Игра

      Только одно северное крыло огромного загородного дома Хиираги могло вместить в себя человек двести, а то и более. Пышные торжества, главные собрания членов закрытого клуба, пиршества, дни рождения политиков, бизнесменов и их детей — всех с распростертыми объятиями принимали стены особняка. И Томоэ Сугияма не был исключением в списке почитаемых гостей. Его давний друг, Тэнри Хиираги, который около двух лет назад благополучно женился на прекрасной омеге из знатной семьи, неделю назад стал отцом.       Малыша нарекли Курэто. В первые пять лет было сложно определить, к какому полу относится ребенок, но Тэнри не сомневался, что его первенец — альфа.       — Томоэ, ты только посмотри, какой он крепенький, — показывая младенца, выхвалялся перед другом Тэнри.       Высокий голубоглазый блондин медленно потягивал бокал красного вина к жадным устам, сидя на мягком кожаном кресле, пока Тэнри расхаживал по кабинету, аккуратно держа на руках новорожденного сына. Альфа не любил детей, но за друга был искренне рад. Что уж тут сказать, и в горе, и в радости, с малых лет они рядом. Томоэ осторожно посмотрел на маленького мальчика: светлое личико с темными глазами и такими же темными волосами. Копия своего отца-омеги.       — Он станет дипломатом или великим политиком, — держа малыша на руках, вслух планировал его будущее Тэнри.       — Тэнри, а не рановато ли? Ему всего неделя от роду, — напомнил Томоэ другу.       — Нет, не рано. Чтобы в дальнейшем стать выдающейся личностью, работу над собой надо было начать еще вчера. Вот увидишь, имя Курэто Хиираги будет у всех на устах, — восхищение, вперемешку с нескрываемой гордостью отражались на молодом лице старшего Хиираги.       — Ничего другого и не ждут от первенца рода Хиираги, — смакуя вино, машинально ответил Томоэ.       — Вот бы было здорово, если бы наши семьи объединились. И ты, Томоэ, стал бы мне не только другом, но и братом — мечтательно выпалил новоявленный папаша, все еще стискивая в своих крепких объятиях темноволосого малыша.       — На что ты намекаешь? — вопросительно покосившись в сторону веселящегося с ребенком в руках друга, с презрением спрашивал подвыпивший парень, распластываясь в дорогом кожаном кресле, которое, казалось, начало прогибаться под тяжестью его тела.       — Я о том, что тебе тоже не мешало бы обзавестись семьей и детьми, — одарив товарища снисходительно-ободряющей улыбкой, произнес Тэнри, прижимая будущий предмет обожания простодушного народа поближе к сердцу.       От услышанного Томоэ чуть не поперхнулся дорогим коллекционным вином из личных запасов его отца. В отличие от уравновешенного и расчетливого Тэнри, что знал сотню способов заработать денег на ровном месте, стремясь укрепить связи со всеми знатными домами города, Томоэ умел только соблазнять пустоголовых, ни в чем не смыслящих омег и сорить направо и налево родительскими деньгами, беспечно живя на широкую ногу. Он был завидным альфой двадцати двух лет от роду, до неприличия со смазливым лицом, за которым толпами бегали не только холостые, но и многие замужние омеги. Страстные ночи, уличные драки на почве неудачно сказанной шутки, азартные игры, море алкоголя и безудержного веселья. Да, это был мир Томоэ Сугиямы.       От слов Тэнри его бросило в дрожь. Что-что, а семья никогда не входила в его «грандиозные» планы на жизнь.       — Что за шутки, Тэнри? Я скорее под поезд брошусь, чем обзаведусь вот этим всем, － альфа брезгливо указал пальцем на ребенка. — Как можно жить и спать только с одним человеком? — театрально закатив глаза, парень недовольно фыркнул в сторону мальчугана.       — Тогда давай пари.       — Пари? — заинтересовался Томоэ.       — Да, пари. Если в ближайшие пять лет ты женишься, то наши дети в будущем станут одной семьей, — зная слабость друга к азартным затеям, предложил Тэнри.       — О, боже. Мой друг. Да ты пьян??? — Томоэ кисло рассматривал свой опустевший бокал. — И в чем радость такого пари?       — Две уважаемые семьи нашего города будут носить одну фамилию. А вот чью именно, зависит от того, как скоро у тебя появится маленький наследник-омега, — криво улыбался Тэнри.       — А чего это сразу у меня родится омега? — фыркнул Томоэ. — В нашем роду рождались только альфы.       — Посмотри на себя, разве у такого разгильдяя, как ты, может родиться неподатливый альфа? Ты же все свое здоровье утопил на дне бокала, — упрекнул Тэнри своего непутевого друга.       — Ну, твой интерес понятен. Я даже не сомневался, что подразумевает под собой объединение двух семей  — объединение двух огромных капиталов. Но мне-то от этого какая радость? — Томоэ лениво потянулся за новой бутылкой красного, но Тэнри вовремя отодвинул её подальше от тянувшейся к ней руке.       — Помнишь, ты хотел заполучить ту красотку из отцовской коллекции?       — Ты о Мэри? — Глаза Томоэ вмиг приобрели хищный блеск. — Она же стоит больше, чем мы с тобой вместе взятые! Твой старик не согласится.       — Это уже предоставь мне. Если победа будет за тобой, и в ближайшие пять лет ты останешься все таким же беззаботным холостяком, считай, она твоя. — Тэнри протянул руку.       — А если нет?       — А если нет, то наши дети поженятся, и ты без промедления перепишешь на Курэто все свое нажитое состояние. Если, конечно, не пропьешь его до того времени.       Запустив пятерню в короткие белоснежные волосы, Томоэ погрузился в минутные раздумья. Мысли о породистой кобыле по кличке Мэри не давали ему покоя. Будучи заядлым игроком на скачках, он бредил заполучить эту красотку. С одной стороны, распрощаться со своей свободой и жениться ему когда-то все равно придётся, и лучшей партии для своих потомков, чем Хиираги, сложно найти. Не факт, конечно, что у него родится омега. Можно даже смело заявить, что за последние сто лет в их роду рождались только альфы, но всё может обернуться с точностью до наоборот. Не связывать себя пять лет узами брака? Легко! Да еще и бонус приятный.       — Согласен, — и Томоэ закрепил пари рукопожатием.       Весь этот бессмысленный и абсурдный разговор слышал глава дома, Джиро Хиираги. Он знал алчную натуру своего единственного сына, и даже слепому было видно, с какой завистью Тэнри смотрел на своего беспечного друга. Глупый Томоэ купился на обещания Тэнри и совсем не подумал, на что подписывается. Джиро хотел было вмешаться в этот многообещающий разговор и отговорить Томоэ, но почему-то остался в стороне. Возможно, из этого пари все же будет толк. Время покажет. А он пока посмотрит, чтобы Тэнри не заигрался.       Спустя три года, Томоэ Сугияма, прожигая свою жизнь в одном из закрытых ночных клубов, в простой официантке учуял свою истинную пару. Девушка из простой семьи училась на преподавателя младших классов и по вечерам подрабатывала в клубе. Родители альфы были категорически против такого союза, но после рождения единственного внука Шиньи, в надежде, что этот малыш окажется альфой, смирились с выбором сына.        Шли годы. Как и предполагал Тэнри, его первый наследник оказался альфой. А вот то, что у Томоэ единственный наследник — омега, было не очень правдоподобно. Тэнри бесил тот факт, что он может потерять такой огромный куш. Томоэ совсем не умел распоряжаться деньгами и, даже состоя в браке, продолжал тратить все имеющиеся деньги на азартные развлечения.       Шинье было почти пять, когда при очередном осмотре врач подтвердил, что этот малыш — омега. Курэто тогда было уже двенадцать, и о планах отца на свое ближайшее будущее он даже не догадывался. В тот же день, ведомый исключительно своими эгоистическими целями Тэнри Хиираги напомнил другу о давнем пари, о котором Томоэ благополучно позабыл, ведь сразу после их разговора старик Джиро продал Мэри, и Томоэ посчитал, что таким образом пари автоматически расторгнуто. Но вот у Тэнри были на всё это свои взгляды. Он надавил на друга, сказав, что альфа не должен отказываться от своих слов. Ведь если бы понадобилось, он бы выкупил Мэри у нового владельца, или же купил нового не менее породистого скакуна. Он практически заставил заключить между детьми брачный договор, в котором гласилось: «По достижении Шиньи Сугиями двадцати лет он беспрекословно соглашается с условиями договора и выходит замуж за Курэто Хиираги».       По закону омеги не вмешиваются в дела альф, и подобные браки были далеко не редкость. Но даже так, заключить подобную сделку между двенадцатилетним и пятилетним — это слишком. Курэто, узнав о выходке отца, впервые сорвался и ушел из дома. Он — альфа и своим будущим должен распоряжаться исключительно по своему усмотрению. Курэто не раз видел в гостях Томоэ Сугиями и не считал его серьезным альфой. А узнав, что его обручили именно с сыном этого болвана, потерял дар речи. Оказывается, кто-то рискнул связать с ним свою жизнь, да еще и ребенка родить. Хоть Курэто и не встречал Шинью раньше, но уже сразу возненавидел омегу. А всему виной деньги. Большие деньги.       Чем старше становились дети, тем чаще Тэнри сожалел о своем поступке. Его друг, который после смерти родителей перенял бразды правления сетью ресторанов, с одной стороны прекрасно справлялся с новой должностью и казался очень серьезным и ответственным человеком. Но это была искусно построенная им иллюзия. Те баснословные доходы, что приносили ему рестораны, уходили на очередные азартные развлечения. Казино. Скачки. В покер Томоэ мог играть сутками, пока счета на его карточках не опускались до нуля. Его жена, хоть и являлась истинной парой, не могла смириться с таким раскладом и, часто забирая Шинью, жила отдельно от мужа. Истинные — не значит счастливые.       Сугияма был на грани банкротства, и Тэнри, видя всё это, собирался расторгнуть брачный договор, ссылаясь на то, что его сын не может связать себя с нищим. Но тут вмешался Джиро, убедив сына повременить с разрывом. Старик уже давно был прикован к постели, и судьба его любимого внука не давала ему покоя, но и судьба Шиньи была ему не безразлична. Джиро видел мальчишку всего дважды и был очарован этим голубоглазым забиякой, что очень напоминал Томоэ в детстве. Ссылаясь на свой жизненный опыт, он увидел в озорном и таком жизнерадостном Шинье лучшую пару для сдержанного и слегка отстраненного Курэто. Может, пари двух болванов было глупостью, но сейчас он несказанно рад, что тогда, много лет назад, не вмешался в их несообразный спор.       Всё это время Курэто напрочь отказывался пересекаться с Шиньей, и иной раз, слыша его имя, произносимое в его доме, приходил в дикую ярость. Шинья же, в свою очередь, был настолько далек от всей информации, что смутно понимал, чего от него в действительности хотят. Где-то в одном из соседних городов живет его будущий муж, и после двадцати он переедет к нему. Ну, а пока ему только десять, и его вовсе не заботят подобные глупости. Для его возраста это звучало, как сказка, но его мать не видела в этом ничего фантастического. Она давно смирилась с тем, что полагаться на мужа — напрасная трата сил, а вот Хиираги ей казались более надежными, и для Шиньи она не видела лучшего будущего, чем брак с Курэто.       Встретив свою двадцать пятую весну, Курэто твердо заявил, что он отказывается от условий договора, не желая идти на поводу у двух придурковатых приятелей. Тэнри, что к тому времени успел окончательно разочароваться в старшем наследнике и его жизненном выборе, только махнул рукой на заявление сына. Ему уже было без разницы, что станет с ним, но, как оказалось, двухсторонний договор не так-то просто разорвать. Вторая сторона не собиралась от него отказываться и даже наоборот, усердно настаивала на выполнении поставленных условий. Тогда Курэто впервые решил посмотреть на омегу и лично с ним обсудить абсурдность данного контракта.       То, что он увидел, его поразило. Вместо респектабельных апартаментов он стоял на пороге убогой лачуги. Он знал, что Сугияма на грани банкротства, но то, что его семья живет в такой нищете, — было крайним шоком. Прождав под дверью около часа, Курэто уже собирался уходить, но когда во двор вошел светловолосый паренек лет семнадцати, сразу же притормозил с выводами и остался ждать у порога, внимательно разглядывая приближающуюся фигуру. «Неужели это и есть Шинья?» — украдкой пронеслось у него в голове.       — Привет. Вы к Сугиями? — парень настороженно смотрел на незнакомца.       — Да. Но, кажется, их нет дома, — Курэто усиленно рассматривал паренька, ища сходство с Томоэ.       — Да. Госпожа Сугияма сейчас на работе, а Шинья в школе. Так что, вам стоит их подождать.       Значит, это не Шинья. Почему-то у альфы тут же отлегло. Ему бы не хотелось заводить столь важный разговор со школьником. Лучше поговорить с его матерью. За последние десять лет законы об отношении к омегам в их стране кардинально поменялись, и многие вопросы теперь они могли решать самостоятельно.       — А вы кто? — спросил светловолосый паренек.       — Я Хиираги Курэто. Знакомый этой семьи.       — Аа-а, тот самый, — криво протянул парень.       — Что значит, тот самый? — Курэто не понравился тон парня. — А сам-то ты кто?       — Я Норито Гоши, сосед и парень Шиньи, — гордо заявил школьник.       — О, так мой малолетний женишок уже наставил мне рога? — саркастически заметил Курэто, хотя по сути, какая ему разница, с кем проводит время Шинья.       — Не твоего ума дело. Ты тут нежеланный гость. Так что проваливай, — перейдя на ты, Гоши сжал кулаки, так сильно его бесил вид этого самоуверенного альфы.       — Я с детьми не дерусь. Остынь, щенок, — Курэто прошел мимо парня, забавляясь его реакцией.       Гоши оставалось только наблюдать, как поспешно Хиираги покинул двор. Он никогда не расскажет Шинье о приходе Курэто. Он был неслыханно рад, что его друг проводил это время на дополнительных занятиях в школе. Он никому не позволит обижать Шинью.        До поезда оставалось два часа, и Курэто неторопливо прогуливался по незнакомому городу. Хоть ему и не удалось поговорить с Сугиями, он не отступит от своего. Ему не нужны подачки отца, он всего добьется сам. У этого паренька Шиньи жизнь, кажется, уже сложилась: он нашел своего сопливого альфу и будет более чем рад расторгнуть контракт без ущерба для обеих сторон.       На платформу прибыл очередной поезд. Толпа школьников заполнила станцию метро. Курэто стал в сторону, рассеянно рассматривая карту. Слабый, еле уловимый аромат обволок его словно дымкой. Где-то рядом находился течный омега. Он врач и взрослый мужчина, который давно перестал бурно реагировать на подобные запахи. Но этот был каким-то особым. Слишком идеальным и неповторимым. Курэто машинально обернулся в поисках его источника. Но как узнать, кому он принадлежит, когда ты стоишь посреди переполненной станции метро? По селектору монотонный женский голос оповестил о прибытии его поезда, и, не став заострять внимание на чарующем запахе, Курэто скоропалительно покинул город.       Бледный, как мел, Шинья переступил порог дома Гоши. Скоро должна начаться предстоящая течка. Отец Норито был не только хорошим соседом, но и отличным гинекологом.       — Господи, что за вонь? — Гоши скривился в отвращении.       Если многим запах Шиньи казался привлекательным, то Гоши находил его отвратительным. Это и не было странным. Для альфы, что встретил и пометил свою истинную пару, запах чужого течного омеги являлся омерзительным, и уж тем более не вызывал никаких плотских желаний.       — Гоши, ты урод. Я же пахну, как бог, а ты меня вонючкой обзываешь, — Шинья пытался улыбаться, хотя хотелось безустанно выть от невыносимой, сковывающей все тело, боли.       — На кой черт, ты вообще сегодня в школу ходил, если тебе так плохо? Два раза в год можно и дома посидеть, переждав этот ваш цикл, — упрекнул Гоши друга.       — Ой, заткнись, зануда. А у тебя типа, нет цикла? Наверно, на бедной Мито в эти дни живого места нет? — издевался Шинья.       — Я её только укусил, чтобы другие на неё слюни не пускали, а так Мито и пальцем не тронул. Она особенная, и я не настолько озабоченный, чтобы бросаться на неё без её согласия. Вот, держи, — Гоши протянул другу две таблетки подавителя.       — Ты настоящий друг, — Шинья выпил лекарство и, скрутившись калачиком на постели Гоши, попытался успокоиться.       Каждые полгода у омеги течка, а у альфы гон. Каждый переносит этот цикл по-своему. Одни могут ходить в школу, на работу и вести обычный образ жизни, приняв всего пару таблеток подавителя. У других же этот период проходит слишком болезненно и мучительно. Шинья относился ко вторым. Но сегодня было хуже всего. На платформе ему резко стало плохо. Подавители, что должны были действовать еще часиков так пять-шесть, вдруг утратили свои чудотворные свойства, — это было опасно. Течный омега — легкая добыча для альфы. И только то, что от станции до дома, было всего-навсего минут пятнадцать ходьбы, спасло Шинью от беды.       — Ты кретин, — Гоши накрыл друга двумя одеялами, зная, как Шинье сложно согреться, даже если в доме плюс двадцать два.       — Знаю, — в полудреме согласился Шинья.       Норито догадывался, что скорее всего такая реакция Шиньи была вызвана встречей с истинным, но он еще в этом деле слишком малограмотен и не стал заваливать друга лишними вопросами. Он рад, что этот ублюдок Хиираги не встретился с Шиньей. Нечего ему тянуть свои грязные руки к его лучшему другу.       Поздно вечером, прибыв в родной город, Курэто мигом помчался в местную больницу. Страшная новость сокрушила его. Хиираги Джиро забрали в тяжелом состоянии. Остановка сердца. Его еле откачали.       Недели пребывания в больнице плавно перетекали в месяца, и не успел старик оглянуться, как почти целый год пробыл в стенах медучреждения. Задушевные разговоры с любимым внуком только больше сблизили их. Все понимали, что Джиро осталось недолго, и Тэнри как никогда стал навещать пожилого отца. Джиро, раскусив планы сына, вызвал к себе молодого, но очень толкового адвоката Ферида Батори, который был к тому же бывшим одноклассником и хорошим другом Курэто. Завещание было готово. И, позаботившись обо всех дорогих ему людях, Джиро Хиираги покинул этот мир со спокойной душой и чистым сердцем.       После тихих похорон, узнав содержание завещания, итак уже натянутые отношения семьи Хиираги треснули по швам. Все состояние Джиро — более десяти миллионов, доставалось Курэто. Тэнри просто испепелял сына убийственным взглядом, способным в нем прожечь внушительных размеров дыру. Мало того, что сыну досталось все состояние, так еще и при условии, что тот не расторгнет помолвку с Сугиями, а покорно женится на нем и проживет в счастливом браке не менее пяти лет. Курэто, не скрывавший от деда ничего, был шокирован его поступком. Джиро же знал, что у него есть Аой, и тем более знал о его планах на строительство кардиоцентра.       До его брака с Шиньей оставалось каких-то два года, и если он не придумает, как избежать ненавистного союза и при этом остаться с наследством, то он откажется от денег, которые в таком случае неизбежно достанутся некоему собачьему приюту.       Ферид Батори, который был в курсе всех обстоятельств дела, не более чем цинично наблюдал за непрерывной враждой двух альф. От этого завещания пребывали в выигрыше абсолютно все, включая и его самого. Так что он ни при каких делах не позволит Курэто наломать дров, помимо того ещё и сделает всё возможное и невозможное, чтобы брак между Хиираги-Сугиями непременно состоялся. Коварная улыбка украшала его привлекательное лицо, а в светло-голубых глазах играл озорной блеск.       — Мой милый друг. Не стоит преждевременно разбрасываться таким сокровищем. Я, конечно, люблю собачек, но люди мне дороже, — Ферид, закинув ногу на ногу и потягивая чашечку крепко заваренного кофе, пытался надоумить друга.       После похорон прошел почти год, сроки существенно поджимали. Шинье в ноябре исполняется девятнадцать, а значит, нечего тянуть.       — Ты сам говорил, что у паренька есть альфа. Хотя, я бы не стал так слепо доверять первому встречному школьнику, — Ферид театрально закатил глаза. — Предложи ему фиктивный брак.       — Фиктивный? — Курэто словно впервые услышал это слово и, долго прокручивая его в голове, одобрительно кивнул. — Я тебя люблю.       — Боже, что за пошлость. Не ожидал от тебя, — Ферид натянуто улыбнулся, зная, что Курэто не имел в виду ничего такого. — Я уже отправил письмо семье Сугиями о предстоящей встрече.       — А ты шустрый.       — Я профессионал！- Ферид манерно встал с кресла и, поправив на узком запястье дорогие часы, покинул кабинет. Но, задержавшись в дверях, добавил: — Ты же понимаешь, что это должно остаться только между нами. Даже Сугиями не должны ничего пронюхать.       — А как же омега?       — Совсем дурак? Он, естественно, будет в курсе. Хотя, это оставь мне, а то только все испортишь.       — Так ты не веришь в меня?       — В таких тонкостях я даже себе не верю, — на полном серьезе ответил Ферид.       Грамотному и практичному Фериду Батори не составило особого труда очаровать госпожу Сугиями. Ее сын, Шинья, словно нарочно в такие дни уходил из дому к своему другу Гоши. Его совсем не радовала встреча с Батори, но Ферид не сдавался, ведь ему наоборот, нужно было поскорее уговорить паренька. Без его добровольного согласия, по новым законам, браку не быть. А не быть браку — не только Курэто не получит свои миллионы, но и он сам. А ему они ему были крайне необходимы.       — Я не собираюсь до конца своих дней лицезреть твою отвратительную рожу, Сайто, — затянув тонкую сигаретку, Ферид тут же нервно ее затушил.

***

      Ферид уже полгода ездит к Сугиями и, кажется, прокатал сюда половину своей зарплаты. Этот упрямый паренек, которого он смог увидеть только на фото, по-прежнему безустанно избегает его. Ну, не на того напал, мелкий сопляк.       Слушая очередную умилительную историю о детстве Шиньи, Ферид мысленно хотел свернуть шею этому щенку. Так долго его никто не избегал, но не может же он ворваться в дом Гоши и вытащить паршивца за шиворот. Надо держать марку и мило улыбаться. Всё же отлично. Еще есть время.       Очередная поездка к Сугиями стала последней. Приехав поутру с шоколадным тортом в руках, Ферид застыл на месте. В доме — траур. Ночью на своем авто насмерть разбился глава семейства — Томоэ Сугияма. Тогда он впервые вживую узрел Шинью. Высокий, как бы точная копия своего отца-альфы, омега плохо скрывал заплаканное лицо на плече того самого соседского мальчишки Норито Гоши. В такой момент стоило бы оставить его в покое, но Ферид посчитал иначе. Человек в горе — слаб, а омега и подавно. Под предлогом помощи Ферид остался на ночь в доме Сугиями. Но и тут ему мешали. Мальчишка пошел ночевать к другу.       В день похорон стояла адская жара. Майское солнце просто испепеляло, то не большое количество людей, что пришло попрощаться с усопшим. Хиираги, который некогда был близким другом Сугиями, откровенно отказался приезжать на похороны, прислав в знак почтения к семье, потерпевшей утрату близкого, лишь жалкий букетик цветов. Это было крайне низко с его стороны. Даже Батори понимал, насколько циничен поступок Тэнри. Он ненавидел подобных людей, а тем более альф.       Госпожа Сугиями еле стояла на ногах. Все заочно уже оплакивали не мертвого, а еще живую. Истинные не могли долго существовать друг без друга, и было вопросом времени — «как скоро один падет за вторым?». Это было жестоко, но такова уж физиология истинных пар. Вот почему многие считали лучшим никогда не встречать истинных, живя по собственному выбору, а не на поводу у инстинктов. Но те, кому «посчастливилось» ее найти, уже не могли существовать иначе. Эта не поддающаяся логике связь держала крепче, чем все законы притяжения. И чем дольше ты с истинным, тем сложнее жить без него.       Ферид презирал подобную связь и считал такие пары жалкими из-за того, что они больше не руководствуются собственным умом. Он смотрел на госпожу Сугиями и вовсе не ощущал ни капли сочувствия по отношению к этой женщине. Даже будучи со своей парой, прежде всего надо держать голову на плечах, а не бросаться в омут. Но у многих омег в подобных случаях такая функция, как здравомыслие, попросту отключилась, замещая себя всепоглощающим обожанием.       «Обернись! Посмотри, как страдает твой ребенок!» хотелось крикнуть Фериду и хорошенько встряхнуть эту женщину, но он сомневался, что это поможет. Зло цыкнув, он вырвал из лап Гоши омегу и оттащил Шинью в сторону.       — Не мешай. Нам надо поговорить — гневно приказал Ферид назойливому Гоши, который, как коршун, цепким взглядом наблюдал за Батори.       — Всё хорошо, Норито, — Шинья устало попросил друга оставить их с Батори наедине.       Кладбище не лучшее место для разговоров, но либо он здесь и сейчас обсудит с Шиньей все волнующие его вопросы, либо бросит всё к чертям. Он тоже не железный, и его откровенно достали обе семейки.       — Послушай меня, сопляк. Я полгода пытаюсь поговорить с тобой по-хорошему, но по-хорошему ты, вижу, не понимаешь. Ты на хрен не сдался Курэто, — у него уже имеется законная невеста. Но и ты, я вижу, не одинок, так что помолчи и хорошенько послушай, что я тебе скажу. Ты видишь, в каком состоянии твоя мать, и пораскинь своими куриными мозгами, как долго она протянет без твоего отца-неудачника, что протрынькал всё своё имущество, оставив вас без гроша? — Ферид говорил тихо, четко и ровно, словно читал приговор на заседании присяжных. Всё же он мастер своего дела, и не позволит наглому щенку ломать свои перспективные планы. — Никто не заставляет тебя заключать настоящий брак с Хиираги. Тебе на выгодных условиях предлагают заключить фиктивный. Понял меня?       Шинья слушал и одновременно смутно соображал, что хочет от него адвокат. Он только что похоронил отца, и ему было сложно собраться с мыслями. Фраза о том, что мать не протянет долго без отца, как удар хлыстом, заставила его выпасть из реальности. Новый поток слёз, и, казалось, Шинья сейчас попросту рухнет. Увидев его реакцию, Ферид усадил парня на лавочку.       — Соберись. Сейчас решается твоё будущее, и если ты сам о нём не побеспокоишься, оно никому и даром не сдалось. В первую очередь ты — мужик, а лишь потом омега. Помни об этом и подбери сопли. Блевать охота, — Ферид тошно скривился.       — Замолчи. Я знаю, кто я, и не тебе указывать, как мне себя вести. Ты такой же омега, как и я, — утирая слезы, сквозь зубы процедил Шинья. — Твоя рожа меня бесит.       — Это взаимно.       Немного помолчав, давая Шинье ещё раз осмыслить сказанные им слова, Ферид протянул ему короткую записку.       — Это мой номер телефона. Завтра в девять я жду твоего звонка. И запомни, если проигнорируешь моё предложение — сдохнешь на улице. Твой отец — банкрот. Ваш дом уже через неделю заберут за его долги, — Батори встал со скамьи и, поправив дорогой костюм, не спеша пошел вдоль гранитных надгробий.       Посмотрев на незнакомый номер, Шинья хотел зашвырнуть кусок бумаги куда подальше, но, едва подняв глаза, сквозь низкорослые кустарники согнутую пополам от горя мать. Закусив до крови губы, он тут же набрал номер адвоката.       — Да-а, — услышал он в телефоне уже знакомую протяжную речь Батори.       — Я согласен.       — Хороший мальчик.       Ферид стоял у входа на кладбище, хотя он ясно видел в нем выход. На его лице играла легкая улыбка. Возможно, жизнь жестока и несправедлива, но он тоже имеет право на свой лучик солнца под этим безжалостным небом.        Повернув в машине ключ зажигания, адвокат тотчас же уехал из города, везя с собой благую весть. Старик Джиро Хиираги был не глуп, раз выбрал этого мальчишку в мужья для Курэто. И Ферид сразу увидел в нём не типичного омегу, а парня со стержнем.       — Да, мой милый мальчик, в этом мире надо иметь крепкие яйца, чтобы эти альфы знали свое место, — вслух ликовал Ферид, держа путь домой.