчас. Пытается встать. Проклинает тяжесть чужого, чужого! меча. Отбивается от мертвецов, наваливающихся с новой силой. Как в прошлый раз. Тогда Джейме спас её. Но теперь ждать его тщетно. Они пообещали друг другу. Нет, она не умрет так. Сначала она заберет добрую часть этого войска с собой! Рука быстро устает, но она продолжает, пытается встать. Встать! Встать! Давится прогнившей кровью. — Не сегодня! — Кричит что есть мочи. — Не сегодня!!! То ли рев, то ли вой вырывается из груди… И Арья Старк чувствует, как напор мертвецов ослабевает. А затем кто-то хватает её за руку, с чудовищной силой поднимая на ноги. — Я поклялась вашей матери, миледи! Я поклялась, что буду вас защищать! Если хотите погибнуть, только после меня! Слышите, после меня! — Бриенна! Арья смеется, пока Тартская дева отгоняет вихтов, давая маленькой леди перевести дух. — Как ты нашла меня? — Ланнистеры и дотракийцы давно здесь. Джейме сказал, вы прибудете с востока. Я услышала лошадь. Затем увидела вас верхом, и как вы упали. — Ты видела Джейме? Давно? — Как только они прибыли. Пару часов назад. На мгновение они встречаются глазами и Арье кажется что Бриенна все поняла, в затем Старк видит, как она сильными движениями разрубает мертвые тела пополам, но не может убить. Её осеняет. Арья хватает кинжал, чтоб ни на минуту не оставаться безоружной. Вступает в бой. Выигрывает всего пару мгновений для того, что хочет сделать. — Возьми. Он твой, не мой. — Арья… — Он для тебя, для Джейме, но не для меня. Тяжелый. Забирай, и не смей умирать. Храни его, как будто это я. Это и будет твоя клятва. Бриенна кивает. Больше всех других она верит в то, что сказала Псу. Защищать нужно тех, кто станет у нее на пути. Арья обнажает иглу. Пусть не валирийская сталь, но это её клинок. Для защиты его хватит. А для убийства есть кинжал. Она справлялась и с меньшим. Ей только нужно знать. — Бран и Санса. Где? — Санса в подземелье, её хорошо охраняют. А ваш брат… Он попросил остаться в одних из покоев. — Что?! В каких? — Я не знаю. Где-то в башне. — Мне нужно быть с ним! — Я вас прикрою! Арья кивает и уходит за спину воительницы. Всего несколько минут чтобы оценить ситуацию. Позади небольшой коридор. Затем Безупречные у самых стен. Что за этими стенами — неизвестно. Старк бросается вперед, кинув только: — Не смей умирать! Вперед. Только вперед. Почему Бран не укрылся? Что он опять задумал? Неужели так хочет умереть? Она злится. На него. И это помогает. Арья Старк словно не замечает тех сотен трупов, которые опять делает трупами. Уже внутри замка она видит, что в действительности происходит. Они терпят поражение. Стремительное и безжалостное. Арья видит лица солдат, после стольких дней проведенных в осаде, почти не отличимых от лиц мертвецов. Они слабы, истощены. он хочет заставить страдать… У Короля Ночи вышло. Страдание от бессилия, физического, морального. Страдание от осознания собственной слабости, ничтожности. Горы трупов. И остатки великих армий, пытающихся остаться на вершине этих гор, а не стать лишь их частями. И среди них Арья видит его. Всего в крови. С яростным оскалом и занесенным мечом. Живой. Но её не видит. Всего секунда промедления. Они пообещали. И Старк бросается к башне. Не замечает, что не одна. Поднимается вверх, ступень за ступенью. Пока сильная рука не дергает назад. Дух выбивает из легких, а перед самым носом пролетает уже окончательно мертвое тело. То, что могло бы сделать мертвой её, если бы не… — Клиган! — Какого черта? Разве я ничему тебя не научил?! — Что ты здесь делаешь? — Спасаю твою тощую задницу! Что ты тут забыла? — Мне нужно к Брану! — Тебе нужно убраться к чертям собачьим! — Что?! — Хочешь помереть? — Хочу защитить брата! — Ты не спасешь его, но можешь спасти себя! Тебе не нужно умирать за него. Ты ведь знаешь, кто придет за ним… — Я не собираюсь умирать. Я хочу убить того, кто придет за ним. — Вот этим? Сдурела? — Я иду у нему. И ты меня не остановишь. — Еще как остановлю. — Сандор… — Он вздрагивает. — Я уже не маленькая девочка. Ты же знаешь. У нас у всех есть сегодня всего два варианта. Погибнуть или выжить. И если выжить мне не суждено, я хочу погибнуть не убегая. Ты должен пустить меня. — Я возился с тобой не для того, чтобы какой-то упырь тебя прикончил. Сдохнешь — я первый встречу тебя в пекле. — Там будет весело. — Это точно, девочка. Он поворачивается спиной, встречая новую волну. А Арья бежит вверх, ожидая, что вот-вот наткнется на мертвецов, но благодаря богов за короткую передышку. Бежит по коридору, убивая все, что становится на пути. Думает, что никогда не подписывалась на то, чтобы доделывать за Богом Смерти его работу. Сворачивает к башне. Видит трупы стражников и кучку мертвецов, пытающихся прорваться к тому, кого эти стражники защищали. Ну уж нет. Этого она им не позволит. Всего пара минут чтобы их одолеть, но ведь придут другие, она уже слышит их шаги и влетает в комнату, захлопывая дверь. опирается на нее, чувствуя как мертвецы дерут дерево, но дверь крепкая. — Я ждал тебя. Бран улыбается. На его лице тот самый вечный покой, который ничто не может нарушить. Арья уверена, стой перед ним хоть сам Король Ночи, он бы смотрел на него так же. — Они тебя не получат. Я им не позволю. — Ну конечно. Ты стала прекрасным воином. Как всегда и хотела. — Ты тоже хотел. Хотел быть рыцарем королевской гвардии. — Не совсем. Я всегда тебе завидовал. Хотел быть лучшим в глазах отца, а ты всегда меня побеждала. Арья не может сдержать смех. Она измучена, разбита, рука болит адски… Но для нее теперь звуки битвы стихают. Будто все заканчивается. Может она просто умирает? Вкус крови во рту, её тепло на руках… Чья это кровь? Она не успевает понять, потому что от голоса Брана, от его слов бегут мурашки: — Пришло время победить меня в последний раз. — Что? — Наш отец всегда учил нас быть честными, благородными, преданными, делать все, чтобы защитить невинных. До конца. — он отворачивается, словно говорит сам с собой. Но Арья не смеет его прервать, как бы это не пугало. — Я хотел этого. Там в Винтерфелле, когда они пришли… Я хотел всех спасти… — О чем ты, Бран, мы сражаемся, надежда ещё есть! Он будто не слышит. — Странная вещь время… Мне казалось я все понял, разгадал все тайны… Стал слишком самоуверенным. Время этого не прощает. — Бран… — Я хотел все исправить! — Будто оправдывается. — Хотел предотвратить войну Роберта… И сам её начал. Ты не поймешь, наверное… Я хотел сделать лучше. Хотел вернуться, остановить их… Не дать совершить ошибку! Они должны были остановится, я пытался сказать, а они не слушали… — Прошу, ты пугаешь меня… — Арья. Я и есть Король Ночи. — Это же безумие! — Но это так. Я совершил ошибку. И тебе предстоит её исправить. — Я не понимаю… — Ты уже поняла. — Я не стану… Ты мой брат! — Стоит ли это всех невинных жизней, что я забрал? Она не верит, кидается к нему, обхватывает лицо руками, едва ли не кричит на него, пытаясь убедить в том, во что сама так хочет верить… — Это был не ты! Ты хороший человек… Если все это правда… Я убью его. Убью, слышишь меня?! — Это ничего не изменит. Его нельзя убить. Он вне времени, привязан лишь к тому, кем когда-то был. Ко мне. Если доберется до меня, если получит власть над телом — его не одолеть. — Нет… — Арья чувствует как подступают слезы. — Нет, я не смогу. — Ты спасешь этим миллионы… Кровь стынет. Она так хотела понять Джейме… Разве стоит кровь родного человека или бессмысленная клятва миллионов невинных? Ей казалось, что нет. Это ведь война, а на войне нет братьев и сестер. Есть больше и меньше. Она всегда думала, что без сомнений выберет больше. Думать всегда легко, пока не сталкиваешься с выбором. Что сделал бы отец? Он пошел за Робертом ради сестры. И тысячи погибли за него. Что сделал бы Робб? Он начал войну ради отца. И тысячи погибли за него. — Арья, это единственный способ. Дверь открывается. Легко, как от толчка слуги, впускающего господина. И появляется он. Теперь не верить брату сложно. Она видит его черты. Больше Талли чем Старк. Но все же сын севера. Она плачет, не сдерживая рыдания. Если боги есть, хоть какие-то, да будут они прокляты за то, что так над ней смеются. В руке кинжал, тот самый. Она видит как следят за ним глаза. Голубые и карие. Рывок вперед. Поздно. Она чувствует, как на запястье смыкаются холодные пальцы, как холод расползается выше, принося нестерпимую боль. Она перестает чувствовать руку, видит, как чернеют пальцы, как умирает плоть. Чувствует-как его вторая рука смыкается на шее, как воздух застывает в горле, оставляя всего несколько минут, чтобы вдоволь насмотреться в глаза своей смерти. Последний шанс. Она поднимает голову, встречаясь с голубыми глазами. В них — сама смерть. — Прости меня. — едва дыша. Одно движение. Она кричит от адской боли, но ловит кинжал другой рукой. Правой, которой никогда не умела сражаться. Слез уже не чувствует. И вытягивает руку вперед. Видит Брана, как он улыбается ей, когда она вонзает ему кинжал прямо в сердце. Она слышит звуки битвы. Чувствует как течет по руке кровь. Та же, что течет в её жилах. Чувствует, как врезаются в тело осколки льда, которыми стало то зло, против которого они сражались. Не чувствует времени. Чувствует руки, поднимающие её, через минуту, а может быть через год. Слышит зовущий откуда-то голос. Джейме. Он жив. А она совсем за него не боялась. Последнее, что может — выдавить кривую улыбку. Цареубийцы. Он убил сестру, она — брата. Оба лишились руки, которой сражались. Оба как-то спасли чертову тучу людей. Смейтесь, боги. Шутка вышла отличной.