Ужасное лето.

Письмо Мадлфута выбило тройняшек и Гусёну из колеи. Надо было что-то делать, пока не поздно. Гусёна знала Гогу ещё с того момента, как та стала дочерью Чёрного Плаща, но и подумать не могла, что ботаник способен на похищение и шантаж. Гусёна даже не верила в слова, написанные в тексте, что тот не сделает Поночке больно, если та не будет сопротивляться; Разбитое сердце может привести к многому, особенно к плохим вещам. Сидеть и ждать, пока случиться что-то плохое, они просто не могли, но и плана у них пока не было. — Что нам делать?... — чуть не плача, проскулил Луи, собственно не к кому не обращаясь конкретно. — Не ной! — гаркнул на него Дьюи. Он переживал за подругу, которая его любит, как он недавно узнал, да и сама уточка ему нравилась. Но сейчас нельзя предаваться панике и ныть.. — Не видишь, что я думаю, а? Утёнок в зелёном промолчал, но коротко кивнул в ответ. Он прекрасно всё понимал, но уж больно Луи был эмоционален, да и переживал за Поночку также, как и все. — Может попросить помощи у твоей Евы? — предложила Лапчатая, вопросительно уставившись на Хьюи. — А? Что? — замялся утёнок в красном и покраснел. — Она не моя... Мы просто друзья... — соврал он, хоть и понимал, что это не так. Хьюи не знал, как самой Еве, но лично ему уточка с зелёными глазами и золотисто-рыжими волосами, очень сильно нравилась. — Ладно. Не важно, — махнула рукой Гусёна, но повторила свой вопрос. — Ну так что, может попросим её помочь? Сами мы пока ничего не сможем сделать, но и ждать нельзя! — А Ева значит сможет?! — возмутился Хьюи. — Она такой же ребёнок, как и мы, но рисковать ею мы не должны. Все вы даже ничего о ней не знаете, даже я мало знаю о ней... Гусёна промолчала. Оставалось только ждать или придумать какой-то план. У Гусёны был один план на уме, но теперь ей придётся совершать его одной, напарника у неё уже нет, как и друга, который был тихоней и ботаником. После всего, что произошло, а особенно после этого похищения, уточка готова была на прекращение дружбы с Гогой. *** А тем временем в том месте, где Гога держал Поночку. Место было заброшенным и непригодным для работы - старый и заброшенный завод, который находился в порту. Мадлфут давал девочке еду и воду, он не хотел морить её голодом и не собирался. На удивление ботаника, та даже от еды и воды не отказывалась. Гога надеялся, что это возможно хороший знак. Ага, щас... Разбежалась она так сразу! Когда парень вошёл в подвал, где он держал временно Поночку, то он увидел наполненную тарелку и нетронутый стакан с водой. Уточка была в плену пока что первый день, но Гога кормил и поил девочку часто... Но что же сейчас пошло не так? Ботаник не мог понять. — Милая, в чём дело? — спросил Гога, отойдя от недавнего ступора. — Кормлю нормально, что не так-то сейчас стало? Понка скривилась от омерзения, но не от еды, а от самого парня. Она понимала, что тот не морит её голодом, но прекрасно знала и догадывалась, чего он добивается. — Я в курсе, что ты не хочешь моей смерти от голода. На еду я не жалуюсь, она вкусная, как и вода. Да вот только... — она закатила глаза и издевательски ухмыльнулась на последних словах, которые неожиданно прервала. — Только что?... — не понял ботаник. — Да вот только я знаю, чего ты этим добиваешься. Я не буду есть и пить, до тех пор, пока ты не прекратишь меня преследовать и не отпустишь... Короче, я объявляю голодовку! — заявила свой протест Поночка. Мадлфут теперь понимал, к чему она клонит. Придётся применить жёсткие меры... Он обещал не делать ей зла, так как любит, но она опять дала понять, что между ними не будет никаких романтических отношений. Даже, как друг, он был теперь противен малышке. — Что ж... — печально произнёс Гога. — Я не хочу этого делать, но ты меня вынудила... — Не пугай учёного! — съязвила Понка и засмеялась. — И что ты сделаешь? Побежишь жаловаться родителям? Зная при этом, какой ты тихоня, да? Зря она всё это сказала. Гогу бесило уже то, что его постоянно считают тихоней, даже родители и брат. Ну они то ладно, но друзья... Раньше он не мог дать отпор никому, но сейчас пора доказать, что он не замкнутая личность. Ведь обидно, когда сдачу даже брату Танку дать не можешь, который всю жизнь насмехался над ним и наезжал на него. — Прости, но ты сама меня до этого довела... Гога начал приближаться к уточке, но так как она была прикована цепями к батарее с ног до рук, то защититься и дать отпор было нереально... — Что ты задумал?! — закричала уточка, но Гога не ответил. — Какого... — дальше она не договорила, так как Гоге пришлось заткнуть ей рот кляпом, чтобы не орала. Теперь она могла лишь издавать мычание. — Прости... — с сожалением в голосе прошептал парень и погладив уточку по волосам, стал снимать с неё безрукавку. Но потом он вдруг передумал и не решился начать процесс и убрал руки от безрукавки. Он не хотел изнасилования, так как боялся сделать девочке травму на всю жизнь. Но ему так хотелось убедить её снова стать его парой. Придётся применить насилие, никак не связанные с сексуальным изнасилованием. Хоть Гога и знал, что и увечья от насилия тоже могут нанести травму... Но выбора больше не было. Гога резко схватил девочку за обе руки и сильно сжал их, отчего та от невыносимой боли замычала, кляп во рту не давал орать нормально, только мычать получалось. Ботаник хоть и сжимал её руки сильно, но боль была также плюс и от цепей, которыми её ручки были прикованы. После того, как Гога убрал руки и увидел результат - руки девочки посинели от сжатия парня. Когда Мадлфут спросил, будет ли она с ним, та замычала и отрицательно покачала головой. Обречённо вздохнув, он сделал тоже самое с её ногами, из-за чего снова уточку пронзила жуткая боль... Поночка даже умудрилась пнуть парня ногой в живот, отчего тот отлетел к двери, а сама уточка перевернулась кувырком и упала на живот. Ведь глупо пытаться защититься, когда ты цепями прикован. Понка не могла теперь больше ни о чём думать, хоть и с трудом мечтала о том, что её спасут и Гога вскоре за всё заплатит.