Ужасное лето.

Полчаса в подвале царила тишина, изредка нарушаемая всхлипами Поночки, которая сидела на полу, рядом с Дьюи, в уголке. Тот её, конечно, успокаивал, как мог, поглаживая по спине и по голове. Плечи уточки иногда вздрагивали, но она уже знала, что в безопасности, и утёнок в синих одеждах не даст её в обиду. Эта тишина могла бы длиться вечно, если бы ботанику не взбрело в голову её нарушить, чтобы кое что всем рассказать, а в особенности, важному объекту — Луи. — Как же мне скучно с вами... — буркнул Гога, осматривая всех пленников скучающим взглядом. — Поверить даже не могу, что когда-то я считал вас друзьями. — Так могло бы быть всегда, если бы ты был чуточку поумнее. — сказал злобно Хьюи, — но ты предпочёл мстить нам всем из-за того, что Поночка сделала свой выбор. Когда же ты поймёшь, что она не любит тебя, глупец! Ева решила вставить и своё слово в эту беседу, которая всё равно не имела никакого смысла, чтобы тратить время на неё. Надо освободиться, но пока не было никаких идей ни у кого. — И заметь, я тебе вообще не была другом. Но ты в первый же раз, как мы встретились, умудрился бросить мне оскорбление... — фыркнула Ева, сжимая руки в кулачки. — "Защитница пожаловала" — это, конечно, не оскорбление, но тоже ничуть не лучше. Гога лишь на её слова презрительно фыркнул: — Я вообще не понимаю, что ты там забыла, как и сам Хьюи. Но Хью то понятно, зачем пришёл в кафе вместе с Понкой, но тебя туда никто не звал. — Заткни пасть!!! — закричал Хьюи, и резко подскочил с места, закрывая собой уточку. Хотя, в клетке все они были в безопасности, а Гога не глуп, чтобы лезть к клетке, прутья которой были заряжены током. У него были другие планы и, наконец, он к ним перешёл. — Ладно, остынь... Не буду я её трогать. — подросток спрятал руки за спиной. — Я не из-за этого тишину нарушил. У меня есть одна новость для всех вас, а в частности, для одного утёнка в зелёном. — Чего-чего?! — округлил глаза от удивления Луи. — Какая ещё новость? — Хорошо ли ты знаешь свою подругу Гусёну Лапчатую, м? — задал Гога вопрос. Причём весьма неожиданно. — Да, я... — тут Луи запнулся, не на шутку нервничая. — Стоп! Что? Ты о чём это? Да! Гога в душе ликовал, а его ухмылка на лице так и давала всем знать, что он торжествует от того, что вот-вот его месть совершиться. Парень хоть и понимал, что мстить Гусёне не за что, но пусть знает её любимый, кто скрывается за всеми этими лохмотьями. Ведь Гога знал, что Луи был влюблён в героиню, не зная даже, что это есть его девушка Гусёна. — Какой же ты наивный и глупый... — ухмыльнулся Гога, смотря на то, как Гусёна начала вздрагивать. Она не хотела разоблачения. Боялась, что Луи её попросту не поймёт и бросит. — Сам ты глупый! — закричал Луи. — Говори уже, чего хотел! — тут он обернулся на всхлип и увидел, как уточка трясётся. — Ты чего?... Ты меня пугаешь. Что с тобой?!.. — Да то! — вмешался ботаник, не дав Гусёне ответить, хотя она и не могла в таком состоянии. — Твоя Гусёна — это и есть Кряк — Крылатый Колчан. Ты был влюблён в одну и ту же утку! А я был её помощником когда-то — Малышом Стрелой. Да и неужели, ты сразу ничего не понял, а?! Она же недавно говорила, что я ей не друг. Она, можно сказать, себя и так уже раскрыла с потрохами! Но Луи уже не слышал Гогу. После того, как тот сказал ему, кто на самом деле Кряк — Крылатый Колчан, утёнка будто отключило от реальности. Обернувшись снова к уточке, он дрожащей рукой снял с её лица маску, от увиденного Луи застыл, как статуя. Гога сказал правду — это Гусёна. Значит, он любил всё это время одну и ту же уточку, но почему тогда она молчала... Почему? — Луи. Я... — рыжеволосая не знала, что и ответить на это. На глазах просто выступили слёзы. Она вдруг резко обернулась к бывшему другу и заорала, что есть силы. — Предатель!!! Кто тебя просил?! Зачем?... — Ты первая меня предала, так зачем я тогда должен держать это в секрете. И это месть! Теперь мне всё равно.. Я убью каждого из вас, а бежать и не думайте даже. Клетка большая, но прутья не позволят освободиться из неё. Поночка неожиданно прохрипела: — И меня убьёшь?... Гога с сожалением кивнул: — Прости... Но придётся, ты всё равно не поддаёшься мне, и упрямишься. Оставлять тебя в живых нету уже и смысла.. — Правильно, я лучше умру, чем буду с тобой!... Поночка прокричала эти слова с трудом, так как сразу зашлась в приступе хрипоты и кашля. Дьюи же был зол на Гогу, но это и так понятно. Терпение подходило уже к концу.. — Только тронь её, и готовься быть трупом! — пригрозил Дьюи. Гога ничего не ответил, а лишь усмехнулся. Луи, который до недавнего времени стоял, застыв столбом, теперь сидел недалеко от Гусёны, к ней спиной. Он о чём то думал после такой новости. Гусёна осторожно приблизилась к парню, ложа руки ему на плечи. На удивление уточки, он даже не отбросил их. Она присела рядом с ним, и сквозь слёзы прошептала: — Луи, прости... У меня не было выбора. Ведь сверх герои никогда не раскрывают себя. Ведь ты же любил мой образ героини и, любишь, наверное до сих пор и меня. А ведь я и Кряк — Крылатый Колчан — это одно лицо. Я люблю тебя. Пойми. Прошу, не отворачивайся от меня.. Не бросай!... Утёнок в зелёной толстовке повернулся к ней и, беря её за руки, тихо произнёс: — Я не брошу тебя, и я до сих пор тебя люблю. Просто мне трудно свыкнуться с тем, что я оказывается любил одну и ту же уточку. Мне трудно поверить в это. Я понимаю...