Леди Клиган

      Надвратная решетка с грохотом поднялась и Санса поневоле сделала шаг вперед, навстречу приехавшим всадникам. В горле пересохло, мысли путались. Единственное, что ритмично стучало в голове было: «Вот оно, вот оно, вот оно!»       Вот всадник в собакоголовом шлеме, пригнувшись, проехал под решеткой… Вот за ним въехал конный гвардеец… А за ним…       — Мама!       — Санса! — два вопля соединились в один, когда медноволосая женщина в пропыленном плаще чуть ли не на ходу спрыгнула с лошади и кинулась к дочери.       Санса думала, что это будет более чинно и благообразно: они с леди Кейтилин поприветствуют друг друга, обнимутся, потом пойдут в её покои и там уже она всё-всё ей расскажет…       Но ноги будто сами понесли её навстречу матери, глаза сами собой наполнились слезами, а голос свой девушка словно слышала откуда-то со стороны: он лопотал какую-то чушь, в то время как сама она всхлипывала на груди леди Кейтилин.       — Санса! Девочка моя!... — точно также всхлипывала та, не в силах оторваться от вновь обретенной дочери.       Краем глаза Санса заметила, как Сандор, косясь на них, ведет Неведомого к конюшням. Вид у него был потрепанный, на руке виднелась повязка.       — Ой! — опомнилась она. — Сандор, ты ранен?! Мама… а ты... с тобой все в порядке? Я немедленно распоряжусь…       — Хе! — криво усмехнулся её муж. — Не щебечи, Птаха, все уже прошло. Твоя матушка была столь любезна, что оказала мне первую помощь.       Сказано это было с изрядной долей яда, и Санса с несчастным видом переводила взгляд с удаляющегося мужа на поджавшую губы мать. Девушка закусила губу и в отчаянии заломила руки. Неужели все будет НАСТОЛЬКО сложно?...              Ужин, устроенный хозяевами замка: леди Леффорд и её сыном Деймоном — нельзя было с полным правом назвать пиром. И хотя все поднимали тосты в честь леди Кейтилин и её чудесного спасения, в основном разговоры носили прагматичный и деловой характер.       Леди Алисанна — нынешняя глава дома — явно нервничала. Ну еще бы! Учитывая, что её кузины: Леонелла и Миранда — вместе с мужьями переметнулись на сторону Серсеи, то присутствие крупного отряда в цветах Клиганов явно не добавляло ей душевного равновесия. К тому же, были найдены письма, в которых кузины убеждали её сдать Золотой Зуб войскам Королевской Гавани. И даже Санса, со всей искренностью пытавшаяся сгладить неловкое положение леди Леффорд, ничего не могла для неё сделать: если Бес посчитает её предательницей, им с сыном придется несладко.       В общем и целом, в замке повисла странная атмосфера. С одной стороны, слуги и хозяева ходили чуть ли не на цыпочках: настолько их пугали солдаты с тремя гончими на груди! Шутка ли: сам злобный Пес Ланнистеров заявился в поместье Леффордов. Все знали, для чего лорд Тайвин в свое время посылал к непокорным вассалам прежнего лорда Клигана…       С другой стороны, вместе с ужасающим Псом приехала его милая и безупречно вежливая жена. Санса порой чувствовала на себе совершенно изумленные взгляды домочадцев леди Алисанны. Правда, это изумление частенько сменялось страхом.       Девушка тихонько вздохнула. Она предполагала, что, возможно, её вежливые попытки развеять повисшее напряжение, пугают леди Леффорд куда больше грубости Сандора.       «Как меня когда-то пугала вежливость Серсеи» — мелькнула жуткая мысль. «Неужели я выгляжу так же? Так же холодно, неискренне… и жутко?!»       От таких мыслей Санса нахмурилась. Появилось ощущение, что она вернулась в Королевскую Гавань, в те времена, когда она была беззащитной жертвой коронованного подонка Джоффри и его злобной матери. Она до сих пор помнила, как сладкоречиво говорила с ней Серсея, при этом будто не замечая ужасного обращения к Сансе со стороны своего сына.       «Будто я теперь на месте королевы-регента, а Сандор — на месте Меррина Транта или Кеттлблэка. А на моем собственном месте — леди Леффорд. Беспомощная жертва и её палачи, источающие вежливые улыбки».       Её даже передернуло от такой мысли. Но затравленные взгляды Алисанны Леффорд все больше убеждали её в том, что хозяева замка воспринимают появление армии Пса в своих стенах именно так. И она впервые в жизни не знала, как ей стоит поступить.       Раньше Санса бы горячо заверила несчастную леди Леффорд, что она абсолютно искренна в своей доброте, что её учтивость — не просто холодное следование приличиям! И что она искренне сочувствует её положению и постарается всеми доступными способами облегчить его…       Но девушка продолжала вести себя с леди Алисанной отстраненно и сдержанно. Санса понимала, что страх перед её мужем, а также перед карликом из Утеса Кастерли, удержат хозяйку Золотого Зуба от необдуманных поступков. И уж лучше Алисанна Леффорд проведет несколько дней в неуверенности и страхе, чем натворит глупостей, поддавшись уговорам кузин, и спровоцирует Беса на расправу с её домом.       Да, Тирион уже потихоньку приобретал в глазах западных лордов репутацию, схожую с той, которой обладал покойный лорд Тайвин. Но если последний производил внешнее впечатление пусть жестокого, но благородного человека, то распутный и жестко действующий карлик вызывал у западников совершеннейший ужас!       Бес сознательно выбрал такую тактику, возвышая одних и уничтожая других, чтобы разделить, дезориентировать своих вассалов, поселить страх в их душах и внушить им мысль, что подчиниться новому лорду Утеса — единственный путь. История Тарбеков и Рейнов должна была всплывать в памяти ланнистерских знаменосцев именно при упоминании Беса, но никак не Серсеи.       Так что Санса, как вовлеченная в эту Игру, должна была поддерживать образ карлика, как жесткого лорда, который не прощает предательства, но при этом награждает за верную службу.       «Что дальше? Попрошу того певца, что сейчас наигрывает какую-то мелодию в другом конце зала, сыграть «Рейнов из Кастамере»? Чтобы леди Леффорд и вовсе лишилась чувств? Нет, все же я не настолько очерствела».       На её подрагивающие пальцы легла прохладная ладонь. Она судорожно вскинула взгляд и встретилась с глазами матери.       — Санса, — мягко произнесла она. — Что с тобой?       На её лице читалось беспокойство и… неуверенность?       «Ну еще бы» — горько подумала Санса. «Она видит, как я обращаюсь с несчастными Леффордами, как я надменна и холодна. Да и тот разговор…»       Она стиснула зубы, вспоминая, как они с леди Кейтилин уединились сразу после её приезда и как она рассказала ей… все.              — Боги, Санса! Девочка моя! Как я рада, — мать снова обняла её, стоило им пересечь порог покоев Сансы. Точнее, это были их с Сандором покои, но она не стала уточнять. Не время. — Как ты? Как…       — Все хорошо. Мама, мне столько тебе нужно рассказать!...       Она замолчала. Взгляд леди Кейтилин уперся в дальний угол спальни и застыл. Санса задержала дыхание. Она знала, что матушка увидела там.       Деревянную стойку с запасным комплектом вороненых лат.       — Мама… — тихо позвала её Санса.       — Он… девочка моя… — в голосе Кейтилин мелькнуло беспокойство и какая-то растерянность. Она положила руки на плечи дочери и проникновенно взглянула в её глаза. — Санса, скажи, он…?       — Он… — девушке вдруг стало трудно говорить, будто какой-то ком встал в горле. Пересилив себя, она пробормотала, понимая, насколько жалко это звучит: — Сандор очень добр ко мне.       На лице леди Кейтилин мелькнул гнев.       «Она не так поняла!» — ужаснулась Санса.       — Дочка, — обняла её мать. — Клянусь, когда мы вернемся к Роббу, мы найдем способ расторгнуть эту женитьбу! Мы найдем тебе другого мужа: знатного, богатого, доброго. Он будет любить тебя и…       Санса резко разорвала объятья. В голове метались панические мысли, а в ушах звенела фраза: «Расторгнуть… расторгнуть…»       — Нет! — чуть более резко, чем хотела, бросила она. Кейтилин недоуменно взирала на неё. Санса сжала губы от гнева. — Я не хочу этого! Я…, — она твердо посмотрела в глаза матери и произнесла уже мягче: — Я… люблю его, мама.              Сандор хмуро покосился на неё, и Санса мягко улыбнулась ему, вызвав усмешку на изуродованном лице. Он снова сел по левую руку от неё, здоровой стороной лица к девушке. Это уже стало своеобразной традицией, хотя и он, и она прекрасно знали, что Сансе давно безразличен этот жуткий шрам. Просто таким образом они будто говорили окружающему миру: «Сандор Клиган может быть добрым и красивым для того, кого любит. Для неё. Ко всем же остальным он поворачивается другой своей стороной: безжалостного чудовища, свирепого Пса!»       Она чуть улыбнулась, сжав его жесткую ладонь, покоящуюся на подлокотнике резного кресла: в отличие от простых рыцарей и солдат они сидели за хозяйским столом, а не на лавках за общими столами.       Он наклонился к ней и, покосившись на леди Кейтилин, проскрипел:       — Птаха, ты не перегнула ли палку с леди Леффорд? Как бы она совсем не одурела от страха.       Произнесено это было с веселой усмешкой. Санса с трудом подавила озорную улыбку, тоже не удержавшись и стрельнув глазами вправо, где за её матерью сидела подавленная и бледная Алисанна Леффорд. Она заметила, что леди Кейтилин внимательно наблюдает за ними двоими и ловит каждое слово.       — Ничуть, — ответила Санса, справившись с лицом и отхлебывая из кубка. — Мы ведем себя в рамках приличий, наши люди не чинят обид ни слугам, ни тем более хозяевам. Мы же не захватчики, мы, — она все же позволила себе улыбнуться, — просто гости леди Леффорд и посланцы её сюзерена.       Сандор фыркнул и выпрямился, потянувшись к своему кубку.       Когда пир закончился, они чинно попрощались с бледной хозяйкой и её сыном и удалились в свои покои.              Три тысячи человек пехоты, около тысячи конников, включая почти пятьсот рыцарей, а также многочисленный обоз — сила внушительная. Для ведения полномасштабной войны маловато. Для того, чтобы доехать до места встречи с армией Молодого Волка по охваченным анархией Речным Землям — вполне достаточно.       Санса почти всю дорогу провела с матерью. Леди Кейтилин после того пира как будто смирилась с тем, что её дочь отныне носит фамилию Клиган и даже, вроде как, счастлива в браке. Впрочем, с Сандором она вела себя подчеркнуто вежливо, но не более того. Санса вздохнула: и на том спасибо.       Куда больше её пугала перспектива встречи с Роббом. Даже не с самим Роббом, а с его знаменосцами: Карстарками, Амберами, Мандерли и прочими. Она точно знала, что только авторитет её брата будет удерживать всех этих людей от того, чтобы убить ненавистного Пса и отобрать у него Сансу.       О, она уже не была наивной девочкой, чтобы верить в то, что все эти люди сделают это ради неё самой: ну как же, прекрасная леди в лапах чудовища! Скорей уж её воспринимали как какую-то породистую кобылу, красивую и безмозглую куклу, ценную только тем, что носит фамилию Старк. И их наверняка, как и тех идиотов в Утесе Кастерли, просто бесит осознание того, что этот желанный приз: красавица Старк — досталась какому-то мелкому лордику с Запада! Учитывая, что этот лордик под покровительством карлика стал уже далеко не мелким, они бы еще, может, каким-то чудом могли смириться с таким браком. Но только не когда мужем сестры их лорда стал уродливый Пес, ненавистный очень многим.       Санса скривилась. Даже если она докажет, что действительно любит своего мужа, они все спишут это на бабскую придурь. Девичья глупость, поплачет об убиенном муженьке да и забудет.       И она не знала, что ей делать.       И когда наступила последняя ночь перед встречей с отрядом Короля Севера, она решила пойти к матери и серьезно поговорить. О муже. Об Игре. О будущем.              — Санса? Входи, — мягко произнесла леди Кейтилин, когда девушка заглянула в проем её шатра.       — Матушка, — чуть улыбнулась Санса.       Пройдя внутрь, она села на раскладной стул, застеленный шкурой. В центре шатра горел небольшой очаг, сложенный из камней: в последнее время осень все больше вступала в свои права, а потому по ночам становилось ощутимо прохладно.       — Что…? — начала было мать, но Санса оборвала её:       — Мама… я хотела… поговорить… — она вскинула глаза на Кейтилин и сглотнула. — Поговорить о… о нас с Сандором. Что… что нас ждет? — наконец выдала она.       Какое-то время они молчали. Наконец, Санса решила уточнить:       — Ведь знаменосцы Робба… они не позволят нам быть вместе, да?       — Ну, — протянула леди Кейтилин, видимо, подбирая слова. — Карстарки будут в ярости и никогда не признают этого брака. Мандерли осторожны и скорее всего примут то решение, которое примет Робб, и также поступят Риды. Хорнвуды с Мормонтами будут выжидать. Амберы… с ними будет тяжелее и легче всего одновременно, — произнесла она задумчиво, но, увидев, что Санса непонимающе нахмурилась, чуть улыбнулась и пояснила: — Большой Джон очень грубо и непочтительно приветствовал Робба, когда тот только созвал знамена. А когда Серый Ветер откусил ему два пальца, то расхохотался и признал твоего брата своим лордом и господином. Твоему мужу придется примерно таким же образом доказывать им, что он достоин их уважения. Остальные так или иначе примут решение вышеперечисленных.       Они немного помолчали. Санса переваривала только что полученную информацию. Наконец, она произнесла:       — Мне надо поговорить с Сандором… Он должен знать, к чему быть готовым…, — она встала было и двинулась в сторону выхода из шатра, но в последний момент остановилась: — Матушка… А как сам Робб отнесется к… ну, ко всему… этому?       — Его тебе тоже предстоит долго убеждать, — устало улыбнулась её мать. — Не забывай, он печется об общем благе и зависит от своих знаменосцев. Так что…       — Он женился по любви, вопреки всему! Так что в Пекло общее благо и в Пекло его знаменосцев! — в запале выкрикнула девушка.       — Санса! — воскликнула леди Кейтилин. — Ты что, только что… выругалась?!       А Санса почувствовала, как стремительно пунцовеет. Быстро что-то пробормотав, она выскочила из шатра, держась за пылающие щеки. И так и не увидела, как леди Кейтилин опустилась обратно на стул с совершенно потерянным выражением лица. Наконец, не зная, как отнестись к произошедшему, она насмешливо выдохнула и грустно улыбнулась. Её девочка выросла…