Ранения

Орфеюс стоял прямо рядом с кроватью Артура. - Сир, у вас легкая лихорадка, и ваш пульс немного учащен. Но, так как эти симптомы могут указывать на огромное количество заболеваний, я не могу точно сказать, что с вами не так. Артур злобно поджал губы, беспомощно сжимая рукой край подушки, на которую он опирался спиной. - Это не обычная простуда? Орфеюс покачал головой. - Эти симптомы не отвечают ни одному известному мне заболеванию. Носовое кровотечение, лихорадка, головокружение, усталость и головные боли... Мне очень жаль, но все эти симптомы, да еще и вместе... Я не могу сказать, что с вами не так. Артур нахмурился и сложил руки на груди. - А можно ли как-то разузнать, что это такое? - поинтересовался принц, и Орфеюс явно запаниковал. - Я делаю все возможное, Сир, но до того момента, как я найду разгадку, вы должны отдыхать и оставаться в постели. Считайте это приказом. Артур едва заметно кивнул и Орфеюс медленно направился к выходу. - Я вернусь немного позже этим вечером, Сир. И Король спрашивал меня о вашем самочувствии, поэтому я буду обязан доложить ему о вашем состоянии, - произнес лекарь. Артур фыркнул. - Он что, не потрудился прийти навестить своего сына сам?, - немного обиженно подумал принц. - Спасибо, Орфеюс. Пожалуйста, пошли кого-нибудь за Мерлином, - приказал Пендрагон. Лекарь в ответ поклонился и стремительно вышел из комнаты. Артур пустым взглядом уставился в голую стену. Всего лишь неделю назад он был в полном порядке. Сначала появилась усталость. Потом головокружение, затем головные боли, в конце носовые кровотечения. Буквально вчера он едва не упал на пол из-за того, что его ноги просто-напросто отказали. Утер видел это. Он на своих руках нес сына обратно в его комнату, и судя по тому, что слышал Артур, его отец был испуган и очень зол. Честно признаться, принцу это было очень приятно. Он до сих пор волнуется обо мне. Но тем не менее, Артур не мог найти причину происходящего, ведь он был в порядке. Конечно, он был ранен во время той магической атаки, но... Он практически был цел и невредим. А сейчас он чувствует себя почти живым мертвецом. Принц медленно покачал головой. Но хуже всего было продолжающееся очень странное поведение Мерлина. Он приходил и уходил по первой просьбе Пендрагона, честно выполнял задания, которые давал ему принц, и сразу после этого удалялся к себе в покои. Один или два раза Артур сам навещал своего друга в старой комнате Гаюса, но всегда он получал ответ в стиле “Я занят” или “Я устал”. Увеличивающаяся ледяная пропасть в их отношениях настораживала Артура даже больше, чем его собственное ухудшающееся состояние. Но самое странное было то, что сейчас, когда Артур заболел, Мерлин старался держаться от своего хозяина как можно дальше, и это очень задевало принца. Он знал, что глубоко внутри маг переживал за него. Но почему тогда он постоянно уходил? И почему его лицо было таким, будто на него нацепили маску? Чародей был похож на простого лунатика. Он больше не болтал о всякой чепухе, как он делал всегда до похищения. Он был очень тихим, серьезным и... испуганным? И всегда, когда у Артура начинался новый приступ болезни, Мерлин был рядом. И каждый раз он выглядел очень испуганным. И только в эти моменты маг сбрасывал маску безразличия со своего лица. Тогда Мерлин становился напуганным, взволнованным и... виноватым. Артур не мог упустить это из виду. Мерлин выглядел виновным. Почему, черт возьми, он должен выглядеть виновным? Артур был на сто процентов уверен в том, что Мерлин никогда в жизни не навредит принцу специально, чтобы не случилось. Время от времени, Мерлин как вкопанный останавливался там, где стоял, его глаза стекленели, и он никого не видел и не слышал. Артур всеми доступными ему способами пытался разговорить своего друга, но каждый раз Мерлин резко менял тему. Так же волшебник совсем не использовал свою магию. Это стало нормальной частью их обычного дня, когда Мерлин делал все задания принца с помощью магии, ибо теперь уже было неважно, если кто-то его увидит. Артур же успел привыкнуть к летающим предметам и двигающейся мебели, и даже больше того - он научился от всего этого уворачиваться. Мерлин мог полировать его доспехи в одной части комнаты, и подметать пол в совсем другой, даже не глядя в ее сторону. В самом начале Артур застывал как вкопанный и смотрел на все эти сверхъестественные вещи. Он никак не мог перестать расспрашивать своего друга, как тот может концентрироваться на стольких действиях одновременно. Но, как выяснилось позже, магу совсем и не нужно было задумываться о происходящем. Как он объяснил Пендрагону, передвигать предметы он умел даже не произнося заклинаний, и даже этому не учился - это было дано ему с самых пеленок. Летающие вещи никогда не били принца по голове, каким-то чудесным образом они избегали даже просто прикасаться к королевскому телу. Но некоторое время спустя, все это превратилось в ежедневную рутину, и ничего необычного в использовании магии в самом сердце Камелота не было. Но сейчас, когда все это резко исчезло... Это еще больше акцентировало внимание на увеличивающейся дистанции между ними. Это было очень странное ощущение. Артур много раз боялся за жизнь Мерлина... Но никогда еще он не был испуган, глядя магу в глаза. Дистанция между ними была неестественной. Мерлин всегда был единственным человеком, который находился ближе всех к принцу. Артур никогда не был хорош в выражении своих чувств и эмоций, но Мерлин медленно учил его как быть самим собой. Их дружба была крепко связана жизнью и смертью, магией, силой и... судьбой. Не могла же судьба напутать роли?