Obsessions

      Когда Скуало видит за окном дождь третий день подряд он матерится, очень надеясь, что до Бела ещё возможно дозвониться, но зря. Телефон был отключён, если вообще способен был функционировать. Потому что дождь вводил Бела в депрессию, что было крайне пагубно для его личных вещей. В прошлый раз, когда гроза бушевала в городе около недели, парень на звон будильника на телефоне с самым беспристрастным лицом медленно пошёл на лоджию и нежно выкинул телефон в окно, высказывая раздражение лишь слишком сильным хлопком оконной рамы и двери.       В общем, серость и дождь никогда в конечном итоге не приводили ни к чему хорошему. Мужчина раздражённо кидает телефон на соседнее сидение и просто надеется, что парень хотя бы дома. В депрессивном состоянии приступы случались ещё чаще, так что улица — это далеко не самый безопасный сейчас вариант. Длительное отсутствие в городе вообще вызывало мало положительных эмоций, зная Бела, он мог влипнуть в неприятности, даже не выходя из дома. Скуало вообще не понимает, как он докатился до жизни, где есть только работа, а вне работы — психически неуравновешенный парень, которому вообще наплевать, что он — большая часть его жизни.       — Пятнадцать пропущенных? — слышит он, когда поднимает трубку, удивлённо заметив на имя на экране.       — Удивлён, что ты вообще ещё жив, — настроение и вправду ни к чёрту, а выслушивать ироничные интонации Бела сейчас подобно курению на заправке — ещё одно намеренное действие и рванёт.       — Я тоже, учитывая, что твой друг так учтиво может дозвониться на отключённый телефон, — в голосе парня веселье, а Скуало словно выкинули из машины под проливной дождь. Ладони холодеют, и он физически чувствует, как кровь отливает от лица.       — Какой друг, Бел?       Вызов всё ещё продолжается, но парень молчит, и почему-то Скуало уверен, что не потому что подбирает слова. Он почти уверен, что тому стало лень говорить и он просто закинул телефон куда-нибудь на задворки квартиры и моментально забыл про него.       — Ты приедешь? — внезапно раздаётся в трубке, когда он уже собирался сбрасывать.       — Я в нескольких часах от города, могу заехать, — зачем-то говорит он, прекрасно осознавая, что в любом случае, первое место, куда он бы поехал — это квартира Бела.       — Ты бы и так приехал, — безразлично кидает он и на этот раз сбрасывает вызов. Очередной пластиковый чехол телефона трещит от слишком сильного сжатия и кажется, пора начать покупать силиконовые чехлы.       — Меня сейчас стошнит, — доверительно сообщает Бел спустя минуту, что он задумчиво изучал стоящего на пороге его квартиры Скуало.       — Потрясающая информация, — закатывает глаза мужчина и отодвигает парня плечом, проходя в квартиру, от чего тот демонстративно морщится.       — А если она ВИЧ-инфицирована?       — То есть вероятность, что ты заразишься.       Бельфегор прикрывает глаза и мученически стонет, но всё равно идёт за антисептиком. За ванной антисептика.       — А я говорил тебе, что когда идёшь убивать — собирай волосы, но ты же меня не слушаешь, — вставляет он, наблюдая за безуспешными попытками разглядеть на волосах кровь. Суперби замечает поразительно хорошее настроение Бела и удивлённо приподнимает брови — такого феномена не наблюдалось уже пару месяцев и к данному времени воспринималось как нечто неадекватное.       — Просто всё пошло не по плану, пришлось импровизировать.       — Я вижу, — презрительно кивает Бельфегор, кончиками пальцев в виниловой перчатке подцепляя окровавленную прядь, — ещё скажи, что хорошо прошло.       — Могло быть хуже, — он проходит в комнату и открывает шкаф, рассматривая нижние полки, куда Бел обычно демонстративно запихивал всякий хлам. И забытые у него предметы гардероба.       — Не ищи, все равно не найдёшь, — Бельфегор с трудом отрывается от косяка двери и тяжело падает спиной на кровать, сосредотачивая своё внимание на одной точке на потолке.       — И чтобы это значило?       — Значит, что я не забирал вещи из химчистки около двух недель, так что я уже не помню, осталось ли в этом доме твоё вечно залитое кровью шмотье или нет, — мир вокруг продолжает кружить и его немного подташнивает от этой продолжительной карусели.       — Потрясающе, — Скуало закатывает глаза и вновь быстро пробегается взглядом по полкам, не выцепляя ничего своего. Немного подумав, он все же снимает рубашку и с грустным вздохом несёт её в мусорное ведро — у Бела приступ случится, если чужая кровь коснётся хотя бы пола в его доме. Выслушивать потом два часа возмущений, пока в квартире будет происходить генеральная уборка (ведь микробы моментально строевым маршем разбредаются по всем уголкам квартиры, если случайная капля крови коснётся пола в кухне), у него не было никакого желания.       Он возвращается в комнату и становится у двери, наблюдая, как Бел, вытянув руку вверх, по очереди показывает разное количество пальцев.       — Не помнишь? — Бел замирает на трёх и приподнимает голову.       — Сколько до этого было?       — Пять, — Бельфегор грустно вздыхает, подтверждая тем самым, что последнее количество, что он сам себе демонстрировал, в его памяти не отложилось.       — Сходи в душ, — говорит он, замечая размазанный прочерк крови на шее и на кончиках волос. Но в противовес этому быстро дёргает подбородком на край кровати и едва приподнимает голову, пытаясь сформулировать что-то важное, но в голове это просто не складывается.       — Ну, все не так плохо, в прошлый раз ты и меня не вспомнил, — мужчина убирает волосы так, чтобы они не дай Бог не задели идеальные, меняющиеся каждый день простыни, и просто ждёт, когда парень осознает, что хочет сказать.       — Тебя трудно не вспомнить, — задумчиво шепчет он и приподнимается на локте, свободной рукой убирая волосы с лица. Он медленно тянет руку и касается обнажённого плеча кончиками пальцев, невесомо перемещаясь к шее, мимо размытого пятна крови, и к щеке, — терпеть не могу твоё извиняющееся выражение лица.       — У меня в арсенале нет такого выражения лица, — Бел тихо смеётся и резко садится, поджимая под себя ноги, и трепетно берет его лицо в ладони.       — Ты не перестаёшь извиняться с тех самых пор, — он качает головой и нежно ведёт пальцами по щекам, — мне почти жалко тебя иногда, ты не поверишь.       Скуало рад бы сейчас оттолкнуть его и, возможно, сломать руку, чисто ради собственного удовольствия, но Бельфегор непонятно и вкрадчиво что-то шепчет, утыкаясь носом ему в шею, и безумно медленно поднимается выше, так что он повременит с этим. Исключительно из личной выгоды, разумеется.       — Ты собрался? Нам скоро ехать, — его всё же дико напрягает такое поведение, хотя поведение Бела меняется постоянно, и давно пора было привыкнуть, и он порывается встать, но блондин сильнее надавливает пальцами на скулы, удерживая на месте, — уверен, что у тебя не приступ?       Бельфегор наклоняет голову и смотрит на него немного разочарованно, но с не меньшим интересом. Он остервенело кусает свои губы, что было вполне знакомой привычкой, но в этот конкретный момент почему-то казалась неуместной.       — Пьяный синдром? — наконец догадывается он, складывая всё вместе. Это не было определённым названием приступа или что-то подобное, просто их личное название. Бельфегор однажды обмолвился, что бывают моменты, когда он чувствует себя словно опьянённым.       «— Всё как обычный приступ, но я как будто не контролирую свои эмоции. Не смотри на меня так, в эти моменты они словно есть. Не знаю, как будто тянет сделать то, чего я на самом деле хочу, но сам был не в курсе, — пожимает парень плечами, слабо припадая спиной к стене от очередного резкого размытия перед глазами, — голова постоянно кружится, не могу ничего понять…».       — Видимо, — слабо шепчет блондин куда-то ему в шею, щурясь от плывущих перед глазами кругов.       — Тебе и правда стоит попробовать напиться, — аккуратно поднимает его за плечи мужчина, поражаясь резкой бледности кожи и практически мертвенному цвету губ.       — Мне и без этого херово, спасибо, — даже в полуобморочном состоянии Скуало может слышать в его интонации иронию.       — Тебе что-нибудь нужно? — Бел лукаво приоткрывает один глаз, как будто не он сейчас выглядит так, словно скончается в ближайшие пару минут.       — Нужно, — тихо выдыхает он, и неожиданно крепко надавливая пальцами на заднюю часть шеи, приподнимается на кровати, опираясь на неё коленом.       — Бел, что ты… — Суперби поднимает голову, чтобы хотя бы видеть лицо блондина, когда чувствует ледяные губы на своих и поражённо замирает. Ну, потому что, как бы… три года они знакомы и это первая такая близость. Нет, не так. Это первая близость вообще. Бельфегор избегал прикосновений настолько, что Скуало не удивился бы, если однажды он купил себе костюм химзащиты для повседневной носки.       На самом деле, в его глазах это выглядело как использование напившейся на выпускном школьницы, но они не на выпускном и Белу вроде как даже есть двадцать один. И как бы… три года, окей?       Пару секунд он думает о том, что Бельфегор всё ещё неуравновешен и стоит быть как можно мягче, чтобы не спугнуть внезапный приступ, но он бы не был собой, если бы поступал адекватно. Губы у Бела тонкие и влажные и совершенно без знакомого металлического привкуса крови, несмотря на мазохистскую привычку постоянно теребить их зубами. Скуало притягивает его ближе за поясницу, хоть и приходится неудобно вытянуть шею. Кажется, Бела абсолютно ничего не пугает в этой ситуации, судя по быстрому движению языка и цепким пальцам на шее, которые явно не стремились отталкивать. И поцелуй был совершенно не таким, каким можно было его представлять, хорошо зная Бела. Движения были медленные и мягкие, буквально нежные, как будто это для него что-то значило, а тонкие пальцы мягко поглаживали шею и кожу головы, как будто этот поцелуй далеко не первый, а, как минимум, тысячный и давно привычный. Он замечает странное спокойствие, когда Бел, не отвлекаясь от его губ, опускается чуть ниже, опираясь ладонью о его плечо, на котором красовался плохо отмытый кровавый след. И он явно не собирается бежать обливаться спиртом, что удивительно.       — Ты что, не спал ни с кем вечность? — приподнимает брови Бел, удивлённо ощущая чудовищный жар кожи под пальцами и явно неосознанно сильную хватку на пояснице, — ещё немного и ты мне что-нибудь сломаешь, — мягко замечает он.       — Мы опустим этот вопрос, — Бельфегор хмыкает и мимолётно касается его губ последний раз, прежде чем легко встать и покинуть комнату, параллельно рассуждая о пользе душа после его мутных заданий и резинок для волос.       Скуало даже не удивляется, слишком хорошо приспособленный к его темпераменту. Он приходит ко вполне логичной мысли, что стоит всё же выяснить, что, блять, вообще только что произошло. Но, видимо, чуть позже, потому что с кухни слышится грохот разбивающейся посуды. По одной тарелке через каждые три счёта. Скорее всего, Бел осознал, что купленные на прошлой неделе матовые чёрные тарелки ему не нравятся. Уже неплохо, что он решил от них избавиться дома, а не с помощью лоджии, как иногда это происходило. Плохая погода действительно никогда не действовала на него хорошо.

Х Х Х

      — Дезориентация, ОКР, частое дежавю… — Гокудера раздражённо смотрит на Бела, который лишь усмехался, слушая перечисление своих симптомов, — я не знаю, блять, не знаю. Я, в конце концов, не психолог, — закатывает парень глаза, и блондин не выглядит удивлённым.       — Я даже не разочарован, — укладывает он голову на сложенные на стойке руки, проговаривая это так медленно, словно хотел что-то донести, — зато твоей подружке придётся очень разочароваться в тебе, я обещал ей свидание с одним моим знакомым пианистом, никогда не видел, чтобы человек был в таком восторге от одного упоминания фортепиано.       Кейт отгрызёт ему руку. И это в лучшем случае. Бельфегор явно в красках расскажет ей, что их ещё не назначенная встреча отменяется, потому что он, Хаято, тупой.       — Она просто фетишистка, — бормочет он, параллельно пытаясь заполнить таблицу — конец месяца всегда был для него крайне раздражающим временем, когда приходилось сдавать отчётность.       Кейт приходит на смену за двадцать минут до её начала и застаёт мирно болтающих Бела и Хаято. Ну как болтающих. Бел мирно уложил голову на идеальную стопку журналов, слушая, скорее всего, очередной рассказ о «самом классном сериале, снятом по комиксам, клянусь» фильме. — Давно вы тут, мальчики? — присоединяется она к ним, привыкшая, что в их компании формальности приветствия не соблюдаются.       — Около двух часов, — пожимает плечами блондин и Хаято осекается.       — И тебе не пора? — интересуется Гокудера, глядя на Бела и на Кейт одновременно, — не хочу казаться невежливым, но за всё время, что ты здесь обитаешь, ты ещё ни разу не задерживался после сеанса дольше, чем на час.       — О, не волнуйся, я кое-кого жду, — Бел кривит губы, показывая, что не сильно рад этому, — господин Тёрнер изъявил желание пообщаться с человеком, который следит за моим лечением. Ну, и за тем, чтобы я вёл себя адекватно.       — Чего ты не делаешь, — появляется в проёме арки длинноволосый мужчина и Бел закатывает глаза.       — Ты что, ждал этого, чтобы эффектно появиться?       — Как в Стреле, — бормочет Хаято, на что Кейт даёт ему подзатыльник.       — Задрот, — говорит она, не сводя взгляда с мужчины.       — Ты долго, — зевает блондин, едва не вися на предплечье Суперби, направляя в сторону кабинета, — ты ведь в курсе, что не имеешь права угрожать людям, чтобы выяснить конфиденциальную информацию о моих проблемах и лечении?       — Давай я сам разберусь, кому мне угрожать, а кому нет, Бел, — отрезает он и после короткого стука заходит, с явным усилием заталкивая парня за собой.       — Это… тот самый его друг? — почему-то шепчет Кейт, когда дверь захлопывается.       — Ну да.       — Который каждый раз дожидается его по часу?       — Ну да.       — Пока он наговорится… с тобой?       — Эй, это что за презрительная интонация?! — возмущается Хаято, однако, достаточно впечатлённый. Раньше он наблюдал за ними исключительно издалека, так что даже лица видно не было (спасибо достаточно необычным волосам за то, что хотя бы так можно было узнать его вблизи). И, надо признать, вблизи он выглядел достаточно… впечатляюще. Да, он просто не может подобрать другого слова. Почему Бел вообще общается с кем-то, кроме своего таинственного друга, который, кажется, если вдруг захочет, очень легко ограничит круг его общения ничем не обязывающим убийством.       — Он охуительный, — выдыхает наконец Кейт, и Гокудера почти уверен, что её пальцы нервно дёргаются, сдерживая желание пойти и потрогать накаченный мышцы рук прямо сейчас. Он даже опускает взгляд, чтобы убедиться в этом.       — Ты фетишистка, — качает он головой.       — Да, я фетишистка, и я этим горжусь! — чётко говорит она, поднимая подбородок, когда из кабинета вальяжно выходит Бел с самой мразотной ухмылкой, — да вы сговорились.       — Что-то не так? — встаёт со своего места Хаято, наблюдая, самое довольное выражение лица Бельфегора.       — Всё потрясающе. Мистер Тёрнер решил поговорить о нашей личной жизни, и я почувствовал себя как на приёме у семейного психолога.       — А у вас есть личная жизнь? — мягко интересуется Кейт, воспроизводя в памяти лёгкий изгиб возле предплечья.       — Уверен, у него она есть, но почему я должен быть в курсе? — ехидно выдаёт он, и Гокудера почему-то облегчённо смеётся.       — Однако, вы близки, — не унимается девушка, и Хаято будто бы случайно давит ногтями на её лежащую на стойке ладонь.       Бельфегор не отвечает, мягко улыбаясь, и переводит тему, давая понять, что это точно не её ума дело. Они как раз обсуждали нелепость ночного графика работы их центра, когда из кабинета разносится раздражённый крик, из-за которого администраторы вздрагивают, а Бел лишь смеётся.       — Меньше пятнадцати минут, доктор Тёрнер так быстро сдался, — вздыхает он, и разворачивается лицом к кабинету, вальяжно опираясь локтями на стойку, предварительно, конечно же, сложив вещи на ней в идеальные стопки.       — Ты думаешь, что он что-то ему рассказал? — удивлённо уточняет Кейт.       — Конечно, ты разве не слышишь этот крик раненой касатки?       — Доктор Тёрнер профессионал! — гордо говорит Хаято, — он бы даже под дулом пистолета не рассказал бы личную информацию пациента.       Но этот день определённо стал победителем в количестве вовремя произнесённых фраз, потому что дверь кабинета несчастного психолога распахивается, ударяясь о стену.       — Бел, блять! К какой нахуй оккультной группе ты присоединился, меня не было три дня! — Скуало прожигает его взглядом, быстрым шагом идя к выходу, как бы намекая, что сегодня часовые посиделки в приёмной явно не в тему.       — Милашка, правда? — риторически интересуется Бел, — полагаю, мне пора, иначе буря начнётся прямо здесь, — Гокудера поражается мягкости интонации и довольной улыбке, но точно не скажет, что подобного он не мог ожидать. Зная Бела хотя бы неделю можно быть готовым ко всему.       — Что вообще это было? — провожает Кейт взглядом их психолога, который высунулся исключительно, чтобы быстро закрыть дверь.       — Эм… — Хаято разводит руками, надеясь, что ему внезапно не придётся отменять ближайший сеанс у Бела в виду его смерти.       — Но друг у него бомбический, — делится она, а Гокудера мысленно отменяет их общую встречу с Ямамото. Потому что не заслужила.