Obsessions

      Гокудера заходит в офис около двенадцати ночи — за пятнадцать минут до начала своей смены, и девушка за стойкой тут же подскакивает, едва он успевает поздороваться.       — Ну, наконец-то! — Она мученически вздыхает, скидывая с ног туфли на шпильке, надевая спрятанные на нижнем ярусе шкафа балетки.       — Ты как, жива? Тебя хоть сменяли? — Девушка выглядывает из-под стола и хмуро смотрит на вполне отдохнувшего Хаято.       — Если бы сегодня ты не вернулся из отпуска, я бы всерьёз задумалась о суициде, — Кейт, которая наконец могла отработать все смены, в которые её подменял парень, работала практически без выходных две недели подряд и всё, что ей действительно хотелось — это убивать и в душ, — они присылали, конечно, девочку-практикантку на смену, но я даже спать не могла, думая, что она может натворить с нашими системами. Она приволокла сюда цветок!       Они оба морщатся, прекрасно зная общую ненависть к необходимости поливать цветы, и Хаято уже примерно подсчитал, через сколько эта несчастная фиалка загнётся.       — Так что я планирую спать ближайшие два дня выходных, ты меня очень подставил! — тон должен был быть сердитым, но этого не слышно из-за протяжного зевка, — не думала, что ты способен на такую гадость — устроить себе отпуск на две недели, — она надевает пальто, немного дрожащими от перенапряжения пальцами застёгивая большие пуговицы, — кстати, что это за чудо? Ты прятал его от меня?       Хаято ещё не отошёл от продолжительного отдыха и о работе думал в последнюю очередь, но ему нужно всего несколько секунд и один взгляд на расписание на экране, за который он успел сесть, чтобы понять, о ком речь.       — Мега охеренный парень, весь такой обходительный, — видно, что ей хочется это обсудить, но Гокудера отчётливо видит, что если она сейчас не уйдёт, то явно уснёт, облокотившись на стойку.       — Мы можем поболтать об этом на общих выходных, — решает он, и в ответ видит активное отрицательное мотание головой и очень плохо скрываемый зевок, — я возьму с собой того друга-бейсболиста, у которого руки, которые ты хочешь облизать, — ещё раз пробует он и девушка сдаётся, подозрительно щурится, но молча кивает и покидает приёмную. Не так уж и сложно. Хаято презрительно смотрит на фиалку с неуверенными фиолетовыми лепестками и решает, что лучше пусть умирает в комнате ожидания, нежели на его рабочем месте. Пожалуй, его действительно давно не было — Кейт, любительница творческого адского бардака, успела навести его и на рабочем столе и стойке, журналы по которой были раскиданы так, словно дама с желанием узнать, что же там у администраторов под слоем кожи, всё же решила попытаться перелезть через стойку, вооружившись своими маникюрными ножницами.       — Кейт чудесная девушка, я успел оценить, — Хаято едва сдерживает улыбку от звука знакомого голоса и поднимает голову от монитора, бросая попытки осознать, по какому принципу девушка-практикантка вообще вписывала новые имена в таблицу.       — Ты ей тоже понравился.       — Я заметил. Очень жалко, что у меня «руки не её типа», — Бел медленно складывает журналы один поверх другого и Гокудера поражается, как эта девушка быстро распыляет любую информацию. Он даже не сомневается, что за две недели она успела рассказать не только о своём пристрастии к «шикарным мужским крепким рукам», но и большую часть его собственной биографии. Когда свою она полностью и в подробностях расписала и не о чем стало разговаривать, разумеется, — как твоя сестра?       Подтверждение его мыслей долго ждать не заставило. То, что отпуск он берёт для того, чтобы слетать домой к сестре, он сообщал только Такеши и Кейт. И он крайне сомневается, что Ямамото часто сплетничает с Белом, забыв сообщить об этой маленькой детали Хаято.       — Давай ты сразу мне распишешь, какую часть моей жизни она успела тебе рассказать? — вздыхает он и практически готов пойти в комнату отдыха и вскрыться на том самом бежевом диване, потому что улыбка Бельфегора в этот момент буквально озаряет помещение и давно привычный смех явно не сулит ничего хорошего.       — Могу точно сказать, что она очень заботливая подруга. Очень переживает за твою личную жизнь, — Гокудера дальше даже слушать не хочет, но Бел садистски продолжает, — не понимает, что не так с теми парнями, с которыми она пыталась тебя свести. Ты правда чуть не поджог того, который предложил отсосать ему в кинотеатре?       Хаято чувствует, как краснеет и он очень надеется, что выглядит это не так, как чувствуется. Может он отмотать время назад и не брать отпуск?       — Вау, а после отпуска ты и вправду более эмоционален, — Бельфегор наклоняет голову, подпирая подбородок ладонью, — не то чтобы я сильно удивился, когда она мне рассказала, но на работе ты всегда такой сдержанный.       — Ладно, я понял, она рассказала тебе всё, — Гокудера закатывает глаза и очень надеется, что краска на лице уже сошла на нет, — было что-то в моей биографии, что тебя смутило?       Бел пару секунд водит пальцами по стопке журналов и вновь улыбается.       — Ох, ты переживаешь из-за своей ориентации? Она говорила, что ты не любишь эту тему после того, что было в подростковом возрасте, но… — Хаято её убьёт. Одолжит розовые маникюрные ножнички у той прекрасной леди, вырежет язык и закопает в той несчастной фиалке — хоть какая-то польза от этого цветка будет.       — Так, ладно, всё, я понял, что ты в курсе всего в моей жизни, — прерывает он и уже мимолётно просматривает расписание Бела на ближайший месяц, чтобы понять, куда ставить свои смены.       — О, не переживай, ничего нового она мне не сказала, — блондин выглядит… понимающе? Словно Кейт лишь подтвердила то, что он и так давно знал, — в любом случае, она явно рассказала не всё, если желает встретиться со мной ещё раз.       Хаято пару секунд недоуменно на него смотрит и когда парень понимает, что Гокудера вообще не в курсе того, о чём он говорит, протягивает свой телефон.       — Двадцать минут назад Кейт сообщила, что я должен узнать, какие руки достойны её внимания и предположила, что ты со своим другом сможете организовать мне просмотр именно в пятницу.       Гокудере очень хочется приложиться сейчас головой о крепкий стол, но он держится и безразлично возвращает телефон с переполненным смайликами СМС владельцу. Номер у Бела не определён, так что он может предположить, что Кейт просто взяла его из базы данных, наплевав на правила конфиденциальности. Он обязательно её сдаст однажды.       — Я полагаю, можно попробовать это устроить, — наконец выдаёт он и встаёт, опираясь локтями на стойку, — ты всегда звучишь так, как будто постоянно свободен.       — Скажем так, — я много работаю и именно поэтому практически всегда могу быть свободен тогда, когда мне это нужно, — он пожимает плечами, — когда я не здесь, я на работе, иначе скучно.       Хаято слышит в этом подсказку, но очень смутно понимает, к чему ведёт Бел и, наверное, уточнил бы, если бы не звук входящего сообщения.       — Я полагаю, мне пора, а то поднимется мой друг со своей стреляющей волшебной палочкой и разнесёт здесь всё, — Гокудера как обычно представляет, как блондин закатывает глаза. Говоря о своём таинственном крайне терпеливом, надо заметить, друге, он вообще часто это делал.       — Твой друг носит с собой пистолет? — он даже не удивлён. В его представлении Бел со своей ленивой таинственностью и эффектностью каждый раз возвращается в прибежище мафии, где ежедневно пытает людей и в этом и заключается его работа.       — О, ты тоже раньше носил, ты не можешь его осуждать! — уже направляется к выходу Бел и Хаято раздражённо стонет, проклиная свой отпуск и болтливость коллеги, — хотя это был динамит, так что даже не знаю, можно ли это сравнивать, но это хотя бы не так скучно.       Бельфегор вновь смеётся и покидает приёмную, но в голове Хаято почему-то чётко повторяется вскользь брошенное «скучно» и он полагает, что у него имеется пара вариантов для ответа. Он подходит к широкому окну и опирается локтями о подоконник, размышляя, сможет ли он вообще догадаться, что с парнем не так, потому что крайне сложно даже строить догадки на основе тех знаний, что у него есть, и даже тонкие намёки блондина не сильно помогали. Он наблюдает, как Бел легко сбегает по ступеням и невольно хмурится, видя, как он застыл недалеко от парковки, где стояло от силы машины три. У них очень хорошее освещение, так что с третьего этажа неплохо видно, как парень растерянно крутит головой и в итоге достаёт телефон, видимо, собираясь позвонить, и Хаято недоумевает, потому что даже он, изредка выглядывая в окно, пока у Бела приём и особых дел не было, знал эту машину как свою — слишком часто она стояла тут совершенно одна, прилежно дожидаясь вечно задерживающегося парня. Бельфегор уже подносит телефон к уху, когда дверь чёрного BMW открывается и из неё выходит мужчина, на ходу сбрасывая входящий звонок. Хаято не видит, но как будто чувствует прилив беспокойства, когда блондин цепляется за протянутую руку, словно отдавая на это последние силы. Его друг, а это был именно он, аккуратно тянет Бела к машине, открывая дверь переднего пассажирского сидения, и сам садится за руль только когда лично захлопывает дверцу. Гокудера впервые за практически год возвращается к мысли, о которой он буквально забыл в самом начале знакомства с парнем. Бел болен. Нет, он, безусловно, знал это, но парень вёл себя так потрясающе естественно, даже ОКР в его действиях выглядело так, словно это самое нормальное действие в мире, даже придавала какого-то шарма. Но он никогда реально не задумывался о том, что именно происходит с ним за стенами центра.       После сеансов с психологом большинство людей первые минуты, дни, часы, были более чем адекватны, но он сам даже представить не мог, что на самом деле испытывает Бельфегор ежедневно. Хаято предполагает, что заболевание Бела постоянно, с переменными приступами, но точно не может знать, что это. Он невольно задумывается о поведении блондина как о симптомах и последствиях расстройства и с тихим стоном прикрывает глаза. Он не психолог, но ответ, кажется, был ближе, чем он думал, оставалось только вывести на верхушку несколько вариантов и узнать у самого Бела, насколько всё плохо.

Х Х Х

      — Ты сегодня быстро, — слышит Бельфегор, когда Скуало садится в машину.       — Ты закидываешь меня угрожающими сообщениями каждый раз, когда я задерживаюсь дольше, чем на пятнадцать минут, — он накручивает прядь волос на палец и щёлкает кнопкой блокировки окон девять раз, надеясь, что Суперби не станет затрагивать тему только что произошедшего.       — Как будто тебя это когда-то останавливало, — долгое молчание после этой фразы не напрягает, но Скуало чувствует некую недоговорённость, усиленно сдерживая себя от обсуждения маленького приступа парня. Пока получается и он хвалит сам себя, и очень надеется, что получится и доехать до дома без происшествий. Они ещё пару минут едут в молчании, когда он чувствует мягкое прикосновение к ладони, что расслабленно лежала на подлокотнике кресла.       — Я хочу съездить в Италию, — Бельфегор сосредоточенно перебирает его пальцы, держа руку на весу, и если сейчас они куда-нибудь врежутся, то исключительно потому, что степень удивления Скуало вышла за рамки дозволенного. Он смотрит на парня боковым зрением, но признаков его стандартного приступа не замечает, что вводит в ступор ещё больше — Бел крайне не любил лишних прикосновений, делая исключения только когда терял ориентацию в пространстве и времени, и то, не совсем осознанно.       — Зачем?       — Не знаю, — он трёт глаза и зевает, и Скуало невольно сжимает его ладонь сильнее, потому что даже естественное желание сна воспринималось в случае Бела с настороженностью, — голова кружится, — бормочет он и прислоняется лбом к холодному окну.       Когда они паркуются недалеко от дома Бела, тот автоматически тянется за пачкой сигарет, но останавливается, чувствуя резкий приступ тошноты от одного воспоминания запаха дыма и морщится, раздражаясь, что отработанное действие не будет выполнено.       — Этот кретин постоянно твердит, что мне нужно отвлечься, — Бельфегор проходит на кухню, кидая ключи от квартиры на стол, — похоже, он сам не в курсе, что ещё возможно сделать.       — Если бы ты не отказывался пить таблетки, всё было бы проще, — Бел поворачивает голову в сторону коридора, откуда идёт голос и слабо стонет, осознавая, что крайне смутно его воспринимает. Голова кружится сильнее, и он врезается спиной в стену. Он больше не узнаёт голос, размытый шумом воды и резко становится страшно, и даже полное осознание того, что это происходит не в первый раз, не спасает. Грудную клетку резко сдавливает изнутри и по горлу вниз спускается противное приторное чувство, расползающееся словно жидкое золото по внутренностям и застывает, утягивая своей тяжестью вниз. Блондин сползает ниже по стене и чувствует резко раздвоение внутри, словно видит со стороны своё состояние, но не может вырваться из этого тела, чтобы хоть что-то сделать.       — Почему Италия? Наша последняя поездка в Финляндию тебе не сильно помогла, — Суперби заходит в комнату, на ходу собирая волосы в хвост и тихо материться, когда понимает, что происходит. Он опускается на колени перед парнем, который даже не осознаёт, где конкретно сейчас находится, и аккуратно берёт в руки холодные ладони.       — Бел? — он старается быть тихим, потому что Бельфегор часто жаловался, что после громких звуков, пока он в частичной отключке, голова потом просто разрывается, — Бел, посмотри на меня.       Он долго не отвечает и глубоко дышит, словно не уверен, что способен будет сделать следующий вдох, но спустя минуту всё же поднимает голову и смотрит так непонимающе и пронзительно, что в первую секунду становится не по себе, сколько бы раз это не повторялось ранее. Бел опускает голову на одно из колен разведённых ног и смотрит немного снизу, словно силясь с разных ракурсов понять, что происходит. Взгляд бегает по лицу, но более осмысленным не становится. Скуало убеждается, что парень не забывает дышать, как это иногда могло случаться и вздыхает чуть более облегчённо. Он берёт его за запястье и помогает подняться. Бельфегор послушно плетётся за ним, беспомощно цепляясь пальцами за предплечье мужчины, и Суперби даже злиться на него не может, потому что действия Бела сейчас неосознанные, автоматические, тело само знает, что сделал бы его хозяин. И как он, блять, вообще может сосредоточиться на том факте, что Белу плевать, и что давно пора это заканчивать. В конце концов, как бы он ни был привязан к нему, Бел даже не зажмурится, если он прямо перед ним пустит себе пулю в висок. Просто будет ближайший месяц жаловаться, что в стыках его идеального ламината всё ещё виднеется высохшая кровь. Мог бы и на улице это сделать, не долго выйти из квартиры. Но каждый раз происходит приступ или паническая атака, полное размытие реальности, времени и пространства и невозможно даже задуматься о том, чтобы покинуть навсегда эту квартиру, когда мозг Бела даже не осознаёт, где он находится, но полностью доверяется исключительно ему, заставляя и тело подчиняться.       — Зачем тебе это надо? — бормочет Бельфегор, когда начинает ощущать своё тело и страх постепенно отступает.       — Не торопись, — коротко кидает Суперби, когда парень пытается встать с кресла, но руки ещё не до конца слушаются. Но блондин игнорирует и всё же шатко поднимается, усаживаясь на пол возле дивана, на котором расположится Скуало.       — Мне плевать на тебя, — мужчина наблюдает, как обычное поведение Бела толчками возвращается, но парень всё ещё не до конца пришёл в себя, — я чувствую, что тебе тяжело, но ты здесь, зачем?       Бел не раз задавал этот вопрос и раньше, но никогда в более осмысленном состоянии. В основном, когда его всё ещё трясло после пережитой панической атаки или когда голова всё ещё шла кругом и единственный, кого он способен был узнать в этом круговороте, это Скуало, но ни разу полностью «трезвым».       — У тебя нет чувств, Бел, не преувеличивай, — закатывает он глаза, когда блондин кладёт голову на скрещенные у него на коленях руки.       — Поедешь со мной? — интересуется он, возвращаясь к теме в машине, прекрасно зная ответ.       — Отпрашивайся на работе и перенеси приём у психолога, я предупрежу Дино, что мы приедем.       — Не надо, — морщится Бел, поднимаясь на ноги, как только полностью ощущает контроль над телом, — обойдёмся без твоих головорезных друзей, мне хватает кровавых подробностей и от тебя, а ни о чём другом вы не разговариваете, когда встречаетесь.       Иногда Скуало кажется, что Бельфегор сам потрясающий психолог, потому что так чётко видеть переломные моменты может не каждый. Парень просто идеально выбирает время, чтобы напомнить о своём отношении, но тут же резко дёргает за поводок, выбивая воздух из лёгких одной фразой, смысл которой подан на золотом пергаменте — сейчас он не хочет видеться ни с кем, кроме него.       И всё было бы лучше, если бы Суперби не знал этого, но прелесть жизни Бела в том, что ему действительно плевать, даже если однажды мужчина психанёт и приставит к его голове пистолет. Почему-то Скуало очень чётко видит перед глазами скучающий взгляд и презрительную улыбку и буквально слышит в голове «Выстрелишь на счёт девять?» и это, блять, всё равно придаёт какой-то всратой идеальности вечно меняющемуся образу. Он предпочитает не продолжать эту мысль и забирает с журнального столика ключи от машины. Для вечных Беловских «хочу» приходится слишком часто разбираться со своей не самой законной работой в краткие сроки, но он справляется, и пусть кто-нибудь попробует ему что-либо сказать на этот счёт.       Бельфегор слышит, как входная дверь захлопывается и усмехается, искоса поглядывая на выписанные недавно таблетки, к которым он принципиально не притрагивается, после усилившегося приступа вследствие их приёма. Пусть по словам психолога это и было нормально, он всё равно не собирался пробовать снова. До этого момента. Возможно, всё же стоит хотя бы попытаться вновь, особенно, когда воспоминания о кошмарных ощущениях прошлого приступа стёрлись. Он скептично цокает, и кидает пузырёк в дорожную сумку, обещая подумать над этим позже, возможно, уже в Италии.