Леди Клиган

      С момента гибели отца она усвоила множество уроков. Один из главных звучал так: если юный король или королева-регент зовут тебя, лучше поторопиться. Ни разу, когда они призывали её к себе, это не заканчивалось для неё ничем хорошим, но если заставить их ждать — всё могло обернуться еще хуже!       Второе же правило, которому её научила сама Серсея, гласило: никогда, ни при каких обстоятельствах не показывай свои истинные чувства! Окружающие должны видеть лишь то, что они ХОТЯТ видеть.       Нарушение этого правила уже один раз чуть её не погубило. В тот раз Джоффри позвал её на официальное объявление своей воли в связи с расторжением их помолвки. Когда он объявлял об этом, а также о планируемом новом браке — уже с Маргери Тирелл — она, видимо, недостаточно тщательно спрятала свою радость. Потому что молодой Лев, на мгновение нахмурившись, тут же расплылся в хищной улыбке. Радость в её душе тут же сменилась липким страхом: она знала эту улыбку! Она означала, что Джоффри придумал очередной способ причинить своей пленнице боль.       — Я — милостивый король, — произнес он мягким голосом, совершенно не подходившим к его жесткому, полному злого ликования, взгляду. — И я не могу оставить даму, пусть и дочь изменника, в столь… двусмысленном положении. Леди Санса! — при этих словах она, помнится, вздрогнула. — Я искренне сожалею, что наша свадьба теперь невозможна. Но я, как честный человек и справедливый правитель, подыскал вам достойную партию! — довольно улыбнулся Львенок и сделал эффектную паузу. Санса задержала дыхание, представляя самые ужасные варианты, которые только могло подкинуть её воображение. Но реальность все равно оказалась хуже. — Вашим мужем, леди Санса, станет сир Григор Клиган, который как раз в данный момент спешит к своей суженой из-под стен Риверрана…       Тогда, кажется, она потеряла сознание. И несколько дней, что прошли с момента того объявления и до прихода известий о гибели Горы, она провела, будто в тумане. Ну еще бы: слухи, ходившие о старшем Клигане, были просто чудовищны! И когда он погиб по пути через Речные Земли, Санса испытала, пожалуй, ещё бОльшее облегчение, чем после объявления об отмене их с Джоффри помолвки.       И вот теперь Серсея снова вызывала её к себе. Зачем? Какие еще муки ей предстоят? Может, какие-то новости с Севера? Что-то с Роббом или мамой?       Черные крылья, черные вести…       Гвардеец в ланнистерском львином шлеме вел её через крыло, где расположился лорд Десница, когда навстречу им прямо-таки выбежала королева-регентша.       — А! Вот и ты, — поджала губы та. Санса непроизвольно потупилась и, втянув голову в плечи, сделала книксен и что-то залепетала. Вид у Серсеи был воистину жуткий: раскрасневшаяся, сверкающая глазами фурия, а не женщина! — Что ж, детка, — елейно пропела королева, сощуривая свои львиные, изумрудно-зеленые глаза, — похоже, ты чем-то умудрилась привлечь внимание моего лорда-отца.       Санса непонимающе уставилась на Серсею. «Лорда-отца… Тайвина Ланнистера?! Но что…»       Видно, непонимание отразилось на её лице слишком явно. Королева поморщилась:       — По-прежнему плохо контролируешь выражение лица, Санса. Плохо. Но, — тут она снова заулыбалась, — уверена, ты скоро научишься. Пойдем, — Серсея взяла её под руку, — лорд Тайвин ждет.       «Значит, меня позвала не она. Меня позвал Старый Лев. Но зачем?...»       Возле двери в покои Десницы стояли пятеро ланнистерских гвардейцев, чего-то, видимо, ожидая. Но стоило им подойти, как дверь отворилась и оттуда вышла огромная фигура в темном одеянии и длинными сальными волосами цвета вороного крыла.       «Пес» — мелькнуло в голове у Сансы. Сердце пропустило удар от страха, когда полный злобы взгляд метнулся в её сторону, задержавшись буквально на мгновение. В серых глазах Клигана мелькнуло странное выражение, после чего он зыркнул на Серсею и двинулся прочь. Трое гвардейцев двинулись за ним, оставив еще двоих на страже покоев Десницы.       «Спой мне, Пташка!...» — вспомнился хриплый голос, звучавший в темноте. Запах вина, крови и гари. Холодная сталь кинжала у горла. «Спой, Пташка!...»       А еще кольцо могучих рук, закрывающих её от побоев. И теплый плащ, прикрывший её наготу, когда Джоффри приказал раздеть Сансу…       Санса почувствовала, что невольно краснеет.       Она не сразу поняла, что королева-регент смотрит на неё, приподняв одну бровь и ожидая ответа на только что заданный вопрос.       — Эм… Ваше Величество?       — Детка. Если твоему будущему мужу придется так же, как мне, каждый раз выдергивать тебя из мира грез только для того, чтобы получить ответ на простейший вопрос, боюсь, синяки на твоей нежной коже не пройдут никогда! — произнесено это было почти весело, но Санса уловила мелькнувшее раздражение и презрение в зеленых глазах королевы.       — Простите, миледи, я… немного задумалась, — покраснела девушка.       — Я заметила. Повторю: скажи, что делал Пес в твоих покоях в ночь штурма?       Вопрос застал Сансу врасплох. Она собрала волю в кулак, не позволяя эмоциям снова проступить на лице, и тихо ответила:       — Он, — она сглотнула. — Он был пьян, Ваше Величество. Бормотал что-то… хотел, чтобы я ему спела.       — И все? — приподняла бровь королева-регент.       — Да, миледи, — взглянула прямо в зеленые глаза Львицы Санса. Только не вспоминать! Только не выказать ни малейшего намека на волнение!       — Хм, — снова слегка улыбнулась Серсея. Хищный блеск в её глазах поутих, но девушка знала: он не исчез окончательно. Он просто спрятался поглубже, выжидая, когда Санса допустит ошибку. И тогда…       Что будет «тогда», она додумать не успела: один из стражей пригласил их в кабинет лорда Тайвина…              Она сидела в своих покоях, бледная и отрешенная, пока Шая расчесывала её волосы.       Только Санса понадеялась, что её оставят в покое на какое-то время, как снова на неё обрушился удар. И снова со стороны, откуда она не ждала.       Разговор с лордом Утеса Кастерли был крайне сух, информативен и краток… Точнее, он был бы краток, если бы не Серсея. Когда она услышала, что Десница только что даровал прощение и титул лорда Псу, она будто взбеленилась!       — Этот ублюдок бросил Джоффа в самый опасный момент! — вопила она. — Он!...       — Довольно, — тихо проговорил Старый Лев. Но было в его голосе нечто, что заставило королеву-регентшу резко умолкнуть. — ЛОРДУ Клигану, — первое слово он произнес с нажимом, — было вынесено первое и последнее предупреждение. Больше он нас не подведет.       — Но Джофф...       — …Должен был бы сам возглавить войска, как и полагается королю, — сложил тонкие пальцы домиком перед собой Тайвин и недобро сощурил глаза. — Но КТО-ТО увел его в замок, будто маменькиного сынка, прямо на глазах у солдат! Интересно, кто же это мог быть?!       Санса старалась быть как можно более незаметной: эта сцена явно не предназначалась для её глаз и ушей. Но то, как Серсея мертвенно побледнела, глядя в немигающие изумрудно-зеленые глаза отца, доставило Сансе что-то вроде удовольствия. Буквально минуту назад она точно так же немела в страхе перед самой королевой.       — Собственно, решение по поводу Пса уже не обсуждается. Ему даровано помилование, титул и земли, как единственному наследнику. Что касается вас, миледи, — Старый Лев обратил свой кошачий взгляд на Сансу, — то, как мне кажется, довольно с вас самодурства моего внука.       Девушка не могла поверить своим ушам! Тайвин Ланнистер… спасет её от Джоффри? Но как?! Они провели какие-то переговоры с Роббом? Они обменяют её на сира Джейме? Что?...       Но все не могло быть хорошо. Только не с ней.       — При всей глупости идеи насчет свадьбы с Григором Клиганом, — продолжал лорд Утеса Кастерли, — я все же склонен согласиться, что надо наконец решить вопрос с вашим замужеством.       Санса затаила дыхание. В прошлый раз этот же разговор закончился для неё дурными вестями. Но тогда мужа ей подбирал Джоффри — злобное, испорченное чудовище! Может быть, хотя бы его дед…       Стальной блеск в глазах Тайвина Ланнистера дал ей понять, что ничего хорошего её все равно не ждет, буквально за секунду до того, как Старый Лев открыл рот.       — И потому я принял решение, что ты, девочка, должна будешь составить партию моему новому вассалу, только что вступившему в права наследования. Через неделю ты выходишь замуж за лорда Сандора Клигана.              — Миледи, — тихий голос Шаи вывел её из задумчивости. — Королева прислала вам свадебное платье.       Санса непонимающе уставилась на одеяние, которое две служанки, приставленные к ней Серсеей, держали на вытянутых руках. Несмотря на жуткую подавленность, граничащую с апатией, какая-то часть девушки нашла в себе силы восхититься этим произведением портняжного и ювелирного искусства!       Серый шелк, покрытый серебряным шитьем, изображавшим волчьи головы, чередовался с белым мехом воротника, плавно переходившего в глубокое — пожалуй даже слишком глубокое — декольте. Жемчужины разного размера были вшиты в корсет и рукава, придавая серебряно-белому рисунку объем и контрастность.       При виде символов и цветов её Дома она чуть было не расплакалась. Но вовремя одернула себя: две серсеевы шпионки во все глаза смотрели на неё, ловя каждый вдох, чтобы потом донести увиденное до ушей королевы. А потому нельзя показывать горе или страх. Нацепить свою Маску и играть отведенную роль. Не поддаваться на провокации, не выказывать слабостей! Она — верноподданная короля, с радостью и покорностью исполняющая Его волю.       Отведенная неделя пролетела почти незаметно. Раньше дни в Королевской Гавани тянулись для неё медленно, тягуче, подобно липкой патоке, будто Боги хотели посмаковать её мучения, распробовать каждую минуту на вкус!       Теперь же, когда роковой и жуткий день был все ближе, время, наоборот, будто ускорилось! Вот она ещё примеряет свадебное платье, а вот уже Серсея вызывает её к себе и зачитывает список блюд, гостей и прочие необходимые на торжестве мелочи. Затем, будто сменяющие друг друга картинки, перед глазами мелькают образы каких-то людей, спрашивающих, поздравляющих, расшаркивающихся в приторных любезностях.       Но в этих бесконечных лицах, мелькающих перед глазами, она видела одно и то же. В основном легкую жалость, сильно разбавленную равнодушием. В глазах иных мелькало искреннее сочувствие. А в некоторых взглядах и вовсе сквозило злорадство и презрение!       Она всем улыбалась, отвечая сдержанно и нейтрально. Никто не должен был увидеть того ужаса, что безраздельно царил в её душе!       Она старалась не думать о предстоящем замужестве. А если и думать, то отстраненно, будто это должно было произойти не с ней. И первые сутки после встречи со Старым Львом ей это даже удавалось.       Но потом пришли ночные кошмары.       Ей снилось, что она идет к алтарю: радостная, взволнованная, в блеске серебра и жемчуга! Вокруг — улыбки гостей. Её уверенно ведет туда кто-то с очень сильными руками. Отец?!       Там, у алтаря, Сансу ждет её Рыцарь! Статный, могучий, с волосами цвета вороного крыла, волною ниспадающими до плеч. Он стоит чуть вполоборота, и она видит точёный подбородок, нос с благородной горбинкой, высокий лоб. И правый глаз, цвета стали, безмятежно смотрящий вдаль.       Но вот по лицу Рыцаря пробегает тень. Что-то беспокоит его. Красивое лицо искажает злоба!       Санса чувствует боль в локте, оборачивается… и встречается взглядом со Львом!       Чудовище с головой зверя и лицом Тайвина Ланнистера цепко держит её за руку когтистой лапой! А его глаза, как два изумруда, горят зеленым огнем.       Она в отчаянии оборачивается к своему Рыцарю… и с ужасом глядит в глаза другому чудовищу! Правая сторона лица её Рыцаря — все та же красивая картинка, что она видела и раньше. Но посередине эти красивые черты плавно переходят в морду огромного черного пса!       Она кричит от страха… и просыпается.       Единственная деталь, которую она запомнила из этого еженощного кошмара — лицо Старого Льва, что с каждым разом оказывалось все ближе, и ближе…       Лицо же Рыцаря она помнила смутно. Только отдельные детали, вместе производящие впечатление благородства и простой, неброской красоты.       Почему-то чем ближе к свадьбе, тем четче был этот сон, и тем больший ужас он на неё наводил.       Накануне назначенного дня она смогла сбежать от служанок в богорощу. Санса не знала, зачем ей это так необходимо: Боги Севера были скорее Богами её отца. Но не её матери. И не её, Сансы, Богами. Но теперь, она почему-то верила, они услышат её молитвы.       Она встала на колени у огромного дуба, служащего здесь сердце-деревом, и попыталась молиться. Но слезы сами собой навернулись на глаза, а горло перехватило рыданиями. Боги! За что ей все это?...       А затем из темноты позади дуба раздался знакомый скрипучий голос, похожий на звук пилы, елозящей по камню:       — Что, Пташка, тоже пытаешься скрыться от всего этого дерьма в каком-нибудь темном уголке?       Она резко взглянула в ту сторону. В предзакатных сумерках богороща была погружена в практически кромешный мрак, нарушаемый лишь отсветами далеких факелов, но массивный силуэт Пса был виден достаточно четко.       — Что вы здесь делаете… милорд?       — Я не!... — начал было Клиган, но осекся. — А, Седьмое Пекло! Я же теперь как раз самый настоящий, мать его, лорд!       Раздалось еле слышное бульканье — Пес явно приложился к емкости с вином. Сансу била мелкая дрожь. Больше всего на свете ей хотелось уйти отсюда, сбежать как можно дальше! От этой жуткой тени с хриплым голосом, от Льва с ярко-зелеными глазами, от самого этого проклятого Богами замка!       Не выдержав, она всхлипнула, закрыв лицо ладонями.       А уже через пару мгновений она с удивлением почувствовала, что чьи-то сильные руки накрыли её тяжелым и теплым плащом.       — Держись, Пташка, — усмехнулся во тьме Пес. — Держись. Осталось недолго.       Сансу окончательно прорвало, и она, подвывая, разрыдалась, уткнувшись в широкую грудь Клигана, на какое-то время забыв и о своем трепете перед ним, и о его шраме, сейчас все равно неразличимом во мраке, и о жутких кошмарах, терзавших её последние дни. И которые этой ночью её уже не побеспокоят.       И уж конечно она не могла видеть бледного, будто окаменевшего лица Сандора Клигана, который просто гладил шелковистые волосы девушки и баюкал её в кольце своих рук до тех пор, пока она не перестала содрогаться от рыданий.       Потом он как-то дернулся и, разняв руки, резко встал.       — Ладно, Птаха, — хрипло проговорил он. — Иди к себе. Будет плохо, если кто-то из этой львиной семейки обнаружит твое отсутствие накануне свадьбы.       Санса последний раз всхлипнула, закуталась в плащ и поспешила к выходу из богорощи. Уже у арки выхода она, спохватившись, обернулась поблагодарить Клигана за плащ...       Но огромную тень Пса поглотили сумерки. Он ушел.