Дени переворачивается на спину и потягивается, как кошка. Разве что не мурлычет.
— Было классно, братик. Я люблю тебя!
— И я люблю тебя, сестричка.
Мы целуемся. Дени трётся своим носом о мой.
— Ты уже выбрал, где мы поженимся?
Опять этот вопрос. В Браавосе имеются храмы всех религий, есть из чего выбирать. Одна беда: придётся назвать наши настоящие имена. Негоже лгать богам.
— Жрецы не будут молчать. Весь город узнает, что последние Таргариены здесь. Нас станут искать.
— Браавос большой. Пускай ищут.
— А если слухи дойдут до Иллирио?
— Дался тебе этот Иллирио! Он в Пентосе, а мы здесь. Ничего он нам не сделает.
Я выдвигаю последний аргумент:
— Мы брат и сестра. Религия плохо относится к подобным союзам.
— Жрецы продажны, ты сам мне говорил. Дадим им денег побольше, и нас обвенчают.
Странно, раньше я как-то не замечал в ней цинизма. Сестрёнка растёт и меняется на глазах. Девочки, бежавшей ко мне с расцарапанной коленкой, больше нет. Есть четырнадцатилетняя девушка, моя любовница, моя кровь. Сильная, как дракон, и такая же нетерпеливая. Она провоцировала меня с тех пор, как мы прибыли в Браавос, и однажды я не выдержал, отымев её прямо за кулисами. Это случилось месяц назад. С тех пор сестрёнка вошла во вкус, требуя близости по три-четыре раза в день.
Изначально я хотел отложить свадьбу до возвращения в Вестерос. Последние новости оттуда внушали оптимизм. Джон Аррен, душа и мозг восстания против моего отца, умер. Вместо него десницей стал Эддард Старк. Ещё не доехав до Королевской Гавани, он успел поругаться с королём и королевой. Вроде бы между принцем Джоффри и дочерью Старка произошла ссора, и девочка натравила на принца свою волчицу. Королева хотела отрубить девочке руку, но в итоге казнили волчицу. Старк был сильно против. Если псы узурпатора перегрызутся меж собой… в своём воображении я уже видел, как мы с Дени торжественно выходим из Великой Септы Бейлора. Брат и сестра, муж и жена, король и королева.
Но будущее туманно, как улицы Браавоса, а время тянуть нельзя. В любой момент Дени может забеременеть.
— Уговорила. Я бы выбрал обряд Семерых — это вера наших предков, и большинство наших будущих подданных придерживаются её.
— Обряд для подданных будем проводить, когда они у нас появятся, — разумно замечает Дени. — А сейчас мы простые актёры и можем выбрать что хотим.
— И что ты хочешь?
— Огненного бога!
Ожидаемый ответ. Меня воспитали в вере Семерых, но вся сознательная жизнь Дени прошла в Пентосе, Тироше и Мире — а в этих городах популярен Владыка Света. Что ж, если сестрёнке по душе Рглор, да будет так. Никогда не придавал особого значения религии. Все эти служители культа, по большому счёту, обманщики и шарлатаны.
— Согласен. Идём на Остров Богов сейчас?
— Сейчас!
Дени кубарем скатывается с кровати и начинает рыться в сундуке с платьями. Актёры неплохо зарабатывают, так что мы с сестрой полностью обновили гардероб и избавились от вещей, подаренных Иллирио. Дени любит цвета поярче, а я предпочитаю тёмные тона. К сожалению, в Браавосе тусклая гамма положена только знати. Обычного актёра, вздумавшего рядиться в чёрное, запросто могут прирезать. Я облачаюсь в малиновые штаны, жёлтый камзол и коричневые сапоги. Дени надевает зелёное платье с серебряными узорами и туфли цвета слоновой кости. Сестрёнка крутится перед зеркалом, напевая песенку из комедии, которую мы ставили в прошлом месяце.
Мы выходим из нашего домика и резко поворачиваем вправо: если сделать прямо лишний шаг, можно свалиться в канал. Я задерживаюсь на пару секунд, чтобы запереть дверь. Когда мы сюда въехали, она была серой; ради Дени я покрасил её в алый цвет. Наш прежний дом с красной дверью мы так и не нашли, хотя несколько часов подряд плутали по кривым улочкам, шатким причалам и горбатым мостикам. Сестрёнка огорчилась, но ненадолго: она успела перенять у актёров их лёгкий нрав.
Сегодня ясный день, и узкие улицы Браавоса полны народа. Я крепко держу Дени за локоть: в такой толчее немудрено потеряться. Сестрёнка вертит головой по сторонам, заглядывается на фокусника, пускающего изо рта огонь, морщит носик, когда мимо проезжает тележка торговки устрицами, прижимается ко мне, пропуская гремящих мечами бандитов.
У меня тоже есть меч, но на улице я его не ношу: не желаю бессмысленных драк с брави. Да и мечник из меня неважный. С моим средним ростом и худощавым телосложением великим рыцарем мне не стать. И не надо. Две недели назад я начал брать уроки у местного фехтовальщика. Стиль «водных плясунов» не требует особой силы, а для незнакомых с ним вестеросцев он может оказаться неприятным сюрпризом.
Ветер бьёт мне в лицо, когда мы выходим на набережную Великого Канала. Волосы Дени развеваются серебристым вымпелом, пока сестра провожает взглядом богато украшенную гондолу одной из местных куртизанок. Актёру вроде меня надо работать три года, чтобы провести с такой ночь. Хотя зачем мне куртизанка? У меня есть Дени.
Мы проходим мимо статуй Морских Владык, прежних правителей Браавоса. Хорошо бы и в Вестеросе ввести такой обычай. А то из всех моих предков памятника удостоился лишь Бейлор Благословенный, далеко не лучший король. Джейхейрис Миротворец, Эйгон Завоеватель и Эйгон Невероятный — вот с кого потомкам следует брать пример.
Мы проходим под искусственной рекой: своего рода дорогой из серого камня, опирающейся на гигантские арки. По этой «реке» питьевая вода с материка попадает в городские фонтаны. Ещё одно изобретение браавосийцев, которое стоит позаимствовать. Я не был в Королевской Гавани четырнадцать лет, но до сих пор помню, как там воняет.
Остров Богов уже близко. Нам нужен краснокаменный храм с квадратной башней, где в огромной жаровне горит огонь. Пламя и кровь. Древняя кровь Валирии соединяет нас, а скоро соединит и пламя.
***
— Слава Рглору, Владыке Света! — хор красных жрецов звучит в наших ушах, и мы с Дени подхватываем их слова.
— Ночь темна и полна ужасов, но огонь Владыки согревает нас и рассеивает мрак. Двое пришли сюда, чтобы соединить свои сердца и свои жизни, чтобы противостоять тьме вместе. Пусть они выйдут вперёд!
Младший жрец ведёт Дени к костру.
— Вот Дейнерис Таргариен, женщина взрослая и расцветшая. Кто идёт требовать её?
— Я. Визерис Таргариен.
— Визерис, согласен ли ты делить свой огонь с Дейнерис и согревать её в ночи, полной ужасов?
— Клянусь.
— Дейнерис, клянёшься ли ты делить свой огонь с Визерисом и согревать его в ночи, полной ужасов?
— Клянусь!
— Так идите же ко мне и будьте единым целым!
Мы с Дени берёмся за руки и прыгаем через костёр.
***
Дени лежит на боку, подпирая голову ладонью. Моя жена. Я играю пальцами с её сосками.
— Пламя соединило нас, сестрёнка.
— Пламя и кровь, — оказывается, Дени в голову пришла та же мысль.
— Пламя и кровь, — повторяю я, поглаживая округлое бедро сестры. Дени ёрзает, придвигаясь поближе. Мы целуемся. Я просовываю в сестру палец.
— Мы ведь вернёмся домой, правда? — шепчет Дени.
— Когда-нибудь.
— И убьём узурпатора?
— Обязательно.
— И всех его псов?
Я вынимаю палец и приставляю головку члена к её входу.
— Да, любимая. Всех до единого.
— Визеееерис… ааххх… милый братик… даааа, вот так… сильнее! Глубже! Быстрее! Мы от крови дракооона… Я люблю тебя!!!
