Лагерь Золотых Мечей внушает уважение своей организованностью. Частокол, ров, прямые ряды палаток, по углам смотровые вышки с часовыми. Ещё один часовой останавливает нас у ворот.
— Сир Джорах. Вот уж не думал, что вы вернётесь. А ваши друзья…
Я называю наши имена. Часовой не выглядит слишком удивлённым. Его взгляд скользит по мне и Дени, но надолго задерживается на четвёртом нашем спутнике. Высокий, худой, с тонкой седой бородой до пояса, в тёмно-фиолетовых одеждах и необычной трехъярусной шляпе, он невозмутимо взирает на окрестности со спины крупного серого мерина.
— Тихо Несторис, эмиссар Железного Банка Браавоса.
Часовой делает шаг в сторону, пропуская нас.
— Генерал-капитан ждёт вас.
У коновязи я спешиваюсь и привязываю своего вороного, Дени делает то же самое со своей белой кобылой, а сир Джорах со своим гнедым. Из-за коней у меня с Мормонтом вышел спор. Сир Джорах хотел купить что подешевле, а в Вестеросе, мол, можно раздобыть коней получше и бесплатно. «Король не ездит на клячах и ворованных лошадях, — возразил я. — Ценю ваше стремление к экономии, но престиж дороже денег».
Сделав пару шагов, Дени вдруг охает и хватается за живот. Я подбегаю к ней.
— Ничего страшного, — она выпрямляется. — Ребёнок толкается.
— Мальчик, наверное.
Я сажусь на корточки. Мне нравится гладить круглый, выпуклый животик сестрёнки. Дени смотрит на меня сверху вниз. Какая же она красивая!
— Как мы его назовём?
— Джейхейрис?
— А я думала, Эйгон. Как Завоеватель.
— Завоеватели мы с тобой. А наш сын — если это будет сын — унаследует мирное королевство. К тому же в нашем роду было слишком много Эйгонов.
Дени переплетает свои пальцы с моими.
— А если будет девочка, то Рейла. В честь нашей мамы.
Мы идём к центру лагеря, Мормонт и Несторис на два шага позади нас. Я одет в чёрное, сестра в белое: умышленный контраст. Я прокручиваю в голове речь, Дени озирается по сторонам. Слоны не слишком интересуют её, а вот позолоченные черепа на пиках, окружающие шатёр генерал-капитана, явно производят на сестру впечатление. Особенно долго она разглядывает один: огромный, уродливый, сросшийся с другим, крохотным.
— Мейлис Блэкфайр, — поясняю я. — И его неродившийся близнец. Был убит сиром Барристаном Селми в царствование нашего деда. На нём династия Блэкфайров пресеклась. Что стоишь? Заходим.
Сир Джорах, ранее служивший в Золотых Мечах, достаточно подробно рассказал мне об их капитанах. Теперь я вижу их вживую. Чёрный Балак с Летних Островов; сир Франклин Флауэрс, покрытый шрамами и без левого уха; Марк Мандрейк с клеймом раба на щеке и с цепью из золотых черепов вокруг шеи; Горис Эдориен, худой красноволосый волантиец. И Бездомный Гарри Стрикленд, полный, лысеющий, со спокойным взглядом серых глаз — генерал-капитан.
Капитаны встают при нашем появлении. Гарри Стрикленд остаётся сидеть.
— Мы ждали вас, ваше величество, — генерал-капитан почёсывает ногу. — Человек Вариса передал нам весть. Сир Джорах, рад снова вас видеть. Господин Несторис, ваше присутствие неожиданно, но приятно. Поддержка Железного Банка дорогого стоит.
Так Варис знал, что я обращусь к Золотым Мечам? Мормонт не мог предупредить его, он бы просто не успел, мы направились в лагерь Золотых Мечей на следующий же день после визита в банк.
Флауэрс удивляется другому:
— Железный Банк даёт деньги Джоффри, нашему врагу. Зачем им помогать нам?
— Когда Тирош воевал с Миром, банк снабжал деньгами обе стороны, — разъясняет Эдориен, казначей. — Тирош до сих пор выплачивает им проценты.
Неизменно вежливый, браавосиец улыбается одними губами:
— Боюсь, возникло небольшое недоразумение. Железный Банк рассматривает возможность оказания вам поддержки, но окончательное решение ещё не принято. Это предстоит сделать мне, когда я ознакомлюсь с вашим планом.
— Не сомневаюсь, что ваше решение будет положительным, — заверяю я. — Сир Джорах, перед нашим прибытием сюда вы сообщили мне свежую информацию из Вестероса. Поделитесь ей со всеми.
Мормонт отводит взгляд от Дени и поворачивается ко мне.
— Слушаюсь, ваше величество. Нед Старк мёртв, казнён по приказу Джоффри. — В глазах сестрёнки радостное удивление. — Но его сын одержал победу у Риверрана, сняв с замка осаду и взяв Цареубийцу в плен. Теперь он называет себя королём: Королём Севера. Ренли женился на Маргери Тирелл и сейчас за ним вся сила Простора и Штормовых Земель. Лорд Тайвин засел в Харренхолле, а Станнис — на Драконьем Камне. Думаю, Станниса можно не учитывать: его армия вдвое меньше нашей.
— Не согласен, — качает головой Бездомный Гарри. — У Станниса сильный флот. Он может атаковать нас в море.
— Станнис не знает о нас, — парирую я. — И он не будет сидеть на Драконьем Камне вечно. Пока мы готовимся к отплытию, он уже окажется в другом месте.
Генерал-капитан нехотя кивает.
— Ну хорошо. Допустим, Узкое море мы пересекли. Что дальше? Вы выбрали место для высадки?
Капитаны говорят наперебой. Кто-то предлагает Штормовой Предел, кто-то Драконий Камень, кто-то Солеварни. Я поднимаю ладонь, призывая к тишине.
— Королевская Гавань.
Франклин Флауэрс хохочет:
— Такого Ланнистеры точно не ждут!
Генерал-капитан выглядит сердитым.
— Безумие. Лорд Тайвин уничтожит нас, не успеем мы сойти на берег. А если Тайвин замешкается, нас прикончит Ренли.
— Лорд Тайвин ничего нам не сделает. Полагаю, он даже может стать нашим союзником, временным, разумеется.
Гарри Стрикленд демонстративно чешет затылок.
— Боюсь, ваше величество, я не поспеваю за вашей мыслью. Почему это вдруг Тайвин будет помогать нам?
— Потому, — тонко улыбаюсь я, — что Серсея и её дети окажутся нашими заложниками.
— Если мы возьмём город раньше, чем лорд Тайвин успеет прийти им на помощь.
— Возьмём. Столицу защищают золотые плащи, а они умеют лишь две вещи: брать взятки и сдаваться.
Капитаны разражаются смехом. Бездомный Гарри хмурится.
— Предположим, мы взяли город и заложников. Это удержит от нападения Тайвина, но не Ренли. Что вы будете делать с ним, ваше величество?
— Я — ничего. Пусть с Ренли воюет Тайвин. А пока они выясняют отношения, те лорды, кому не по душе оба, соберутся вокруг меня. С их помощью я добью победителя, будь то лев или олень.
— Рискованный план.
— Без риска войн не бывает.
— У нас нет союзников…
— Есть. Дорнийцы поддержат нас, хотя бы ради мести Ланнистерам. Да и Баратеонов с Тиреллами они тоже не очень-то любят.
— В Просторе у некоторых из нас ещё остались друзья, — усмехается Марк Мандрейк. — Тиреллов может ждать неприятный сюрприз.
Капитаны громко обсуждают план, но уже ясно, что идея пришлась им по нраву. Стрикленд вяло сопротивляется и в конце концов даёт себя уговорить.
— Что ж, ваше величество, Золотые Мечи с вами. А что скажет Железный Банк?
Все смотрят на Тихо Несториса.
— Впечатляюще, ваше величество. Признаться, я не ожидал многого от человека, прозванного королём-попрошайкой, но вам удалось удивить меня. Железный Банк окажет вам поддержку в любых необходимых размерах.
***
— Прогуляемся?
Дени кивает. Зная её с самого рождения, я легко угадываю её настроение. Сестрёнку что-то тяготит. Но говорить об этом надо подальше от лагеря наёмников.
— Только не верхом, — морщится Дени, видя, что я направляюсь к коновязи. И то верно. Дени так себе наездница, а уж беременная… даже на своей смирной кобыле она отваживается ехать только шагом.
Когда лагерь остаётся достаточно далеко, Дени осторожно садится в траву, придерживая рукой живот. Я сажусь рядом.
— Я боюсь, Визерис. За ребёнка… и за себя.
— Что-то не так?
Дени мотает головой.
— Всё так. Наше дитя, — она дотрагивается до живота, — будущее нашей династии. Остались только мы с тобой, любимый братик. Что если я умру родами, как мама? Что если умрёт наш ребёнок?
Я беру её лицо в свои ладони.
— Никто не умрёт, слышишь? Ты сильная, Дени. Ты от крови дракона. Ты проживёшь долгую жизнь и родишь много детей.
Сестрёнка слабо улыбается.
— Я ужасная трусиха, да?
Я поглаживаю её щёку.
— Всё нормально, Дени. Это твой первый ребёнок. Бояться вполне естественно. Но знаешь, что говорят о страхе водные плясуны?
— Что они говорят?
— Страх ранит глубже, чем меч. Не позволяй страху взять над тобой верх.
Дени кладёт голову мне на грудь.
— Я люблю тебя, братик.
— И я люблю тебя, сестричка.
— Обещай мне, братик. Обещай, что будешь рядом, когда родится наш сын.
— Сын?
— Я чувствую, что это сын. Обещай мне!
— Клянусь тебе, Дени. Я буду рядом.
Дени счастливо вздыхает, но в следующий миг хмурится.
— Всё идёт слишком хорошо, тебе не кажется?
— Что ты имеешь в виду?
— Узурпатор мёртв, Старк мёртв, наёмники за нас, Варис за нас, банк даёт нам деньги. Так не бывает.
— О смерти узурпатора говорят во всех тавернах. Это правда. И ты сама слышала слова Стрикленда и Несториса. Варис? На его счёт я не уверен, но так ли уж он нам нужен? Всё что он делает — присылает нам новости через Мормонта. Которые мы бы и так узнали, разве что чуть позже.
— А если нас заманивают в ловушку? Если в Королевской Гавани нас уже поджидает огромное войско Ланнистеров?
Я задумываюсь.
— По Узкому морю плавает немало торговцев и контрабандистов. Мы поймаем парочку, допросим как следует и узнаем, что творится в Вестеросе. Если ты права, и в столице нас действительно ждут, мы просто высадимся в другом месте. Без заложников, конечно, будет труднее…
— Ты однажды сказал, что все жители Семи Королевств тайно мечтают о нашем возвращении и шьют наши знамёна.
Надо же, я и забыл, что когда-то верил в подобную глупость. А Дени не забыла.
— Я был дурак, — честно признаюсь я. — Несколько сторонников у нас, конечно, найдётся, но большинству вестеросцев безразлично, кто сидит на троне.
Дени смеётся.
— Что смешного я сказал?
— Ты назвал себя дураком, братик! Дурак! Дурак!
— Ах ты…
Я пытаюсь схватить её, но Дени с неожиданным проворством вскакивает и бежит в сторону лагеря. Я догоняю её, валю на спину и придавливаю собой к земле. Сестрёнка смотрит на меня с весёлым вызовом. Я целую её в губы.
— Мммм, братик, — горячо шепчет Дени. — Я так соскучилась. Трахни меня!
Я задираю её платье, раздвигаю ноги, зажимаю пальцами клитор, целую розовые складочки. Живот сестры мешает мне видеть её лицо, но сладостные стоны более чем красноречивы.
***
Когда мы возвратились в лагерь, солнце уже тонуло в Узком море, а на небе выступили звёзды. Дени задумчиво смотрит на закат.
— Где-то там наш дом. Он ждал нас четырнадцать лет. Осталось совсем немного. Скоро мы вернёмся, правда, братик?
— Да, любимая. Очень скоро.
